Пушкин - между нашим всем и нашим ничем

Сто восемьдесят два года назад завершилась жизнь Александра Пушкина. Хрестоматийная фраза, которую все знают, но автора (а автор этот Аполлон Григорьев) обычно не помнят: "Пушкин - наше все". Или более наукообразно, но по сути то же самое: "Путь, пройденный Пушкиным, не воспроизводит никакой универсалии: он создаёт ее. И в этом смысле Пушкин является для новой русской истории классическим культурным героем" (М.Н. Виролайнен).

Согласны? Или что-то все-таки смущает? Не многовато ли "хрестоматийного глянца", как сказал один собеседник Поэта, в юности мечтавший "бросить" его "с парохода современности"?

"Культурный герой"... Этот термин, безусловно, подходит научному дискурсу для характеристики мифотворческих установок сознания, но вправе ли наука со своих, как принято считать, объективных позиций прямо определять ту или иную реальную личность как "культурного героя"?.. "Создаёт универсалии"? Но кому это под силу, кроме Бога? Частная человеческая жизнь в её психофизической конкретности и предельности, какой бы значимой она ни представлялась, не может создавать никаких "универсалий".

"Культурному герою" подобает во всем быть героичным, в том числе и за пределами той области, в которой он стяжал славу. Мысль о "героизме" личности Пушкина вызревала у образованного читателя постепенно на протяжении полутора веков, окончательно оформившись в советском литературоведении. Почитайте, безусловно, замечательную пушкинскую биографию, написанную Ю.М. Лотманом или его же письма к Б.Ф. Егорову. Вне какой-либо связи с существовавшими цензурными идеологическими требованиями и стеснениями, Лотман искренне представляет Пушкина этаким несдавшимся борцом с различными силами зла. Спору нет, благородно, возвышенно, но как-то снова далеко от научного подхода. Налицо образец мифологического мышления, в соответствии с которым жизнь "героя" непременно должна осмысляться в свете категорий борьбы, победы или поражения.

Да, мужественное поведение Пушкина перед лицом смерти можно назвать поистине героическим, но это сугубо частный, интимно-сокровенный героизм души, возведённый в культурно-историческую "степень" в силу изначальной известности самой личности. Парадокс в том, что сам поэт, начиная с конца 1820-х годов, как раз всячески стремился отрицать подобную социальную значимость своего существования, утверждая собственное право жить обычной скромной жизнью частного человека. А как же "Я памятник себе воздвиг нерукотворный...", спросите Вы? Но весь этот текст - своеобразная "фигура речи", читать его как "исповедь" противопоказано. Однако это уже отдельный разговор.

В общем, приписывая Пушкину "героичность" или создание каких-то "универсалий", наука перестает отделять себя от изучаемого объекта, то есть фактически сама переходит на позиции мифотворчества, представая своеобразным рационалистическим эквивалентом мифа, этаким современным героическим эпосом, рассуждающим на языке логики.

"Культурный герой" должен быть идеальным воплощением мифа, который этот героический облик и конструирует. Но, говоря прямо, автор "Медного всадника" и супруг Натальи Гончаровой не может восприниматься как "идеал" ни с каких позиций - ни с нравственно-психологической (как и любой человек, Пушкин не был идеален - подчас он ошибался, совершал не всегда безупречные поступки), ни даже с эстетической (будучи, безусловно, гением, порой он допускал просчеты, выпуская из под пера откровенно посредственные стихи).

Тогда "кто же он" - Пушкин? Отвергнув монументально-мифологические представления о "культурном герое", велик соблазн, вслед за Б. Парамоновым и К. Кедровым (затрудняюсь сказать, кому из них принадлежит приоритет в рождении этой оригинальной формулы), объявить его "нашим Ничем". Но антимиф - лишь миф наоборот, минус-приём сознания.

Может быть, прозвучит банально, но любые законченные концепции, любые красивые формулы, сталкиваясь с "веселым именем" (бесподобный эпитет, хотя Блок тоже ещё "тот" мифолог), просто рассыпаются. Пушкин, подобно Протею, текуч и неуловим, он ускользает от любых однозначных определений и в этой своей удивительной ипостаси просто равен самой Жизни.

Февраль 2019 г.