Эпилог

Да. Если бы мне предложили изменить память, я бы ни за что не пошла на это. В воспоминаниях — мы сами, какими были когда-то. Не следует забывать прошлое — пускай подчас, вспоминая о нём, мы ощущаем боль. Оно сделало нас такими, какие мы есть.

(Eugenie Bates. Из размышлений)

… Он стоит и вслушивается в отголоски звуков органа, постепенно замирающие под куполом заброшенного храма.

А может, они ему лишь почудились? Ведь столько лет прошло! Орган давно мёртв, как и она. Та, которая умела вызывать к жизни волшебную музыку, прикасаясь к его клавишам. Но клавиши прогнили, серебристые трубы-флейты затянуты паутиной…

– Тони!

Он резко обернулся. Руки его дрожали. Она стояла перед ним — юная, прекрасная. Его светлый ангел. Его пересохшие губы шептали её имя.

– Я ждала тебя, милый, – промолвила Мари. – Я знала: ты снова придёшь сюда сегодня. Настал час. Мы снова будем вместе, Тони. Навсегда.

Мари протянула ему руку. Энтони вложил в неё свою ладонь со страхом, боясь что она исчезнет — как тогда… Но она стоит рядом.

– Навсегда!
– Навсегда… навсегда-а… навсегда-а-а… – вторит гулкое эхо, отражаясь от высокого потолка и стен со стрельчатыми витражными окнами, сверкающими в солнечных лучах.
– Глади, Тони! – Мари простирает тонкую прозрачную руку вперёд — туда, где на серых плитах пола высветилась дорога. – Это наш путь!

***

… Перед ржавой церковной оградой остановилась красивый тёмно-красный Аudi. Дверца открылась, из машины выбрался красивый стройный темноволосый мальчуган лет десяти.

– Тони, – окликнула его мать, выходя следом, – ты уверен, что нам нужно сюда?
– Да, ма, – отозвался тот, приостанавливаясь и оборачиваясь, – я уверен: это здесь. Это то самое место, из моего сна. А ещё я слышал голос…

Достав из салона шерстяную шаль, женщина накинула её на плечи и последовала за сыном.

Внутри было прохладно, сумеречно и таинственно. Казалось, незримые духи древности наблюдают за непрошеными гостями.

– Как странно… пробормотала она, ступая по гулким каменным плитам. – Церковь давно заброшена… Такой памятник старины наверняка подлежит реставрации, но…
– Мама Анджи, гляди! – вдруг воскликнул Тони, указывая куда-то вперёд.

Из груди женщины вырвался невольный вскрик: там, у дальней стены на полу лежал человек. Обыкновенный, не призрачный. Он был мёртв. Высоко над ним в витражном окне парили два ангела...


Конец.

(Schwerin, 27.11.21.)