Пуп Руси или Руский контекст Гл. 3 Ч. 2

Господа, бывает, я не дописываю черновик, но обычно стараюсь.
Бывает, я люблю засыпать под бред лингвистиков, обычно быстро засыпаю.
Но сегодня такой бред, - ****** **********! Вообще ******! Так ***** ****** *** ***** сапоги!
Короче, следует торопиться, потому сыро, да, повторы, увы, отредактирую потом.


черновик
не проверял
не форматировал
лингвистики, клянусь, вам ******!


Пуп Руси или Руский контекст

Глава 3 “Руский язык”

Часть 2 “Руский язык коми”


Что интересно, руского языка коми, в отличии от тех же хантов, никогда почти и не было. В смысле он был, но вот самих таких возможностей для развития руского языка у коми поначалу было значительно меньше, чем это было у хантов. Связано это было с абсолютно разной ролью коми и хантов в процессе распределения соли. Так у коми была сама соль и ничего больше, в то время как у хантов были средства доставки этой соли, а именно олени. Таким образом коми взаимодействовали практически с одними только хантами, а ханты же взаимодействовали и с коми, как с добытчиками соли, и с представителями множества других контекстов как с покупателями.

Так получалось, что все знания, что обретали коми-руси за счёт процесса распространения соли, они получали через хантов-руси. В то время как ханты-руси получали знания непосредственно от тех, кто эти знания и формировал. В смысле они получали их из первоисточников, что было гораздо удобнее для их языка в том числе. Потому как зачастую в чужом знании звучания чужого же признака им удавалось уже в своём языке осознать его структуру значений (за счёт общности происхождения их языков из древнего языка) и именно так (как осознанную ими структуру значений) потом это знание у себя и использовать. Проще говоря, так им не обязательно было знать (за счёт органов чувств) сам признак, а достаточно было лишь осознавать (за счёт сознания) структуру значений его знания (признака), чтобы использовать знание о нём в своём языке, в смысле в своём коллективном сознании. Подобное было бы практически невозможно при заимствовании уже заимствованного знания, - часть знаний из структуры его значений неизбежно терялась в самом этом процессе настолько, что восстановить её уже в другом (третьем, четвёртом, и т.д. по очереди) было практически невозможно (на этом построена детская игра в “испорченный телефон”).

Другое дело, что у хантов-руси очень скоро сформировалось представление о невозможности самим заниматься добычей соли. И причины здесь были конечно посильнее, чем прямое противодействие местных племён, которые считали соль своей уже по самому факту их проживания на этой местности. Проблема в том, что, как только ханты начинали заниматься добычей соли, то они элементарно переставали быть хантами, а потому им следовало выбирать что-то одно, - или добывать соль, или распространять её. Проще говоря, оставаться на одном месте, чтобы добывать соль, и в тоже время следовать за стадами оленей было попросту невозможно. А потому следовало выбрать, - или у тебя есть соль, или олени, чтобы её перевозить. Потому как сам этот процесс и есть возможный процесс детализации одного прежде народа хантов на уже два совершенно разных народа. А всё из-за того, что два эти вида деятельности вовсе не предполагают сохранение у них одного и того же национального признака.

Нет, ханты-руси к подобному повороту дел готовы не были. Более того, собственный (хантыйский) национальный признак для них оказался гораздо важнее руского, хотя бы уже потому, что возить с собой за солью ещё и женщин, - необходимейшее условие для формирования и сохранения соответствующего национального признака, - а потом и их детей, нет, на это ханты-руси пойти никак не могли. А если даже и возить, в смысле отказаться от хантыйского национального признака, а использовать так уже руский национальный признак, то это значило остаться так без оленей, а значит и большинства тех возможностей, что те им давали. А потому ханты-руси предпочли договориться с теми племенами древних людей, что в этой местности тогда и обитали. Тем более, что это устраивало и самих местных древних людей, потому как их самих национальный признак при таком ведении дел тоже сохранялся. Местными древними людьми были тогда в основе своей предки коми-руси, именно они и дали начало второй составляющей Руского контекста, а именно руси. И вот здесь начинаются уже отличия.

(Кстати, правильно говорить о контексте тогда коми-руси, потому как руси в подавляющем своём числе составляли будущие предки коми, но и среди них были руси из других племён. И они безусловно внесли свой вклад в формирования руского языка. Другое дело, что формирование национального признака в этих коллективах происходит гораздо быстрее на основании неких иных знаний (определяет ых именно их контексто), нежели добыча и распространение соли. В смысле, если они как-то и касались соли, то с целью получить её именно для себя, а вовсе не для её распространения среди кого-то ещё. По этой причине их вклад в руский язык был минимальным, настолько, насколько может быть вклад покупателя в работу продавца. Только таких вот “покупателей”, которые предпочитали иметь дело напрямую с коми-руси, минуя посредников ханты-руси, было уже тогда достаточно таки много.

Если предположить, что все те человеки, коллективы которых так или иначе были вовлечены в процесс добычи и распространения уральской каменной соли, так представляли собой один и тот же руский контекст, то можно говорить о последующей детализации местного древнего языка (руского контекста) на другие уже языки. Сегодняшние лингвистики на голубом глазу называют саму эту семью языков, первые знания которых и были здесь на Урале сформированы за счёт процесса добычи и распространения соли, “Индоевропейская” только лишь по местам распространения этих языков когда-то и ничему больше. В смысле так само это знание у них лишено всякого смысла, а только лишь вносит смятение в итак слабые сознания самих лингвистиков. (Там реально в обоснование их бреда, ими самими почему-то называемым “версиями”, приводятся такие “аргументы”, что прежде, чем их выслушать, необходимо потребовать от их авторов справки об их вообще вменяемости, а уж об их способностях к науке там даже речи быть не может.) Потому как с таким названием они, простодушные, элементарно признались, что даже не представляют где именно и как возникли все языки из этой семьи. А между тем, это... Впрочем, - молчите, господа, молчите! - здесь могут быть и дети, а потому продолжаем.)

Напоминаю, национальный признак являлся в те времена необходимым и достаточным условием для формирования коллективного сознания вообще. Без коллективного сознания отдельное сознание обречённо было использовать только те знания, что способно было само сформировать и удержать. А это заведомо было в разы меньшее количество знаний (зависит от возможного размера самого коллектива), чем то же самое у коллективного сознания, что делало шансы отдельного сознания на существование в Действительности относительно коллективного сознания весьма ничтожными. Проще говоря, выжить в одиночку уже тогда было практически невозможно, потому как у отдельного сознания было гораздо уже больше шансов погибнуть в Действительности, чем у такого же сознания, но уже в коллективе, где есть язык, а значит и коллективное сознание, а значит и большее количество необходимых знаний.

Как невозможно было хантам-руси оторваться от своего хантыйского контекста, столь же возможно коми-руси было оторваться от своего коми-руского контекста, что они в итоге и сделали. Причём сделали они это очень и очень рано, когда язык коми-руси представлял из себя по сути один из диалектов древнего языка. Это видно уже из древнего ядра руского языка, которое состоит практически в равных долях из знаний контекста коми-руси и контекста хантов-руси с незначительно добавкой из других контекстов. Напоминаю, национальный признак у тех и других тогда только-только формировался.

Таким образом название контекста “коми-руси” очень даже условное, потому как его представляли тогда не только предки будущих коми, которые в результате соответствующей детализации не вошли потом целиком в контекст “руси”, а часть их образовали контекст “коми”, но и преставители других человеков, которые в результате этой же детализации вошли в руский контекст уже целиком. Т.е. они просто в результате этой детализации элементарно исчезли, в то время как коми не все, - некоторые из них предпочли заниматься прежней своей деятельностью, никак с солью при этом не связываясь (только если как покупатели).

Т.е. так мы можем говорить о некотором периоде в Истории, когда уже произошла детализация контекста коми-руси на коми и руси, и так они какое-то время существовали отдельно. Но, достаточно таки скоро, похоже связано это с окончательным формированием знания “Руский путь” и накоплением посредством его значительного количества сопутствующих знаний, происходит дальнейшая детализация Руского контекста.
Обо всём этом мы знаем из руского языка, помимо объединений соответствующих знаниям заимствованным из контекста хантов-руси и коми-руси, там присутствует и такие знания, которых в них тогда не было и быть не могло.

Ещё раз, - у хантов-руси не было возможности создать собственный контекст на основе исключительно только процесса распространения соли. Потому как само это занятие занимало у них максимум половину их времени, - пути распространения соли (реки) становились доступными только в зимнее время. А это значит, что всё остальное время года они вынуждены были заниматься делами хантыйского контекста, проще говоря, пастьбой оленей. Таким образом у них сохранялся хантыйский национальный признак, а собственный национальный признак хантов-руси так не возникал и не мог возникнуть совсем никогда.
Потому как важнейшим свойством любого национального признака является единство места, а место у хантов определялось принадлежностью к оленьим стадам, а они постоянно двигались, в отличии от соли, которая всегда оставалась на месте. Причём двигались именно не там, где было место соли, а совершенно в других местах. Убедить оленей поменять места кочёвок по разным причинам было невозможно, потому как это знание, - маршруты и направления кочёвок, - складывалось в их коллективном сознании тысячелетиями, чтобы так запросто они могли от него вдруг отказаться.

Да, возможность изъять это знание из их коллективного сознания безусловно была, но для этого требовалось разрушить сам коллектив (стадо) оленей. Но тут же тогда возникала другая проблема, - без этого знания (которое и определяло их как коллектив, а значит и как коллективное сознание) олени попросту без знаний человека существовать уже не могли. А это и есть то самое, чему сегодня соответствует в языке обьединение “приручить”, - изъять из коллективного сознания тех или иных животных (вплоть, если это понадобится, до полного его разрушения), которых так приручают, соответствующие знания, и заменить их уже на свои, человеческие. ( Не путать с “дрессировать”, оно предполагает работу с отдельными индивидуальным сознаниями, но только не с коллективными.)

Ещё раз, - олени (как и любые животные вообще) готовы отдать хоть все свои коллективные знания, вплоть до полного разрушения таким образом их коллективного сознания, а значит и их стада (коллектива), - доказательством тому существующие сегодня на этом принципе зоопарки. Но взамен оленям нам тогда придётся предложить уже свои (человеческие) знания, а иначе так они просто не смогут существовать. Проще говоря, так человек должен будет взять на себя основную часть заботы об их существовании, что само по себе достаточно трудное для него занятие. Во всяком случае, прежде, чем приручать оленей, следовало обязательно оценить все те плюсы и минусы, что из этого решения следовали. Ханты их оценили, и их выбор сегодня мы знаем, - они предпочли иметь не приручённое стадо оленей с его коллективным сознанием, но зато большое. Им показалось гораздо более выгодным следовать за  большим стадом, нежели сидеть на месте и самим заботится уже об очень маленьком стаде. (Следовать за маленьким стадом тем более никакого такого смысла нет вообще.)

С коми-руси всё обстояло исключительно наоборот, специфика производства и распространения соли предполагала для них занятость на добыче соли в тёплое время года, - да жили они на соли, а чем ещё лучше заниматься на ней, если не её добычей? - и распространение её в холодное время года, - а вовсе и не накладно было содержать руси несколько оленей, почему нет? - и пару саней можно запрячь при желании, опять же мясо из отработавших свой срок. Таким образом у коми-руси получалась полная круглогодичная занятость, которой хватало для обеспечения вообще всей их жизни. В смысле так им больше не надо было заниматься вообще ничем кроме соли (и кучки оленей, чтоб её возить), чтобы иметь всё тогда необходимое. А чтобы руси иметь всё это необходимое, другой уже части коми-руси следовало заниматься вовсе не солью, а именно этим самым необходимым. (В том количестве человеков у этой части (коми) , насколько это вообще было необходимо другой её части (руси).) Так и произошла детализация контекста коми-руси уже на два контекста, - коми и руси. А так как в основе каждого из них был уже соответствующий национальный признак, то мы можем считать их самостоятельными контекстами. Так контекст коми стал лишь одним из многих покупателей соли у контекста руси. Начиная отсюда влияние языка коми на язык руси пропало совсем, потому как относительно коллективного сознания руси количество знаний в коллективном сознании не изменялось никак. А если и изменялрсь, то только за счёт заимствования новых знаний из коллективного сознания именно руси.

Таким образом, с формированием в контексте коми-руси национального признака у руси последние так становятся уже новым народом (коллективом), а именно “русь”, со своим собственным коллективным сознанием и средством удержания в нём знаний “Руский язык”. Так в структуре значений объединения “русь” помимо знания “профессия” появилось знание “национальность”. Напоминаю, ничего подобного в среде хантов-руси не было и быть не могло. В смысле сама такая профессия “русь” у них была, а вот национальности “русь” у них так и не появилось.

Нет, конечно, выделение руси из контекста коми произошло вовсе не сразу, не вдруг. На это потребовалось достаточно длительное время. Во всяком случае в языке коми мы находим и сегодня значения, которые подтверждают нам, что они изначально были коми-руси, потому как одновременно с формированием у них национального признака они так уже занимались добычей и продажей соли. Другое дело, что само это занятие вовсе не являлось тогда для них неким жизненнообеспечивающим же занятием. В смысле таким занятием, которое бы делало для них все остальные занятия просто ненужными. Из их же языка (точнее из тех значений, - знаний признаков, - что в нём тогда уже были) следует, что они по прежнему, как и их предки, занимались растениеводством, рыбалкой на реках и скотоводством. Причём, что важно, скотоводство подразумевало разведение именно северных оленей. И вот отсюда кажущийся парадокс, - невозможно было коми-руси одновременно содержать большие стада оленей и заниматься растениеводством и добычей соли из-за мобильности последних, - нескольких это ещё туда-сюда, но чтобы стадо?! - увольте, нет. Как ханты лишаясь больших стад оленей переставали быть хантами, так и коми-руси обзаведясь такими стадами, сразу переставали бы быть коми-руси. Потому как только соответствующий образ жизни и определяет национальный признак, а с ним и сам коллектив.

Из всего этого следует, что само это знание, - “растениеводство”, - предки предков коми-руси когда-то принесли на Урал с юга и теперь, при открывшихся у них там новых возможностях связанных с солью, они не готовы были так запросто от него отказаться. Примерно как ханты не готовы были отказаться от своего знания “северные олени”. Другое дело, что сами эти знания достаточно сильно отличались по своим свойствам, а потому в итоге часть коми-руси от них отказалась, в то время как другие сделать это просто не смогли. Так и произошла детализация контекста коми-руси на контекст коми и контекст руси, и ничего удивительного в этом ровным счётом и нет. Потому как с одной стороны соответствующая необходимость для этого уже сформировалась, а с другой стороны все возможности для этого уже были.

Таким образом, с формированием Руского контекста, происходит разделение территорий, где распределялась уральская соль, на зоны влияния соответствующих руси. И разделение это происходит по местам, где уже тогда жили или кочевали соответствующие племена. Так все левые притоки Камы, а с ними и Сибирь, достались хантам-руси, потому как их стада оленей кочевали именно там, а значит у них было уже знание этих земель и людей их населявших, чтобы с успехом вести там эту свою деятельность. А все правые притоки Камы, а с ними и всю Европу получили коми-руси, потому как, похоже, во-первых, ничего другого им и не оставалось, и, во-вторых, кое-какие знания этих мест у них тогда уже были.