Согласно русским летописям род Романовых восходит к выходцам из Прусской земли. Еще при великом князе Иване Даниловиче Калите выехал в Москву из «прусския земли» знатный человек, получивший после крещения имя Андрея Ивановича Кобылы и ставший родоначальником многих русских дворянских фамилий, в числе которых Романовы, Шереметьевы, Коновницыны, Колычевы, Боборыкины, Епанчины, Сухово-Кобылины, Яковлевы. По родословной легенде Андрей Кобыла вел свой род от языческих королей племени пруссов. Отец его Гланда Камбила Девонович, побежденный крестоносцами, вместе с малолетним сыном и множеством подданных якобы выехал на службу к великому князю Александру Невскому и принял крещение с именем Ивана. [1]
В середине XIX в., в царствование императора Александра II был поставлен и вопрос о разработке родового герба Романовых. Для его составления были использованы описания прапора (малого знамени) боярина Никиты Ивановича Романова. Само это знамя, хранившееся в Оружейной палате, было давно утрачено, но сохранилось его описание: «Прапор середина тафта белая, вшит гриф тафта желтая, с мечом, в левой лапе держит клеймо, повыше клейма писан орлик черный, опушка вшита в червчатую тафту, тафта желтая. Откоски объярь черная, писаны главы лъвовы золотом и серебром, опушка тафта разных цветов» [2].
Барон Кёне предложил свою интерпретацию этого рисунка, составив на его основании геральдическую композицию, которая и удостоилась 8 декабря 1856 г. высочайшего утверждения в качестве родового герба Романовых. При этом грифон, согласно правилам европейской геральдики, не мог изображаться на серебряном поле золотым, поэтому он стал червленым, то есть красным:«В серебряном поле червленый гриф, держащий золотые меч и тарч (щиток), увенчанный малым орлом; на черной кайме восемь оторванных львиных голов; четыре золотые и четыре серебряные» [3]
Представленный бароном Кёне герб вскоре стал предметом дискуссий, поскольку к этому времени уже были известны другие гербы с грифоном. Так, В.К. Лукомский (доклад в Русском Генеалогическом Обществе от 26 февраля 1913 г.) высказал предположение о том, что какой-нибудь польский специалист по геральдике помог приписать «померанского (поморского) грифа» Романовым — потомкам тех же самых, что и у Шереметьевых, «баснословных прусско-литовских державцев и Гланды Камбилы».
Составленный конце XVII века герб Шереметьевых, имел очевидное сходство с гербом поморского города Гданьска, поэтому В.К. Лукомский основывал свое предположение на том, что в некоторых польских гербовниках, бывших в употреблении в XVII веке, гданьский герб с крестами и «померанский гриф» помещались рядом, на одной странице.
Гербовники отражали географическое соседство, поскольку на многих гербах соседних с Гданьском поморских городов был изображен красный грифон, который в геральдике считался эмблемой Поморья-Померании. Так, на гербе Слупска, известного с XVII века грифон выступает из морских волн, на гербе Бялогорода грифон стоит на берегу реки, на гербе Волина красный грифон держит в лапе цветок клевера, голова грифона в золотой короне представляет собой герб Щецина, известный с XIV века, белое знамя с красным грифоном держит конный рыцарь в гербе Кошалина.
По причине совпадения цветовой гаммы чаще всего герб Дома Романовых рассматривали именно в связи гербами Поморья-Померании, содержащими красного грифона в серебряном поле.
М.А. Таубе объяснял выбор грифона в качестве герба Романовых тем, что до возникновения российской геральдики грифон был своеобразной эмблемой, присутствующей не только на прапоре Никиты Ивановича Романова, но и на целом ряде предметов дворцового обихода у других представителей этого рода, а именно:
1. Ковш боярина Федора Никитича Романова (впоследствии патриарха Филарета), следовательно, до 1599 года: гриф под носком ковша.
2. Кубок из казны патриарха Филарета: на крышке женская фигура со щитом, в поле которого, разделенном вдоль и поперек на три части, изображены идущие на задних лапах грифы.
3. Государственный меч XVII столетия: на одной стороне клинка двуглавый орел, на другой гриф с обнаженным мечом.
Несмотря на эти свидетельства, в дискуссии по поводу герба грифона продолжали именовать «померанским», поскольку к этому времени западная геральдика уже насчитывала несколько веков своей истории.
В тексте доклада «К истории герба дома Романовых» барона М.А. Таубе, сделанном в Русском Генеалогическом обществе 26.02.1913 и опубликованном в «Гербовнике» в июле 1913, есть примечание за №10: «Здесь следует отметить, что собственно говоря, принятие померанского грифа не подтверждало бы, а стояло бы, конечно, в противоречии с известной легендой о происхождении всего потомства Гланды Камбилы из Пруссии - «от короля Прусского и Аланского» - то есть, от прусско-литовских языческих державцев, а не от славянских поморских князей.»
То есть, проблемы с происхождением герба Дома Романовых не заканчиваются на том, что потомки Гланды Камбилы имеют разные гербы. Следует констатировать, что по всем известным источникам предки Романовых являются выходцами из Пруссии, где геральдика не обнаруживает присутствия грифона, распространенного в Померании (Поморье).
С другой стороны, Пруссия и Померания в раннем средневековье были тесно связаны, поскольку были населены родственными народами не германского происхождения.
Себастьян Мюнстер в своей «Космографии» 1588 года говорил, что население Мекленбургского герцогства в Померании составляли венды, вандалы, герулы и ободриты. Королём вандалов на Балтике был Вислав, который считался прямым предком Радегаста, последнего короля вандалов и основателя династии королей вендов и ободритов.
Интересно, что по некоторым родословиям братом Вислава оказывается легендарный «король герулов и ругов» Одоакр, низложивший последнего римского императора Ромула Августула. Иероним Хеннинг полностью совмещал генеалогии ругов и герулов, возводя их к Одоакру. Кстати, имя Вислав (иногда в интерпретации Витслав) встречается в вендо-ободритских генеалогических таблицах вплоть до 1325 года. Со смертью последнего Вислава прервалась древняя правящая династия на острове Рюген, который отныне вошёл в состав Померанского герцогства. Маршалк широко использовал мекленбургские генеалогии, восходившие к королям вандалов, и находил в них «русские» корни через древнее родство вандалов с руссами и герулами. В 1521 году Маршалк издал труд «Annalium Herulorum ac Vandalorum», который представляется уникальным генеалогическим источником. Согласно Маршалку, Мекленбургский дом восходил своими корнями к III в. до н.э., к вандальскому королю Антуру (или Антиру, как у других авторов). Для него было важно, что в XV-XVI вв. в некоторых местностях Мекленбурга ещё сохранялись вандальские обычаи, которые иначе назывались вендскими. Впоследствии данные Маршалка подтверждал советник мекленбургского герцога Иоанна Альберта I (1555-1591) Андреас Мюлий, который много работал в старинных архивах и считался его последователем. А немногим позже – ректор Бернгард Латом. Традиция мекленбургских генеалогий сохранялась во всех последующих трудах по происхождению мекленбургской династии, которую возводили к древним королям вандалов. В ряде северно-немецких источников Русь, действительно, называли Вандалией, а её правителей – «королями вандалов». Название «вандалы» было, видимо, общим для нескольких близкородственных племён – варягов (руссов), герулов, ободритов (ререгов), велетов и других, которых немцы называли общим именем «венды». В большинстве средневековых источниках вандалы отождествляются с вендами, а венды, в свою очередь, со славянами. В Мекленбурге и в Померании о варяжских и вандальских предках и исторических связях с Россией помнили вплоть до XIX в. По сей день в земле Мекленбург сохраняется множество следов пребывания донемецкого населения. [4]
Можно предположить, что изображение грифона на гербе рода Романовых, происходящих «из прусс», появилось в связи с тем, что многие знатные люди под давлением германцев покидали земли Вагрии и Мекленбурга и переселялись на восток в Пруссию.
Необходимо признать, что, в виду отсутствия альтернативы генеалогическим преданиям, разыскания происхождения герба Императорского Дома Романовых следует основывать на факте происхождения Романовых от выходцев из Пруссии, а не из Померании, несмотря на очевидные связи двух регионов.
Пруссия в до-геральдический период представляла собой оплот древних индоевропейских традиций, в основе которых был культ бога грозы. У С. Грунау и других авторов XVI века в описаниях древностей пруссов говорится о братьях Вейдевуте и Брутене. Брутен принял титул Crywo Curvaito и воздвиг в Рикойто жилище для богов Патолса, Потримса, Перкунса и для себя. Старец Патолс и Потримс - два близнечных божества были изображены в Ромове. У пруссов во многих местах устанавливались столбы с изображениями Вейдевута и Брутена, которые почитались как боги. В этом контексте, характеризуемом наличием двух богов-близнецов, двух братьев, один из которых вождь, а другой жрец с титулом Криве-Кривайтис, двух столбов изображающих этих братьев, можно предположить, что Криве-Кривайтис первоначально обозначал обоих братьев. Это имя известно и старым источникам по литовской мифологии, где Криве-Кривайтис описывается как жрец Перкунаса в святилище, находящемся в долине Швинторга в Вильнюсе. В позднем предании основание Вильнюса приписывается этому жрецу, его имя закрепляется в названии древней части города: Krzywgorod (лит.), Curvum castrum (лат.) Таким образом, Krive (лит.) выступает не только как основатель жреческой традиции, но и как основатель древнего поселения, предшествующего Вильнюсу. [5]
Уроженец соседней с Пруссией Лифляндии барон Бальтазар Кампенгаузен, по-видимому, имел доступ к этим прусским преданиям, которые он использовал в своем генеалогическом исследовании истории Дома Романовых: «Аланы, говорят, жили прежде в соседстве с землей Пруссов. В союзе с вандалами и свевами они ходили к Рейну и за Рейн в Галлию ... Под предводительством Литталана ушли в соседние земли их родины - в земли Пруссов и там осели. Одно время они жили в мире и согласии с местными хозяевами, но затем пошли с ними на разоры. И вот, богатый алан Вейдевуд или Войдевод посоветовал обоим племенам избрать себе общего предводителя или князя. Совет был принят и выбор пал на самого Войдевода. Он сделался самым первым князем или королем Литовско-Прусской земли или, по крайней мере, первым главой из Аланской династии. Постоянное среди мира владычество его продолжалось 74 года и закончилось в 379 году на 116 год от рождения вследствие отречения от престола, причем он сделался жрецом своего народа - Криво-Кривейте - вследствие чего и водворился в дубовой роще близ Романова. ... сказание о том, что Вейдевуд был не первым Литовско-Прусским королем из своего рода, а лишь преемником своего брата Прутена, тоже под старость лет сделавшегося верховным жрецом и сдавшего правление народом младшему своему брату Войдеводу.» [6]
М.В. Ломоносов также был знаком со старинными прусскими преданиями: «... аланы были смешаны с курляндцами, единоплеменными варягам-россам … А как сей народ на упомянутом месте весьма размножился, произошли великие споры. Для прекращения оных выбран королем Видевит, или Вейдевут, из алан …» [7]
Очевидно, что происхождение герба рода Романовых следует связывать с донемецким населением Пруссии, которое согласно прусским древностям состояло из аланов и населения, которое должно происходить от венедов, поскольку во втором веке на картах Птолемея население всего юго-восточного побережья Балтики названо венедами и само море называется Венедским заливом. При этом нельзя не отметить, что Литва и Пруссия в средневековье рассматриваются как единое целое.
М.В. Ломоносов полагал, что «варяги-россы … с древними пруссами произошли от одного поколения» и «оказываются единым народом», при этом он оговаривался, что под пруссами подразумеваются не «крыжаки» (крестоносцы), но донемецкое население.
Н.И. Костомаров подобным же образом высказывается по отношению к Литве XIV века (Пруссия в это время находилась под властью Ливонского отделения Тевтонского ордена крестоносцев) и пишет: «... в XIV веке явились и вырастали на Руси два государства — Москва и Литва … Русь таким образом разделилась на две половины. И в той и другой половине народ был русский.» [8] В русской исторической литературе до 1917 года Великое Княжество Литовское именовалось не иначе как Литовско-Русское государство.
Происхождение руси М.В. Ломоносов связывал с роксоланами [9], Герберштейн и Видекинд считали, что Московия происходит от Роксолании, русские историки Д.И. Иловайский и Г.В. Вернадский также видели в роксоланах предшественников летописной руси.
При этом Д.И. Илловайский, также как и М.В. Ломоносов, основываясь на концепции антинорманизма, считал роксолан славянами. Г.В Вернадский напротив, хотя и признавал происхождение этнонима «рус/рос» от североиранских племен сармато-алан, обитавших в Северном Причерноморье, но, в соответствии с теорией норманизма, считал первых русских князей и их дружины скандинавами. Сведения о скандинавах в Северном Причерноморье он находит в «Саге об Инглингах», где говорится о «Великой Свитьод» в низовьях Дона. Слабость этой аргументации состоит в том, что, хотя в этих сагах говорится о пребывании германо-скандинавского бога Одина со своим народом на Дону, но, согласно «Младшей Эдде», во времена правления императора Августа, то есть еще до нашей эры, эти будущие «шведы» ушли на Балтику, где и стали «скандинавами». То есть, когда в IX веке арабо-персидские источники сообщали о русах в Северном Причерноморье, то никаких скандинавов там не было и быть не могло, о чем свидетельствует археология, констатирующая отсутствие признаков скандинавской материальной культуры. Очевидно, что во время пребывания на Дону в начале нашей эры у будущих скандинавов отсутствовали какие либо признаки как скандинавской, так и германской культуры, которые могли появится в Скандинавии только после прихода туда германского племени свевов или свебов, которые в начале нашей эры по свидетельству Тацита (Германия, 46) еще не дошли до современной Швеции и обитали на европейском континенте в Свебии, которая заканчивалась там, где начинались земли венедов и финнов.
В противостоянии норманистов и сторонников славянского происхождения первых русских князей отразилась тупиковая ситуация исторической науки, связанная с отождествлением летописной руси либо со скандинавами, под которыми подразумевались германцы, либо со славянами. К настоящему времени в археологии накопились факты, которые противоречат обоим теориям, поскольку показывают отсутствие признаков как скандинавской, так и славянской материальной культуры в Северном Причерноморье в VIII-IX веках. При этом из многочисленных арабо-персидских средневековых географических трудов и византийских источников следует, что здесь в это время были русы, причем славяне, в этих же источниках представлены как другой народ, обитающий на других территориях.
Выход из сложившегося тупика может быть найден, если предположить, что народ по имени «русь» первоначально не принадлежал ни к скандинавам-германцам, ни к славянам, и, возможно, представлял собой не один народ, но разные, хотя и родственные народы.
А.Г. Кузьмин впервые поставил вопрос о полиэтничности русов, что позволило ему объяснить отмеченные им упоминания различных «Русий» в средневековых источниках. При этом только на берегах Балтики А.Г. Куьмин указывает на три области (остров Рюген с прилегающим побережьем Померании, Неманская Русь и Ротала в современной Эстонии), имеющие прямое отношение к летописной руси, которая не может быть не связана с обитавшими здесь с древнейших времен народами, которых античные авторы Тацит и Птолемей в начале нашей эры назвали венедами. С другой стороны, Е.С. Галкина показала, что на территории Салтово-Маяцкой археологической культуры на Дону в IX веке существовало независимое от хазар Русское государство, от которого в 839 году ко двору франкского императора прибыло посольство, о чем сообщалось в Бертинских анналах. Кроме того, византийские источники, такие, например, как окружное послание патриарха Фотия, житие Стефана Сурожского, где сообщается о крещении русского князя в Крыму в конце VIII века, свидетельствуют о существовании в северном Причерноморье неких русов, которые никак не могут быть связаны ни с Рюриком, ни с Киевской Русью. Сведения эти дополняются и подтверждаются в средневековой арабо-персидской литературе, где славяне и русы представлены как два разных народа. Все вместе эти письменные источники разрушают как норманистскую теорию, так и теорию славянского происхождения народа по имени русь. При этом археологические исследования показали, что господствующим классом Салтово-Маяцкой культуры был этнос, который однозначно идентифицируется как аланы, родственные аланам Северного Кавказа.
Очевидно, что норманисты и их оппоненты в споре между германским и славянским происхождением руси исходили из современной им этнической картины, когда население Европы оказалось поделено на народы, имеющие либо германское происхождение либо славянское, а кельты оказались вне рассмотрения по причине своей удаленности на крайнем Западе.
Но так было не всегда и в раннем средневековье этническая картина была гораздо более сложной, о чем свидетельствуют имена русских послов из договоров Олега и Игоря, которые, не имеют корней ни в славянских, ни в германских языках, но большая их часть связана с венедами и эти имена объясняются из кельтских языков, другая не менее значительная часть имен русских послов хорошо объясняется из иранских диалектов, [10] что дает основание для предположения об участии аланов в составе летописной руси. Но уже во втором поколении имена русских князей и дружинников становятся славянскими, также как и русский язык сближается со славянским, сохраняя вендские и иранские корни. Причем сближение это началось на территории Пруссии задолго до того, как туда пришли немцы.
Таким образом, в настоящее время в археологии, лингвистике и письменных источниках имеется множество указаний на связь летописной руси, по крайней мере, с двумя этносами: венедами и роксоланами — особой ветвью алан, от имени которых произошло имя «русь».
Античные авторы в начале нашей эры аланов и роксоланов позиционировали на Дунае и в Северном Причерноморье: так, Плиний Старший (Plin. Nat. IV,80) называет роксолан в качестве обитателей Дунайского региона, Тацит (История, I, 69) сообщает о нападении роксолан на провинцию Мезия в низовьях Дуная, Страбон располагает роксолан (II, V, 8) «за Борисфеном» (Днепр) и «к северу от Понта» (Черное море) (VII, II, 4), Птолемей (Ptol. Geog. III.15.1) располагает роксолан в низовьях Дона у Меотиды (Азовское море). Автор IV века Аммиан Марцеллин не выделял роксолан из общей массы аланских народов и основным местом обитания аланов считал бассейн реки Дон и называл их — «танаиты», то есть «донские» (XXXI, III,1). Но уже к средним векам некоторые авторы (Равенский Аноним в VII веке, Адам Бременский в XI веке) называют аланов и роксоланов в качестве обитателей юго-восточной Балтики.
М.В. Ломоносов связывал это с переселением аланов из Северного Причерноморья на Балтику: «Таковые переселения алан волжеских, то есть россан, или россов, к Балтийскому морю происходило, как видно из вышепоказанных авторов, не в один раз и не в краткое время». [11]
В средневековых источниках имя алан на Балтике упоминается крайне редко, зато часто звучит имя венедов, которых в средние века отождествляли с вандалами, причем отмечалось родство обоих народов со славянами. От имени венедов остались следы в топонимике, например, река Вента, город Венден (совр. Цесис) в Ливонии, а аланы на первый взгляд не оставили такой памяти в Прибалтике, но из античных источников об этом регионе известны такие древние названия северных рек, как Эридан и Рудон, что свидетельствует об обратном.
Античным авторам была известна некая река на Севере с названием Эридан, на берегах которого находятся залежи янтаря. О северных странах, где он добывался, греческие и римские авторы имели туманные представления, почерпнутые из рассказов Питея — купца, совершившего в VI веке до нашей эры плавание вокруг Европы. Тот факт, что янтарь на юге Европы появлялся именно в области адриатических венетов в долине современной реки По в Италии, побудил древних авторов именовать эту реку «Эридан» - также как и северную реку, в устье которой добывался янтарь: «Я-то ведь не верю в существование реки, называемой у варваров Эриданом, которая впадает в Северное море (оттуда, по рассказам, привозят янтарь). … несмотря на все мои старания, я не смог ни от одного очевидца узнать подробности об этом море на севере Европы. Впрочем, верно и то, что олово и янтарь привозят из самых далеких стран.» (Геродот, III, 115)
Привозимый из неведомых северных стран солнечный камень, породил миф о Фаэтоне: «Напротив берегов Скифии, которая расположена над Галлией, в открытом Океане лежит остров по названию Базилея (Царский). Прилив выносит на этот остров в изобилии янтарь, который нигде больше в мире не встречается. Многие из древних писателей рассказывали о нем совершенно невероятные мифы, которые при проверке были опровергнуты. Многие поэты и историки рассказывают, что юный Фаэтон, сын Гелиоса (солнца), упросил отца уступить ему на один день свою четверную упряжку. Гелиос согласился, и Фаэтон погнал четверку коней, но не смог удержать вожжи, кони же не стали повиноваться юноше, свернули с привычного пути и впервые, блуждая по небу, сожгли его, образовав нынешний круговой Млечный Путь, а затем, подпалив землю во многих местах, выжгли на ней огромные пространства. Разгневанный происходящим, Зевс поразил Фаэтона молнией и вернул солнце на привычный путь. Фаэтон же низвергся в устье реки, которая ныне называется Пад (совр. По), а в старину называлась Эридан. Сестры его оплакивали смерть Фаэтона так горестно, что из-за чрезмерной скорби даже изменили свою природу, превратившись в тополя. Каждый год в одну и ту же пору они струят слезы, и те, застывая, становятся янтарем, который отличается особым блеском от родственных по происхождению веществ и присутствует в обрядах скорби по умершим юношам.» (Диодор Сицилийский. Историческая библиотека, V, 23)
Существовала некоторая сакральная связь между северной Гиперборей и Адриатикой, о которой рассказывали жители острова Делос, посвященного Аполлону. «По их словам, гипербореи посылают скифам жертвенные дары, завернутые в пшеничную солому. От скифов дары принимают ближайшие соседи, и каждый народ всегда передает их все дальше и дальше вплоть до Адриатического моря на крайнем западе.» (Геродот, IV, 33, 36)
Сам факт именования античными авторами Эриданом реки По в области венетов на Адриатике, куда привозили янтарь, тем же именем, что и ту реку на Севере, где он добывался, говорит не только о связи этих двух областей Европы, существовавшей помимо греческих и римских торговцев, но и о этнической связи народов на них обитающих, основанной на религиозной и культурной общности.
Известно, что наиболее богатые месторождения янтаря находятся у берегов нынешней Калининградской области, средневековой Пруссии. На картах Птолемея второго века нашей эры Балтийское море здесь называется Венедским заливом и эти земли населены венедами.
«Дан» - скифское звучание того же Дона [12], которое зафиксировано в таких ранних средневековых гидронимах, как Данувий (Дунай), Данапр (Днепр), Данастр (Днестр), которые приводит в своем сочинении VI века Иордан.
Наличие в названиях рек корня «Дон» или «Дан» указывает на присутствие ираноязычного населения, которым могли быть и аланы. Согласно общепринятому мнению лингвистов уже в греческом именовании Дона: «Танаис» ощущается влияние иранских диалектов. То есть в древнем названии Танаис, которое мы встречаем у античных греков, присутствует первоисточник - авестийское dаnu — «река», которое мы видим в осетинском don «река, вода»; кроме того подтверждением «арийского» происхождения этого слова является др.-индийское dаnu - «сочащаяся жидкость». ( Потт, ZDMG 13, 401; Фасмер, Iranier 74; родственные формы у Бартоломэ (Air. Wb. 683, 734), Хюбшмана (Osset. Et. 36), Уленбека (Aind. Wb. 124)).
В скандинавских сагах Дон пишется как «Dun» [13], а Западная Двина именовалась «Duna» [14], поэтому такое название правомочно отнести к присутствию «донских аланов» или других ираноязычных народов на берегах Балтики. Герберштейн приводит для Западной Двины другое древнее название - Rubon, которое восходит к географическому труду Птолемея, где содержатся наименования рек, впадающих в Венедский залив. Большинство исследователей полагает, что это именование следует читать как Рудон. Тем более, что Маркиан, римский автор V века употребляет именно такое название: «Река же Рудон течет из Аланской горы; у этой горы и вообще в этой области живет на широком пространстве народ алан-сармат, в земле которых находятся истоки реки Борисфена, впадающей в Понт». [15]
Под Аланской горой здесь следует понимать Валдайскую Возвышенность, из которой берут начало и Днепр (Борисфен) и Западная Двина (Рудон).
Из прусских преданий известно, что аланы сыграли важную роль в истории Пруссии, но при этом ни аланы, ни народ с именем «пруссы» в большинстве средневековых хроник не упоминаются. Так, в «Хронике земли Прусской» Петра из Дусбурга приводится множество имен народов населяющих Пруссию, среди которых собственно пруссов нет. «Прусская земля делилась на 11 частей. Первая была Кульмская земля и Любовия, которая до прихода братьев дома Тевтонского была почти необитаемой. Вторая — Помезания, в которой жили помезаны. Третья — Погезания, в которой жили погезаны. Четвертая — Вармия, в которой жили вармийцы. Пятая — Наттангия, в которой жили наттанги. Шестая — Самбия, в которой жили самбы. Седьмая — Надровия, в которой жили надровы. Восьмая — Скаловия, в которой жили скаловы. Девятая — Судовия, в которой жили судовы. Десятая — Галиндия, в которой жили галинды. Одиннадцатая — Барта и Плика Барта, которые ныне называются Великой и Малой Бартой, в которой жили барты, или бартенсы.» [16]
В скандинавских средневековых источниках также нет упоминаний о Пруссии, но известны Kurland (Курляндия), Samland (Самбия) и Ermland (Вармия) — две последние у Петра Дусбургского относятся к Пруссии. При этом Адам Бременский, как и многие средневековые авторы, с пруссами ассоциирует жителей Самбии (совр. Калининградская обл.), но в большинстве случаев этот этноним остается неясным, что подвигло М.В. Ломоносова внести определенность и отождествить его с русью. [17]
Согласно прусским летописям IV века роксоланы обитали у Балтийского моря между Вислой и Неманом, что согласуется с данными анонимного Равенского Географа. [18] Прусские хронисты также сообщают, что «аланы вышли из Пруссии и Samojeden и могли быть племенем вандалов». [19] При этом самих вандалов средневековые авторы отождествляли с венедами. [20] Прусский летописец епископ Христиан и пользовавшийся его хроникой Лука Давид писали о южно-балтийских роксоланах как соседях пруссов, причем отмечали, что «почитают этих роксолан не за готов, а за руссов (reussen)». [21]
Таким образом, на юго-восточном побережье Балтики, где по данным Птолемея и Тацита в начале нашей эры обитали венеды, в средние века отмечается присутствие роксоланов, которых античные авторы позиционировали в Северном Причерноморье и вдоль течения Дона.
Представители всех народов, обитавших в Северном Причерноморье могут претендовать на право использования грифона в своих родовых гербах. Ибо прежде, чем попасть на средневековые гербы Померании-Поморья на Балтике, грифон еще до нашей эры был широко известен в Северном Причерноморье, именно поэтому грифон в настоящее время присутствует в символике Крыма и в археологических материалах Боспорского царства, существовавшего на территории Крыма и Приазовья с V века до н.э.
В книге «Гербы городов, губерний, областей и посадов Российской империи» (1899-1900) описан герб Керчи, находившейся до XVIII века в составе так называемого Крымского Ханства, которое называлось также Малой Тартарией. В пояснении к гербу Керчи 1845 года написано: «в золотом поле черный скачущий грифон — герб процветавшей столицы царей Боспорских Пантикапеи, на месте которой основана Керчь».
В Северном Причерноморье и на Балтике различными авторами указывалось на присутствие таких народов, как аланы и герулы — и те и другие в начале нашей эры античными авторами (Птолемей, Страбон) и авторами раннего средневековья (Иордан, Зосим (Zosimus. New history/Ed. R. Ridley.- Canberra, 1984)) позиционировались в районе Меотиды. В средние века эти же народы названы в хрониках, посвященных Балтике (Гельмольд, Адам Бременский, прусские хроники).
Археологами в Приазовье в слоях, относящихся к периоду до нашей эры, были обнаружены множество изображений грифонов. [22] Грифоны были также обнаружены в захоронениях на Алтае, при этом отмечается, что для всех этих находок имеются прототипы в Малой Азии, где они впервые были обнаружены в слоях бронзового века на территории, которая была известна античным авторам как Мидия. [23]
В Мидии есть регион, который с древнейших времен был центром металлургии бронзы и являлся областью расселения хурритов и касситов — речь идет о так называемых «луристанских бронзах». Археологами здесь были обнаружены специфичные изображения животных и крылатых мифических существ, которые, как считают исследователи, впоследствии легли в основу скифского «звериного стиля». [24]
Термин «луристанские бронзы» возник в связи с находками бронзовых изделий в Луристане, однако в последствии севернее Луристана (Хасанлу, Зивие, Марлик) были обнаружены археологические артефакты, которые выполнены в таком же стиле, но были более тонкой работы, что позволило сделать заключение о том, что первичным источником луристанских бронз следует считать эти северные районы, откуда культурное влияние распространилось в Луристан.
И.М. Дьяконов древнейшие изображения грифонов связывает с мифологией хурритов — так именовали народ, который был современником шумеров и с третьего тысячелетия до нашей эры обитал на территории, большая часть которой в античное время распределилась между Мидией и Сирией.
«Хотя «луристанская» мифология и имеет, может быть, какие-то связи с Авестой, однако в целом имеющийся материал указывает на однотипность религии западных территорий исторической Мидии скорее с религией хурритов и отчасти ассирийцев. Особенно характерны образы чудовищ-демонов — полузверей, полулюдей, крылатых сфинксов и грифонов и т. п., столь распространенные в хурритской мифологии.» [25] «В западной части исторической Мидии … О внешнем облике местных божеств мы можем судить отчасти по луристанским бронзам, отчасти по изображениям на металлических предметах из Мармика, Хасанлу и Зивие, а также на бронзовых ситулах, которые называют и луристанскими и маннейскими. Наиболее характерными являются изображения демонов-монстров, полулюдей, полуживотных, крылатых сфинксов и грифонов, распространенных в хурритской и отчасти в сирийской мифологии.» [26]
По мнению Г. Вильхельма [27] древнейшим районом обитания хурритов является район Курдистана, территория которого разделена между современными Ираном, Ираком, Сирией и Турцией. Центр хурритской культуры располагался в окрестностях озера Урмия, в древности называвшегося Мантиана, (Страбон, XI, 14, 8) где жили матиены античных авторов, которых И.М. Дьяконов производит от древних хурритов. [28]
В Хасанлу, что в современном Иранском Курдистане, а в бронзовом веке это была область маннеев, найдена золотая чаша, на которой изображения хурритских богов идентичны хуррито-митаннийским цилиндрическим печатям второго тысячелетия до нашей эры найденных на территории Сирии. Многие исследователи (Порада и др.) полагают, что это сцены из хурритской мифологии, возможно иллюстрации к «Песне об Улликумми» - космогонической поэме о борьбе четырех поколений хурритских богов, в которой побеждает бог грозы. [29]
Касситы, в области расселения которых были впервые найдены образцы луристанских бронз, могут быть сопоставлены с касогами, упоминаемыми в русских летописях вместе с аланами-асами. В таком случае касоги также как и аланы могут претендовать на роль продолжателей культурной традиции, характерной чертой которой является образ грифона.
По русским летописям известен касожский князь Редедя, потомки которого оказались впоследствии родоначальниками русских дворянских родов (Чевкины, Колтовские, Лаптевы, Лупандины, Лопухины и др.), и некоторые из них (Лопухины и Чевкины) поместили на своем гербе грифона.
В этой связи определенный интерес могут представлять данные, приводимые Видекиндом, где он касается родословной Алексея Михайловича, а следовательно, и рода Романовых «происходящих из Черкессии» (Circassia). [30] Свои географические и этнические данные Видекинд, скорей всего, почерпнул из трудов Герберштейна — главного на то время для западных историков источника по истории Руси. У Герберштейна все обитатели Северного Причерноморья близ Меотиды, среди которых арабо-персидские и византийские источники называли также русов, обозначены как «chircaci populi», причем черкесов Герберштейн относит к родственному славянам народу. [31]
Черкесов исследователи [32] отождествляют с касогами, что подталкивает к заключению, что все они: черкесы и русы вместе с аланами могли быть связаны с тем регионом Малой Азии, где были распространены религиозные идеи, в которых важное место отводилось грифону.
Если связать касогов-черкесов и касситов из Луристана, то появление грифона в Северном Причерноморье находит простое объяснение. Некоторые черты касситской мифологии стали известны по образцам камнерезного искусства Вавилонии времен господства там касситской династии, поскольку во втором тысячелетии до нашей эры касситы захватили Вавилон. В это время на вавилонских печатях появляются излюбленные касситские символы и изображения: крест (символ солнца, встречающийся также на луристанской керамике и иногда - на бронзе), ромбовидный символ женского начала, крылатые грифоны и др. [33] То есть, в касситской и хурритской мифологии обнаруживается определенное сходство, обусловленное древним соседством и, возможно, этническим родством.
Плиний Старший, Диодор Сицилийский и другие античные авторы сообщают о приходе в Северное Причерноморье населения из Мидии.
«... Затем следует Меотийское море, уже упомянутое в описании Европы. Начиная от Киммерия, живут меотики, галы, серны, серреи, скизы и гниссы. Затем по реке Танаису (Дон), впадающей в море двумя устьями, живут сарматы, по преданию, - потомки мидян, также разделяющиеся на многие племена …» [34]
«Этими царями (скифов) были переселены и многие другие покоренные племена, а самых важных выселений было два: одно из Ассирии в землю между Пафлагонией и Понтом, другое из Мидии, основавшееся у реки Танаиса; эти переселенцы назывались савроматами». [35]
М.В. Ломоносов таковое переселение из Мидии в Северное Причерноморье дополняет последующим выходом роксолан к Балтике: «Варяги-россы в древние времена именовались роксоланами, для того что россы соединены были с аланами. Переселились из Азии северною стороною с сарматами и от старинных писателей с ними однородцами почитаются.» «Потом, поселясь с другими славенскими народами около южных берегов Балтийского моря и круг реки Русы, ныне старая Пруссия, Курландия и Белая Россия, от прочих варягов особливых именем, россами называясь, отличались.» [36]
По поводу однородства сарматов и аланов античных источников, необходимо оговориться, что при определенном единстве в образе жизни, вооружении и общих территориях обитания наблюдаются существенные отличия, не позволяющие объединить их в один этнос. Различия эти касаются в основном антропологического типа и способа захоронения: сарматы характеризуются брахикранным (круглоголовым) типом и подбойными могильниками, а аланы долихокранным узколицым типом и катакомбными могильниками. При этом в регионе Северного Причерноморья встречаются два долихокранных узколицых типа: с крупной черепной коробкой и средней шириной лица («каспийский») и длинноголовый узколицый («понтийский»). Первый тип был больше распространен в восточной части Северного Кавказа и связывался М.М. Герасимовой с аланами. Второй — на западе предгорий Кавказа, и аналоги ему находятся в «меотских» могильниках Приазовья. [37]
«Понтийский» тип считается «местным», принадлежащим ираноязычному населению первых веков до н.э. Крайне важно, что понтийский антропологический тип был распространен и у русов Салтовской археологической культуры в междуречье Дона и Северского Донца, и у соседних с ними славян Среднего Поднепровья (в меньшей степени), и у причерноморских русов в Северо-Восточном Крыму VIII – X веков, упоминаемых в византийских источниках. [38] Примечательно, что черкесы-касоги также относятся к понтийскому антропологическому типу.
К «местным» иранцам относятся и те, кто оставил самый богатый катакомбный могильник Кавказа — Мощевую Балку в Карачаево-Черкессии. В.А. Кузнецов считает, что здесь располагался главный город Алании VIII – IX веков, который находился на территории доминирующего племени Рухс-Ас восточных источников. [39] В этнографических описаниях Кавказа школы Джайхани IX века аланы подразделяются на четыре племени, причем «почет и власть принадлежит племени, называемому Рухс-Ас». [40]
Наиболее близкими к грунтовым катакомбным могильникам в междуречье Дона и Северского Донца на территории Салтово-Маяцкой археологической культуры (СМК), являются катакомбные могильники в районе Кисловодска. [41]
Русы, как племя, родственное аланам и живущее с ними по соседству, упоминается в разных арабо-персидских источниках, что свидетельствует о локализации неких русов на Северном Кавказе рядом с аланами, причем западнее их. [42]
Осетинский язык наследовал языку алан и относится к иранской группе. На осетинском языке ruxs/roxs - светлый, при этом В.И. Абаев приводит множество вариантов: рокс-, рас-, ракс-, ракш-, рокш-, рош- и префексированные аорс-, аракс-, арси-. [43].
Среди этих вариантов имеются такие, из которых многие исследователи выводили имя руси. М.В. Ломоносов, Д.И. Иловайский и Г.В. Вернадский были сторонниками происхождения имени руси от роксоланов, то есть светлых алан.
О.Н. Трубачев предлагал сходную этимологию руси от древнеиндийского ruksa - со значением «блестящий», «белый» и истоки Руси связывал с Азовско-Черноморской Русью.
В авестийском диалекте иранского языка «белый» передавался словом aurusa, которому находится ближайшее соответствие в имени сарматского племени аорсов и в осетинском urs/ors (белый). Многие исследователи считают имя аорсов ранним вариантом имени алан. [44]. Связь аорсов с аланами подкрепляется сведениями Страбона о том, что оба народа обитали на Дону, причем согласно Птолемею область обитания аорсов достигала берегов Балтики, а упоминаемое им племя аланорсов еще больше укрепляет версию о связи аланов и аорсов.
Белые меловые скалы на берегах реки Россь (белорусс. Рось), левого притока Немана в Белоруссии вполне оправдывают «белую» этимологию. Примечательно, что белые меловые скалы также украшают берега Дона и Северского Донца, то есть, на территории донских русов, которые из белого обработанного камня строили свои крепости на высоких мысах правого берега рек. На территории СМК на Дону археологи насчитывают 25 городищ, представляющие собой сохранившиеся белокаменные крепости. Значимость белых гор для русских подтверждается эпитетами: Дивногорье на Дону под Воронежем и Святые горы на Северском Донце.
Одним из регионов, с которым исследователи связывают самые ранние сведения о народе «рос», является Крым, о чем свидетельствует житие Стефана Сурожского, где сообщается о крещении русского князя в Крыму в конце VIII века. [45] В тексте жития XV века русская рать пришла из Великого Новгорода — так автор пытается объяснить присутствие русских в Крыму до образования Киевской Руси. Но в VIII веке русские не могли прийти из Новгорода, поскольку такого города еще не существовало — в летописях первое упоминание о нем датируется 859 годом. Исследователи полагают, что Новгород в русском варианте жития появился при переводе с греческого первоисточника, где фигурирует Neapoliz, под которым греческий автор имел в виду Неаполь Скифский близ Симферополя, то есть, упоминаемые в житии русы обитали в Крыму.
В тоже время, на территории Тмутараканской Руси, которая включала в себя территории Южного Приазовья [46] и Восточного Крыма [47] археологи не нашли признаков славянской материальной культуры в слоях VIII – IX века. «В первом тысячелетии нашей эры росы жили в Крыму, но в это время славянской Руси в Крыму не было».
У аль-Идриси - географа XII века есть описание Русской реки (нахр ар-Русийа): «От Бутара (Феодосия) до устья Русской реки 20 миль. От устья Русской реки до Матрахи (Тьмутаракань) 20 миль». [48] Из этого описания видно, что речь идет о Керченском проливе и Русская река — это Дон. В географическом трактате X века «Худуд аль-Алам» также есть сведения о Русской реке, но ее локализация затруднена отсутствием географических ориентиров сопоставимых с современностью. [49]
В целом можно констатировать, что сведения арабо-персидских источников о Руси представляют собой противоречивую картину. Трудности, с которыми столкнулись исследователи при локализации русов, описанных в этих источниках, являются отражением факта глобальных перемен, произошедших на рубеже IX – X веков и связанных с разрушением белокаменных крепостей на Дону (СМК) и уходом донских русов на Балтику в связи с чем в источниках появляется сюжет об острове русов. В это же время появляется также рассказ о «трех группах русов», в частности, у географа Х века аль-Истхари он выглядит так: «Русы. Их три группы. Одна группа их ближайшая к Булгару, и царь их сидит в городе Куйаба, и он (город) больше Булгара. И самая отдаленная из них группа, называемая ас-Славийа, и (третья) группа их, называемая аль-Арсанийа, и царь их сидит в Арсе. И люди для торговли прибывают в Куйабу. Что же касается Арсы то неизвестно, чтобы кто-нибудь из чужеземцев достигал ее, так как они (жители) убивают всякого чужеземца, приходящего в их землю. Лишь сами спускаются по воде и торгуют, но не сообщают ничего о делах своих и товарах и не позволяют никому сопровождать их и входить в их страну.» [50]
В «Худуд аль-Алам» эти же группы русов представлены как города на реке «Рус», а у аль-Идриси добавляется еще две разновидности Руси: дальняя и ближняя. При этом не один из видов описываемых им русов не относится к территории Поднепровья, и города Киевской Руси у него описываются в другой секции. [51]
Для объяснения расхождений в описаниях русов в арабских источниках можно предположить, что хорошо знакомые арабам русы Подонья сменили место жительства, сохранив ненадолго торговые связи. От них арабы узнали, что теперь их поставщики мехов и рабов обитают на острове или полуострове и плавают на кораблях. Мало того, совместить воедино сведения арабо-персидских источников о русах стало возможным только после признания очевидного факта: речь идет о разных этносах с одним, или похожими (рус - рос) названиями. [52], [53]
На существование двух групп русов указывает источник IX века, известный как «Баварский географ», в котором приводится ряд названий племен с корнем « - rozi» в Юго-Восточной Прибалтике и еще «ruzzi» в глубине Восточной Европы рядом с хазарами.
Анализ всех вместе письменных источников и археологических данных указывает на существование Руси в двух взаимосвязанных регионах: Северном Причерноморье и Юго-Восточной Прибалтике.
Можно с уверенностью утверждать, что до Киевской Руси существовало три центра Руси и три группы русских, которые принадлежали к разным, но родственным этносам: аланам (Донские русы), венедам (Балтийские русы) и касогам-черкесам (Тьмутараканские русы).
М.В. Ломоносов все три вида русов считал одним народом, который он соотносил со славянами. «Древнейшее всех переселение славян, по известиям старинных писателей почитать должно из Азии в Европу. Что оное двумя путями происходило, водою и посуху … Ибо венеты от Трои с Антенором плыли Архипелагом, Посредиземным и Адриатическим морем. … их однородцы из Пафлагонии помянутым путем или по Черному морю и вверх по Дунаю к ним в их соседство перешли жительствовать. Другой путь был из Мидии севером, около Черного моря к западу и далее на полночь, когда сарматы, от мидян произошедшие, из задонских мест далее к вечерним странам простирались ...» [54] То есть, М.В. Ломоносов считал венедов и аланов одним народом, из которого и образовалась русь: «Об аланах и вендах из вышепоказанных известно, что они славяне и с россанами единоплеменные». [55] М.В. Ломоносов ошибался, приводя вендов, аланов и русь к общему «славянскому знаменателю», но в главном М.В. Ломоносов был прав: аланы и венеды, безусловно, связаны с русью и в древности представляли собой родственные народы, которые обитали в Малой Азии на смежных территориях — Пафлагонии и Мидии: «пафлагоны и мидяне были однородцы». [56] Справедливости ради следует отметить, что ошибка М.В. Ломоносова в отождествлении руси со славянами была обусловлена тем, что, летописная русь и славяне на самом деле относятся к родственным народам на том основании, что и у тех и у других в предшествующих поколениях были венеды. То есть, русь и славян следует различать, но не разделять, ибо они связаны через венедов.
Такой взгляд на предысторию Руси согласуется с распространением и в Северном Причерноморье и в Поморье-Померании одинаковой символики с использованием грифона — это герб Керчи и археологические находки в Крыму и Приазовье, с одной стороны, и, с другой стороны, гербы поморских городов, среди которых следует особо выделить Волин, который также именовался Винетой.
А.Г. Кузьмин [57] вместе с В.Б. Вилинбаховым полагает, что все три группы русов арабских авторов обитали на Балтике, что вполне обосновано для периода после второй половины IX века после ухода донских русов на Балтику. Славией средневековые авторы (Гельмольд, Адам Бременский и др.) называли южное побережье Балтики, и она действительно, как пишут арабские авторы, самая удаленная, то есть западная, где обитали вагры, вандалы, ободриты. Второй тип русских, обычно сопоставляемый с Киевом, имеет и другое толкование: у аль-Идриси вместо Куйабы назван город Кук(и)йана [58], и вообще все три города русов располагаются в 6-й секции VI климата, а города киевской Руси в 5-й.
Арабским купцам был известен речной торговый путь (второй путь «из варяг в греки», описанный в словаре Ф.А. Брокгауза и И.А. Эфрона), проходивший от низовий Дона на Среднюю Волгу, далее по Оке и заканчивавшийся в устье Западной Двины (Duna скандинавских источников), на берегу которой в раннем средневековье располагался русский город Кукенойс. [59] Город Арса должен был располагаться поблизости от торговых путей, по которым арабские дирхемы попадали на берега Балтики, а, следовательно, недалеко от водных путей, по которым русы для торговли могли спускаться вниз к арабскому Востоку. Тогда в качестве вероятного расположения Арсы можно указать на Старую Рязань на Оке — так считает, в частности Л. Нидерле, или средневековую Пруссию, где убивали католических епископов и хронисты позиционировали там хранителей древних традиций, не допускавших вмешательства извне новых религиозных идей.
Об этом сообщал, например, Адам Бременский, который считал Курланд и Семланд островами (IV,16): «Курланд... Там обитает племя, которого все избегают, из-за того что жителям этого края свойственно чрезмерное почитание идолов.» «Семланд ... в этих землях принял мученическую смерть епископ Адальберт.» (IV,18) Ему вторит Титмар из Мерзенбурга: «... епископ Адальберт ... … он пытался укротить сердца пруссов, далёких от Христа, уздой святой проповеди, но был пронзён копьём и обезглавлен ...» (Хроника. II, 28) «... епископ Бруно ... отправился в Пруссию ... Когда он проповедовал на границе этой страны и Руси ... обезглавлен вместе со своими спутниками.» (VI,95)
Петр Дусбургский так описывал традиции обитателей Пруссии: «Было же посредине этого погрязшего в пороке народа, а именно в Надровии, одно место, называемое Ромов, ведущее название свое от Рима, в котором жил некто по имени Криве, кого они почитали, как папу, ибо как господин папа правит вселенской церковью христиан, так и по его воле или повелению управлялись не только вышеупомянутые язычники, но и литвины и прочие народы земли Ливонской. Такова была власть его, что не только он сам или кто-либо из сородичей его, но даже гонец с его посохом или с другим отличительным знаком, проходя по пределам вышеупомянутых язычников, был в великом почете у королей, нобилей и простого люда. Хранил он также по древнему обычаю негасимый огонь.» [60]
Археологические находки свидетельствуют о том, что прежде торговых путей по Волге и Днепру существовал Донской торговый путь, который в арабо-персидских источниках именовался «рекой Рус» и связывал юго-восточную Балтику с Северным Причерноморьем.
Донской торговый путь проходил по территории СМК и был отмечен многочисленными кладами арабских серебряных дирхемов, причем выпущенных до 833 года. Собственно именно по этим монетам была произведена датировка СМК VIII – IX веками. По данным В.Л. Янина и В.В. Кропоткина [61, 62] дирхем чеканки до 833 года имел хождение на всем течении Северского Донца вплоть до верховий и в среднем течении Дона, далее в финно-угорских землях до Балтики. В данный период в славянские земли дирхем почти не проникал. Клады куфических монет (чеканки до 833 года) отсутствуют на левобережье Среднего Днепра, на Буге, Днестре, исключение составляют земли близкие к СМК. При этом археологами было установлено, что это было арабское серебро африканской чеканки, которое поступало из западных частей Аббассидского Халифата через Сирию и Кавказ на Дон и Северский Донец, то есть к донским русам. [63] Конечным пунктом этого «западного» пути было юго-восточное побережье Балтики, в частности самые крупные клады были обнаружены в Пруссии и вдоль течения Немана, но больше всего их оказалось в Поморье, причем большая часть этих монет была VIII - IX веков и найдена в Волине [64], в гербе которого присутствует красный грифон и расположен он на территории средневекового герцогства Мекленбург-Передняя Померания. Примечательно, что немцы называли Волин Винетой (Winetha), а коренное население Померании они называли вендами.
Другой путь (восточный) был связан с распространением монет из восточной части арабского халифата чеканки после 900 года, который проходил из Ирана через Каспий и далее по Волге. Но на втором пути по Волге обнаружено лишь 3% монет из Африки, в то время как на "западном" пути (русском) их 40% от общего количества найденных дирхем. [63] Пожалуй самым весомым доказательством связи Руси именно с донским торговым путем, берущим свое начало в Сирии, является факт точного совпадения нормы первоначальной русской куны (2,7 грамма) с весом дирхем западной (африканской) чеканки, попадавших на Дон из Сирии. [65]
На берегах Балтики, куда через донских алан-русов поступали дирхемы, обитали народы, общее название которым — венеды, которые могли также называться вандалами или другими именами, в том числе и славянскими (ободриты, лютичи и др.).
Есть основания считать, что Донской путь от Северного Причерноморья до Балтики существовал еще в глубокой древности, объясняя тем самым появление греческих мифов о Гиперборее.
"Многие из древних, а также из более поздних писателей, в том числе и Тимей, рассказывают, что после похищения руна аргонавты, узнав, что Ээт успел перекрыть своими кораблями устье Понта, совершили необычное и достойное памяти деяние. Они поднялись по реке Танаису до самых истоков, и перетащив там в каком-то месте корабль к текущей в Океан реке, добрались по ней до моря, затем проплыли с севера на запад, имея землю слева, и близ Гадир вошли в наше море." (Диодор Сицилийский, IV, 56, 3)
То есть, аргонавты поднялись по Дону и каким-то образом, скорее всего по Западной Двине или Неману, попали в Балтийское море и, пройдя вдоль берега вокруг Европы, через Гибралтарский пролив вошли в Средиземное море.
В разыскании происхождения родового герба Романовых нельзя обойти вниманием сходство герба Романовых с гербом Ливонии, которая была известна также под именем Лифляндии или «герцогства Лифляндского». В свою очередь, герб Ливонии- Лифляндии был составлен на основе герба Ходкевича — ее первого губернатора.
Примечательно, что Именно с Ливонией связана большая часть военной карьеры Никиты Романова, на знамени которого был изображен грифон.
Вероятнее всего, геральдический грифон попал на восточное побережье Балтики, в Ливонию по Донскому пути с Меотиды, где в начале нашей эры обитали аланы в соседстве с герулами, и где по данным археологии образ грифона встречается наиболее часто и до сих пор сохранился в гербах Керчи и Крыма.
Можно привести целый ряд подтверждений тому, что ливонский грифон связан с присутствием аланов на Балтике. Во-первых, старинные прусские хроники [66] характеризуют Ливонию как «землю венедов и алан». Во-вторых, есть основания считать, что Ходкевичи, как и первые князья из прусско-литовских преданий Вейдевут и Прутен происходят из аланов.
В результате Ливонской войны часть земель Ливонского ордена по Виленскому договору от 28.11.1566 года перешла под власть Великого Княжества Литовского (ВКЛ). В 1566 году на завоеванной территории было образовано Ливонское воеводство или, как его еще называли, Задвинское герцогство с центром в городе Венден (совр. Цесис), являющееся частью ВКЛ. Первым губернатором Ливонского воеводства стал кастелян виленский Ян Иероним Ходкевич - таким образом грифон с герба Ходкевичей попал на герб Ливонии.
На происхождение знатного литовского рода Ходкевичей из аланов указывает такой известный факт: сын первого губернатора Ливонского воеводства Ян Кароль Ходкевич использовал в боевых действиях специфичную аланскую тактику - притворное отступление, с которой были знакомы еще древние римляне - об этом писал римский полководец Арриан, столкнувшись с тяжеловооруженной конницей аланов в Каппадокии. В античности тяжеловооруженная конница считалась изобретением мидийцев (Страбон, XI,XIV,9), а, следовательно, ее унаследовали выходцы из Мидии, коими считаются сарматы и аланы (Тацит, История, I,79). Флавий Арриан написал специальный трактат "Против аланов" - руководство, как римской пехоте противостоять аланам. [67]
В битве под Кирхгольмом (совр. Саласпилс, Латвия) 27.09.1605 Ян Кароль Ходкевич имел под своим началом 4000 тяжеловооруженных всадников, а у его противников шведов было войско численностью 11.000 в основном (8500) состоящее из пехоты. Ходкевич разгромил шведов, применив аланскую тактику притворного отступления, выманив пехоту из укрепленных позиций в чистое поле.
На связь рода Ходкевичей с аланскими областями Северного Причерноморья указывает и то, что на гербе Ходкевичей рядом с грифоном присутствует геральдический знак, которому находятся аналогии в причерноморских знаках начала нашей эры, высеченных на камнях, керамике и предметах быта, обозначающих принадлежность к роду и классифицируемых как тамга. С эпохи средневековья тамги и тамгообразные знаки весьма характерны для ряда кавказских народов: кабардинцев, чеченцев, ингушей, абазинов, балкарцев, карачаевцев, адыгов, черкесов, абхазов, осетин и других. Определенное сходство с этими знаками имеют синхронные им и более поздние геральдические значки Польши и Литвы. По форме большинство их напоминает как знаки Рюриковичей, так и сарматские и раннетюркские знаки. [68]
В лингвистике существует понятие о индо-ирано-балто-славянской диалектной общности, признаки которой наблюдаются в некоторых общих цветовых обозначениях и особенно в обозначениях масти лошадей. Например, древне-индийское krsna - черный соответствует прусскому kirsnan, старо-славянскому srunu, литовскому kersas - черно-белый (в пятнах). Слово является диалектным обозначением «черного цвета», ограниченным индо-ирано-балто-славянской диалектной общностью, для которой характерно название «черно-серого» цвета (по-видимому, как масти лошадей): древне-индийское svava - «черно-бурый», «гнедой», авестийское syava - «черный», прусское sywan, литовское syvas - «серо-белый», «сивый», старо-славянское sivu - «черный». [69]
Языковая общность обитателей Балтики, Русской Равнины и индо-иранцев обусловлена их общим происхождением. Согласно данным ДНК-генеалогии [70] в гаплогруппе R1a1 субклад R1a-Z645 представляет собой ветвь, с которой связано происхождение арийского (индо-иранского) языка. Арийские миграции характеризует субклад R1a-Z645 и его нижеследующие субклады ( R1a-Z645-Z93 и ниже), которые в изобилии есть в Индии, Иране, на Ближнем Востоке, а также у многих татар, башкир, таджиков, узбеков, пуштунов. Субклад R1a-Z645 образовался 5000 лет назад на Русской равнине, где разошелся на две основные ветви Z93 и Z283-Z282-Z280. Z280 остался на Русской равнине, а Z93 продолжил свои миграции по разным направлениям — южному, через Кавказ в Месопотамию (хеттские и митаннийские арии); юго-восточному, в Среднюю Азию и через несколько сотен лет на Иранское плато (авестийские арии); и восточному, в Северный Казахстан и на Южный Урал, и далее на юг в Индию (индоарии), и далее на восток, до Алтая, Монголии и Китая (скифский круг культур).
ДНК-генеалогия позволяет сделать вывод, что очаг движения индоариев R1a в Индию и Малую Азию лежал в Северном Причерноморье и состоял из катакомбных культур. [71] Пути миграции «арийской» гаплогруппы R1a показывают, что распространение культурного влияния происходило из Северного Причерноморья в Малую Азию. Поскольку в катакомбных могильниках России были обнаружены «хурритские» предметы, в числе которых можно назвать оттиски печатей «митаннийского типа», то очевидно, что в хурритском государстве Митанни они появились с приходом ариев R1a с Русской Равнины [72]. То есть, источником религиозных идей следует считать не Ближний Восток (как считают археологи), но Северное Причерноморье времен катакомбной культуры на рубеже третьего и второго тысячелетия до нашей эры, причем центром катакомбной культуры являлся бассейн Дона и Северского Донца — эта территория впоследствии была занята СМК, которая ассоциируется с аланами поселившимися в VII веке на Среднем Дону и вдоль течения Северского Донца, а также выше по течению Дона у впадении реки Тихая Сосна (Маяцкое городище). Аланы также оставили здесь катакомбные могильники, как и те арийцы R1a1, которые жили здесь в третьем тысячелетии до нашей эры. Расселяясь вдоль течения Дона, аланы стали называться русами и сформировали торговый путь по "реке Рус" арабских источников.
Рассмотрение вопроса о том, где, в какой культуре возник образ грифона, и как он распространился по Европе, поможет пролить свет на истоки Руси. Если собрать вместе все, что известно о грифоне по данным археологии и письменным источникам, то получится следующая картина.
Начиная со второго тысячелетия до нашей эры изображения грифона появляются в местах распространения культуры, которую следует отнести к митаннийской. География культурного влияния хурритского государства Митанни в середине второго тысячелетия до нашей эры охватывала почти всю Малую Азию, достигала Египта (религиозные реформы Аменхотепа IV) и распространялась на всё Восточное Средиземноморье, включая Кипр и Крит. Грифоны, в частности, изображены на фреске в тронном зале царского дворца в Кноссе. Из этого следует со всей очевидностью, что грифон, представляя собой симбиоз льва и орла, являлся олицетворением царской власти, что вполне логично, поскольку лев царит на земле, а орел в небе.
Наибольшая концентрация изображений грифона наблюдается в археологических материалах начала первого тысячелетия до нашей эры в горных районах Иранского нагорья (Курдистан), обычно связываемых с хурритами и касситами - это так называемые "луристанские бронзы".
Несмотря на то, что греческая мифология указывает на Малую Азию (Фригию, в частности) и Крит как на родину большинства богов, грифоны в древнегреческой традиции связаны своим происхождением с мифической Гипербореей, находящейся где-то на севере Скифии.
«Впрочем, Аристей, сын Каистробия из Проконнеса, в своей эпической поэме сообщает, как он, одержимый Фебом, прибыл к исседонам. По его рассказам за исседонами обитают аримаспы — одноглазые люди; за аримаспами — стерегущие золото грифы, а еще выше за ними — гипербореи на границе с морем.» (Геродот, IV, 13)
«Об этих грифах в своих повествованиях говорит Аристей из Проконнеса, что они из-за золота сражаются с аримаспами, живущими над исседонами; золото же, которое берегут грифы, выходит из самой земли; что аримаспы — все люди одноглазые от самого рождения, а что грифы — животные, похожие на львов, что они имеют крылья и клюв орла.» [73] «В Прасиях есть храм Аполлона. Рассказывается, что сюда приходят жертвенные начатки от гипербореев, что гипербореи передают их аримаспам, аримаспы — исседонам; от этих последних скифы доставляют их в Синоп, а затем через земли эллинов они доставляются в Прасии, а затем уже афиняне везут их на Делос.» [74]
Остров Делос в Греции считался местом рождения брата и сестры Аполлона и Артемиды и был посвящен Аполлону. Согласно греческой мифологии (Диодор Сицилийский, II,47) титанида Лето, произведшая божественных двойняшек на свет на Делосе сама происходит из Гипербореи.
Павсаний указывает на то, что сакральные дары от гипербореев, проходя путь через всю Скифию, прежде чем попасть в Грецию доставляются в Синоп — город на южном берегу Черного моря, по преданию основанный амазонками. Во всем этом видится связь народов с севера Скифии (Гипербореи) с Южной Скифией и причерноморскими регионами Малой Азии, и эта связь имеет в своей основе культ бога света, олицетворяющего солнце. Такому пониманию способствует тот факт, что в греческом искусстве (артефакты из греческих поселений Северного Причерноморья) грифон зачастую изображался вместе с Аполлоном, который, согласно греческим преданиям, связан с Гипербореей, являющей собой греческое представление о далекой и непостижимой для них Северо-Западной Руси.
Немного позже, в V веке до нашей эры у скифов после их походов в Малую Азию появляется «звериный стиль» в искусстве, характерным элементом которого является грифон. При этом распространение «звериного стиля» не ограничивается такими классическими скифскими областями, как Северное Причерноморье и Алтай, но достигает северных областей России, сопоставимых с Гипербореей — речь идет о «пермском зверином стиле». Примечательно, что античная традиция указывает именно на Гиперборею, как на источник мифов о грифонах.
В самом названии Гипербореи можно усмотреть лингвистическую связь руси и касситов. Имя Гипербореи есть производное от Борея — так греки именовали северный ветер, но это явное заимствование, ибо задолго до греков касситы называли бога дождя и грома Буриаш (Burija;). [75] Поскольку в бронзовом веке произошла миграция ариев R1a1 с Русской равнины в Малую Азию, то арии могли привнести в малоазиатские языки и это слово (ср. русское «буря») - ведь это имя северного ветра, что свидетельствует в пользу связи с севером Руси, с Гипербореей.
Спустя более тысячи лет после древних культур, существовавших в двух взаимосвязанных областях — Гиперборее и Малой Азии, грифон появляется в средние века на гербах некоторых городов и дворянских родов, у которых было бы логично поискать корни, связывающие их и с Гипербореей и с Малой Азией. То есть, причина появления грифона на берегах Балтики сокрыта в присутствии там представителей народов, которые могли соприкасаться как с «чудскими» древностями (пермский звериный стиль) так и с митаннийской культурой, распространенной в Мидии и Сирии.
Есть все основания полагать, что этими народами могли быть венды и аланы. Венды и аланы представляют собой большие группы различных родственных племен, которые также как германцы или сарматы не представляли собой определенный народ, обитающий на конкретной территории, но общее название большой группы племен. Причем в силу своего географического положения на берегах Балтийского моря, которое называлось и Венедским заливом и Варяжским морем, именно венеды в большей степени претендуют на роль предшественников руси. Иордан в VI веке называет венедов многочисленными и располагает их на широких пространствах к северу от Карпат: «... к северу, начиная от места рождения реки Вистулы (Вислы), на безмерных пространствах расположилось многолюдное племя венетов. Хотя их наименования теперь меняются соответственно различным родам и местностям, все же преимущественно они называются склавенами и антами.» (Getica, 34). В средние века немцы вендами называли все не германское население юга Балтики. При этом финны употребляли по отношению к русским и России имена, производные от имени венедов - «Venalainen», «Venaja». Во втором веке нашей эры Клавдий Птолемей венедами называл все население юго-восточной Прибалтики. Тацит в первом веке нашей эры вендов с финнами помещал там, где заканчивались земли германцев, в связи с чем венедов следует отнести к прародителям балто-славянской общности. Однако, Тацит также сообщает о сборщиках янтаря эстиях (aestii), а главные залежи янтаря находятся на побережье средневековой Пруссии и Литвы. Даже в средние века здесь еще продолжают упоминаться венды, но главным образом позиционируются пруссы, куроны и литовцы, поэтому это следует понимать так, что из народов с общим названием венеды уже во времена Тацита выделились эстии, которых следует отнести к предкам литовцев и пруссов: «эстами германцы называли в древности народы литовского племени, по преимуществу пруссов». [76].
Среди двух больших групп аланов и венедов выделились те, чья общность была обусловлена общими обычаями и культурой, что выражалось в том числе и в том, что они имели общую сакральную символику: грифона и двуглавого орла. Грифон и двуглавый орел суть порождение одной мифологии, что подтверждается археологическими находками. В частности, они изображены рядом (друг под другом) на цилиндрической митаннийской печати XIV века до н. э. из Восточного Средиземноморья, хранящейся в Нью Йорке в музее Метрополитан (accession number 1992.288).
В середине второго тысячелетия до нашей эры среди населения Восточного Средиземноморья помимо западных семитов было много хурритов (библейские hori), что подтверждается именами царей из египетских текстов Амарнского архива, в том числе именем царя Иерусалима Абди-Хепа. [77] В надписи фараона Мер Не Птаха, датируемой XIII веком до нашей эры, территория Восточного Средиземноморья, которую греки позднее стали называть Сирией, именуется «Хури». [78] Примечательно, что именно здесь у подножия Ливанских гор совершил свой драконоборческий подвиг Святой Георгий.
Народы, которые представляли то единство культурных традиций, давшее впоследствии начало народу «русь», в бронзовом веке могли быть частью населения хурритского государства Митанни, которое в середине второго тысячелетие до нашей эры доминировало в Малой Азии и соперничало с Египтом за влияние в Восточном Средиземноморье. Это могли быть представители катакомбной культуры, центр которой находился в среднем течении Дона, откуда во втором тысячелетии до нашей эры пришли «митаннийские арии» принесшие хурритам колесничную боевую тактику. [72] К седьмому веку до нашей эры большая часть народов бывшего Митанни составила население Мидии и Сирии. После завоевательных походов скифов в Малую Азию в VI веке до нашей эры часть населения Мидии вместе с возвращавшимися скифами вернулась в Северное Причерноморье.
Относительно происхождения венетов можно с уверенностью сказать, что они потомки R1a-Z280 из Фатьяновской культуры, занимавшей в бронзовом веке широкие просторы Русской равнины с центром в Московском княжестве. Одна группа потомков фатьяновцев - носителей Z280 с Русской равнины продвинулась к Балтике, хотя носители гаплогруппы R1a определенно жили там и прежде, начиная с выхода ариев на Русскую равнину примерно 4600 лет назад. К вопросу о «померанских» грифонах: население Поморья (нем. Померания) также относится к потомкам R1a-Z280 из Фатьяновской культуры. [79]
К средним векам там, где античные источники позиционируют венедов, на юго-восточном берегу Балтики по скандинавским и латинским источникам стали известны kurlanders или kurones (корсь русских летописей), о месте обитания которых свидетельствуют такие современные топонимы как Куршский залив в устье Немана и Куршская коса. При этом «Курский залив слыл в старину Русна», а «алане были смешаны с курляндцами, единоплеменными варягам-россам». [80] У лингвистов не нашлось удовлетворительных этимологий для имени куршей-куронов-курляндцев.
В связи с этим особый интерес представляет приводимое С. Герберштейном именование для этого народа в «Записках о Московии»: куреты. Это имя известно в греческой мифологии, которая представляет куретов в качестве основателей религиозных культов многих греческих богов и особенно Зевса.
Греческие мифы гласят: большинство богов родилось на Крите, а первыми обитателями Крита были, обитавшие на горе Ида идейские дактили. (Диодор Сицилийский, V, 64; 2,3) Куреты стали следующим после дактилей поколением обитателей Крита. Эфор же считает, что дактили родились на одноименной горе Иде во Фригии. (Диодор Сицилийский, V, 64; 4) «В критских сказаниях куреты называются «кормильцами» и «стражами Зевса», вызванными Реей из Фригии на Крит. (Страбон, X,III,19) Сам факт тесной связи Крита и Фригии в вопросах происхождения богов и первых носителей цивилизации, коими являются дактили и куреты греческих преданий, наводит на мысль, что источником всех религиозных воззрений европейцев являются выходцы из Малой Азии, которые не могут быть никем иным, кроме как хурритами-митаннийцами. Для такого вывода есть веские причины: заимствования Гесиодом сюжетов своей Теогонии у хурритов, присутствие в греческих мистериях отголосков культов «сирийских богинь». Диодор Сицилийский пишет, что «жертвоприношения и обряды мистерий были заимствованы другими народами с Крита», и что «Зевс истребил гигантов, предводителем которых на Крите был Милин, а во Фригии - Тифон». (Диодор Сицилийский V, 71; 77,3)
Последователями дактилей в греческой мифологии названы куреты, которые изобрели меч и воспитали Зевса. (Диодор Сицилийский. V, 65; 6) Наряду с критскими куретами у греческих античных авторов упоминаются фригийские корибанты, во многом схожие с куретами, но обитающие во Фригии. При этом отмечается, что критские обряды похожи на фригийские, а некоторые авторы прямо говорят о тождестве куретов и корибантов, считая их служителями культа и "исполнителями обрядов с военной пляской под шум кимвал и звон оружия в сопровождении флейты и воплей". (Страбон, X,III,7; 11-15;21)
Основу Теогонии Гесиода представляет миф о смене четырех поколений богов, в котором в последней битве побеждает бог грозы и он становится во главе нового пантеона богов. После обнаружения и прочтения в XX веке текста хурритского мифа «Песнь об Улликумми», сюжет которого в точности совпадает с греческим вариантом, ни у кого не осталось сомнений откуда берет начало греческая, а, следовательно, и европейская мифология. [81]
Хурриты были первыми, кто поставил во главе пантеона бога-громовержца, имена которого у разных народов звучали по-разному: у греков - Зевс, у римлян - Юпитер, у скандинавов и германцев - Тор, у кельтов — Таранис, у русских — Перун.
Культ Перуна обнаруживает связь с горами, возвышенностями, дубовыми рощами и восходит к периоду, когда индоевропейцы-арийцы обитали в Малой Азии, в областях произрастания горного дуба и использовали для обозначения этого дерева и скалы одно и то же слово: per(k)-/peru - «дуб», «скала». [82] Исследователи сопоставляют имя Перуна с именами громовержцев у других индоевропейских народов, например, лит. Perkunas, лат. Perkons, др.-инд. Parjanya, хеттский Pirwa. В двух последних именах отчетливо видна связь с названием горы, возвышенности — хеттское peruna (скала) и др.-инд. parvata (гора).
В самом имени бога грозы у определенной группы индоевропейских народов отражается близкое родство не только между собой, но и видна связь с хетто-хурритской культурой. Кроме того, обращает на себя внимание факт близости балто-славянских имен громовержца к арийским корням.
Можно констатировать, что грифон Императорского Дома Романовых, как и грифоны в гербах Померании и Ливонии является следствием присутствия там аланов, герулов, вандалов или других представителей большой семьи венедо-аланских народов, находящихся в родстве с русским и малоазиатскими народами, в культуре которых удостоверяется присутствие грифона еще со второго тысячелетия до нашей эры как результат распространения мифологии хурритов и касситов, которая могла появиться в местах обитания касситов и хурритов с приходом туда ариев R1a1 с Русской равнины.
На прямую связь Пруссии-Литвы с арийцами с Русской равнины указывает отмеченная лингвистами близость языков балто-славянской группы с тем праязыком, на котором разговаривали древние индоевропейцы до своего разделения. При этом разговорный литовский язык отличается исключительным архаизмом при сохранении многих позднеиндоевропейских форм времени после отделения хеттского языка. Слабая изученность прусского языка обусловлена отсутствием письменности, но можно предположить, что на Балтике от поморских славян (Померания) через Пруссию и Литву до Латвии тянулась цепь архаичных славянских и балтийских культур, сохранявших древнюю религию и соответствующие лексические и семантические элементы. Номинально Пруссия входила в юрисдикцию Великого Княжества Литовского, но в результате экспансии Ливонского отделения Тевтонского ордена в XIII веке образуется немецкое герцогство Пруссия и прусский язык выходит из употребления. Можно сказать только, что по глоттохронологии прусский язык ближе к славянским, чем восточно-балтийские, поэтому в древности контакты облегчались значительной близостью языков. [83]
Основатель династии Романовых царь Михаил Федорович унаследовал не только титул и регалии прежних российских государей, но и государственную геральдическую эмблему — двуглавого орла. Этим гербом и пользовались он и его преемники. Византийскую версию происхождения этого геральдического знака распространенную среди историков, не желающих заглянуть глубже средневековья, следует отвергнуть в связи с археологическими открытиями в окрестностях Хаттусы - столицы Хеттской империи. Здесь в скальном святилище рядом с изображениями хурритских богов было обнаружено изображение двуглавого орла, которое было создано задолго до того, как эта территория стала именоваться Византией. Хеттская империя была разрушена в конце второго тысячелетия до нашей эры и на ее месте в первом тысячелетии до нашей эры образовалось государство, известное из античных источников как Фригия. После завоевательных походов Александра Македонского здесь стала распространяться греческая культура и язык, вытеснивший фригийский.
По сохранившимся монументальным надписям видно, что фригийский язык занимал в индоевропейской семье промежуточное звено между древнегреческим и протоармянским, и, по-видимому, был близок к языку балканских фракийцев (может быть и пеласгов), а также к балто-славянскому языку. [84]
Малоазиатская ономастика и топонимика указывает на древнейшие связи населения юго-восточной Балтики, которое в средние века оказалось на Балтике в бассейне Немана на территории, известной под именами Курляндии, Пруссии и Литвы. Название города в Вифинии Prousa соответствует этнониму Prus (пруссы); Kaunos, город в Карии - литовский Kaunas; Priene, город в Карии - литовский Prienai; Sinope, город в области венетов и «белых» сирийцев, в который от гипербореев поступали сакральные дары для Аполлона - литовское Sampe < San-upe, название озера. [85]
При этом малоазиатские топонимы, имеющие соответствия в Пруссии-Литве, сгруппированы вокруг горного массива Тавра, с расположенной посередине Каппадокией, жителей которой античные авторы называли «белыми сирийцами». Во втором тысячелетии до нашей эры здесь располагалась Хеттская империя, население которой состояло большей частью из этнических хурритов. После прочтения текстов из архива Хаттусы стало известно, что религиозная жизнь поздней хеттской империи была основана на хурритской мифологии, поэтому обращает на себя внимание, что среди хурритских богов в хеттском святилище есть изображение двуглавого орла. [86] Двуглавый орел, по-видимому, имел важное значение в Каппадокии и в более ранний период, поскольку неподалеку к северо-востоку от Хаттусы в современном Аладжа-Хююке сохранился барельеф, изображающий двуглавого орла.
Древние греки, не знали имен народов, составлявших большинство населения Каппадокии в бронзовом веке, которых, судя по распространению хурритской культуры в этом регионе, следует отнести к хурритам. Но в своих сочинениях античные авторы отразили единство народов населяющих горы Тавра от южных его отрогов в Киликии на Средиземном море до северных отрогов на берегу Черного моря. В центре Тавра между этими двумя морями расположена Каппадокия. А «каппадокийцев эллины называют сирийцами ...». (Геродот, I, 72) Страбон (XVI, I, 2) тоже пишет, что имя Сирии распространялось не только на области Восточного Средиземноморья, но и далеко на север до побережья Черного моря, ибо «обе каппадокийские народности (те, что на Тавре, и те, что на Понте) называются до настоящего времени «белыми сирийцами» … В то же время, Страбон (XII, III, 25) помещает энетов в стране белых сирийцев и пишет: «энеты, которые не участвовали в Троянской войне, сделались каппадокийцами». Страбон (XI, XII, 1,2,3,4) характеризует Мидию, как страну, расположенную посредине Тавра, по крайней мере это справедливо для ее западной части.
Подводя итог сведениям античных авторов, можно констатировать, что Каппадокия является как раз тем местом, где пафлагонцы-венеты и мидийцы-аланы еще во втором тысячелетии до нашей эры могли составлять некоторое сообщество, объединенное общими традициями и обычаями.
За очевидной близостью Руси и Византии скрываются глубокие исторические связи русских с догреческим населением Малой Азии, которое обобщенно именовалось античными авторами каппадокийцами. Другое античное название населения Каппадокии, в которое трансформировалось имя хурритов — белые сирийцы. Каппадокийцами древние греки называли венетов, Каппадокия также была в составе Мидии, а значит ее население было мидийцами, причем оба народа М.В. Ломоносов, считал предшественниками русов. Здесь содержится ответ на вопрос, почему Святой Георгий, родившийся в Мелитене [87], которая находится в Каппадокии, стал небесным покровителем русского народа и рода Романовых. Кроме того, в Каппадокии обнаружены древнейшие изображения двуглавого орла, поэтому становится понятным, почему Святой Георгий и двуглавый орел представляют государственную символику России.
Грифон с герба Дома Романовых, являясь древнейшим олицетворением царской власти, относится к еще более древнему пласту культуры народов, которые пришли в Каппадокию и северные районы Сирии и Мидии с Русской равнины. Если говорить об исторических связях России с Византией, то последнюю следует рассматривать не как восточную часть Римской империи, но как место обитания народов-родоначальников традиций гораздо более древних, нежели Афины и Рим.
Генетические исследования [88] останков из катакомбных могильников Салтово-маяцкой археологической культуры (СМК), которые принадлежат аланам, показали (6 образцов) их принадлежность к гаплогруппам G2.
Сопоставление результатов генетических и исследований с данными археологии и письменных источников породило проблему: если варягов-русь, как предполагал М.В. Ломоносов, отождествлять с потомками роксолан, то как объяснить тот факт, что среди великороссов гаплогруппа G2 практически отсутствует? И сразу возникает еще один вопрос: если на Балтике отсутствует аланская гаплогруппа G2, тогда кого называли аланами Адам Бременский, прусско-литовские хроники и античные авторы Птолемей, Маркиан и другие?
Аммиан Марцелин (XXXI, 13) обратил внимание на тот факт, что аланы не представляют собой один народ: «За этой рекой (Дон) аланы занимают простирающиеся на неизмеримое пространство скифские пустыни. Имя их происходит от названия гор. Мало-помалу они подчинили себе в многочисленных победах соседние народы и распространили на них свое имя, как сделали это персы». Далее Аммиан Марцеллин уточняет (XXXI, 17): «Аланы, разделенные по двум частям света, раздроблены на множество племен … Хотя они кочуют, как номады, на громадном пространстве на далеком друг от друга расстоянии, но с течением времени они объединились под одним именем и все зовутся аланами вследствие единообразия обычаев, дикого образа жизни и одинаковости вооружения».
В таком случае, всякий народ европейского облика, проводящий всю жизнь в седле, и образом жизни которого является война и охота, мог быть назван аланами. Поэтому, если присутствие донских алан на Балтике по данным генетики не подтверждается, то следует поискать тех, кто похож на них по внешнему облику, обычаям и образу жизни. Поиск можно упростить, если вспомнить, что в античности и раннем средневековье в германской традиции конница, как род войск практически отсутствовала.
Адам Бременский (IV, 16), при описании Пруссии и Курланда, отмечал, что там «превосходные кони». Кроме того, одним из возможных вариантов решения проблемы присутствия алан на Балтике может быть имя приведенное Адамом Бременским (IV, 19) в качестве самоназвания алан на Балтике — wizzi. Если сопоставить это название с летописной весью, которая ассоциируется с чудью, то это будет ответом сразу на два вопроса: почему русь и чудь составили основу русского народа, и почему великороссы принадлежат в основной своей массе к двум гаплогруппам R1a1 и N1c1. В повествовании о Пруссии Петр из Дусбурга ни античных имен венедов и алан, ни имен пруссов или литовцев не называет, и использует совсем другие имена согласно географическим областям, на которые делилась средневековая Пруссия, но отмечает: «Едва ли был хоть один из этих народов, у которого бы не было для сражений двух тысяч конницы». Петр Дусбургский и другие авторы средневековья сообщают о существовании культа коня в языческой Пруссии-Литве, о чем свидетельствуют многочисленные археологические находки конских захоронений. Герб Литвы, с изображением всадника с саблей, также дает наглядное представление о традициях этого народа.
Таким образом, какая-то часть населения Пруссии-Литвы вполне могла быть причислена к аланам на том основании, что они имеют схожие традиции, обычаи и вооружение. У авторов хроник в раннем средневековье в племенных названиях часто наблюдалась путаница, осложняющаяся тем, что этих названий было очень много, и потому понятно желание хронистов использовать имена уже известные по предшествующим трудам античных авторов.
Примечательно, что в областях Малой Азии, которые античная традиция называла местами обитания венетов и откуда вышло сармато-аланское население Северного Причерноморья, было распространено имя Палемон или Полемон. У Страбона (XII, III, 29) Полемон - царь в Понте, в состав которого входило Боспорское царство у Керченского пролива, у Гомера Пилемен — вождь венетов из Пафлагонии, пришедших на помощь Трое, с этим же именем связаны генеалогические легенды о происхождении первых литовских князей, приводимые в белорусско-литовских летописях («Хроника Быховца»).
По всем имеющимся данным также и венеды могли быть причислены к аланам, хотя бы потому, что они с античных имен известны в качестве коннозаводчиков и в местах их древнего обитания в областях Анатолии — Пафлагонии и Каппадокии по свидетельству античных авторов была одна из лучших конниц в Малой Азии. Примечательно, что в хрониках, помещавших алан на Балтике (Адам Бременский, прусские хроники) венеды не упоминаются, тогда, может быть, именно венеды были названы аланами?
Такое предположение помогает решить проблему алан в Пруссии-Литве, поскольку венеды относятся к распространенной там гаплогруппе R1a-Z280, происхождением связанной с Фатьяновской культурой, занимавшей в бронзовом веке обширную территорию от Среднего Поволжья до Балтики. [79]
Очевидно, что «фатьяновцы» говорили на арийских языках, поскольку от расхождения арийской гаплогруппы R1a-Z645 (примерно 5500 лет назад) на ветви Z93 и Z280 до ранней стадии Фатьяновской культуры (по оценкам, 4300 лет назад) прошла всего тысяча лет, и арийские языки должны были в значительной степени сохраниться в Фатьяновской культуре, и переместиться на запад, в виде языков ранних балтийских славян.
Ираноязычие фатьяновцев, поселения которых обнаружены, в частности, на территории Москвы (Царицино), позволяет объяснить иранские и двойные кельто-иранские имена в именослове русских послов без необходимости привлечения к участию в составе летописной руси донских или северокавказских алан.
Все вместе генетические, археологические и лингвистические данные в совокупности с письменными источниками свидетельствуют о связи русских в первую очередь с обитавшими на юго-восточных берегах Балтики венедами, среди которых выделилась особая группа именовавшаяся варягами-русью. Но и аланы, которые в древности могли обитать на общих территориях с венетами в Малой Азии, также создали на Дону государство, население которого в средневековой арабо-персидской литературе называлось русами. Кроме того, в Приазовье по данным арабо-персидских письменных источников существовали особые Причерноморские до рюриковские русы, которые по данным археологов не имели отношения к славянам Поднепровья, и, следовательно, должны были быть связаны с обитавшими здесь летописными касогами (черкесами). Все эти три вида русов были объединены донским торговым путем, проходившем от Черного моря до Балтики и именовавшемся в арабо-персидских источниках «рекой Рус». Общность всех этих русов обусловлена их связью с античной Сирией, которая в до греческие времена простиралась от Средиземного моря до Черного, и откуда во времена Аббасидского халифата (VIII-IX век) поступали серебряные дирхемы, кладами которых отмечена «река Рус» и венедо-варяжская Прибалтика. В IX веке аланская Русь на Дону (СМК) была разрушена, а венедо-варяжская основала Киевскую Русь, которая впоследствии присоединила к себе Тьмутараканскую Русь касогов. Аланы, касоги (черкесы) и венеды представляли собой три этноса объединенных общей культурой и территорией Русской равнины, где сформировались их общие обычаи и традиции, которые впоследствии стали русскими.
Таким образом, идеи М.В. Ломоносова, которые он заложил в основание исторической науки о Руси, дополненные современными данными археологии, лингвистики и генетики получают развитие, что позволяет объяснить все противоречивые факты предыстории Руси и объединить в единое целое все известные письменные источники, лингвистические и археологические данные, которые никак не укладывались в теории норманистов и сторонников славянского происхождения руси. Принятие полиэтничной концепции руси, не относящейся ни к германцам, ни к славянам позволяет вывести историю России из тупика неопределенности, в который ее завели норманисты и антинорманисты, а герб Императорского Дома Романовых, в котором отражены главные черты мифологии предков, предоставляется уникальным геральдическим источником по древнейшей истории Руси.
Литература
1. Думин С.В. Гербы Дома Романовых//Исторический вестник. Т.3[150] апрель 2013, с.297
2. Таубе М.А., К истории герба дома Романовых // Гербовед. 1913. Июль.
3. Полное собрание законов Российской империи (ПСЗР). Т. 32. 18547. № 31720.
4. В.И. Меркулов Откуда родом варяжские гости. (Генеалогическая реконструкция по немецким источникам).- М., 2005, с.88
5. Мифологический словарь.- М., Советская энциклопедия, 1991, с.297-298
6. Genealogisch-chronologische Geschichte des alles durch lauchtigsten Hauses Romanow und Seines vor;terlichen Stammhauses. Лейпциг, 1805
7. Ломоносов М.В. Древняя Российская история от начала Российского народа до кончины великого князя Ярослава Первого, или до 1054 года.- СПб.: Гиперион, 2012, с. 43
8. Костомаров Н.И. Повесть об освобождении Москвы от поляков в 1612 году и избрание царя Михаила./Российский летописец/- М.: Книга, 1988, с.33
9. Ломоносов М.В. СПб.: Гиперион, 2012, c.39,40,117
10. Кузьмин А.Г. Древнерусская цивилизация. М.: Алгоритм 2013, с.437-462
11. Ломоносов М.В. СПб.: Гиперион, 2012, c.44
12. Дьяконов И.М История Мидии от древнейших времен до конца IV в. до н.э.-СПб.: Фил.фак. СпбГУ, 2008. с. 524
13. Джаксон Т.Н. Древнерусские топонимы в древнескандинавских источниках.- М.: Языки русской культуры, 2001 г.
14. Древнерусские города в древнескандинавской письменности.- М.: «Наука» 1987, с.11
15. Алемань А. Аланы в древних и средневековых письменных источниках.- М.: "Менеджер", 2003г., с.145
16. Петр из Дусбурга. Хроника земли Прусской.- М.: Ладомир, 1997, с.50,51
17. Ломоносов М.В. СПб.: Гиперион, 2012, c.40
18. Подосинов А.В. Северо-Восточная Европа в «Космографии» Равенского анонима //Восточная Европа в исторической ретроспективе.- М., 1999, с. 233
19. Buchholdz S. Versuch in der Geschichtte des Herzogchums Mecklenburg.- Rostok, 1753, s. 48
20. Мавро Орбини. Славянское царство.- М.: ЗАО «ОЛМА Медиа Групп», 2010, с.118,119,126
21. Святной Ф. Что значит в Нестеровой летописи выражение «поидоша из Немец», или несколько слов о Варяжской Руси.- Спб., 1844, Ч.2, с. 42-43
22. Кучеревская Н.А. Классические образы и местное влияние в скульптуре Боспора.//Тезисы докл. Конф. Проблемы истории и археологии Украины, Харьков, 1999г.
23. Руденко С.И. Культура населения Горного Алтая в скифское время.-М.-Л., 1953, с.305
24. Пугаченкова Г.А. Грифон в античном и средневековом искусстве Средней Азии.//Советская Археология.-1959, №2, с.71-72
25. Дьяконов И.М История Мидии. 2008, с.370
26. Дьяконов И.М История Мидии. 2008. с. 524
27. Вильхельм. Г. Древний народ хурриты.- М.: Наука, 1992, с.87
28. Дьяконов И.М. История Мидии. 2008. с.240
29. Куликан У. Персы и мидяне. Подданные империи Ахеменидов.
30. Видекинд Ю. История десятилетней шведско-московской войны XVII века.- М.: Российская АН, 2000 г., с.494
31. Герберштейн С. Записки о Московии.- М.: МГУ, 1988, с.58,59
32. Кузьмин А.Г. Древнерусская цивилизация. М.: Алгоритм 2013, с.301
33. Дьяконов И.М. История Мидии. 2008, с. 157
34. Плиний Старший, Естественная История. IV, 31
35. Диодор Сицилийский. Историческая Библиотека кн.2, XLIII, 7
36. Ломоносов М.В. СПб.: Гиперион, 2012, с.116,117
37. Герасимова М.М. Этногенетические процессы палеоантропологии Северного Кавказа эпохи Средневековья//XIV Крупновские чтения по археологии Северного Кавказа, 1986. с. 27-28
38. Галкина Е.С. Тайны Русского каганата.- М.: Вече, 2002. с.263
39. Кузнецов В.А. Очерки истории алан.- Владикавказ, 1992. с. 235
40. Галкина Е.С. 2002, с.273
41. Галкина Е.С. 2002, с.260
42. Галкина Е.С. 2002, с.264-269, 274
43. Абаев В.И. Историко-этимологический словарь осетинского языка.- Л.: 1973, т.2, с.435-437
44. Алемань А. Аланы в древних и средневековых письменных источниках.- М.: Менеджер, с. 37-38
45. Трубачев О.Н. К истокам Руси. Народ и язык.- М.: Алгоритм, 2013, с.86
46. Гадло А.В. Проблема Приазовской Руси как тема русской историографии. Сборник Русского исторического общества. №4, М., 2002
47. Талис Д.Л. Росы в Крыму // Советская археология, 1974, №3,с.92
48. Коновалова И.Г. Восточная Европа в сочинениях аль-Идриси.- М.: 1999. с. 96
49. Hudud al Alam. The Regions of the World. A Persian Geography 372 a.h.-982 a.d./Transl. by V. Minorsky. London,1970, p.75
50. Галкина Е.С. 2002, с.130-131
51. Галкина Е.С. 2002, с.135-136
52. Галкина Е.С. 2002, с. 137-138
53. Кузьмин А.Г. Древнерусская цивилизация. 2013, с.344-351
54. Ломоносов М.В. СПб.: Гиперион, 2012, с.25
55. Ломоносов М.В. СПб.: Гиперион, 2012, с.43
56. Ломоносов М.В. СПб.: Гиперион, 2012, с.116
57. Кузьмин А.Г. Древнерусская цивилизация. 2013, с.347
58. Коновалова И.Г. Восточная Европа в сочинениях Аль Идриси.- Восточная литература РАН, 1999, с.146
59. Генрих Латвийский. Ливонская хроника. Славянские хроники.- СПб.: Глагол, 1996, с.211, 214
60. Петр из Дусбурга. Хроника земли Прусской.- М.: Ладомир, 1997, с.51
61. Янин В.Л. Денежно-весовые системы русского средневековья. Домонгольский период.- М., 1956 г., с.102
62. Кропоткин В.В. О топографии кладов куфических монет в Восточной Европе.//Древняя Русь и славяне.- М., 1978 г., карты 5-6
63. Мельникова Е.А., Никитин Л.Б., Фомин А.В. Граффити на куфических монетах Петергофского клада начала IX века.//Древнейшие государства на территории СССР.- М., 1984, с.40
64. Вилинбахов В.Б. Раннесредневековый путь из Балтики в Каспий.//Slavia Antiqua.- T. XXI, 1974, s.90
65. Янин В.Л. Денежно-весовые системы русского средневековья. Домонгольский период.- М., 1956 г., с.100
66. Lucas David. Preussische Chronik, В. 1. Konigsberg, 1812.
67. Бахрах Б. Аланы на Западе.- М.: АРД, 1993, с.26,27
68. Ольховский В.С. Тамга (к функции знака)//Историко-археологический альманах, №7, Армавир, 2001, с. 75-86.
69. Гамкрелидзе Т.В., Иванов В.В. Индоевропейский язык и индоевропейцы. ч.II, ТбУ, Тбилиси, 1984г., с.710
70. Клесов А.А. ДНК-генеалогия от А до Т.- М.: Книжный мир, 2016, c. 305-308
71. Клесов А.А. История ариев и эрбинов. Европейский Запад против европейского Востока.- М.: Концептуал, 2018, с. 47, 82-88.
72. Клесов А.А. История ариев и эрбинов. Европейский Запад против европейского Востока.- М.: Концептуал, 2018, с. 47, 118-119.
73. Павсаний. Описание Эллады, кн.1 Аттика, XXIV,6
74. Павсаний, кн.1, XXXI, 2
75. Дьяконов И.М. История Мидии. 2008. с.148
76. Гильфердинг А.Ф., История балтийских славян, С.-Петербург, 1874, с. 20
77. История древнего Востока.- М.: 1988, с.236, 247-48
78. История древнего Востока, ч.II, Передняя Азия, Египет. М.: 1988г. с.280
79. Клесов А.А. Венеты-венеды по данным ДНК-генеалогии.// Исторический формат. №2, 2015, с. 75-102
80. Ломоносов М.В. СПб.: Гиперион, 2012, с.42,43
81. Гарни О.Р. Хетты, М.: Центрполиграф, 2009, с.235
82. Гамкрелидзе Т.В., Иванов В.В. 1984,, с.866
83. Иванов В.В. Славянские диалекты в соотношении с другими языками Великого Княжества Литовского. http://kogni.narod.ru/gediminas.htm
84. История древнего мира. Т.2. -М.: Наука, 1983, с.43
85. Трубачев О.Н. К истокам Руси. Народ и язык.- М.:Алгоритм, 2013, с.141-142
86. Гарни О.Р. Хетты. Разрушители Вавилона.- М.: ЗАО Ценнтрполиграф, 2009, с. 168, 175-179
87. Сабин Баринг-Гоулд. Мифы и легенды средневековья.- М.: 2009, с.152-178
88. Афанасьев Г.Е., Добровольская М.В., Коробов Д.С., Решетова И.К. Новые археологические, антропологические аспекты в изучении донских алан// КСИА. Выпуск 237. М., 2015, с.64-79
О грифоне с герба Императорского Дома Романовых
© Copyright: Владимир Пасынков, 2021
Свидетельство о публикации №221120101391
Свидетельство о публикации №221120101391
Рецензии