826. Хуторская чертовщина. Жизненные припоны

                Выехав за ворота и распрощавшись с сестрой и сыном, Назар хлестнул коней вожжами, с причмокиванием прикрикнул «н -оо» и покатил по станичной улочке с грустными мыслями в голове.
            По сути, все его задуманные планы рушились, что карточный домик под дуновением внезапно возникшего сквозняка.
           Не ожидал Савич, да и не мог даже предполагать, что его сын откажется от такой мудрёной затеи.
         Ведь сколько ночей им обдумывался каждый  шаг в развития ситуации, продумано всё было до мелочей и на тебе, там, где у него не возникло сомнения, появилось препятствие и главное от кого, от родного сына.
             А ведь он на него возлагал большие надежды, любое дело, если за него взяться вдвоём,  спорится гораздо быстрее.
          В задумчивости Назар чуть было не проехал нужный переулок, едва спохватился, как ему чуть было глупая баба с пустыми вёдрами не перешла дорогу, тут уж Савич гаркнул во всю мощь своего лужёного горла:
- Куда дура прёшь с пустыми вёдрами?
-Али не видишь, что человек по дороге едет!
            Женщина с испугом в глазах отскочила в сторону и удивлённо смотрела на проезжавшего мимо Назара, который сурово глядя на неё, пригрозил:
-Шибануть бы тебя для науки кнутищем, чтоб соображение имела!
-Идёшь, так гляди куда идёшь!
                Не успел Назар как следует успокоиться, как вдруг, не доезжая улицы до железнодорожного переезда, что западнее станции будет, как к нему привязалась разновозрастная стайка детворы.
           Замызганная и оборванная детвора, давно не знавшая, что такое мыло и вода, бежала следом и по бокам брички, прося и выкрикивая:
- Дяденька дайте хлебушка!
-Дайте чего ни будь поесть!
          Назар только и сделал, что хлестнул своих коней по крупам кнутом и грохоча колёсами по дороге, пустился в отрыв.
          Чего он  испугался в этот раз, так это подцепит какую ни будь заразу, только по одному виду детворы, можно понять, что на них тифозных вшей, как на собаках блох.
           А ещё страшнее заболеть испанским гриппом, эта неизлечимая болезнь косит людей, что саранча посевы.
         Хоть в хутор и занесли подобные болезни, принесённые хуторскими ополченцами ещё в начале зимы, но вроде как – то всё утихомирилось.
            К большому счастью, Назаров двор вся эта страшная напасть обошла стороной, но оставив после себя большой страх подвергнуться болезням.

              Выехав за пределы станицы, Савич даже не успел облегчённо вздохнуть, как ему по перёд движения, преградили дорогу трое всадников.
            Хоть и не был Назар робкого десятка, да что - то вдруг учащёно застучало сердечко, да и холодным потом по спине прошибло, тут же охватило и волнение, откуда ему знать и догадаться, кто это такие будут.
           Если дозорный разъезд, то предстоит несколько времени объясняться, а если лихой люд, из числа тех, кто занимается грабежом по дорогам, то тут только и осталось что гадать.
             Есть у Назара при себе немного деньжонок, да хватит ли ему откупиться на них.
            А если позарились на его бричку с лошадьми, так и укокошить могут, не моргнув глазом.
           Тот, кто по моложе всех будет, выкрикнул:
- Стой папаша!
-Придержи своих скакунов!
                Да Назар и без его указания уже натянул вожжи и остановил коней.
   Молодой казачок так и остался стоять на пути Назара, а двое, что выглядели по старше, подъехали с двух сторон, зорко осмотрели Савича и содержимое брички, где кроме соломы, да остатка овса для корма коней ничего не было.
          Ну ещё, под лавкой, на которой сидел Савич, скромный гостинец от сестры.
-Кто таков и куда едешь?
                грубо спросил бородатый всадник, с колючими чёрными глазами, больше погожего на горного абрека.
            Савич придерживая вожжи в одной руке, небрежно похлопывая  кнутом по голенищу своего сапога,  мельком глянув на грозного  всадника, быстро сообразил, что создавшаяся ситуация и не так опасна, если правильно повести разговор.
-Так я буду с хутора помещиков Мамкиных.
-Может слыхали, там и проживаю.
-А еду из гостей.
-У родственников свояка был.
-Да должны вы его знать, Алёшкин Семён Алексеевич.
- В сотниках недавно ходил.
-Вот от его дома и еду к себе в хутор.
-Погостил с утра да и хватит,  дела хозяйственные ждут.
-И как поживает твой свояк, жив здоров?
               Начал допытываться грозного вида всадник, которого не просто провести, как воробья на мякине, ему не втюхаешь  наспех придуманную байку.
             Вот она ситуация, когда родственник седьмого порядка становится ближе родных братьев и сестёр.
-Я говорю, что к своячнице заезжал, проведать, да кое - каких продуктов передать.
-А Семён Алексеич ещё не подавал о себе вестей, как ушли всем войском за Терек в Дагестан, так и не слышно ни чего.
-Воюет родимый с большевицкой заразой.
- А чего это ты папаша, вроде как обозлён на  бывшую власть Советов, вроде при хороших лошадях, да и бричка у тебя справная,
                задал неожиданный вопрос второй всадник, что был по правую сторону брички,
-и за всё своё время правления не отобрали у тебя такое имущество?
-Как это не отобрали?
-Ещё как отобрали!
-Двух лучших скакунов свели со двора, а нажитое добро вывозили со двора подводами.
-Так за что я их должен любить?
-Ты вот что нам лучше скажи, ни кого подозрительного не встречал случайно по дороге,
                спросил у Назара бородатый,
- разбежались большевички по округе, прячутся от правосудия.
- Нет, таких не встречал, а те, что были у нас из хуторских, так попали под арест.
- А у самых верных приверженцев большевизма, так пожгли дворы, чтоб и духу от них не осталось.
-А этих лошадок я приобрёл по случаю, уже после того, как прогнали краснюков, а бричка, брехать не стану, моя.
- Не успели голодранцы прибрать бричку к своим рукам, так как впрягать не чего было, да и бежали побросав своё.
-Так говоришь, у своячницы был?
                Снова стал допытываться казак бородатый.
-Я же вам сказал, что привозил ей и своему сыну продукты.
- Его ещё лошадью придавила, когда у штабе при конюшне служил.
-Не Виктором ли его случаем  звали?
                Вдруг отозвался молодой чубатый казак из дозорных.
-Виктор, а с ним брат Николай находился.
-Тогда, ты выходит, будешь их отцом Назаром?
-Так оно и есть, Назар я, Савич.
-Ох и умел твой сын гарцевать на скакунах, заставлял их на задних ногах ходить, однажды пришлось и мне такое увидеть.
- Удалой парень, да немного не повезло ему, а вот с Николаем даже дружбу водили.
- Ты хлопец случаем не знаешь, жив ли Николай?
- Не дядька Назар, не знаю, как припёрли нас красные, так и разошлись наши пути дорожки.
-Он ушёл с войском на восток, а мы с небольшой группой в терские и малкинские дебри подались.
-Там и отсиживались до поры до времени.
              Напряжённая обстановка разрядилась сама собой, Назар почувствовал облегчение, а по первой ему этот чубатый молодец  очень не понравился, нагло встав на его пути.
-А что папаша, табачком не угостишь?
                Уже более дружелюбно спросил всадник, что был по правую сторону брички.
- А чего не угостить, угощу
                и Назар полез за кисетом, радостно понимая, как ему сегодня повезло, а могло всё выйти и по иному сценарию, куда худшему, с допросом какого ни будь надменного штабиста.

            Покуривая цигарки, разговор свели о хорошей погоде и само собой о родной землице, которая требовала хозяйского подхода к себе.
               Назар уже и не был рад, что затронули именно эту тему.
        Казакам, которым уже явно надоела вынужденная служба и эта бессмысленная братоубийственная война с увлечением заговорили, как и чем лучше обрабатывать почву, когда и чего сеять, чтоб быть с урожаем.
          Поинтересовались у Назара, какими методами он ведёт своё хозяйство, и какие виды имеет на будущий урожай.
          И этим бесконечно длинным разговорам, казалось, не будет и конца, им – то что, чеши себе в удовольствие языками, а Назару ещё до дому доехать надо.
         Савич нервно поёрзывал на лавке, скучая, поглядывал по сторонам, всё больше вглядываясь в сторону степи.
-Приятно было поговорить со знающим человеком,
                сказал бородатый казак, 
-не будем тебя задерживать, езжай с богом, а мы далее будем службу нести.
                После услышанных слов Назар почувствовал облегчение на душе, вот и славно, давно бы так, а то им – то  что, день до вечера отбыть, а у Савича ещё дел полно.
-И вам дай бог спокойной службы,
                ответил Назар, было хотелось ему дать наказ казакам, на случай если вдруг  что – то станет известно о Николае, да передумал.
            Их только зацепи и опять затянут время неизвестно на сколько, рассказывая о всяких счастливых случаях, как говорится, не ожидали и потеряли всякую надежду, а оно неожиданно и вдруг произошло.
            Назар взял в обе руки вожжи, шлёпнул ими по крупам лошадей, прикрикнул:
-Но – о! Пошли, родимые!
              Кони не торопливо повезли за собой бричку в сторону восхода солнца, а казаки не спеша поехали в западном направлении, расстояние между ними заметно увеличивалось.
          Савичу очень хотелось оглянуться назад, не прицепились ли следом казаки, этот народ ушлый, мало ли чего дурного задумал.
             Вот и поворот на большак в сторону своей станицы, знакомая с давних пор дорога, идущая строго в северном направлении и только здесь Назар позволил себе оглянуться, но казаков уже ни где не было видно.
          Сняв шапку и стерев пот со лба, Савич прикрикнул на лошадей, хлестнул их кнутом и они понесли его быстрой рысью от этого дурного места.

             С давних пор невзлюбилась ему эта станица при железной дороге.
          От её всегда веяло подлой и коварной неприятностью, да и народ здесь проживал с хитринкой, готовый в любой момент облапошить доверчивого простака.
            Вон сколько случаев рассказывали хуторяне, только диву даёшься человеческой хитрости.
             Базарные дни это вообще отдельная тема, здесь коль приехал торговать, рот не разевай, а глаза держи широко раскрытыми, прямо из под носа могут стащить товар, тут же растворившись в толпе.
          Да и на самой станции  столько проходимцев и босяков орудует, не приведи господь, в раз обокрасть могут.
            Да что там станция, когда по улице ночью боязно ходить, могут и догола раздеть, такие вот здесь нравы прижились и ничего с этим поделать нельзя.
         Вот и сейчас, едет Назар и чувствует собственной спиной весь этот проклятый негатив, такое неприятное чувство лёгкого страха, что кажется, сами черти прицепились за ним, чтоб сотворить какую ни будь пакость.
         Чем дальше удалялся Назар от станицы Прохладной, тем спокойнее у него становилось на душе, это подобно чувству, когда под лучами солнце проясняется небо.
          Вот и канал с его месивом брода, давно пора здесь поставить мост, да насыпь устроить, но это ни кому особо не нужно, лишние расходы не понятно для каких целей.
          Те, кому бы этим заняться, здесь не ездят, а те кому это очень нужно, как говорится не из той оперы, не их подчинения местность.
             Взяв вправо, где менее всего разбит брод, Нараз въехал болотистого вида канал, попоил лошадей, после чего выехал на противоположную сторону.
             Но дальше по дороге не поехал, а свернул в сторону и вдоль канала поехал в степной дорогой, чтоб глянуть на свои поля.

             Отъехав на пару вёрст от брода, обратил внимание на кружащих ворон над одним и тем же  местом, узкой не большой лощинки, что косиной уходила к каналу.
          Подъезжая ближе к этому месту, Назар увидел, как из лощинки вспорхнули дружно  застрекотавшие сороки, и тут же взметнулась ввысь каркающая стайка ворон.
          Легко было догадаться, что  там валялась падаль.
          Савич потянул к себе левую вожжу и забирая влево, чтоб стороной объехать это не приятное место.
          Из возникшего любопытства, Савич приподнялся и глянул, чего там могло быть.
           Но тут же оторопел от увиденного, сколько там человеческих трупов, три, пять или более, не успел рассмотреть, только  и сделал, что прикрикнул на лошадей, да пустил их быстрой рысью.
          Разные думки полезли ему в голову, кто это мог там быть?
        Отступающие красные, давшие последний бой?
          Или же заблудившиеся люди, не найдя дороги и замёршие в мороз?
          А может свезли сюда тифозных, присыпали снегом до лучших времён, да и позабыли о них.
            А снег в оттепель растаял, вот вышла оголодавшим птицам мерзлая кормёжка.
        Вдруг не понятно с чего Назару в голову пришло подобие страшного озарения и ему подумалось, а если вот так, где – то лежит его Николай и не кому его придать по христианскому обычаю земле.
           Савич даже сплюнул от обиды на себя и как он только мог такое подумать, а чтобы снять возникшую нервозность решил закурить.
         Достав кисет, Савич недовольно мотнул головой и про себя подумал:
             «Вот же народ, до чего же жаден до чужого.
                Ему только дай разрешение, так готовы всё вытаскать, ни какой скромности.
                Ну, почти весь табак вытаскали, а мне  этого хватило бы не на один день.
             Особенно бородатый, хватил так хватил, что пригоршню взял.
              Не велика вроде потеря, хотя и где – то жаль табачку, хуже было б, если бы меня поволокли в штаб к дознавателю.
         Промурыжили бы целый день, а там как хочешь, так и выкручивайся».
         Затянувшись крепким дымом табака, Назар к своему удивлению обнаружил, что едет уже своими лугами.
-Эк, как травушка позеленела, стоило только солнышко пригреть и сразу красок добавилось.
-Заметно меняется степь, ещё немного и начнётся настоящая весна.
-А сюда я нагряну с косилкой, в конце мая, сено должно получиться с разнотравьем.
-А по што делёж соблюдать, когда полное бесправие, так и выходит  теперь кто первый захватил, того делянка.
            Душа заботливого хозяина радовалась увиденному полю, Савич то и дело поглядывал по сторонам, предварительно подбирая место для будущего сенокоса с более ровным участком.

30 ноябрь – 01 декабрь 2021г.