Хроники пещеры, Инквизитор и его петля, Заклание

Заклание

Часовые не стоят вечно на посту. Однажды выключается свет, и они уходят. За серостью приходит тьма. А за тьмой – возмездие!
Облачно было ранним утром в Кадисе. И среди царящего монохрома выделялся лишь красный тюрбан, валявшийся посреди площади Святого Хуана и видимо упавший за прошедшим недавно торговым караваном.
Его подобрала девушка в красной мантилье. Она сменила лицо…

***

Южная дорога теперь рисовала кляксы из кипарисов. По ней медленно вёл своего чёрного коня человек в тюрбане. Он был сам себе маяком. Белая повязка скрывала уродливый лик.
Показался разрушенный форт, постепенно уходивший в преисподнюю. Рядом, на образовавшемся пустыре был возведён другой эшафот, более стойкий, выполненный не на быструю руку. Прежний покосился и был пуст. Серая петля теперь облюбовала новые срубы.
Из пещерной бездны поднимался навстречу избранный. Встав на подмостки нового лобного места, он стойко начал ждать.
Человек в тюрбане привязал лошадь к мёртвому стволу – остатку былого мавританского величия.
Посреди развалин он начал искать важные предметы.
Вот, на холодной испарённой земле он заметил булаву и топор. Он поднялся по лестнице на старый помост и вбил топор в доски. Булаву он привязал к столбу. Укротил. 
Вот, на холодной туманной земле он распознал старые равноплечие ручные весы, уравновешенные чёрной и белой гирями. Человек в тюрбане снял их и выбросил вдаль. Когда весы оказались на бывшем эшафоте, он взял серый неприметный камушек и поставил его в стороне от весов. Рассмеялся.
Вот, на студёной утренней земле он увидел венецианскую маску. Набрав хвороста, человек в тюрбане соорудил пугало и поставил его у бочки на старом помосте. Маска стала лицом.
Вот, озноблённый песок показал краешек песочных часов. Человек в тюрбане перевернул их, поставил у пугала и начал отсчёт.
Избранный продолжал ждать.
Вот, среди скрипящей сажи вывелся череп. Вершитель аккуратно поднял его и поставил напротив пугала в маске. Немой разговор.
Вот, судья сего представления достал из своей кожаной сумки перо и чернила. Старательно макнув перо, он начал рисовать числа на ступеньках покосившейся лестницы. На земле перед первой ступенькой был нарисован и обведён знак вопроса: «?». Далее: -129, 455, 1314… Четвёртую ступеньку пропустив, он продолжил писать. 1643, 1715, 1878… Начав было строчить «тысяча девятьсот», человек в тюрбане остановился и зачеркнул число. Вместо него написал: 2017. Оставалась последняя ступень. Взяв паузу, странник решился и написал более точную дату: 1 сентября 2050. После этого он поднялся на старый эшафот, взял топор и тупым местом отбил все ступеньки, кроме первых четырёх. Выбитые дощечки с числами он отложил в сторону, топор опять вбил в помост и вновь рассмеялся. Избранный продолжал ждать. Человек в тюрбане остановил на нём взгляд и покачал головой. Начертилось самое актуальное число: 1551.
Спектакль завершался. Человек в тюрбане достал огниво и поджёг старый эшафот со всеми находившимися там предметами и начерченными арабскими знаками. В его глазах огонь стал отображаться через прозрачные зрачки-угольки. Вершителю не понравилось это. Он резко развернулся к новому эшафоту, где стоял избранный, снова достал огниво и поджёг свою душу.
Искры летели в разные стороны…
Человек в тюрбане поднимался на новый помост. Горело у него только сердце. Рукой он указал избранному подняться на бочку и надеть серую петлю.
Воцарилось молчание, прерываемое лишь утренним ветром с океана, уносящим дым и пепел от бывшей трибуны казни, догоравшей так, что не было никакого смысла вглядываться, сколько песчинок осталось в часах – они превратились в прах.
Инквизитор надел петлю. Четыре зрачка, как лазеры, впились друг в друга.
Настал момент. Истины ли?
Сердце наконец догорело.
Человек в тюрбане выбил бочку из-под ног Франциско и достал камеру-обскуру...
Серая петля обвивалась так медленно, словно инквизитор падал в чёрную дыру. В горизонт событий.
И вот, петля стала мерцать серым, как квазар! Избранный нашёл свой мигающий цвет…


***

…Я вырывал мерцающие листы из своего блокнота и бросал их на песок. Записи растворялись в сером зареве.
Где же он, луч жизни?! Оставалось всего несколько минут…
Я уже грезил прилётом трансатлантического такси, чтобы вбить в маршрут Нью-Йорк. Высматривал свет, белый цвет в конце туннеля... Свет для меня был как мираж – далёким и недостижимым. Но я ждал. Ждал для того, чтобы самому стать миражом для мира. Но истинным светом для родни.
Я просто хотел домой.
Глаза впивались в ночной туман, туман будущего...
Марево из тайн, загадок и ребусов, сквозь которое и не разглядишь верхний кубик цепочки смыслов. Мгла, как белый шум, отображала нуарный ноябрь...
Наденьте шляпу и растворитесь в ней!
Туман – это ваше алиби!
Сменятся сценаристы у мыльной оперы жизни, но тайны уйдут за вами...

Продолжение следует