Уроки музыки

Домофон ответил мягким мужским баритоном:
— Слушаю вас!
— Это преподаватель музыки, мы договаривались…
— Да, да! Конечно! Входите!
Я поднялась на нужный этаж. Дверь в квартиру была уже открыта. Меня встретил атлетического вида мужчина неопределенного возраста — для сорока он был, пожалуй, староват, а для шестидесяти моложав. Он помог мне снять плащ и провел в комнату.
— Вот ваша ученица.
Передо мной стояло очаровательное существо лет восьми или девяти. Золотистые кудряшки, васильковые глаза — такими изображают ангелов на рождественских открытках.
— Как тебя зовут?
— Аня, — без лишней робости ответило существо.
— Я — Виолетта Владимировна. Мое имя очень длинное, поэтому можешь обращаться ко мне просто Ола.
— А как я могу к вам обращаться? — спросил мужчина (отец? дед?). — Тоже так?
— Да, конечно.
Мы приступили к занятиям. Я показала девочке как правильно держать виолончель, приложив к груди, но не прижимая сильно, слегка придерживая коленом и ни в коем случае не смотреть на гриф. Инструмент был куплен явно «на вырост», он был ей великоват, но ничего, в эти годы дети растут быстро.
Пока мы занимались, мужчина не выходил из комнаты. Вообще я не люблю, когда на уроке присутствуют посторонние, но вид у мужчины был столь харизматичный, что обратиться к нему не то что с требованием, с просьбой или пожеланием было бы очень неловко. Он стоял у окна, отвернувшись от нас, смотрел на улицу, а я любовалась его фигурой — со спины он выглядел восхитительно, как античная статуя. Широкие плечи, узкая талия, правильная осанка выдавали в нем бывшего спортсмена, скорее всего гимнаста.
Провожая меня, он помог мне надеть плащ.
— Простите, я вам представилась, — я посмотрела ему в глаза. — А как я могу обращаться к вам?
— Ох, извините! — мужчина смутился, но взгляда не отвел. — Совсем из головы вылетело. Станислав Ростиславович. Тоже длинновато, правда? Тогда можно просто Стас.
Я приходила три раза в неделю. Стас неизменно присутствовал на нашем уроке. Чаще всего он стоял у окна, но иногда садился в кресло, делал вид, что задремывает, но я могла поклясться, что сквозь полуприкрытые веки он разглядывает меня.
Прошел месяц. Аня делала успехи, она оказалась способной ученицей. Неизменно во время моих визитов в квартире из взрослых присутствовал только Стас. Аня обращалась к нему «папа», стало быть, отец, а не дед. Меня почему-то стал интересовать вопрос, а где же Анина мама? Наши занятия заканчивались в восемь, неужели она так поздно приходит с работы?
Как-то Стас вышел из комнаты, тогда я спросила Аню:
— А где твоя мама?
— Ее нет… Она там… — девочка показала пальцем вверх. — Она оттуда смотрит на нас…
Голос ее дрогнул, мне все стало ясно.

Однажды я пришла на урок, но ученицы своей не застала.
— Где же Аня? — спросила я Стаса.
— Простите, пожалуйста, Ола, что не предупредил вас. В школе начались каникулы, и она гостит у бабушки.
— Очень жаль.
Я повернулась и собралась уйти, но Стас удержал меня.
— Пожалуйста, не уходите. Я вас прошу поужинать со мной. А за урок я вам заплачу, не волнуйтесь.
Боже мой, какие хитрецы эти мужчины! И что только не придумают, чтобы затащить даму в постель. Я же замечала, какими глазами он на меня смотрит. А раз он вдовец, то возможно и секса у него давно не было. Нет, чтобы прямо сказать: «Ола, давай переспим». А то «поужинаем». Впрочем, кто девушку ужинает, тот ее и танцует. В общем, все эти хитрости шиты белыми нитками…
Приличия рада, сначала я отказалась, хотя на самом деле мне самой хотелось секса с этим человеком. И, конечно же, я понимала, как он сам расстроится, если я уйду. Поэтому, поломавшись немного, я согласилась. К романтическому ужину Стас подготовился основательно. Свечи, шампанское, крабовый салат, стейки из индейки, запеченные в духовке. Конфеты, пирожные… Впрочем, до них дело не дошло. Мы отправились в кроватку после второго бокала шампанского.
Стас раздевал меня нетерпеливо, как дикий зверь. С виду такой деликатный и интеллигентный, сейчас он был неукротимым хищником. Его губы впивались в мой рот, руки теребили соски. Не больно, но ощутимо. Он мял мои ягодицы, покусывал живот, подбираясь туда, к тому месту. Мне не терпелось взять в руки его член, но я не доставала, потому что его губы уже были там, внизу, и прежде члена в меня проник его язык…
Язык, пальцы, губы… Когда я, наконец, ощутила в себе его член, это был уже третий оргазм. Я обнимала и царапала его мускулистую спину и шептала про себя одними губами: «Хочу тебя, еще, еще!» Он был просто неутомим. Я и сама отдавалась ему очень страстно. Ненасытно. Он чувствовал это и тоже хотел меня еще и еще. Когда он сам насладился мной в третий раз, у меня уже просто не было сил...
Наутро после таких упражнений у меня болели все мышцы, как после хорошей тренировки в спортзале. Но как же приятны были эти ночные мучения!
— Виола, как ты прекрасна! — проснувшись, шептал он мне на ухо. — Как инструмент работы Амати.
— А ты просто виртуозный исполнитель. Маэстро!

Еще неделю продолжались школьные каникулы, а я приходила к нему каждый день, уже не на урок.
Когда Аня вернулась от бабушки, и мы занимались с ней сольфеджио, Стас как всегда стоял у окна. Неожиданно он повернулся и сказал:
— Аня, ты не будешь возражать, если Ола станет жить с нами?
Девочка посмотрела васильковыми глазами сначала на меня, потом перевела взгляд на отца.
— Она будет моей второй мамой?
— Да. Если она сама не против.
— Я не против.
— Тогда и я, — согласилась девочка. — Я ее тоже очень люблю.