Несменяемость власти

Процесс превращения федерации в царство близок к логическому завершению.

Не успели мы порадоваться обнулению сроков пребывания у власти действующего президента, как в Государственной Думе (с подачи главы Совета Федерации по конституционному законодательству Андрея Клишаса и депутата-единороса Павла Крашенинникова) появился законопроект «Об общих принципах организации публичной власти в субъектах Российской Федерации».

9 ноября он был принят в первом чтении. «За» проголосовали 377 российских парламентариев. «Против» – 66. 12 депутатов предпочли воздержаться.

Вопрос о том, кого мы увидим на посту президента в 2024 году, может возникнуть только у самого наивного россиянина. Но это федеральная власть. А как же регионы? Неужели в мейнстриме тотальной централизации власти они более не нуждаются в новых законодательных «гайках, закрученных под срыв резьбы»? Еще как нуждаются.

Немного истории
Право национальных республик «требовать самостоятельности» и «решать судьбу самим» Борис Ельцин провозглашал с трибун задолго до распада СССР. Вот его речь, произнесённая 6 августа 1990 года. Именно тогда, в Башкортостане, перед аудиторией с национальным самосознанием, растущим на глазах, как на дрожжах, прозвучало легендарное:
«Вы возьмите ту долю власти, которую сами можете проглотить!»
В пылу конфронтации с Горбачёвым Ельцин отлично понимал, что говорит эти слова исключительно ради завоевания симпатий народа одной из национальных республик, которому союзное руководство оказало в праве на самоопределение. И срывал аплодисменты. И набирал политические очки. В «тюрьме народов» хотели «покурить в форточку». И форточку нужно было приоткрыть для каждого.
Именно в ту светлую пору надежд назревал конституционный парадокс.

Еще до распада СССР заходила речь о двухъярусном суверенитете —общероссийском, где источником власти является многонациональный российский народ, выбравший себе президента, и безграничным суверенитетом региона, который возглавлялся отдельным губернатором или даже собственным президентом, имевшим, если надо, общероссийский суверенитет и законодательство «в виду».

Регионы и республики в составе России поняли, что проглотить они могут много, и во всю ивановскую наделяли себя свойствами суверенного государства. Пройдёт почти 10 лет. Конституционный суд Российской Федерации будет издавать постановления, в которых пропишут:
«Субъекты Российской Федерации не обладают суверенитетом, который изначально принадлежит Российской Федерации в целом».
Но это будет «путинский 2000-й», а до этого будут 1990-е с двумя чеченскими войнами и кровопролитным возвращением региона в состав РФ.

Своеобразными были взаимоотношения с Татарстаном, где градус национального самосознания зашкаливал до того, что еще в 1990 году появилась Декларация о государственном суверенитете, местные законы были объявлены главенствующими, а с распадом СССР была предпринята попытка войти в СНГ на правах государства-учредителя. Год 1992-й был ознаменован референдумом о статусе Республики Татарстан, действия российских законов в этом регионе были ограничены.

После скупой Ельцинской слезы и знаменитого «Я устал, я ухожу в отставку» стало очевидно, что пришла пора выбирать не только Путина, которого Борис Николаевич выбрал за нас, но и дальнейший путь, собственно, России.

Миндальничать с национальными республиками и травить байки про уважение их суверенитета стало в политическом смысле «не комильфо». «Парад суверенитетов», опрокинувший Чечню в жерло радикальной исламизации, теракты в метро, взрывы домов в Москве, Норд-Ост и, наконец, Беслан, давали четкое понимание:
С Ельцинской вольницей пора кончать, если, конечно, нет желания наплодить в смежных с Чечней регионах бандформирований, лапы которых могут дотянуться до глоток москвичей в очередном театральном зале. Терроризм стал уникальным лейтмотивом для того, чтобы обратить все демократические процессы в России вспять. И если «чеченские войны» были наследием спившегося и потерявшего контроль над ситуацией Ельцина, то…

Бесланскую трагедию, случившуюся на излёте первого срока Владимира Путина, на первого президента уже никак нельзя было списать. То был вызов, брошенный лично ему, и на этот вызов нужно было срочно отвечать в границах второго президентского срока (как ожидалось, последнего).

Мер, принятых в рамках первого срока Путина, оказалось недостаточно. Напомним, что в период с 2000 по 2004 год главам регионов были назначены «Путинские надсмотрщики» (полпреды федеральных округов). В это же время губернаторов лишили права на присутствие в Совете Федерации, что ранее обеспечивало им неприкосновенность. Теперь глав регионов можно было запросто снимать с постов, если они нарушили федеральное законодательство.

Но и этого было преступно мало для дальнейшего усиления контроля над субъектами РФ, повышения предсказуемости развивающихся там событий и, конечно же, недопущения в региональную власть разного рода фриков, вчерашних комиков, маргиналов, оппозиционно настроенных политиков, предпочитающих «гнуть свою линию», и прочей сволочи.

13 сентября 2004 года Владимир Путин фактически поставил точку в выборном процессе губернаторов. Теперь они должны были утверждаться по представлению главы российского государства парламентами субъектов федерации. Де-факто, это было назначением.

Была ли эта мера направлена на борьбу с терроризмом?
Будь глава Северной Осетии назначен президентом, а не избран напрямую народом, то захват бесланской школы не состоялся бы? Бред. Но война или борьба с захлестнувшим страну терроризмом – идеальные предлагаемые обстоятельства для того, чтобы концентрировать власть в одних руках и подкреплять теперь уже знакомый каждому тезис.
«Есть Путин? Есть Россия!»

Перенесемся в сентябрь 2004-го. У кого повернётся язык упрекать президента в том, что он «заграбастал» власть, если в регион заруливает автобус с бородатыми боевиками, а глава этого субъекта России «в контрах» с федеральной властью и чрезмерно озабочен вопросом расширения своего суверенитета?

Война – время выполнять приказы, а не качать права. Под звуки выстрелов в Беслане был начат процесс деликатного изъятия нашего права на выбор. Выбор чего? Видеть у власти тех, кого мы хотим видеть. Контролировать этих лиц, призывать их к ответу, объяснять на пальцах (между которыми удобно зажимать избирательные бюллетени), что они нам подотчётны.

В 2004-м году у тех, кто оказался «назначаем», а не «избираем» на пост губернатора, сменился «заказчик политических услуг». Ещё вчера можно было говорить, что правила игры губернаторам диктует «многонациональный народ», согласно Конституции являющийся «источником власти». А сегодня это уже совершенно конкретный человек в Кремле.

Уже через год после реформы губернаторы запоем хвалили систему назначений глав регионов. Говорилось о том, что глава региона, назначенный президентом, более защищен, чем тот, прежний, выбранный народом. Защищен от чего и кого? От нападок конкурентов, ранее (сразу же после подведения итогов региональных выборов) начинавших кампании по дискредитации, а ныне не смеющих «переть супротив воли государя».

«Управляемость улучшилась»
Губернатор был накрепко взаимосвязан с президентом. А президент — с каждым регионом. В дружном многоголосии лиц, одобряющих президентские преобразования, был четко слышен голос губернатора Тюменской области Сергея Собянина, подчеркивавшего состоятельность и эффективность модели.

Сергей Семенович настаивал на том, что интересы субъекта всегда были и будут для главы региона на первом месте. За верность президентскому курсу он был назначен главой президентской администрации в 2005 году. Ну, а потом стал мэром, при котором в Москве похорошело тотально все.

Не в восторге от реформы были только коммунисты. Например, депутат от КПРФ Иван Мельников говорил, что происходит «укрепление властью самой себя», минимизация федерализма и, конечно же, рост авторитаризма. Никита Белых из «Союза правых сил» говорил, что выборы глав регионов будут возвращены «не при этом президенте, так при следующем». Так и случилось.

В бытность президентом Дмитрия Медведева главы регионов вылетали из обоймы, как отстрелянные патроны. Лишились постов Юрий Лужков, Минтимер Шаймиев, Кирсан Илюмжинов. Но под конец правления Медведева, в 2012-м, были возвращены прямые выборы (отменённые Путиным).

После ухода Медведева с поста президента и воцарения Владимира Владимировича процесс совершенствования законодательства был продолжен. В 2013-м Путин срочно скорректировал инновации Медведева, наделив регионы правом выбирать своего главу не прямым народным голосованием, а в парламенте субъекта.

Это «право» было «поправкой-подарком» для Северного Кавказа, где и сегодня руководителей субъектов выбирает парламент. Исключение – Чечня, где каждому понятно, что никто, кроме верного солдата президента, возглавлять регион не должен, не может и не будет.

В остальных регионах препятствует попаданию сомнительных персон (разной там оппозиции) на ключевой региональный пост так называемый «муниципальный фильтр», согласно которому необходимо собрать от 5 до 10 % подписей муниципальных депутатов.

Что важно? Глава региона (согласно закону от 2012 года) может избираться лишь на 2 срока.

Это непорядок. Где, спрашивается, власть возьмёт нам второго мэра Москвы Сергея Собянина или губернатора Московской области Андрея Воробьёва, у которых полномочия истекают в 2023 году? Да и позиции Рамзана Ахматовича, хоть он и успешно переизбран в сентябре этого года с показателем 99,70%, которому могут позавидовать Александр Лукашенко и Ким Чен Ын, надо укреплять на будущее.

Именно поэтому новый законопроект, который, вне всяких сомнений, будет принят, позволит «обнулиться» и даст возможность избираться столько раз, сколько душа пожелает. Чья душа? Знамо чья. Кому? «Душа» решит кому.

Становится более вариативной консоль управления губернаторами. Если раньше на ней была только кнопка «уволить в связи с утратой доверия», то сейчас Владимир Владимирович сможет выносить предупреждение или выговор либо временно отстранять от должности («ставить в угол»).

Упорядочить нужно и названия должностей. В Чечне у нас глава. В Татарстане, в виде исключения, президент. В Смоленской, Вологодской, Курской и других областях сидят губернаторы. Этому, по мнению разработчиков нового закона о региональной власти, пора положить конец. Даже в Татарстане, если там хотят сохранить своего «главу региона», пожертвовав его титулом президента.

«Мы не в опере, а в армии»
Война с терроризмом окончена, а вот с разными «оппами», «иноагентами» и другими лазутчиками Запада, в самом разгаре. Поэтому «глава региона». И точка.

Происходит унификация «штатного губернаторского состава», централизация власти в одних мозолистых, но еще очень крепких руках, которые будут править нами долго, хотим мы этого или нет. Тотальный обнулизм, учет, контроль и партийная дисциплина с расширением линейки репрессивных мер для проштрафившихся.
Процесс превращения в централизованное унитарное государство завершен.

Слышал в выступлениях историков и политологов, что Россия не создана для демократического правления. Вся её многовековая история говорит об этом. К чему привела демократия во времена Смуты или  Временного правительства после февральской революции 1917 года? Хаос, страна была готова развалиться на отдельные государства и частично уже развалилась. Назвать годы правления Ельцина демократическими нельзя, но когда его хватка ослабла, снова замаячили отдельные государства – Татарстан, Башкортостан, Уральские республика,  Дальневосточная республика и др.  Может, так оно и есть, лучше несменяемая власть, чем бардак в стране и псевдодемократия?  Не берусь судить. 

Мы можем смело выносить на общественное обсуждение вопрос о возращении Российской Федерации ее исторического названия «Русское царство». Напомним, оно было до 1721 года. Вернуть его ровно спустя 300 лет?
Очень красивая история.