Глава 5 Охота

     Звук охотничьего рога. Крики охотников, лай собак, возбуждение, начало охоты. Свистя и понукая коней, они гонят нечто медно-золотое по лесной тропе. Олень — большой, грациозный, величественный, с короной ветвистых золотых рогов — мчится по тропе быстрее любого скакуна, легко перепрыгивая корни, коряги и поваленные деревья. Идёт травля. Слева и справа от него выскакивают люди, заставляя свернуть к горе. Страх, азарт, восторг — все чувства перемешались. И непонятно, ты добыча или охотник.
     Но люди знают своё дело. Олень окружён. Он горделиво вскидывает голову, смотря на охотников с вызовом и высокомерием правителя леса, готовясь принять смерть с гордо поднятой головой.
     Всадник на тёмно-сером жеребце достал кнут. Взмах, удар — и благородное животное закричало и заметалось. Следуя за предводителем, другие люди тоже достали кнуты. Прогибаясь под градом ударов, гордый царь леса упал на колени. И пока люди его истязали, его тело уменьшалось.
     Вскоре на земле лежал Боро. Одежда в кровавых лоскутах, глаза полны слёз. Стоя на четвереньках, его тело сотрясалось в агонии. Кровь капала на траву, окрашивая в красный.
     Прерывистое дыхание мальчика-огра заглушил звук доставаемого из ножен меча. Изет Сануэлл подошёл к жертве. Их взгляды встретились, карие и голубые смотрели друг на друга с минуту. Резкий взмах меча — и голова с чёрными рожками и угасающим голубым взором покатилась по земле.

     ***

     — А-а-а!

     Я вскочила с постели в холодном поту и тяжело дыша. В попытках найти обувь, сообразила, что это был всего лишь сон. Взглянула в окно. Солнце только-только окрашивало небо в предрассветный розовый цвет. Я тяжело уселась на пол. «Всего лишь сон… Боже, как хорошо, что мне это просто приснилось», — выдохнула я. Однако предчувствие чего-то нехорошего осталось. 
     Часы на стене показывали четыре утра. Зная, что больше не засну, принялась за повседневные дела: выпустила кур во двор, овец отвела в загон, покормила свиней и наколола дров для приготовления завтрака. Вскоре начали подтягиваться и остальные.
     Поместье стояло на вершине холма. Хозяйка не желала, чтобы звуки «отребья» долетали до неё и предпочитала суматохе тихую спокойную глушь.
     Я была с ней согласна. Меня манила лесная чаща в свои тёмные неизведанные недра, голоса животных и птиц, журчание ручья, шёпот гор. Но мне был интересен и город, причём совершенно не обязательно, чтобы это был Вердел. Я хотела побродить по шумным улицам, послушать людские разговоры, ощутить ароматы, рассмотреть архитектуру, прогуляться по каменным мостовым — меня интересовало всё, что дышало жизнью и было наполнено энергией повседневности.
     В сравнении с другими городами Вердел казался большой деревней. Насколько я знала из случайно подслушанных рассказов торговцев, в других городах, больших и более развитых, люди пользовались магией и магическими инструментами для облегчения повседневной деятельности. Очень удобно носить при себе тот же Огненный камень, которым можно разводить костры, жарить еду и кипятить воду, стоит его лишь вплотную поднести к чему-то, способному гореть или кипеть. А что говорить о камне Света — вставил в люстру, и он будет включаться и выключаться по хлопку. А в столице, я слышала, использовали воздуховоды, через которые можно отправлять различные предметы и документы в особой капсуле с помощью камней воздушной стихии. Город огней — так ещё описывали столицу.
     Увы-увы, наш город, к сожалению, не мог похвастаться подобным, потому мы пользовались простонародными предметами.
     Подошло время кормления, так как молоко нужно было приготовить заранее, я спустилась вниз, задобрила ещё сонную Мурену и быстренько подоила её. Малыш Тадео выпивал по три-четыре бутылочки коровьего молока. «Интересно, маленькие дети всегда столько пьют, или это из-за того, что у хозяйки нет своего молока? В таком случае, чем занимается кормилица?» — бродили мысли в моей голове, пока я выполняла свои обязанности.
     Однако как бы я ни старалась, тяжёлое чувство, что появилось у меня после кошмара, нарастало. С недавних пор, как ко мне стал приходить Боро, я перенесла все свои вещи из амбара в хлев. За разговорами мы могли просидеть почти до утра, и я знать не знала, что делалось там, куда он уходил, и чем занимался. Мой друг приходил каждый вечер, когда все расходились спать. Мы играли, смеялись, дурачились, шутили и рассказывали друг другу истории. При свете всего одной лампы, что стояла на полу перед нами, нам было уютнее, чем где бы то ни было. Я очень привязалась к этому мальчику. Он относился ко мне, как младшей сестре и подруге, был немного сварливый, иногда взрывной, но мне нравилось его дразнить.
     Сегодня он тоже пришёл. Как только на небе показались первые звёзды, его чернорогая макушка уже пролезала в окно. Я рассказала, что происходило последние пару часов в поместье, о том, что незнакомые люди приходили и уходили, что-то носили и обсуждали с хозяином. Раньше такого не было.
     Боро же поведал, что в лесу тоже стало неспокойно: появились капканы на крупную дичь и хитроумные ловушки. Пока мы это обсуждали, не заметили, что со стороны лестницы кто-то за нами наблюдал, подперев рукой подбородок.

     — Какая прелесть… — Мы оба дёрнулись от испуга. — Детки, вы в курсе, что одному из вас находиться тут крайне опасно?  — спросил пожилой мужчина.
     — Янку… — судорожно выдохнула я. Сердце колотилось в груди, грозя выпрыгнуть. — Ты же не выдашь Боро?

     Я схватила друга за рукав, преграждая путь Янку.

     — Когда это я кого выдавал? — он поднялся по приставной лестнице к нам на чердак. Я с облегчением обняла его. — Ну-ну, полно. Я, конечно, рад, что у тебя, детка, появился товарищ, однако… — он закурил трубку. — На тебя, друг мой, объявлена охота, — он ткнул в Боро мундштуком.

     Мои мысли немедленно вернулись к недоброму сну. Я побледнела.

     — Ты сильно наследил в лесу, люди нашли твоё убежище. Созывалось собрание, где решали, что с тобой делать. Поверь, результаты неутешительные. Как настанет рассвет, люди осадят лес, прочешут каждый куст и камень в поисках тебя.

     Боро нахмурился:

     — И что?
     — Да ничего хорошего, — Янку выпустил клуб дыма. — Мой тебе совет: беги как можно быстрее и как можно дальше отсюда. Иначе быть беде.

     Мы с Боро переглянулись. Лицо моего друга стало непроницаемым. Не впервой ему убегать, но сейчас есть, что терять. Я крепче вцепилась в его руку и прижалась к ней. Страх вспыхнул с новой силой, заставляя зубы отбивать дробь.

     — Нет, — прошептала я. — Не пущу! Всё будет плохо, я знаю! Пусть спрячется здесь! Потом уйдёт, как всё уладится…
     — Не получится, — ответил дедушка.

     В отчаянии я заломила руки:

     — Ну почему?! Почему моего друга, моего единственного друга… — я заплакала.
     — Потому что лес — не единственное место, где его будут искать. Дома, чердаки, склады тоже проверяют.

     Внезапно отворилась дверь. Вошёл кожевенник Рут. На плече мотыга и верёвки. Мы одновременно с дедушкой нажали на макушку Боро и спрятали его в сено. Рут растерянно оглядывался:

     — Янку, ты здесь?
     — Тут я, тут, — ответил Янку.

     Глаза Рута устремились к чердаку.

     — Господин Изет зовёт тебя, время облавы поменяли.

     Мы с Янку переглянулись.

     — И когда выступаем?
     — Немедленно.

     Дальнейшие события развивались стремительно быстро, почти как в моём сне. Стоило Руту выйти, Янку приказал Боро бежать, сам слез со второго этажа, взял фонарь и вышел наружу, оставив меня на растерзание переживаниям. Я испытывала ужас, зная, по какому сценарию пойдёт эта облава и что Боро может не выжить, и бессилие из-за того, что ничего не могла сделать.

     — Не волнуйся, Ода. Мы ещё встретимся, обещаю, — сказал он и выпрыгнул из окна второго этажа на крышу поленницы, оглядываясь, быстро припустил в сторону леса.

     Я осталась одна, меня трясло, ноги подкашивались, в голове стало пусто. Я поняла, что если ничего не сделаю, то буду жалеть об этом до конца дней своих.
     Поместье погрузилось в тишину. Мужчины ушли на охоту. Свет нигде не горел, а я, словно привидение в сером платье, вывела Искорку из амбара. Седло и узду не стала надевать, но повязала на морду тонкую веревку, сделав вожжи. Я научилась очень хорошо ездить верхом, что сейчас оказалось очень кстати. Мы выскользнули на дорогу и поскакали к скоплению огней, где, по моим скромным предположениям, должны были находиться охотники.

***

     Ночной лес дышал свежестью и прохладой. Вскоре я достигла тех мест. Спешившись недалеко от большого скопления огней, пошла пешим ходом. Идти по мокрой холодной траве босыми ногами ох как некомфортно, но самое главное — найти охотников и быть уверенной, что Боро смог убежать. Подбираясь всё ближе и ближе, прячась по кустам и за деревьями, я взобралась на холм рядом с горой. С высоты всё очень хорошо было видно и слышно.
     То, что я увидела, чуть не заставило меня потерять сознание. У горы собралась большая толпа мужчин. Все вооружены: кто вилами, кто факелами, кто кирками или молотами. Они стояли перед пещерой. В окружении всех этих работяг-охотников лежал Боро.
     Едва не вскрикнув, я зажала рот рукой. Глотая слёзы, вновь выглянула из-за валуна, за которым пряталась. Все было как и во сне: Боро лежал на траве, злобно рыча и зыркая на охотников. Обе его пары рук надёжно связаны на спиной, рот заткнут кляпом. Рядом с ним стоял господин Изет в просторной светлой рубахе и в широких синих штанах. В руках у него был кнут...

     — …Долго же ты бегал по нашей земле, монстр, — его голос был холоднее зимней стужи и наполнен ненавистью, которую мне не приходилось ещё слышать. — Ты вор и чудовище. По нашим законам за воровство полагается высечь кнутом перед всем народом, а за нелегальное проникновение, да ещё без документов — казнь. Ноги чудовища не будет в нашем городе!

     Он закатал рукава, взял поудобнее кнут и замахнулся...
     А дальше я не смогла смотреть. Сжавшись в комочек, молча рыдала и слушала, как щёлкал бич и рвалась рубаха моего друга. Но он не кричал. Выглянув на секунду, я обмерла.
     Плотно прикусив кляп, Боро напрягался при каждом ударе, из его глаз текли слёзы, но он не издал и звука, лишь стонал, что очень злило Изета — монстр демонстрировал силу воли, этим выводя его из себя.
     Грязная рваная рубаха Боро пропитывалась кровью. Она стекала по спине, шее, лицу, бокам. Минут через десять мальчик уже не сидел на коленях, а лежал на земле, задыхаясь. Взгляд его стал пустым.
     Господин Изет остановился.

     — Грузите это мясо в телегу, — скомандовал он и сел верхом на коня.

     Немного ошалевшие от вида истерзанного тела ребёнка мужчины длинной вереницей двинулись в город. Телега с Боро ехала за всей этой процессией. Немного подождав, я отвязала Искорку, села на неё и шагом повела следом, держась на расстоянии.
     У входа в город снова спешилась. Стражи, как я и думала, на посту не оказалось — все люди ушли за повозкой. Окольными путями, оглядываясь, с опаской я вела Искорку по улицам, замирая от страха всякий раз, когда слышала голоса людей. Оставив лошадь у коновязи, я приблизилась к главной площади.
     На ней началось масштабное строительство помоста и плахи. Мужчины и женщины работали все как один, грубо перекрикиваясь, бранясь, но работая с наслаждением. Атмосфера стояла чуть ли не праздничная, несмотря на глубокую ночь.
     Повозку остановили на одной из улиц, ведущих к площади, и вот её-то стража и охраняла. Наблюдая из тёмного переулка, я судорожно соображала, как вытащить друга из беды. Вдруг на моё плечо легла чья-то рука. От испуга, что меня раскрыли, я осела на землю. 
     Этот некто оказался не господином Изетом или его слугой, а той самой старушкой, которую я встретила тогда, у выхода из города.

     — На! — она быстро сунула мне в руку какое-то кольцо и нож. — На правую руку наденешь — тебя не будет видно, как и любого другого, которого коснёшься. На левую наденешь — станешь снова видимой. Тащи рогатого ко мне. Мой дом недалеко от ворот. Сразу узнаешь. Кобылу твою я заберу и поставлю в свои сени.
     — Что? — спросила я, но странной старухи уже не было рядом. Она испарилась!

     Я стояла и тупо смотрела на медное кольцо, невзрачное и обшарпанное: «Ну и что мне с этим делать? На правой руке — не видно, на левой — снова видно…».
     И тут я поняла!
     Надела кольцо на большой палец правой руки и почувствовала, как меня окутывает странное прозрачное поле. На всякий случай дотронулась до стоящей рядом бочки и убедилась, что та исчезла. Сжав нож в руке, я выскользнула из укрытия. На цыпочках прокралась к телеге, но ни один из стражников даже усом не повёл.

     — Кто там?! Выходи! — неожиданно резко сказал один из них, смотря в темноту переулка.

     Моё сердце ухнуло вниз. Я как раз собиралась забраться в повозку и застыла, занеся ногу. Однако на грубый оклик стражника из темноты вышел... Янку. Его взгляд задержался на повозке и пространстве над ней, но потом переключился на охрану.

     — Что, господа, прохлаждаетесь? Другие вон стараются, строят плаху, а вы балду гоняете? — голос дедушки звучал насмешливо.
     — Но, но, но, старик, мы охраняем чудовище, не лезь не в своё дело!

     Янку заглянул в повозку и присвистнул:

     — Да за что же вы его так? Он же ещё совсем дитя. Хоть и рогатое.
     — Это не наша работа, — сказал второй охранник, — а графа.

     Янку поцокал языком:

     — Служивые, а не охота вам поиграть на щелбаны, пока вы тут сторожите? Мне — так даже очень охота. Вам, небось, скучно?
     — Ну что ж, давай на щелбаны, старик.

     Они отвернулись от повозки и принялись играть, тем самым давая мне возможность в неё забраться. Бедный Боро тяжело дышал и хрипел, глаза были закрыты. Кровь пропитала не только рубашку, но и повозку.

     — Боро, — тихо позвала я. — Боро… — Он еле-еле приоткрыл глаза. — Боро! Это я!
     — Ода? — он снова открыл глаза. — Значит, мне не почудилось. Где ты? Я тебя не вижу.
     — Это неважно, главное, что я спасу тебя!
     — Как? Я связан по рукам и ногам и вряд ли смогу идти.
     — Скажи, ты сможешь добежать до того угла, где корзины с фруктами?

     Боро усмехнулся и посмотрел туда:

     — Думаю, смогу, но что дальше?
     — Просто доверься мне.

     Пока Янку отвлекал стражу, а он именно это и делал, так как пару раз искоса взглянул на повозку, я разрезала ножом верёвки.

     — Ты готов? — мальчик кивнул и весь подобрался. — На счёт три. Раз, два, три!

     Боро сорвался с места. Лошадь, что тащила телегу, от неожиданности рванулась в сторону стражи и сбила всех на землю. Боро бежал к условленному месту вместе со мной, а сзади уже слышались крики. Мы свернули за угол, и Боро упал на четвереньки.

     — Ода, — просипел он. — Это бесполезно, я не могу идти дальше.
     — Не можешь? Так я понесу тебя.

     Тут, конечно, я дала маху. Но закинула его нижнюю пару рук к себе на шею, приловчилась и потащила на своём горбу по переулку. Когда мимо пробегала стража, я вжималась в стены, когда Боро совсем не мог идти — тащила его волоком. Хоть из-за своей худобы он не был таким уж тяжёлым, но разница в росте доставляла проблем.
     Нас никто не видел. Мы шли очень осторожно и так быстро, как могли. Прежде чем зайти в очередной переулок, я заглядывала в него. Нам благоволила ночь. Было так темно, что хоть глаз выколи. Двух маленьких детей при тусклом освещении уличных факелов найти не легче, чем иголку в стоге сена. Но я очень волновалась за Боро. Последние минуты он был слишком тихий.
     Наконец, я увидела дом той дамы — он слишком отличался от других. Небольшой, но с огромным садом. Возле него под навесом стояла Искорка, прикрытая тёмной тканью. Я протащила Боро мимо множества грядок и кустов, поднялась по ступенькам и вошла в любезно оставленную открытой дверь.

     — Заходите! Заходите! Посади его сюда! — старуха командовала так, словно видела нас.

     Но мне уже было всё равно, валилась с ног. Пропитавшееся кровью платье неприятно липло к телу. Сняла кольцо, положила его на стол, а сама села на краешек кресла.

     — Ты просто молодец, Ода! — похвалила она.

     Выглянув за входную дверь, женщина взмахнула рукой, и вся цепочка кровавых следов, что мы оставили, развернулась и повела в противоположную сторону.

     — Кто вы? Откуда меня знаете?

     Женщина хлопотала вокруг бессознательного Боро.

     — Ты сначала иди да хорошенько вымойся. И переодеться не забудь. Там, — старушка указала направление.

     Я послушно поволочилась мыться. Нашла огромную бочку, стоявшую на брёвнах, со специальной верёвочкой для подачи воды. За день она прогревалась, и мне было очень приятно попасть под тёплые струи. Быстро смыв с себя кровь и пот, накинула на себя точно такое же платье, что было на мне до этого, только чистое, и вышла обратно в комнату.
     Женщина уже отнесла Боро на чердак, где толстый слой сена был накрыт простыней, на ней лежали подушка и одеяло. Опустив мальчика рядом с постелью, она попросила меня помочь. Мы вместе снимали с Боро лоскуты одежды и мягкими влажными губками вытирали и промывали раны.

     — Меня зовут Диран, можно просто Дир. Я сестра Янку. И, опережая твой вопрос, отвечу — да, я немного умею колдовать и знаю пару хитростей. Сегодня вечером брат послал мне весточку, в которой объяснил всю ситуацию. Он упомянул, что ты в стороне не останешься. Вот мы и разработали план, где я жду тебя, чтобы дать кольцо, а Янку отвлекает стражу, как только я дам знак. 

     — То кольцо... — начала я.

     Но Дир перебила:

     — Сейчас ты спокойно идёшь вниз, надеваешь кольцо, садишься на Искорку и мчишься домой спать. О мальчике не беспокойся. Не хватало, чтобы тебя в чём-то заподозрили. Иди и приходи завтра.

     Я послушалась её. Искорка испуганно дёрнулась, когда я подошла, но сразу успокоилась, услышав знакомый голос. Стоило сесть верхом, как невидимое поле окутало и её. Засыпая на ходу, я повела кобылку домой.