Rip current. Кольцо Саладина, ч3. 17

Делать мне было чего, но странности не давали покоя. Я быстренько перевернула чашки на чистое полотенце – чтобы обсыхали. Наскоро погляделась в зеркало, схватила со стола пирожок, завернула в какой-то черновик и помчалась в голубятню. Просто, как обычно, отнесу пирожок, только и всего, Олег ничего не подумает. И не должен подумать. Пусть так и считает, что я вдумчивый историк, а не растяпа бестолковая, которая сдуру ума в общественном месте трясёт ценными бумагами и ещё позволяет их из-под носа украсть....
- С капустой, - сказала я, кладя свой свёрточек на стол Олегу.
- Дача взятки официальному лицу, - тихо улыбнулся Олег.
- Научному руководителю, - со значением подтвердила я.
- Ну, какой я там научный руководитель, - смущённо отмахнулся Олег. – Так, советчик… Рассказывай, как дела движутся.
Я подробно пересказала содержание письма: раскопки под строительство, клад и Золотой чемодан. Аккуратно утаивая совпадения по датам. Это ещё сто раз проверить надо, мало ли, что в письме написано, могли и переврать, и перепутать. Да и вообще: совпадения эти – это моя личная история, а не профессиональная деятельность.
- Интересно с кладом, - сказал Олег, внимательно выслушав. – Тебя можно поздравить, важное направление обнаружила. У тебя получается, я рад.
- Ну, не всё получается, - заскромничала я. – Только вот-вот всё закрутилось. Кое-что может и не выясниться до сдачи доклада.
- Ничего страшного, - сказал Олег. – Если даже что найдётся в последнюю минуту, доскажешь после выступления. Поиски иногда складываются совершенно непредсказуемо. Закончишь доклад, а потом всех огорошишь. Скажешь: а теперь…
- Дискотека! – жизнерадостно вставила я, и мы рассмеялись. То есть, это я закатилась, а Олег скромно поулыбался за компанию.
- Не дискотека, но тоже важное.
- Можно сказать: а теперь самое интересное.
- Можно так, - кивнул Олег. - У тебя получится. У меня бы не получилось.
- А как бы у тебя получилось? – поинтересовалась я.
- Я бы скучно сказал: В заключение своего доклада я должен сделать важное дополнение. Некоторые факты удалось обнаружить в последние часы… и так далее. А по той фотографии что-то есть? Всё-таки, это самый главный документ.
- По фотографии я жду сведения со дня на день. Разведка должна донести. Ищу отца этой девушки.
- Я вот тут подумал… - Олег взглянул на меня почти виновато. - А если эта девушка окажется не той, кого ты ищешь? Она может быть просто сотрудницей. Родственницей сотрудницы. Соседкой, живущей рядом с музеем. Или просто прибежала сфотографироваться. Кто-то из этих людей позвал её – всё-таки по тем временам сфотографироваться было событием.
- Всё может быть, - сказала я.
- Не хочу тебя разочаровывать, - сказал Олег, - просто напоминаю, что ветви расследования бывают и тупиковыми, и надо быть к этому готовым.
- Да знаю я, - отмахнулась я. – Я готова, не волнуйся. Если девушка не имеет отношения, просто озвучу версии. Там даже версии интересные. И вообще, история не кончается на фотографии. Да, будет досадно, но там ещё много загадочного.
- Согласен, - Олег покивал. - Но папка-то тебе помогла?
- Папка… - я навострилась, потому что Олег сам подвёл к теме, ради которой я, собственно, и пришла. – Ну, сама-то папка к теперешней теме войны отношения не имеет, но она имеет отношение к дальнейшему расследованию. Понимаешь, история этой девушки переплетается с судьбой Золотого чемодана, пропавшего в первый год войны. А в этом чемодане – кольцо, которое я видела в экспозиции. Я потом просто буду искать следы этого кольца.
- И это будет ещё одна сногсшибательная тема, – улыбнулся Олен.
- Вполне может быть, - сказала я серьёзно. - А папка… Я посмотрела все документы в ней, и да, ближе всего камень Каабы. Ты же сам говорил об осколках. В общем, буду искать именно эти материалы. И ты тоже, если найдёшь – говори.
- По камню Каабы, боюсь, ничего не найдёшь, - Олег покачал головой. - Наука не сотрудничает с религией. Религия не сотрудничает с наукой. Там очень зоркие сторожа. Никто так и не смог получить доступа для изучения. А учёные предполагали, что это метеорит.
- Да, я видела эти предположения. Кстати, папку тебе не Наташа приносила. Кто-то другой, интересно, кто, - сказала я вскользь вполне равнодушно. – Во сколько ты её нашёл на своём столе? Наташка уже ушла. Не помнишь, когда вы приехали?
- Часов в семь мы приехали с Андреем Ильичом. Он хотел завезти документацию с заседания, чтобы не тащить это всё домой. Мы и заехали.
- Ну, логично, - я кивнула. - Нормальный человек дома отдыхает, а не любуется на рабочие бумаги. А ты случайно среди дня сюда не заезжал?
- Среди дня? – Олег удивлённо поднял глаза. – Зачем? Мы и с утра здесь не были. Андрей Ильич за мной на машине заехал. Катались по Москве весь день, как белые люди, на машине с шофёром.
- А ты один не заезжал? Шеф тебя ни за чем не посылал? Просто кто-то говорил, что тебя здесь днём видели, – быстро выкрутилась я, стараясь, чтобы мои расспросы выглядели непринуждённой трепотнёй. - Я просто подумала, может, Ильич тебя за чем-нибудь послал, за каким-то документом, и ты...
- А, - внезапно расцвёл Олег. – Конечно, да, совсем забыл! - он хлопнул себя по лбу. Но это же… это не по делу. Вообще другое…
- Так ты был среди дня или нет?
- Да, я действительно заходил сюда, точнее, заезжал, - закивал Олег. - Забрал кое-что. Слайды для демонстрации. Знакомый Андрея Ильича из министерства попросил для дочки. Или для сына, не помню уж. У них там в школе викторина какая-то по истории. Короче я забегал в кабинет и обратно. Ильич в машине ждал.
- Утаиваете от коллеги свои передвижения, - сварливо сказала я, вставая.
- Это же не по работе, - улыбнулся Олег. - Вот в голове и не отложилось.
- Ладно, я поскакала, - решительно объявила я. – Пирожок съесть не забудь. И если что есть или будет по Золотому чемодану – прямо волоки ко мне немедленно.

Я вышла из кабинета и зацокала по коридору. Ну, вот половина тайны раскрыта. Конечно же, Олег перепутал. Приехал среди дня – увидел папку на столе, засунул в шкаф машинально. Он же торопился. Может, они эти слайды спешили отвести прямо на викторину Вот и было всё наскоро. Короче, с временным континуумом всё было ясно, осталась вторая половина тайны. Кто уносил папку. И приносил обратно. Хотя... почему тайна? Никакая не тайна! Всё же вполне объяснимо! Надо только сейчас у Татки уточнить. Сейчас всё будет ясно!
Я вихрем ворвалась в кабинет, кинулась к Татка и нависла над её рабочим полем.
- Даже и не начинай! – не глядя на меня, воскликнула Татка предостерегающе поднимая верх простёртую ладонь. – Иначе меня уволят без выходного пособия. Вон – садись за свой стол и работай дальше. Всё – потом.
Я покорно вздохнула. Конечно, мне не терпелось добить историю до конца, но теперь, когда почти всё объяснено, ничего постороннего в голове не скворчит, можно и поработать спокойно.
Я взяла рабочий календарик. Первое апреля – понедельник. Очень удобно считать с первого и с понедельника. Восьмого доклад должен быть готов и отдан Татке на перепечатку – я обвела число синим фломастером. Девятого я вычитываю текст и исправляю ошибки – я обвела синим девятое. Десятого сдаю на рецензирование - десятое я обвела красным кружочком. Двенадцатого приезжает на мой день рождения Милка с пирогами, чтобы потом отправиться к своему мальчику из самолёта Костику знакомиться с родителями. А вот тринадцатого, в субботу, или четырнадцатого – как договоримся - мы с девчонками поедем на репетицию к князю. С Таткой, с Милкой, все вместе... Я заранее улыбнулась, предвкушая Милкины строгие замечания. В общем, будет весело.  Четырнадцатого в воскресенье мы все проводим вечером Милку. И… и с пятнадцатого по двадцать третье у меня будет неделя свободной жизни, ура! Наконец-то свободной. То есть, будет князь. Будем гулять по вечерам. Пойдём в кино. Или в театр. Я его вытяну-таки. Сходим, наконец, посмотрим вместе этот дом в Трубниковском. Зайдём внутрь. Нет, дом нужно раньше – на вот этой бы неделе. Дальше до 30-го я занимаюсь окончательной правкой доклада после рецензии – и… Первое мая – опять ура! Первое, второе, третье – гуляем! Надо будет, конечно, принимать участие в демонстрации, но это всё фигня – главное, это будет уже весна! Главное – мой любимый май!
Я отложила календарь, взяла свой запрос и понесла Татке.
- Отпечатай. Прямо сейчас сбегаю отошлю заодно.
Татка взяла мой листочек и забубнила: Прошу вас проверить, не призывался ли в годы Великой Отечественной войны… житель города Москвы… так, Белич А.З… предположительно проживающий по адресу Трубниковский переулок... так… Предположительно 1893-1900 гг рождения…
- А.З. Александр, Алексей, - сказала она полувопросительно.
- Андрей, - сказала я, - Анатолий. Антон.
- Ну, Антон больше для гуманитария, а не для военного, - усомнилась Татка, стуча по клавишам.
- Это так кажется, потому что Чехов, – сказала я.
- Не нравится ей Антон, - пробурчала Татка. – Ну, тогда Антиной.
- Или Антоний, - добавила я. Мы обе фыркнули.
- Антоний Марк Великий триумвир, - торжественно провозгласила Татка. А у нас «З». «З» - это точно? Внятная была печать?
- Два раза повторялось имя. Зиновий. Захар. Александр Захарович. Кто ещё на З? Зосима.
- Зураб, - сказала Татка.
- Зураб – это какое-то армянское.
- А может, там дед армянин, - не сдалась Татка. - Зейнаб.
- Зигфрид, Зигмунд, - подхватила я.
- Заратустра - закончила Татка. - Конверт бери.
Я прямо из машинки выхватила письмо, быстро запечатала и положила в общую кучу, которая меня уже дожилась. Посмотрела на часы и побежала за шкафы одеваться.
- Так что там ты узнала-то у Костика? – прокричала Татка вслед.
В накинутом пальто, натягивая со лба на затылок чёрную свою шапочку, вышитую Милкой, я вышла к Татке и встала посреди кабинета.
- Ты оказалась права, - объявила я торжественно. – Олежек именно заезжал посреди дня. То есть, папку он видел не вечером, а днём. Вечером её уже не было. Поэтому он о ней и не вспомнил. И не проверил – стоит она в шкафу или нет. Вот так!
- Принято, - кивнула Татка. Она вынула лист, виртуозно помахала им в воздухе, бросила на стол и сладко потянулась. – А кто папку-то ему приносил?
- А вот это сейчас будешь вспоминать, - Я забрала пачку писем со стола и уложила в сумку. – Потому что моя рабочая версия такова: Некто увидел на столе твою папку, подумал, что непорядок, и отнёс Олежеку. А потом, вернувшись, из разговора понял, что она нужна по делу. Спохватился, вернулся в голубятню, забрал папку и незаметно подложил её обратно.
- Конгениально! - сказала Татка, мотая кудлатой головой. – А я значит, и в первый, и во второй раз просидела в туалете.
- Я ж говорю: вспоминай. А я – на почтамт.
Я послала воздушный поцелуй и вышла из кабинета.
На ходу запахиваясь, я спустилась в вестибюль, подбежала на минуту к зеркалу, поправила шапочку. Звон капели ласкал слух уже из-за двери. Весна...
Уже возле само двери я наклонилась, чтобы застегнуть нижнюю пуговицу – и так и застыла: из мусорницы, из-под кипы бумаг, торчал уголок знакомой коричневой папки.

продолжение следует