Кочерга

Бунчужный Василий Тарасюк пришпоривал рвущегося вперёд коня. Василий и сам дрожал от нетерпения, но команды к атаке всё не было. Сотня Тарасюка стояла у стен Киева. Бравый кавалерист УНР Василий Тарасюк – вчерашний львовский истопник из театра, вглядывался в предрассветную тьму. Где-то впереди был враг, который возможно тоже не спал и изготовился встретить их сотню пулемётным огнём. Руки у Василия стали липкими от пота, и с трудом удерживали поводья.
Наконец на правом фланге полка оркестр заиграл гимн. Вдоль строя топчущихся на месте сотен промчался командир их конной дивизии Болботун. Выхватив шашку, он воскликнул: «Вперёд! На Киев!». Сотни всадников рванули с места, на скаку выхватывая шашки.
Василий, по воле своего коня, оказался впереди рвущейся к Киеву конной массы. Боясь быть сбитым, он начал изо всех сил хлестать коня кнутом. Из-под копыт летел снег, а из ноздрей валил пар. Конница приближалась к Киеву всё ближе и ближе. Василий успокоился и вынул шашку. Вот показались и первые дома киевских предместий.
Неожиданно с фланга по коннице ударили пулемёты. Лошадиное ржание и крики раненых неслись со всех сторон. Василий размахивал шашкой из стороны в сторону, пытаясь удержаться в седле. Перепуганный конь понёс седока прямо на вражеские пулемёты. Он успел доскакать до позиции пулемётчиков, но на пути встал офицер и прицелился в него из револьвера. Это разозлило Василия, и он бросился на него с криком: «Смерть москалям!». Офицер выстрелил несколько раз почти в упор.
Что-то горячее ударило Василия в грудь, и он полетел со стула. Свалившись на пол, он выронил из руки кочергу и на секунду потерял от боли сознание. Придя в себя, он попытался дотянуться до кочерги, но сзади уже навалились два здоровых санитара и стали заламывать руки. Боль резко пронзила Василию тело, и сознание стало медленно возвращаться к нему.
– Сейчас мы покажем тебе «москалей»! – прорычал один из санитаров. – Куда его? В «Кульпарков»? – спросил он у стоявшего в задумчивости доктора. Не дождавшись ответа, санитары спеленали Василия и посадили на стул. Помятое неаккуратными санитарами тело ныло, и он хотел освободиться, но они заметили его попытку и крепко привязали к стулу.
– Вы кто? – спросил доктор, подойдя к Василию. Василий напрягся, но не смог ответить на этот простой вопрос. Окружающая обстановка, и тем более санитары во главе с доктором, никак не вписывались в его осознание происходящего. Он чувствовал себя бунчужным Василием Тарасюком, освобождающим Киев от «москалей», с шашкой в руках. При мыслях о шашке его взгляд упал на кочергу, и ему стало невыносимо больно и страшно. Он вспомнил, как смотрел из-за кулис спектакль «Белая гвардия» и в какой-то момент буря эмоций переполнила его. Поддавшись боевому порыву, он выскочил на сцену театра на стуле, на котором сидел за кулисами, и с криком: «Вперёд! На Киев!» – стал кочергой гонять по сцене артистов.
Коллектив театра не смог своими силами остановить неожиданную атаку «петлюровца», поэтому была вызвана бригада скорой психиатрической помощи. Вскоре, лихо скачущий по сцене на стуле, новоявленный «петлюровец» был сбит на пол догнавшими его санитарами.
Василий сидел, опустив голову. Он никак не мог прийти в себя. Да и зачем ему это надо теперь? Ведь теперь он стал героем! Героем, освобождающим Киев от «москалей»! И от этой роли он теперь не откажется никогда! Василий посмотрел на доктора и вызывающе улыбнулся. Доктор сразу всё понял.
– «Грузите его, и поедем! – скомандовал он санитарам. – Были у нас палаты с Наполеонами, теперь петлюровцы подтянулись. Так и до полных палат с Бандерами недалеко».
Санитары погрузили улыбающегося Василия в машину и повезли к месту сбора подобных ему «героев». Василий знал, что ряды «героев» будут множиться, и он не останется один в палате. Его будут окружать такие же патриоты, как он. Такие же герои, как Бандера. Это место не будет пустым, т. к. предназначено для них.