В армии всё правильно. Глава двадцать седьмая

Проверка из Риги

Перед началом инспектирования (проверки) командир части представляет инспектирующему (проверяющему) командиров инспектируемых (проверяемых) подразделений.
Из Устава внутренней службы Вооружённых Сил СССР


  - Матеин! Матеин! Проснись! Тревога!
  Я открыл глаза. Рядом стоял БэЦэ и тряс меня за плечо. Вокруг, словно муравьи в растревоженном муравейнике, суетились солдаты, поднятые по тревоге. Я протянул руку к тумбочке, чтобы взять очки, но на привычном месте их не было.
«Странно, ведь вчера я точно помню, что положил их на тумбочку».
При тревоге время на раздумья не выделялось.
«Потом найду!», - решил я, вскакивая с кровати.
     Норматив одевания за 45 секунд отработан до автоматизма не только у меня, но и у всего отделения. Все как один уже в строю и ждут дальнейших команд.                Что вы спрашиваете? Как намотаны портянки? Не волнуйтесь, всё именно по солдатской науке. Так что враг пусть даже не надеется! Самолёты будут подготовлены в срок и лётчики безукоризненно выполнят боевую задачу.               
   
В казарме кроме офицеров роты, незнакомые лица в званиях майоров и подполковников.
«Видимо из Риги. Из самого штаба военного округа», - мелькает в голове мысль. Все они хмуры и суровы, с блокнотами в руках фиксируют, как действуют командиры подразделений. Поэтому каждая команда дублируется от командира роты до ефрейторов.
  - Форма одежды № 5! Получить оружие и строиться у входа в казарму! – командует дежурный по роте, только что получивший эту команду от командира роты.                Тут же её подхватывают все другие звенья начальников: «Форма одежды №5!..  Форма одежды №5!..  Форма одежды №5!..  Получить оружие и строиться у входа в казарму!.. Получить оружие и строиться у входа в казарму!.. Получить оружие и строиться у входа в казарму!..» - команды, словно эхо разносятся по роте.               
Топот сапог перемешивается с грохотом роняемых на пол автоматов и окриками недовольных командиров. Все недостатки и упущения тут же фиксируются в блокнотах проверяющих офицеров. 
                Да, виноват! Забыл сказать, «Форма одежды №5» подразумевает, что военнослужащий должен быть одет в шинель и шапку. А вы как думали? На улице декабрь, а не сиреневый май, с ароматом распускающихся цветов! И служим мы в снежной Прибалтике, а не в солнечном Ташкенте, где и снега не видели.
  Поторапливаемые командирами, солдаты уже выстроились перед входом в казарму.      Во главе каждого взвода офицеры. Рядом их заместители – сержанты.                Майор Кораблёв зычным голосом командует:                - Рота! Равняйсь! Смирно! Равнение на середину!                Чётким строевым шагом командир роты направляется к пузатому полковнику. Портупея на проверяющем офицере натянута, как гитарная струна, того и гляди лопнет. Щёки, словно у бульдога, нависают на воротник шинели.
     «И откуда в армии берутся такие поросята?» - мысль несоответствующая высокой боеготовности возникает, видимо, не только у меня одного. В глаза бросаются петлицы  алого цвета.                «Вот это номер! Нас проверяют офицеры мотострелковых войск. Ну, авиация – держись! Сейчас пехота покажет нам, где раки зимуют!»

     - Товарищ полковник! Вторая учебная рота авиационных механиков построена по тревоге! Командир роты майор Кораблёв! – приложив руку к шапке, чётко отрапортовал командир. Круглый полковник взглянул на наручные часы. Оплывшее лицо проверяющего из штаба округа не выражало никаких эмоций. Было непонятно, укладываемся мы в нормативы или нет. 
– Товарищ майор, ведите роту на плац части, - лениво указал на дальнейшие действия пехотный «поросёнок». 
– Есть, товарищ полковник! – чётко ответил наш командир, и отменно развернувшись на 180 градусов, бегом поспешил к строю роту.               
И вот мы уже направляемся по указанному маршруту. На плацу стоит строй офицеров штаба, начальников служб и преподавателей учебного цикла. Справа от нас рота оружейников в серых шинелях. Слева выравниваются роты АОшников и радистов.               
Плац освещается фонарями, свесившимися с железобетонных  столбов. В свете фонарей тускло поблескивают стволы автоматов и чуть ярче пряжки солдатских ремней.
– Который час? – я шёпотом пытаюсь узнать у Остапа время. Он единственный в отделении, у кого есть часы.               
– Пять сорок, - так же шёпотом отвечает он мне.               
- Лучше было бы «Семь сорок», - шепчет Борька Трубах.
               
  А я вспоминаю популярную еврейскую мелодию, каждый вечер звучавшую в открытом ресторанчике на склонах Днепра.               
- Разговорчики в строю! - пресекает нашу неуставную болтовню командир взвода.               
Мы замолкаем и внимательно рассматриваем суету офицеров из штаба Прибалтийского военного округа возле трибуны.               
    Шаря по всем карманам, я пытаюсь отыскать очки. Автомат, висящий на плече, едва не свалился на землю. Хорошо, что Остап вовремя удержал его от падения.                Поиски тщетны, я это понимаю, но всё равно проверяю.               
«Куда же они подевались? Хоть бы стёкла не разбились. Где я тут смогу их поменять?»               
- Чего чешешься? Блохи Максимку заели? - видя мою суету, шёпотом интересуется Остап.             
– Очки не могу найти.               
– Макс! Каждый человек со слабым зрением должен иметь двое очков: одни для чтения, другие для того чтобы находить первые. А если серьёзно, то вот что я тебе скажу:                Береги очки с нову, честь смолоду, - переиначил пословицу дружок. – А лучше угомонись, очки - не честь, найдутся!
 
Проверяющие в это время докладывают о результатах проведения подъёма по тревоге в ротах. Доклады принимает важный невысокий полковник, и так же делает записи в свой блокнот.  Рядом стоит начальник школы и внимательно вслушивается в поступающие доклады. Спустя минуту, невысокий полковник отправляет своих офицеров по подразделениям и отдаётся какие-то указания начальнику школы.               
«Что дальше? Куда отправят?» – у всех в головах одинаковые вопросы.               
Ответом послужила команда начальника школы. Командирам рот было указано отправить подразделения в казармы, проверить оружие и, далее работать по распорядку дня.               
- После завтрака, командирам рот и начальникам служб прибыть в штаб части. Разбор подъёма по тревоге будет проведён в 9.00.
  - Отбой тревоге! Война войной, а завтрак по распорядку! - подвёл итог ценным указаниям болтунишка Остап.                Солдатские лица повеселели. Даже офицеры не стали делать замечание нарушителю дисциплины строя. Понятно, приём пищи – дело святое! 
               
   Пока все сдавали автоматы в оружейную комнату, снимали шинели, и заправляли кровати, я решил отыскать свои очки.                Перерыл все внутренности тумбочки, заглянул под кровать. Для уверенности ещё раз проверил карманы шинели и обмундирования. Поиски не дали результатов.                – Максим, - услышал я своё имя, - ты не это ищешь?                Передо мной стоял Семён Галамага из «напыженного» отделения. На ладони его руки лежало «это». Точнее всё, что осталось от моих очков: оправа, одно стекло разбитое на две части и осколки второго.                – Где ты нашёл? – спросил я, забирая пропажу.                – Да вон, под той табуреткой валялись, - показал Семён в сторону своего отделения.   
«Каким образом они туда попали, хотелось бы мне узнать? Кто тот «авиаконструктор», сумевший приделать крылья моим очкам? – негодовала каждая клетка моего тела. - «Оказывается, в нашем взводе появился диверсант? Найти бы эту вражью морду! Мало бы ему не показалось», - раздумывал я, глядя на то, что осталось от очков.
   - Что блохи нашлись? – поинтересовался, неизвестно откуда появившийся Остап.               – О-о-о! – это было всё, что смог произнести друг, глядя на пропажу. – Ладно, не отчаивайся. Сходишь в оптику. Первый раз, что ли?                – Остап, ну ты и сказанул, словно мы в Киеве живём. Где я здесь оптику найду? В Ригу, прикажешь ехать? Кто меня отпустит? – разозлился я.                – Угомонись и не хандри! – успокаивал меня Остап. – Гляди сюда. Сколько пальцев? – выставил он передо мной кулак с оттопыренным указательным пальцем.                – Один, – грустно ответил я.                – А теперь? - Остап оттопырил средний палец.                - Ну, два, - с той же грустью ответил я.                – Да ты всё классно видишь! – пытался успокоить меня друг.                – Если ты сейчас согнёшь свои два пальца около большого – получиться показательная фигура из трёх. Вот она то и покажет, каковы мои перспективы без очков, - подвёл я итог эксперименту.                – Да ладно тебе канючить! Не так страшен чёрт, как его малютка! – успокаивал меня верный дружок.                Перефразированная присказка рассмешила меня. Увидев улыбку, Остап сам заулыбался.     – Дружбан, я покажу тебе парочку клёвых упражнений, о которых мне рассказала бабушка. Будешь выполнять их каждый день – станешь зорким, как радиолокатор «Изумруд» на МиГаре. Будешь видеть  бомбардировщик типа Ил-28 днем на удалении 5 километров, а ночью на все 8 километров, – заверил меня друг.                – А чего это ночью видимость у меня будет лучше? – не понял я.                – Да потому, что будешь спать. А во сне можно видеть даже далёкое-далёкое детство, - похлопал меня по плечу Остап, а затем обнял за плечи, пытаясь снять нервное напряжение.                – Ладно, балаболка, показывай бабушкины упражнения.

***   
  Как вы уже успели понять, Остап был не только врождённым юмористом, обладавшим огромным запасом анекдотов и весёлых историй. Он владел полезнейшими знаниями из области нетрадиционной медицины, которые передала ему бабушка.                – Ответь мне, только честно, что ты делаешь для того, чтобы снять очки?                Вопрос ввёл меня в ступор. Что я мог делать кроме одного единственного упражнения, которое состояло из простейших движений.                – Показываю. На счёт «раз» - поднести левую или правую руку к очкам.                На счёт «два» - большим, указательным и средним пальцами взяться за дужку очков.                На счёт «три» - аккуратно освободить нос от ненужного оккупанта. Всё очень просто!               
– Запомни не всё, что просто, правильно. Пойдём в бытовую комнату, буду тебя обучать.
  В тот день я получил первые знания из области нетрадиционной медицины. Усадив меня на табуретку посередине бытовой комнаты в трёх метрах от стены, Остап начал обучение.               
- Слушай внимательно. Если не понял – спрашивай.
- Смотри на стенку. Мысленно, поставь цифру «1» в левом верхнем углу, где соединяются две стены и потолок. Цифрой «2» отметь правый верхний угол. Цифра «3» - это левый нижний угол, где соединяются две стены и пол. Цифра «4» - справа внизу.  Теперь… 

     - Рота строиться на завтрак! – донеслась в бытовку команда дневального по роте.
– Теперь - бегом строиться на завтрак! - вскочил я с табуретки. - Второе отделение, строиться на завтрак! – продублировал я команду дневального для своих подчинённых.
 – Будь спок, Максим, завершим изучение после завтрака, - обнадёжил Остап.
   Но овладение приёмами нетрадиционной медицины пришлось отложить.
Солдат предполагает, а командир располагает, - так говорил наш командир роты майор Кораблёв. И спорить с веским аргументом было бессмысленно!                В этом мы убедились сразу после завтрака. Рота ещё не успела вернуться в казарму, как над частью протяжно завыла сирена. По команде старшины, подразделение перешло на бег. На бегу, Тихон Романович отдавал команды:
- Личному составу форма одежды №5! Получить оружие, средства защиты и строиться в казарме!

Когда строй роты был готов к дальнейшим действиям, ротный объявил, что мы убываем на стрельбище. Предстояла проверка полученных нами навыков в стрельбе по мишеням.
На стрельбище, пока одни выполняли нормативы по стрельбе, другие сдавали зачёт по защите от оружия массового поражения. Проще говоря, выполняли нормативы по надеванию общевойскового защитного комплекта, противогаза и выполнению команд: «Вспышка справа!», «Вспышка слева!» Где под «вспышкой» подразумевался взрыв ядерной бомбы. При этом мы все падали на землю в противоположную сторону от предполагаемого взрыва и прикрывали голову руками. Перед сдачей зачёта нашим взводом, Деликатный решил проявить свою заботу о курсантах. Стоя перед строем рядом с командиром взвода Негожевым, он строгим голосом напомнил:
- Товарищи курсанты, запомните: противогаз нужно надевать через правое плечо на левую ягодицу!
Своим напоминанием он насмешил даже подполковника из штаба округа, принимавшего у нас зачёт.
 
 К удивлению проверяющих офицеров, наша рота, по защите от оружия массового поражения,  получила твёрдую «четвёрку». А вот со стрелковой подготовкой было значительно хуже.
Подразделение отстрелялось на оценку «удовлетворительно». Но были среди солдат и те, кто получил благодарность от командира роты майора Кораблёва. Среди них и ребята из нашего взвода: ефрейторы Пыжов и Данченко. Пыжов до призыва в армию работал в стрелковом тире на Трухановом острове, а Данченко с отцом постоянно ездил на охоту.
Я и Остап отстрелялись на тройку. Скажу честно, я был удивлён своим результатом, так как стрелял без очков, «словно в туман». Когда я рассказал об этом другу, Остап признался, что один выстрел сделал по моей мишени.
- Да ты не расстраивайся, Макс. Пусть пехота по стрелковой подготовке получает оценки «отлично». Это их основная специальность. Мы же с тобой, да и вся рота – это авиамеханики. А какая у нас боевая задача?
Я молчал и смотрел на друга, пытаясь подавить внутри себя стыд за столь низкий результат боевой стрельбе. «Что теперь будут говорить обо мне мои подчинённые?» - сверлила мозг тревожная мысль.
- Правильно молчишь. Наша боевая задача – это подготовка самолёта к вылетам! Так что автомат Калашникова для нас понадобится только в том случае, если пехота, защищая аэродром от противника, призовёт нас на помощь.
 Спорить с другом было бессмысленно, он в данном случае был прав.
 
После стрельб в казарме вывесили стенд под названием «Лучшие стрелки роты». На нём красовались фотографии и Пыжова с Данченко. Внизу стояло количество очков выбитых каждым военнослужащим. Рядом с фото Пыжова стоял результат «27 очков», а под фотографией Данченко стояла цифра «28».Но лучший результат в 30 очков показал солдат из третьего взвода рядовой Волков. Получается, что все три пули он отправил в «десятку». Вот это был результат!
Разглядывая фотографии ребят, я с грустью думал о том, что теперь буду делать без очков. Решение проблемы подсказал друг Пирожок:
- Дуй в лазарет  к капитану Жилину, он подскажет, как быть».
Нужно было отпроситься у замкомвзвода. Деликатный, увидев оправу с разбитым стеклом, даже улыбнулся и обрадовался.
- Что кандидат в психологи без глаз остался?
- Глаза на месте, очки разбил.
- Вижу, что разбил и что дальше?  Хочешь, чтобы я был твоими глазами? Ха-ха-ха! – разразился смехом старший сержант. – Или купить тебе новые? Или просто подкинуть деньжат?
- Я сам куплю! – огрызнулся я. – Мне нужно в лазарет.
- Что совсем плохо стало? У коняшки головёшка раскалывается или животик заболел? Никак овса переел? А может ефрейтор копытце на стрельбах ушиб и перевязка нужна? – продолжал издеваться Деликатный.
- Мне нужно узнать, как заказать новые очки, - спокойно ответил я, не реагируя на издёвки Илюшка.
Видя, что меня не пронять своими приколами, Деликатный смилостивился и отрубил:
- Ладно, знай мою доброту, дуй в свой лазарет! Но чтобы через полчаса был в казарме!
Злясь на Деликатного, я бегом рванул в медсанчасть. К счастью капитан Жилин был на месте. Узнав о моей проблеме, он тут же позвал фельдшера и поставил ему задачу:
- Завтра с утра забираешь Максима из казармы, и идёте в поликлинику к окулисту. Выписываете очки и получаете новые в «Оптике». Вопросы есть? Нет? Будьте здоровы!
На следующий день вопрос с очками был решён, да ко всему ещё и бесплатно. Как оказалось, солдатам срочной службы очки выдавали бесплатно!


Сигнал тревоги неожиданно прозвучит в 4 часа утра.
Старший сержант Деликатный