Тону в его глазах

– Привет! Я на «Римской», жду тебя у фонтана… — произнёс мужской голос в трубке.
Я улыбнулась. Поезд дёрнулся. Кто-то задел меня локтем.
– Извините, пожалуйста, — повернувшись и посмотрев на меня ответил незнакомец.
Я уже собиралась ответить: «Ничего страшного — это же час пик». Но, подняв голову и посмотрев в его глаза…
Казалось, все исчезли. Пустой вагон, только я, он и его глаза… В которых, как в глубоком, бесконечном, освещённом ярким, тёплым солнцем море, я готова была утонуть. Такие бездонные, нежные, голубые глаза. Он, с какой-то смущённой улыбкой, смотрел на меня. Голос в трубке что-то всё говорил и говорил, а я, не слушая, смотрела только на того, кто стоял передо мной, не в силах отвести взгляда, не замечая и не слыша ничего и никого вокруг.   
Поезд остановился, двери открылись и поток людей, как шумная река, вышел из вагона, впустив в себя новый. Я очнулась… Снова полный вагон, чужие люди и… чужие, обычные глаза. Несколько минут, всего несколько минут, показавшиеся часом. Двери закрылись. Я посмотрела сквозь них. Он также стоял там, с другой стороны, на платформе, перед закрывшимися уже дверьми, и смотрел… Так же, как и я, казалось, не мог оторвать взгляда. Поезд тронулся… Мы всё смотрели и смотрели, пока совсем не скрылись из вида.
«Ну, почему я не вышла!» — сама себя ругала я, всё так же смотря на двери, за которыми уже мелькала только чернота, время от времени озаряемая вспышками света.
Я отвернулась. На миг закрыла глаза и мне казалось, что я опять тону в его глазах. Я всё вспоминала и вспоминала, бессмысленно глядя на закрытые двери и фразу: «Не прислоняться».
Позади меня открылись двери. Кто вышел, кто-то зашёл, а я всё стояла и стояла.
«Что со мной?» — только одна фраза теперь пульсировала в голове.
Двери снова закрылись, и объявили следующую станцию. Я, наконец-то, повернулась, подняла голову и поняла… Я проехала свою станцию. Меня накрыла лёгкая паника.
«И что мне теперь делать?» — растерянно подумала я.
Поезд тронулся. Вздохнув, я смирилась со своей судьбой, поехав дальше.
Двери открылись, и я вышла. Чужая, незнакомая станция. Люди сновали туда-сюда: выходили, входили, отправлялись по своим делам, а я… А я стояла и не знала, что делать дальше. Ещё утром — обычный человек, собранная, уверенная в себе, а сейчас? Отчаянно ругая себя, я села на лавочку.
«А ведь это он», — подумала я.
Я снова вспомнила свой постоянный сон…
…Долгие месяцы мне снился один и тот же сон. Я захожу в метро, спускаюсь по эскалатору, подхожу к платформе, на которой стоит поезд, двери закрываются, я уже слышу мелодичный женский голос, объявляющий: «Осторожно двери закрываются, следующая станция…», — название станции звучало неразборчиво. Я остаюсь ждать следующего поезда. И вот, наконец-то, он показался. Я уже вижу его огни. Он всё ближе и ближе. Люди подходят ближе к краю платформы, кто-то отрывается от смартфона, все сосредоточенно ждут, когда он подъедет и откроет свои двери. И вот, он уже рядом. Кто-то подходит, встаёт рядом со мной, я неосознанно поворачиваюсь, всем телом, смотрю в его глаза… и всё… Ноги подкашиваются, и я падаю, широко раскинув руки, как птица в полёте свои крылья. Постоянно, месяц за месяцем, этот сон всё преследовал меня. Я, почему-то, стала боятся метро, каждый раз с содроганием спускаясь по эскалатору, и чем ближе к платформе, тем ярче становился мой страх. Не выдержав, я рассказала об этом своей подруге.
– Ну, и что? — пожала плечами она. — Сон — это аллегория, понимаешь? Его не надо воспринимать напрямую.
– Да? — удивилась я. — Я и сама понимаю, что сон — аллегория, но как с этим сном быть? Он мне снится постоянно.
– Ну… Если в детстве ребёнок падает и летит, говорят, что он растёт, а как у тебя?.. — Кристина задумалась.
– Я не летаю, понимаешь? Я падаю! Просто падаю! Вижу его, его глаза… Господи, какие же у него глаза… — посмотрев вверх, я почувствовала, как сердце, казалось, вот-вот вырвется из груди. — Таких бездонных, голубых глаз я ещё не видела.
– Ну, и? — подперев подбородок, подруга в нетерпении посмотрела на меня. — Какие глаза-то?
– Голубые и такие бездонные. Я просто в них тону, как только вспомню, — я вздохнула. — Слушай, мы отвлеклись. Сон чего значит? Ты же у нас по всяким гороскопам, снам и так далее. Чего это значит?
– Да я понятия не имею, — всплеснув руками ответила Кристина. — Падаешь и падаешь. Слушай, а может тебя этот завалит? — она кивнула на преподавателя, разговаривающего в холле, недалеко от нас. — Вот это действительно падение.
– Меня точно нет… Не думаю, — с опаской посмотрев на него, нерешительно ответила я. — Нет! Тут что-то ещё…
… Подъехал поезд, а я всё прокручивала и прокручивала в голове, и сон, и последний разговор с Кристиной, вглядываясь в лица выходивших из вагонов. Все чужие. Чужие лица, чужие глаза. Я снова вспомнила его. Его голубые и такие бездонные глаза. Один миг, один взгляд, несколько минут, а так перевернулась моя жизнь. Снова подошёл поезд. Снова я всматривалась в лица мужчин.
«Опять не он, — вздохнув подумала я. — Опять среди них нет его».
Зазвонил телефон.
– Ты где? Я уже больше часа жду тебя. Ты, вообще, придёшь? — раздался в трубке взволнованный голос. 
– Я? Я… Я… Извини, Олег, я, наверно, не смогу. Прости.
– Что-нибудь случилось?
– Да нет. Просто… Извини, Олег.
Я отключила телефон, не зная какие слова подобрать. Эти голубые бездонные глаза не давали мне покоя. Закрыв свои глаза, мне казалось, что я как в море, задыхаясь от восторга, тону в них.
***
День проходил за днём. Я снова спускалась в метро, заглядывая в лица чужих людей. Мне казалось, что вот-вот и снова увижу его. Но… дни летели с бешеной скоростью, а знакомые глаза всё не попадались. Иногда казалось, вон там, впереди, такие же волосы, такая же куртка. Он?
«Ну, повернись», — внушала я.
Молодой человек, как будто услышал, или почувствовал, повернулся…
«Опять не он», — вздохнув, опускала я голову.
День за днём, я просто рвалась в метро. Большую часть времени я стала проводить в метро, переходя со станции на станцию. Однажды я, всё-таки, вышла на той же, что и он тогда.
«А вдруг?» — подумала я.
Но чуда не случилось.
Дни всё также летели, один за другим. Люди спускались и поднимались по эскалатору, сколько лиц промелькнуло уже мимо моих глаз. В каждое из них я заглядывала с надеждой. Открывались двери вагона, мужчины входили и выходили, я смотрела на каждого… Нет. Вот так судьба-злодейка иногда играет с нами. Встретятся два человека и разойдутся в разные стороны, а память держит эту встречу, не даёт забыть. Но, что самое удивительное, сны про падение прекратились… Правда, легче от этого не стало. 
***
Я снова спустилась в метро, в ожидании поезда села на лавочку. Вспомнился недавний разговор с Кристиной.
… – Слушай, что с тобой? — как-то спросила меня она, пристально посмотрев на моё бледное от недосыпания лицо.
– Да ничего, — нехотя ответила я, крутя карандаш. — Просто устала.
– Что Олег? Всё? — она выжидающе посмотрела на меня. — Всё кончилось с ним?
– У нас ничего и не начиналось, — так же равнодушно ответила я.
– Как? Я думала, вы вместе, — удивилась Кристина. — А что тогда? Или кто? — уже с лёгкой усмешкой спросила она.
Я вздохнула, грустно посмотрев на неё.
– Вот у тебя когда-нибудь такое было? Один миг, и ты пропала. Как-то ехала в метро, как раз с Олегом встретится договорились, а тут он… и всё… Я просто пропала. С тех пор не могу забыть. И что самое печальное, это и есть тот самый, из моего сна, — вздохнув, я опустила голову.
– Да ты что? — Кристина, открыв рот от удивления, посмотрела на меня. — Ну, ты даёшь. Да это же прямо любовь с первого взгляда. 
– Не знаю, — задумчиво ответила я, не вдумываясь в слова подруги.
– Нет, ну, правда. Вот у меня такого точно не было. Я помню, когда влюбилась в Борьку, так раз пять к нему приглядывалась, ему уже и самому надоело, он взял мне и сказал: «Новикова, ты дура что ли!? Чего ты на меня всё пялишься!? Не любишь так и скажи!». Вот тогда я и влюбилась… Правда, уже без взаимности, перегорело у него всё, — она вздохнула, — пока я приглядывалась.
– Ну, знаешь, если бы ко мне кто-то так же приглядывался, как ты к Борьке, а потом ещё и влюбился… Знаешь, у него это тоже было бы без взаимности.
– Ну, а чего? Ну, не могу я так сразу! Не могу я, как в омут с головой, влюбиться с первого взгляда. Мне надо раз пять, ну… или… раза три хотя бы, надо присмотреться как следует.
– Ну, а мне-то чего теперь делать? — я уже с каким-то отчаянием посмотрела на неё.
– Ой, — вздохнув, Кристина задумалась. — Не знаю даже. Сколько миллионов тут проживает? А сколько в метро за день этих самых людских миллионов? Это, если туристов не считать… Кстати, а может он то же, ну, турист?
– Не знаю… — я пожала плечами. — Ехал, вроде, налегке, тем более в час пик, когда все на работу или учёбу едут.
– Ну, и что? Может у него в это время дела какие? Может вещи в гостинице оставил?.. Тогда ещё сложнее…
Я снова вздохнула, вспомнив последнюю фразу.
И опять метро, знакомые станции и незнакомые лица. Вагоны, лица, вагоны, лица. Какой-то сумасшедший круговорот. Я готова день и ночь проводить в метро, чтобы снова, как в тот раз, утонуть в его таких бездонных, голубых глазах. И день, и ночь, они не выходят у меня из головы. Снова всматриваюсь в проезжающих и проходящих мимо. Надо же, как в жизни бывает… Взглянув всего лишь на миг, а пропала, казалось, на всю жизнь, точнее, утонула.
***
Я уже отчаялась. Потеряла всякую надежду, смирилась, что судьба просто поиграла с нами, поманила счастьем и убрала далеко, на самую дальнюю и высокую полку. Я всё никак не могла забыть. Забыть его, забыть глаза и те чувства, что испытала тогда. 
И вот, как обычно, спустившись утром в метро, уже не заглядывая в лица, не всматриваясь в прохожих в толпе, я вышла на платформу. Мелькнули огни подъезжающего поезда. Я подошла поближе. Вагоны замелькали передо мной. Люди и лица мелькали перед глазами. Двери открылись, я вошла, и, как обычно, задумчиво встала, напротив, у дверей.
– Девушка, садитесь, — раздался чей-то голос сбоку от меня.
Я, как-то нехотя, обернулась… И снова замерла, как тогда, сердце бешено забилось в груди. На меня смотрели те самые голубые, бездонные глаза. Он, радостно улыбнулся, не сводя с меня глаз. И снова вокруг никого. Пустой вагон, только я и он… И я снова, как и тогда, тону в его глазах. Я, как заворожённая, смотрела на него, не в силах оторвать глаз. Казалось, только отведи их и он, как тогда, исчезнет… Исчезнет уже навсегда.
– Виктор, — с той же улыбкой, так же не отрывая взгляда, тихо сказал он, когда поезд остановился на одной из станций.
– Ира, — также тихо, ответила я, наконец-то улыбнувшись.
Поезд тронулся, мы сели рядом… И я снова проехала свою станцию… И, как оказалось, не только я.
***
Я открыла глаза.
«Надо же. Полгода уже прошло, и снова тот же сон, правда, финал уже другой», — с улыбкой подумала я, вспомнив и сон, и события, последовавшие за ним, за тем самым, навязчивым сном.
Опять приснилось, что я захожу в метро, спускаюсь по эскалатору, подхожу к платформе, на которой уже стоит поезд, слышу женский голос: «Осторожно двери закрываются. Следующая станция…», — название слышно нечётко. Опять стою, жду следующего, опять кто-то подходит, я снова оборачиваюсь… И… раскинув широко руки, падаю. Но в этот раз, сильные мужские руки подхватывают меня, крепко приживая к себе… И бездонные, голубые глаза… 
Улыбнувшись, я повернулась, посмотрела на спящего рядом мужа, прижавшись к нему. На миг открыв свои голубые и такие бездонные глаза, он посмотрел на меня, улыбнувшись и обняв меня покрепче, прижал к себе.
«Господи, как же хорошо», — вздохнув подумала я и, широко улыбнулась промелькнувшей вдруг странной мысли:
«Как хорошо, что есть метро».
«Наверно, такая сильная, настоящая любовь делает людей и правда слегка сумасшедшими», — тихо, чтобы не разбудить его, рассмеялась я над предыдущей мыслью. 
И снова закрыла глаза, погрузившись в счастливый, сладкий сон, рядом с таким родным, любимым человеком… С такими бездонными, голубыми глазами.