Доказательство соответствия

    Людей, которых в творчестве считают рядовыми, обязывают соблюдать какие-то ТРЕБОВАНИЯ. Таланту разрешается нарушать некоторые ТРЕБОВАНИЯ. Это общее правило, которого не придерживаются ГЕНИИ.

    ГЕНИИ нарушают правила и требования, а потом их НАРУШЕНИЯ вдруг становятся для кого-то ПРАВИЛАМИ. И те, кто идут за ГЕНИЕМ, используют его НАРУШЕНИЯ как ПРАВИЛА, соблюдают то, чего ГЕНИЙ от них совсем не требовал соблюдать. Материальная жизнь ГЕНИЯ закончена, остались лишь его ПРОИЗВЕДЕНИЯ, в том числе и те, что созданы не в соответствии с какими-то ТРЕБОВАНИЯМИ, а в их НАРУШЕНИЕ.

     А сочинитель Тюлькин, Христофор Кузьмич, не считал себя гением, и был бы не против ЗНАТЬ и СОБЛЮДАТЬ какие-то ТРЕБОВАНИЯ, что сделало бы его тексты КУЛЬТОВЫМИ, а его самого, - КУЛЬТОВОЙ ФИГУРОЙ.

     Тюлькин знал уже смысл слова "КУЛЬТОВЫЙ". То, чему поклоняется, что почитает не всё общество, а какая-то его часть. Тюлькин не долго думал о том, почему существует такое требование, как "Не сотвори себе кумира!"

     Христофор Кузьмич решил, что это требование не касается искусства, хотя у Христофора Тюлькина почти не было ОСНОВАНИЙ считать своё СОЧИНИТЕЛЬСТВО именно ИСКУССТВОМ. Тюлькин смотрел телевизор и шарил по Интернету, поэтому он видел, что довольно часто, чуть ли не КУЛЬТОВЫМИ становятся не ПРОИЗВЕДЕНИЯ ИСКУССТВА, а какие-то АРТ-ОБЪЕКТЫ.

     АРТ-ОБЪЕКТУ, чтобы стать ОБЪЕКТОМ ПОКЛОНЕНИЯ, не обязательно быть именно ПРОИЗВЕДЕНИЕМ ПОДЛИННОГО ИСКУССТВА Является ли какой-то ОБЪЕКТ слушания, созерцания ШЕДЕВРОМ или, хотя бы, просто ПРОИЗВЕДЕНИЕМ ИСКУССТВА, решают ИСКУССТВОВЕДЫ и, особенно, ХУДОЖЕСТВЕННЫЕ КРИТИКИ.

     ХУДОЖЕСТВЕННЫЕ КРИТИКИ  могут быть или НЕЗАВИСИМЫМИ, или ИМЕЮЩИМИ ХОЗЯЕВ. Если сейчас это и не так, то так было не в таком уж далёком прошлом. А КУЛЬТОВЫМИ становятся АРТ-ОБЪЕКТЫ и их АВТОРЫ почти бех всякого участия КРИТИКОВ и, тем более, искусствоведов.

     Тюлькину, Христофору Кузьмичу, как СОЧИНИТЕЛЮ, больше было интересно ТО, как КУЛЬТОВЫМИ становятся литературные ТЕКСТЫ и их СОЧИНИТЕЛИ. КУЛЬТОВЫЕ ФИГУРЫ или ТЕКСТЫ - это КУМИРЫ, но где КУМИРЫ, а где КРИТИКА? В разных, очень далёких друг от друга, местах ХУДОЖЕСТВЕННОГО ПРОСТРАНСТВА.

     КУМИР потому и КУМИР, что его КРИТИКОВАТЬ не то что НЕЛЬЗЯ, а и в голову НЕ ПРИХОДИТ. Тщательно РАЗБИРАТЬ СООТВЕТСТВИЕ какого-то ОБЪЕКТА искусства определённым ТРЕБОВАНИЯМ, приходит в голову художественных КРИТИКОВ, или без нажима, или под чьим-то влиянием.

     КРИТИК, в отличие от рядового представителя зрительской, слушательской, читательской ПУБЛИКИ, редко делает КУЛЬТОВЫМ, для себя, ОБЪЕКТ искусства современных АВТОРОВ, потому что в голове у КРИТИКА куча ТРЕБОВАНИЙ, которым соответствуют ПРОИЗВЕДЕНИЯ только ТЕХ, кого считают КЛАССИКАМИ.

     Появлением КУЛЬТОВЫХ ПРОИЗВЕДЕНИЙ мы все обязаны не только тому, что художественная и литературная КРИТИКА вымирает, но и ОТМЕНЕ ПРЕДВАРИТЕЛЬНОЙ ЦЕНЗУРЫ.

    Когда существовала ПРЕДВАРИТЕЛЬНАЯ ЦЕНЗУРА, будущие ХОЗЯЕВА литературной КРИТИКИ в услугах КРИТИКОВ не нуждались. А когда была отменена ПРЕДВАРИТЕЛЬНАЯ ЦЕНЗУРА, искусствоведы и художественные КРИТИКИ стали существовать для того, чтобы, чтобы какой-то художник или какое-то произведение не стали ОБЪЕКТАМИ ПОЛОНЕНИЯ для всего общества.

     ПРЕДВАРИТЕЛЬНАЯ ЦЕНЗУРА не допускала ВЫХОДА какого-то, не соответствующего ТРЕБОВАНИЯМ, текста к массовому читателю, а ИТОГОВАЯ, осуществляемая по ВЫХОДУ произведения к читателю, ЦЕНЗУРА, только тогда хороша, для ХОЗЯЕВ жизни, когда вышедшее литературное ПРОИЗВЕДЕНИЕ становится КУЛЬТОВЫМ для кучки людей и дальше по обществу НЕ РАСПРОСТРАНЯЕТСЯ.

     И чем КУЧКА ОБОЖАТЕЛЕЙ культовой фигуры или культового произведения искусства МЕЛЬЧЕ, тем КАЧЕСТВЕННЕЕ, профессиональнее, эффективнее сработала КРИТИКА как ИТОГОВАЯ ЦЕНЗУРА. Так было для недавнего времени.

     КРИТИКОВ, как цепных псов, можно было спускать с их цепей именно на тех художников и на те произведения искусства и литературы, которые имели РЕАЛЬНУЮ ВОЗМОЖНОСТЬ стать КУЛЬТОВЫМИ не для кучки людей, а для ЗНАЧИТЕЛЬНОГО ЧИСЛА или для подавляющего БОЛЬШИНСТВА в обществе.

     В нашей матушке-стране ПРЕДВАРИТЕЛЬНАЯ ЦЕНЗУРА существовала и отменялась, как минимум, дважды, - в девятнадцатом веке и Временным правительством в семнадцатом году двадцатого века.

     Неистовый Виссарион (Белинский), как литературный критик только тренировался, в девятнадцатом веке, сам и тренировал других критиков в осуществлении ИТОГОВОЙ, после их ВЫХОДА к читателям, ЦЕНЗУРЫ, а советская ПРЕДВАРИТЕЛЬНАЯ ЦЕНЗУРА второй половины двадцатого века привела к возникновению САМИЗДАТА и ТАМИЗДАТА.

     Роман Б. Пастернака "Доктор Живаго" так и не стал КУЛЬТОВЫМ, то есть ОБЪЕКТОМ ПОКЛОНЕНИЯ или ПОЧИТАНИЯ для всего советского и российского общества, то есть ПРЕДВАРИТЕЛЬНАЯ ЦЕНЗУРА Союза Писателей СССР и КПСС сработала достаточно эффективно.

     Некоторые утверждают, что почти для всего интеллектуального российского сообщества "Архипелаг ГуЛАГ" Солженицына стал именно КУЛЬТОВЫМ произведением, но всё-таки есть люди, среди нас, которые не только не читали, от начала и до конца, но даже и не открывали, для себя, это произведение. 

     Наша литературная КРИТИКА, как ИТОГОВАЯ ЦЕНЗУРА, разгулялась после восемьдесят пятого года и гуляла чуть ли не до девяносто седьмого года, а после девяностых годов, уже в двадцать первом веке начала угасать. И всё угасает, до сих пор. А также ЛИТЕРАТУРНАЯ КРИТИКА сдаёт сови позиции ЛИТЕРАТУРОВЕДЕНИЮ, книги которого народ читает тоже, - крайне мало.

     Так думал Тюлькин, Христофор Кузьмич, которому нравилось только одно слово, придуманное отечественной литературной КРИТИКОЙ, - ВКУСОВЩИНА.

     О, ВКУСОВЩИНА, по мнению сочинителя Тюлькина - это великое слово, потому что, как думает Христофор Кузьмич, она, ВКУСОВЩИНА, раскрывает ТАЙНУ появления КУЛЬТОВЫХ ПРОИЗВЕДЕНИЙ, ТЕКСТОВ и КУЛЬТОВЫХ ФИГУР среди СОЧИНИТЕЛЕЙ.

     ВКУСОВЩИНА означает, что БОЛЬШИНСТВО зрителей, слушателей и, конечно, читателей, пусть и МЕНЕЕ РАЗВИТОЕ, в том числе и в художественном отношении, чем КРИТИЧЕСКОЕ МЕНЬШИНСТВО, диктует АВТОРАМ и СОЧИНИТЕЛЯМ, свои ТРЕБОВАНИЯ.

     По мнению все ёщё существующего, у нас, незначительного числа ЛИТЕРАТУРНЫХ КРИТИКОВ, ТРЕБОВАНИЯ неразвитого большинства зрителей, слушателей и читателей, являются ТРЕБОВАНИЯМИ НИЗКОГО ПОШИБА! Но Тюлькин, Христофор Кузьмич был бы не прочь написать, хотя бы, одно КУЛЬТОВОЕ сочинение, и стал КУЛЬТОВЫМ СОЧИНИТЕЛЕМ!

     Зная о том, что КРИТИЧЕСКОЕ меньшинство в обществе, с годами становится всё меньше и меньше, и скоро совсем исчезнет, не любит ВКУСОВЩИНЫ ни в искусстве, ни в художественной ЛИТЕРАТУРЕ, сочинитель Тюлькин часто задавал себе вопрос:

     - Христик, и что же писать тебе, - ВКУСОВЩИНУ, чтобы твои сочинения КУЛЬТОВЫМИ рассматривали обычные читатели, или ориентироваться на ТРЕБОВАНИЯ КРИТИЧЕСКОГО МЕНЬШИНСТВА?

     До Христофора Кузьмича доходили слухи, что КРИТИКИ не считают его, Тюлькина, не только писателем, но даже и сочинителем. То есть Тюлькин, считают КРИТИКИ не может написать литературный ШЕДЕВР, а то, что какое-то произведение литературы является или не является ШЕДЕВРОМ могут определить только они, - КРИТИКИ!

     Неистовый Виссарион (Белинский) был неподкупным КРИТИКОМ, поэтому нёс о литературных и других произведениях ту чушь, которую хотел нести лично сам. Тюлькин, если и не слышал, и не читал, слово в слово, о ТРЕБОВАНИЯХ неистового Виссариона, то мог о них догадываться: реализм, боль народная, предложения по обезболиванию и изменению того, что причиняет боль, так, чтобы больше не причиняло.

     Писать так, как требовал Белинский, сочинитель Тюлькин не столько не мог, сколько не хотел. А также Тюлькин, Христик, знал, что ХОЗЯЕВА, то есть ВЛАСТЬ имущие всегда считали: легче организовать КРИТИЧЕСКОЕ МЕНЬШИНСТВО на то, чтобы  кого-то ПОХВАЛИТЬ или РАЗДОЛБАТЬ, чем направить, в каком-то ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНОМ направлении, толпы народа.

     Как бы ни говорила ВЛАСТЬ о ДЕМОКРАТИИ, о ДОСТУПНОСТИ ВЕЛИКИХ ПРОИЗВЕДЕНИЙ ИСКУССТВА и КУЛЬТУРЫ народу, она, ВЛАСТЬ, всегда знала, что не библиотеки, не книжные магазины, не музеи, а балаганы, кинотеатры и цирки народ посещает БОЛЬШЕ.

     Может быть, даже кто-то из интеллектуалов, убедил ВЛАСТЬ, что легче организовать не тот народ, который ходит в библиотеки, музей, театры, а тот, который посещает балаганы, кинотеатры и цирки. Балаганы сейчас переместились в Интернет и называются видеоблогами и Тик-Током. А вместо кинотеатров в жизни, народ больше посещает он-лайн кинотеатры в Сети.

     И то, что ваяют Тик-Токеры, цепным псам художественной КРИТИКИ, рассматривать не в косяк, поэтому КРИТИКИ продолжают предъявлять свои ТРЕБОВАНИЯ к театральным СПЕКТАКЛЯМ и продукции КИНЕМАТОГРАФИИ.

     Долго ли ещё им, матёрым критиканам, баловать себя на вознаграждение от КРИТИКИ сценической и кинематографической продукции? Тюлькин этого не знал, но в глубине своего внутреннего мира хранил НАДЕЖДУ на то, что без него, как сочинителя, ещё и сценариев, пьес, кинематография и театр, ещё долго не будут обходиться.

     КРИТИКОВ они, кино и театр, уже давно стали от себя отгонять. А вот литература от навязчивых рассуждений, экспертных оценок и аналитических высказываний критиков ещё не избавилась. И Тюлькин, Христофор Кузьмич, был в растерянности.

     Его, Христофора Кузьмича, публика предъявляла к его сочинениям одни ТРЕБОВАНИЯ, а ещё оставшееся КРИТИЧЕСКОЕ меньшинство, - другие требования.

     - У ваших сочинений, Христофор Кузьмич, - говорила критика, - должны быть хорошо выстроенная КОМПОЗИЦИЯ, динамичность СЮЖЕТА и своя авторская МАНЕРА составлять из слов предложения.

     - Что за бред несёт эта критика, - говорила широкая и даже узкая читательская публика, - в сочинениях твоих, Христик, всё должно быть по приколу, по делу и в дугу. А то, что говорят критиканы, Христик, это совсем не в дугу, ни в какие ворота, даже не в футбольные.

     - А что такое, - "по приколу", моя дорогая публика? - решил не заметить высказывания критиков и прислушаться к публике, чреватой КУЛЬТОВЫМ пониманием его, Христофора, сочинений, сам Христофор Кузьмич.

    - По приколу, Христик, - это когда на зацепит, зашпилит и потащит так, что не вырваться, - ответила Христофору Кузьмичу благодарная публика. - Цепляют обычно ШУТКИ, КРУТЫЕ пацаны, клёвые тёлки, неожиданные повороты, ожидание холодка в груди и резкие, до смеха, приколы. Как они эти приколы, по-научному, называются?

     - Гэги, что-ли? - предложил Христофор Кузьмич.

     - Вот вы, сочинители, всегда упрощаете себе работу, когда хотите не соответствовать строгим КРИТИЧЕСКИМ ТРЕБОВАНИЯМ, а нравиться публике, - возмущённо заявили критики. - А всё для того, чтобы Ваши недосочинения публика сделала КУЛЬТОВЫМИ для себя. Вот вы о гэгах, а только мы, КРИТИКИ, могли бы научить Вас "крючкам" и клиффхэнгерам, но вам это не надо!

     - Каким ещё клиффхэнгерам? - воскликнула, удивлённо, широкая читательская публика. - Мы, конечно, нахватались иностранных слов, но чтобы хватать такую дрянь - это уже слишком!

    - КЛИФФХЭНГЕР, - сказал утонувшим в его сознании голосом Христофор Кузьмич Тюлькин, - это приём, как в дзюдо или в других единоборствах, когда герою приходится делать тяжёлый ВЫБОР, столкнувшись с тем, что он сам или его близкие люди натворили в прошлом или даже в настоящем.

     - Как всё сложно! - сказала публика. - Не надо нам объяснять этих глупостей, нам бы увлечься и дочитать ваши слова, с удовольствием, конечно, до полного финиша.

     - Публика и критика исчезли, оставшись только в сознании Тюлькина, а он стал думать, что в творчестве, его самого, наступил этот самый клиффхэнгер: соответствовать ТРЕБОВАНИЯМ кучки цепных псов литературной КРИТИКИ или стараться делать КУЛЬТОВЫМИ свои сочинения для читающей публики.

     Публике ничего доказывать не надо, если она читает чьи-то сочинения, а чтобы быть названным ИЗОБРЕТАТЕЛЬНЫМ сочинителем, МАСТЕРОМ СТИЛЯ, маститым АВТОРОМ, надо доказать КРИТИКЕ, что соответствуешь её ТРЕБОВАНИЯМ. А стоит ли?

     Может быть, проще становиться публике КУЛЬТОВЫМ, то есть писать только по приколу? Интересно, всё-таки!