Сказание о солнечном искане... продолжение...

Вечер. Сумерки за окном темнеют, сгущаются, уплотняются. Уютное кресло. Торшер: лампочки-свечи под зеленым абажуром. Любимая книга. Знакомые строки… И вдруг (а вдруг ли?) среди привычного текста читается:
«Тебе откроются виденья
Иных миров, сказаний древних,
Причины вечного теченья
Времён в мирах, Любви Предвечной…»

Удивление: откуда, почему в книге, в знакомом тексте — ЭТО?! А в подсознании, в мыслях, в душе: «Это он – ЗОВ!» Зов — из Будущего.

Тишину нарушил звонок телефона. Искан взял трубку: «Алло».
— Привет тебе! — голос в трубке незнакомо-знакомый, нездешний…
— Здравствуйте, — он ответил в растерянном раздумье.
— Очень хочется повидаться. Перезвони мне. Запиши мой номер, — голос продиктовал цифры, — жду звонка.
Искан в задумчивости вернулся к своему креслу, сел. В памяти подсознания прозвучали строки:
«Не ангел ли с забытым другом;
Вновь повидаться захотел,;
Сюда украдкою слетел,;
И о былом ему пропел,
Чтоб;усладить его мученья?
Тоску любви, её волненья…

В душе моей с начала мира
Твой образ был напечатлён,
Передо мной носился он
В пустынях вечного эфира.;
Давно тревожа мысль мою,;
Мне имя сладкое звучало
Во дни блаженства мне в раю...»

Прозвучавшие в мыслях строки написались перед ним серебристыми иероглифами на голубовато-салатовом пространстве. «Это жемчужина даёт мне знак», — понял Искан, — «надо позвонить». Он посмотрел на листок с записанным номером, проговорил цифры мысленно и…

Планета своенравная, движется не как другие: вращается наоборот. Восход Солнца у нее на западе, заход — на востоке, сама вертится медленно, вокруг светила же порхает бабочкой: такая вот сущая кокетка, изменчивая, капризная, но — манящая, завлекающая. Звезда Вечерняя и Утренняя.
Равнины — волнистые, округлости холмов женственно-изящны, чувственны. Вулканы — вулканы страстей. В дали четыре горных массива. Над полюсом гигантская воронка. Облака над ней закручиваются в плотную спираль, эротично входят в воронку, ныряют в неё, достигая потаённых недр в глубине планеты…
Перед Исканом сгустился странный светящийся серебристо-салатовый туман. Из него выступила Владычица планеты.
— Ты позвонил, умница. Пора пришла поговорить о прекрасном, об основе жизни — о Любви. Вижу, ты уже оценил притягательную красоту моих холмов, тебя манят мои горные выси. К какому массиву ты хочешь отправиться?
— Вон к тому, — Искан протянул руку.
— Горы Афродиты-девы, — Владычица понимающе улыбнулась, — твой выбор говорит о многом. Тебя направило твое высокое чувство гармонии. Мир ты воспринимаешь через любовь. Ты наслаждаешься прекрасным — это замечательно. Эту красоту, это наслаждение ты будешь дарить миру. Не сейчас, позже. Момент посвящения к творчеству наступает у любого художника, писателя, композитора как ощущение недостатка творчества, наступает, когда творец ничего не станет ломать – кто ломает, тот строить не может. Вот разве маленький Моцарт, наполненный до краев талантом, что-то ломал вокруг? Просто его посвящение свершилось еще в утробе матери или вообще в прошлой жизни. А твое посвящение свершится позже — у каждого свой путь и срок.

А какая вершина тебя манит, привлекает?
Искан внимательно оглядел горную гряду.
— Вот эта, словно пирамида с разноцветными гранями.
— Оооо, да ты; Странник, не ищешь легких путей. Ты избрал Абстракционизм — поиск новых форм для выражения старых мыслей. Вопрос таланта абстракциониста — это вопрос протяжённости и наполненности его личного пространства.
Абстрактному искусству не сто лет, не двести — оно было всегда. Оно зарождается в каракулях ребёнка: это попытка познания нового мира. У него личное пространство маленькое, он пытается расширить его через неразборчивые, малосмысленные для окружающих каракули. Поведать о своём знании дитя не может. Ребёнок, в котором живут воспоминания о его прошлых воплощениях, пытается рассказать о них рисунками.
Свое личностное пространство абстракционист может раздвинуть как угодно далеко и при этом не разрушать окружающий мир. Это — высокая магия знаков, форм, символов, цвета, смыслов. В девятиярусной вселенской конструкции есть место и звёздам-гигантам, и черным дырам, и весело виляющему хвостиком сперматозоиду… И это всё — в самом художнике, в его пространстве…
Вижу — у тебя есть вопрос.
— Да. Мне вспомнились сегодня и прочитались странные стихи. Они – от тебя?
— Нет, они — от Владыки Голубой планеты, из Будущего. Он служит Высшей Космической любви, посылает такие знаки избранным. У тебя в этом воплощении высшее предназначение. Лучше, чтобы ты был к нему готов.
— Владычица, разве есть любовь и Любовь? Как её понять и можно ли её постичь?
— Моя: земная любовь. Она в жизни человека постоянно изменяется: от первой, инстинктивной любви к матери, основанной на неосознанных ощущениях тепла, сытости, защищённости, к первой острой подростковой любви, когда от гормонов горит кровь. Затем — к осознанию желания создать собственную семью, защищать и оберегать своих детей. И, наконец, осознание любви как осуществления, создания: она от любви к конкретным людям меняет свое качество и становится любовью к миру. В конечном итоге она выражается творчеством в любой области. То есть творчество — это акт высшей любви, любви космической, духовной. Акт творчества гораздо сильнее и всё же перекликается с оргазмом любви физической. Искусство — одна из ипостасей любви, оно — иной взгляд на мир…
Искан, ты можешь приходить ко мне, когда захочешь. Ты всегда здесь найдёшь вдохновение и помощь. Пока же расстанемся до поры…
В комнате салатовая дымка постепенно рассеивается. Ночь вступает в свои права…
Искан еще долго обдумывает своё путешествие. Оживают в душе воспоминания, наполняют её живительной радостью…




ПРОДОЛЖЕНИЕ  ДАЛЕЕ ...