***

   На завод меня привёл мой отец, Иван Сергеевич. Он был высококвалифицированным рабочим, ученики очень уважали его. Папа работал в сборочном цеху с 14 лет, и знал на самолёте каждую заклёпку. Он был красивым человеком во всех отношениях. И добрым. И умным.

   Когда в институте началась начертательная геометрия, родители очень помогли мне. Папа мог вырезать из картофелины деталь любой сложности, чтобы я могла увидеть и начертить общий вид по двум проекциям. Преподаватель хвалил мои работы, а в этом была огромная заслуга родителей.

   Пока мне не исполнилось 4 года, мы жили в кирпичном доме на Войковской, с широкими и светлыми лестничными пролётами. Квартира была двухкомнатная, коммунальная. В большой комнате проживали супруги с десятилетним сыном, а в восьмиметровке жили мы: бабушка, мама, папа и я.

   Комната была маленькая, но очень уютная. А ещё у нас был удивительный крошечный балкончик, с коваными перилами. Чтобы выйти на него, достаточно было сделать шаг вперёд.

   Мы с папой проводили много времени вместе, мама училась на вечернем. Бабушка лежала. Она тяжело болела. После войны она продолжала искать своего мужа, который пропал без вести в декабре 41-го.Болезнь прогрессировала, и маме пришлось подрабатывать няней с 7-ми лет, она ухаживала за бабушкой, и сидела с малышами, когда приходила из школы.

   Бабушка была сильным человеком. Папа каждый вечер менял ей бинты на ногах, а когда к ней подходила я, она улыбалась и говорила:
-Клюковка ты моя!
Не знаю почему она меня так называла.

   По субботам родители купали бабушку в ванне, потом папа приносил её в комнату, чистенькую, порозовевшую, и она засыпала.

   А по воскресеньям мы с папой ездили на Динамо, там жили его отец, дедушка Сергей Сергеевич и брат Николай. С ними мы частенько ходили на стадион, они все любили футбол.