Греция, 1944 год, незаживающая рана

Почему боровшиеся против гитлеровцев партизаны в европейских странах: Франции, Италии, Бельгии или Голландии - уважаемые члены общества, а в Греции те, кто участвовал в Сопротивлении, оказались за решеткой и подвергались пыткам?

Этот вопрос задает молодая гречанка в статье, опубликованной в английской «The Guardian». Cтатья, озаглавленная «Афины 1944: грязный секрет Британии» (Athens 1944: Britain’s dirty secret), рассказывает о том, как правительство Великобритании спровоцировало гражданскую войну и прибегло к открытой интервенции с целью защитить свои имперские интересы в Греции.

АФИНЫ, 3 ДЕКАБРЯ 1944 ГОДА
 
Воскресное утро в Афинах 3 декабря 1944 было солнечным. Потоки людей - республиканцев, антимонархистов, социалистов и коммунистов направились к Площади Синтагма (Syntagma Square) на митинг, который был вызван ультиматумом временного правительства, требующем разоружения партизанских отрядов боровшихся против оккупантов.

Демонстранты несли греческие, американские, британские и советские флаги и, в знак поддержки военного союза, скандировали: «Да здравствует Черчилль, да здравствует Рузвельт, да здравствует Сталин».

Полицейские кордоны преградили им путь, но многие прорвались. Когда они подошли к площади, мужчина в военной форме крикнул: «Стреляйте в ублюдков!». Последовала стрельба с позиций греческой полиции на крыше здания парламента и британской штаб-квартиры в отеле Grande Bretagne. Через несколько часов колонна британских парашютистов очистила площадь. Было убито 33 и ранено 148 демонстрантов, в основном юноши и девушки. Так началась Битва за Афины.

- Мы все думали, что это будет такая же демонстрация, как и любая другая, - вспоминает греческий поэт Патрикиос (Patr;kios). - Все как обычно. Никто не ожидал кровопролития.

Напомним, речь идет о декабре 1944 года, война еще далеко не закончена, Британия все еще воевала с Германией, но это не помешало англичанам сомкнуть штыки с людьми, сотрудничавшими с гитлеровцами.

Логика Британии была жестока и коварна: премьер-министр Уинстон Черчилль считал, что влияние Коммунистической партии в движении сопротивления - Фронт национального освобождения, ЭAM, - стало сильнее, чем он рассчитывал и представляло угрозу его плану - вернуть греческого короля к власти и сдержать коммунизм.

В течение нескольких дней, когда началась битва за Афины, известная в Греции как Декемвриана (Dekemvriana), то есть Декабрьские события, британские самолеты атаковали опорные пункты левых сил, сражаясь против партизан, поддерживая сторонников нацистов. «Я все еще чувствую запах разрушения», - вспоминает Патрикиос. «Снаряды падали, как дождь, и на нас целились самолеты. Даже сейчас, спустя столько лет, я вздрагиваю от звука самолетов в фильмах о войне».

ПРЕДЫСТОРИЯ

Перед войной Грецией правила роялистская диктатура, чья эмблема в виде фашистского топора и короны хорошо выражала раздвоенность власти после начала войны: диктатор, генерал Иоаннис Метаксас (Ioannis Metaxas), прошел подготовку в качестве армейского офицера в имперской Германии, а греческий король Георг II(1890 – 1947) был ставленник Британии.

В начале 2-й мировой войны греческое правительство объявило о своем нейтралитете. Но 28 октября 1940 г. посол Италии в Афинах предъявил премьер-министру Иоаннису Метаксасу ультиматум с требованием свободного допуска своих войск на греческие территории и уступить ряд важных стратегических пунктов и морских баз.

Метаксас отказался принять ультиматум Муссолини. Греки доблестно сражались и нанесли поражение итальянцам. Следует отметить, что греки одержали первую крупную победу среди стран антигитлеровской коалиции.

Муссолини хотел с Грецией разделаться своими силами, т.к. считал эти территории частью своей будущей Римской Империи. Но, получив отпор, был вынужден согласиться на помощь Гитлера, хотя агрессия против Греции была предпринята без согласования с Германией.

6 апреля 1941 года, на Грецию со стороны Македонии напала гитлеровская Германия. Греческие войска не смогли противостоять Вермахту, и за 24 дня Греция пала.

27 сентября 1941 г. коммунистическая, а вместе с ней аграрная, социалистическая партии и партия «Союз народной демократии» основали ЭАМ – Национальный освободительный фронт Греции. Через три месяца на основе ЭАМ была создана Национально-освободительная армия Греции – ЭЛАС.

Греция пережила все ужасы фашистской оккупации. К осени 1944 года страна была опустошена, погибло полмиллиона человек - 7% населения. В книге профессора Марка Мазовера (Mark Mazower) «Внутри гитлеровской Греции» (Inside Hitler’s Greece) описываются облавы, когда окружали людей на улице, чтобы информаторы в масках могли выдать гестапо для казни сторонников ЭЛАС. Наряду с гестапо бесчинствовали Батальоны Безопасности, которые были созданы коллаборационистским правительством Греции для помощи нацистам. Массовые казни происходили «по немецкому образцу»: публично, с целью запугивания, тела оставались висеть на деревьях под охраной сотрудников Батальонов Безопасности. В ответ ЭЛАС ежедневно контратаковал немцев и их приспешников. Партизанское движение зародилось в Афинах, но базировалось в деревнях, так что Греция постепенно освобождалась в сельской местности.

Имея в большинстве регионов страны де-факто власть в своих руках (кроме нескольких островов, Эпира и Афин), освободительная армия (ЭЛАС) не желала возвращения короля в страну, как и возможного восстановления довоенного диктаторского режима подобного диктатуре генерала Метаксаса. Освободительный фронт (ЭАМ) заявлял, что образование временного правительства, после освобождения страны, будет иметь «единственной своей целью выборы в Конституционное собрание, чтобы народ сам принял решение о форме правления».

Историк Д. Фотиадис, который тогда работал в аппарате эмиграционного правительства в Лондоне, писал что ЭАМ представляет 90% греческого народа. С другой стороны образовалась коалиция всех антикоммунистических вооружённых группировок, включавшая в себя бывших сотрудников оккупантов, либералов, монархистов. Британская политика рассматривала греческого короля, как необходимый фактор для сохранения своей довоенной позиции в Греции. Эти намерения англичан и короля касательно послевоенного правления в Греции вызвали мятеж в греческих частях на Ближнем Востоке, в результате которого бо;льшая часть соединений была распущена а их солдаты и офицеры оказались в британских концлагерях в Ливии.

В сентябре 1944 г. под ударами ЭЛАС и в связи с победами на Балканах Красной Армии, фашистские оккупанты стали покидать Грецию. Было ясно, что ЭЛАС располагала достаточной мощью, чтобы собственными силами завершить освобождение Греции. 12 октября были освобождены Афины и Пирей, 30 октября — Салоники.  К 3 ноября 1944г. последние подразделения захватчиков были изгнаны из Греции.

МАНОЛИС ГЛЕЗОС

Среди партизан, оказавшихся в Афинах в течение шестидневного окна между освобождением и прибытием британцев, был и легендарный  герой - Манолис Глезос (9 Сентября 1922 – 30 Марта 2020)

Еще 30 мая 1941 года, в одном из первых актов сопротивления в Греции, он вместе с другим партизаном, Апостолосом Сантасом, (Apostolos Santas) поднялся на Акрополь и сорвал флаг со свастикой. Этот акт вдохновил греков сопротивляться оккупации и превратил этих двоих в народных героев.


Манолис Глезос был арестован гестапо в 1942 году, подвергался пыткам. Он сбежал и был дважды повторно арестован - второй раз коллаборационистами. Его приговорили к смертной казни в мае 1944 года, еще до того, как немцы покинули Афины: «Мне сказали, что моя могила уже вырыта». Каким-то образом он избежал казни, а затем, в период гражданской войны, благодаря международному протесту был спасен от расстрела по приговору греческого трибунала.


«Англичане до сих пор утверждают, что они освободили Грецию и спасли ее от коммунизма», - говорит Манолис Глезос. - «Но не они освободили Грецию, в этом все дело... 12 октября Греция была освобождена группами сопротивления. Я был там, на улице - везде люди кричали: Свобода! Лаократия! Власть народу!


Англичане высадились 18 октября 1944 г. и, установив временное правительство под руководством Георгиоса Папандреу (Georgios Papandreou), приготовились восстановить короля. «С того момента, как они пришли, - вспоминает Глезос, - люди приветствовали их, как союзников. По отношению к британцам не было ничего, кроме уважения и дружбы. Мы понятия не имели, что уже отказываемся от нашей страны и своих прав».

Глезос  говорит, что борцы за свободу требовали, сохранить то, чего они достигли во время войны: государство, управляемое людьми для людей. Вопреки тому, что утверждал Черчилль, заговора с целью захвата Афин не было. «Если бы мы хотели это сделать, мы могли бы сделать это до прибытия британцев», - говорит Глезос.


ЧЕРЧИЛЛЬ ОПАСАЕТСЯ ПРАВЛЕНИЯ КОММУНИСТОВ В ГРЕЦИИ

Официальная британская позиция отражена в бумагах военного кабинета и других документах, хранящихся в Государственном архиве Кью (Public Record Office at Kew). Еще 17 августа 1944 года Черчилль написал «Личную и совершенно секретную» записку президенту США Франклину Рузвельту, в которой говорилось: «Военный кабинет и министр иностранных дел очень обеспокоены тем, что произойдет в Афинах и, по сути, в Греции, когда немцы будут сломаны или когда они попытаются уйти из Греции. Если после того, как немецкие власти уйдут из города, будет продолжительный перерыв, прежде чем можно будет создать организованное правительство, весьма вероятно, что ЭAM и коммунистические экстремисты попытаются захватить город».

Очевидно, как утверждает ведущий историк того времени Андре Геролиматос (Andr; Gerolymatos), «было бы включить ЭЛАС в состав греческой армии. Офицеры ЭЛАС, многие из которых занимали должности в довоенной греческой армии, предполагали, что это произойдет - как это сделал де Голль с французскими коммунистами, сражавшимися в сопротивлении: «Франция освобождена, теперь идем сражаться с Германией!»


БРИТАНИЯ ВЫПУСКАЕТ ИЗ ТЮРЕМ КОЛЛАБОРАЦИОНИСТОВ

В ноябре 1944 г. британцы приступили к созданию новой Национальной гвардии, которой было поручено охранять Грецию и разоружать ополченцев военного времени. На самом деле разоружение касалось только ЭЛАС, объясняет Андре Геролиматос, а не тех, кто сотрудничал с нацистами. Британцы прибыли и теперь старшие офицеры Батальонов Безопасности и специального подразделения безопасности (коллаборационистские подразделения, которые были интегрированы в Гестапо) свободно гуляли по улицам Афин. Тысячи коллаборационистов службы безопасности были освобождены из тюрем, чтобы присоединиться к Национальной гвардии.

«Вербуя коллаборационистов, британцы сигнализировали, что старый порядок вернулся. Черчилль хотел конфликта», - говорит Геролиматос. «Мы должны помнить: битвы за Грецию не было. Большая часть прибывших британских войск состояла из административных, а не линейных частей. Когда в декабре начались боевые действия, британцы и временное правительство выпустили из тюрем Батальоны Безопасности, которые знали, как вести уличную борьбу, потому что делали это совместно с нацистами. Они сражались против ЭЛАС, когда служили немецким оккупантам и с энтузиазмом возобновили эту службу с англичанами».


ЧЕРЧИЛЛЬ И СТАЛИН ПОДЕЛИЛИ БАЛКАНСКИЕ СТРАНЫ

Утверждение британского правительства о том, что коммунисты готовы к революции, не укладывается в контекст так называемого процентного соглашения, заключенного между Черчиллем и Сталиным на встрече, проходившей под кодовым названием «Толстовская конференция» в Москве 9 октября 1944 года.

Согласно «неприличному документу» (“a naughty document”), как его назвал Черчилль, юго-восточная Европа была разделена на «сферы влияния», в результате чего, грубо говоря, Сталин взял Румынию и Болгарию, в то время как Великобритания, чтобы не допустить Россию в Средиземное море, захватила Грецию.

В январе 1945 г. британский премьер в своей речи в Палате общин говорил касательно положения в Греции и Декабрьских событий, что Сталин остался верным этому соглашению. В эти шесть недель боёв против ЭЛАС, ни «Известия», ни «Правда» не упомянули эти события. Но в двух причерноморских балканских странах он следовал противоположной политике. Но если бы я прижал его, он мог бы сказать: «Я не мешаю тому что вы делаете в Греции. Следовательно, по какой причине вы не даёте мне действовать свободно в Румынии?».

Касательно этого поведения Сталина, Черчилль отметил, что в то время как США осудили британское вмешательство в Грецию, Сталин оставался строго и добросовестно верен нашему октябрьскому соглашению и на протяжение многих недель борьбы против коммунистов на улицах Афин ни одного слова осуждения не было отмечено на страницах «Правды» и «Известий».

Иной была позиция временного правительства Франции. Особой критике французы подвергли британские воздушные бомбёжки Афин, которых избегали совершать даже немцы. Державшийся до 30 декабря и разрушенный самолётами RAF район Кесариани французы именовали «маленьким Сталинградом».


БИТВА ЗА АФИНЫ, ДЕКЕМВРИАНА

Утром 3 декабря 1944 Манолис Глезос лежал дома, болен туберкулезом. «Но когда я услышал, что произошло, я встал с постели», - вспоминает он. На следующий день Глезос бродил по улицам, разгневанный и решительный, разоружая полицейские участки. К тому времени, когда англичане прислали войска, он и его товарищи уже ждали их.

 - Заметьте, - говорит Манолис Глезос, - что они предпочли использовать эти войска для борьбы с нашим населением, чем с немецкими нацистами! К тому времени, как британские танки прибыли из порта Пирей, он залег в окопе: «Я помню, как они шли по Священному Пути (Sacred Way). Мы окопались. Я подбил три танка», - говорит он. «Было много кровопролития, много боев, я потерял много очень хороших друзей. Трудно было стрелять в англичан, - они были нашими союзниками. Но теперь они пытались сломить волю народа и объявили войну нашему народу».

По словам Глезоса, на пике битвы британцы соорудили снайперские гнезда на Акрополе. «Даже немцы этого не сделали. Они стреляли по целям ЭAM, но мы не вели ответный огонь, чтобы не повредить памятник».

5 декабря 1944 года генерал-лейтенант Скоби (Ronald Scobie) ввел военное положение, а на следующий день приказал бомбить с воздуха рабочий квартал Метц (Metz). «Британские и правительственные войска, - пишет антрополог Нени Панургиа (Neni Panourgia) в своем исследовании семей того времени, - имея в своем распоряжении тяжелое вооружение, танки, самолеты и дисциплинированную армию, они могли совершать набеги на город, сжигать и бомбить дома и улицы… Немецкие танки были заменены британскими, офицеры СС и Гестапо - британскими солдатами».

«Я выкрикивал лозунги по-английски во время одной битвы на площади Кумундуру (Koumoundourou), потому что у меня был сильный голос, и мне казалось, что меня слышат», - вспоминает поэт Титос Патрикиос. «Мы братья, нас ничто не разделяет, идите с нами!», - вот что я кричал в надежде, что британские войска уйдут. И как раз в этот момент, когда моя голова была приподнята над стеной, пуля задела мой шлем. Если бы меня не сбил с ног Евангелос Гуфас (Evangelos Goufas), другой поэт, который был рядом со мной, я был бы мертв».

Весьма интересно читать депеши самих британских солдат, которые теперь хранятся в Государственном архиве. Многие думают, что они сражаются с силами, поддерживаемыми Германией. Уорент-офицер (прапорщик) пишет: «Мистер Черчилль и его речь безмерно потрясли нас, теперь мы знаем, за что и против чего сражаемся, очевидно, что за всеми этими проблемами стоит гуннский элемент». Из записок неизвестного офицера: «Вы можете спросить: почему наши мальчики должны отдавать свои жизни, чтобы урегулировать греческие политические разногласия? Я говорю: нет, все это часть войны против гуннов, и мы должны продолжать и искоренять этот мятежный элемент».

Вскоре Черчилль прибыл в греческую столицу в неудавшейся попытке заключить мир на Рождество.

«Сейчас я расскажу вам то, что никогда никому не рассказывал», - говорит Манолис Глезос. Вечером 25 декабря 1944 года Глезос участвовал в отчаянной выходке, заложив более тонны динамита под отелем Grande Bretagne, где располагалась штаб-квартира генерал-лейтенанта Скоби. «Нас было около 30 человек. Мы проползли через все дерьмо и воду канализационных труб, и заложили динамит прямо под отель, достаточно, чтобы взорвать его до небес».

«Я сам нес провод предохранителя, проволока была намотана вокруг меня, и мне пришлось ее распутывать. Мы были покрыты экскрементами и, когда мы вышли из канализации, я помню, как мальчишки мыли нас. Я подошел к мальчику с детонатором; и мы ждали, ждали сигнала, но его не было. Ничего такого. Взрыва не было. Потом я узнал: в последний момент ЭAM узнал, что Черчилль находится в здании и атаку отменили. Они хотели взорвать британское командование, но не хотели нести ответственность за убийство одного из «большой тройки».

В конце Декемврианы тысячи людей были убиты; 12000 человек левых убеждений собрали и отправили в лагеря на Ближнем Востоке. Так началась глава, известная в греческой истории как «Белый террор», поскольку любого, кого подозревали в помощи ЭЛАС во время декабрьских событий или даже нацистской оккупации, арестовывали и отправляли в лагеря.

Титос Патрикиос провел годы в концентрационных лагерях, созданных с помощью британцев. Его ждали каторжный труд, пытки, изгнание и цензура. «В первую же ночь на Макрониссосе (Makronissos), самом печально известном лагере, нас всех сильно избили.»

Поэт Патрикиос был среди относительно удачливых; тысячи других были казнены, обычно публично, их отрубленные головы или повешенные тела выставлялись на площадях. Посольство Великобритании в Афинах заявило, что выставка отрубленных голов «является обычным делом в этой стране, о чем нельзя судить по западноевропейским стандартам».

Существует множество ужасающих свидетельств пыток, убийств и садизма в греческих концентрационных лагерях - одного из самых ужасных злодеяний в послевоенной Европе. Полимерис Волгис (Polymeris Volgis) из Нью-Йоркского университета пишет, что была введена система покаяния, нечто вроде «светской инквизиции», с признаниями, полученными в результате «бесконечной и жестокой деградации».

В тюрьме Кифисса (Kifissa) несовершеннолетних избивали проводами и носками, заполненными бетоном. «На сундуках мальчиков нашивали именные бирки, - пишет Воглис, - со славянскими окончаниями к именам; многие мальчики были изнасилованы». Одну из женщин после жестокого избиения заставили стоять на площади Кастории, держа в руках отрубленные головы своего дяди и зятя.

МАНОЛИС ГЛЕЗОС О СТАЛИНЕ

Глезос до сих пор называет себя коммунистом. Он вспоминает, как в 1963 году Хрущев пригласил его в Кремль. В разгар холодной войны Глезос был героем Советского Союза и удостоен почтовой марки с его изображением. Глезос хотел знать, почему Красная Армия, пройдя через Болгарию и Румынию, остановилась у греческой границы.

«Хрущев посмотрел на меня и спросил:«Почему?»

«Я сказал: «Потому что Сталин не вел себя как коммунист. Он разделил мир с другими и отдал Грецию англичанам». Затем я сказал ему, что я действительно думаю, что Сталин был причиной нашего падения, корнем всего зла. Все, чего мы хотели, - это государство, в котором правит народ, точно так же, как наше тогдашнее правительство в горах, где все еще можно видеть слова «все силы исходят от народа и выполняются народом», начертаны на холмах.

- Хрущев, - говорит Глезос, - не сказал, что он согласен. Он сидел и слушал. Но затем, после нашей встречи, он пригласил меня на обед, на котором также присутствовал Леонид Брежнев, и они слушали еще четыре с половиной часа. Я всегда воспринимал это, как молчаливое согласие.

Для Патрикиоса только после советского вторжения в Венгрию в 1956 году наступило прозрение: на карте была проведена линия, согласованная Черчиллем и Сталиным. «Когда я увидел, что Запад не собирается вмешиваться во время восстания в Будапеште, я понял, что произошло – согласованные «сферы влияния». А позже я понял, что Декемвриана была не локальным конфликтом, а началом холодной войны, которая началась как горячая война здесь, в Греции».

Патрикиос вернулся в Афины под надзор полиции, и в конце концов получил паспорт в 1959 году. Получив его, он сразу же сел на корабль и уехал в Париж, где провел следующие пять лет, изучая социологию и философию в Сорбонне. «В политике нет этики, - говорит он, - особенно имперской политике».


НЕЗАЖИВАЮЩАЯ РАНА

Во второй половине дня 25 января 2009 года. Слезоточивый газ, которым залили Афины, рассеивается. Марш в поддержку болгарского рабочего, лицо которого было изуродовано кислотой в результате нападения неофашистов, был разогнан полицией после нескольких часов уличных боев.

Вернувшись в удерживаемый повстанцами квартал Экзархии (Exarcheia), молодая женщина по имени Марина снимает балаклаву и втягивает воздух. За чашкой кофе она отвечает на вопрос: почему именно Греция? Почему она так отличается от остальной Европы - особенно ожесточенной войной между левыми и правыми? «Из-за того, что было сделано с нами в 1944 году, - отвечает она. – Партизан, которых чествовали во Франции, Италии, Бельгии или Нидерландах, за то, что они боролись с нацистами, здесь пытали и убивали по приказу британского правительства».

Она продолжает: «Членов моей семьи задерживали и пытали на протяжении двух поколений до меня: моего дедушку после Второй мировой войны, моего отца при хунте полковников - и теперь это могу быть я, в любой день. Мы внуки бойцов Сопротивления, а наши враги - греческие внуки Черчилля».

- Ничего подобного не должно было произойти, - говорит доктор Геролиматос. - Преступление британцев заключается в том, что они вернули легитимность людям, чья репутация во время оккупации гитлеровской Германией поставила их за пределы легитимности. Это произошло потому, что Черчилль считал, что ему нужно вернуть греческого короля. И меньше всего греческий народ хотел или нуждался в возвращении лишенной всех прав монархии, поддерживаемой нацистскими коллаборационистами. Но это то, что навязали британцы, и с тех пор это незаживающая рана в Греции.

* * *
День, который изменил историю: тела невооруженных демонстрантов, расстрелянных полицией и британской армией в Афинах 3 декабря 1944 года. Фотография: Dmitri Kessel / Time & Life Pictures / Getty Images