Ведь я мама
Ну что, ребятки, продолжим?
Но, прежде, чем мы опять вернёмся к школе, я расскажу ещё одну историю о семье. Она случилась в моей практике, и такая наглядная, что умолчать,- грех.
А я грешить не хочу.
Итак, история.
Её мне рассказал мой пациент, ювелир по профессии.
А вы знаете, какая она, работа ювелира. Требует огромного внимания и точности действий.
Так вот, бывали дни, когда этот ювелир останавливал работу, даже в самом важном её месте.
Можно подумать, что он устал и решил , так сказать немного передохнуть, быть может размять затёкшие мышцы.
А вот и нет.
Тогда, быть может пришло время для приёма витаминов, поскольку нервная система под постоянным напряжением?
Опять, «нет».
Он брал телефон и звонил своей матери.
Можно подумать, что это был звонок заботливого сына , который печётся о здоровье дорогой мамы.
Вот здесь немножко правды есть. Но,- немножко.
Давайте послушаем этот разговор:
«Мама, прекратите волноваться! Я не могу работать».
А надо сказать, что его мама жила в другом конце страны, за много тысяч километров.
Вопрос?
«Откуда сын знал, что именно в это время мать беспокоится о нём?».
Очень просто.
Во время работы, иногда у него начинались судороги в указательном пальце правой руки, и это был безошибочный сигнал, который говорил ему, что мать охвачена волнами переживаний о нём, любимом ребёнке.
Вроде простая незатейливая история, правда, ребятки?
Но для меня она открыла огромный мир знания и поколебала прочные устои о прежнем знании семейной жизни.
А, именно:
Что беспокойство родителей о детях есть выражение истинной любви к ним.
Если даже небольшие волнения матери, способны вызвать нарушения в работе в работе пальца, причём за тысячи километров, то не исключено, что они могут быть причастны и к другим нарушениям, например, сердца или других жизненно важных органов. А также к разрушениям всей его судьбы.
Таким образом, родительская любовь в её старом понимании, становится средством разрушения ребёнка, если она сопровождается страхами, волнениями и тревогами.
Переворот в сознания на сто восемьдесят градусов!
И вот следующий случай будет хорошим подтверждением этому.
Когда то, много лет назад, ко мне обратилась за помощью одна мама.
Дело в том, что у её девочки были судороги. Уже несколько лет. Без всяких видимых причин, рука её начинала судорожно выкручиваться.
Врачи недоуменно пожимали плечами, прописывали сложные лекарства и готовились огласить приговор в виде малой формы эпилепсии (малая хорея).
Я обратил внимание на то, что мама была в постоянном напряжении. Если, например, ребёнок делал неловкий жест, она тотчас вздрагивала. Ей казалось, что это начало приступа.
Волнения её достигли такой степени, что она ночью часто просыпалась и подходила к кроватке, где спал ребёнок, и подолгу смотрела, нет ли начала новых приступов.
На нашей встрече, она всё время тяжело вздыхала и вытирала непрошенные слёзы.
И вот момент.
Приготовьтесь!
Когда я задал ей такой вопрос:
«Почему вы так сильно волнуетесь?», она на несколько минут потеряла дар речи, как будто это был вопрос жителя с другой планеты.
И потом ответила с большим недоумением и даже немного с негодованием:
«Как почему? Но я же ведь мама?»
И вот в этих словах- «Но я же ведь мама!», я услышал голос всех мам, сегодняшних и прошлых , у которых убеждённость в том, что беспокойство и любовь неотделимы друг от друга, пустили настолько глубокие корни, что приняли форму непоколебимой истины.
К счастью мне удалось разрушить это закоренелое убеждение.
Это стало для неё настоящим открытием, того, что именно её волнения стали настоящей причиной заболевания дочери.
И после того, как она прошла курс по устранению беспокойств, здоровье вернулось к её дочке, легко и быстро, без всяких лекарств.
Тут у меня возникла идея, детки.
Я решил в конце этой части книги, поместить несколько историй о разных мамах.
Это будет своего рода, как бы это сказать поточнее…
Ну что то вроде подведения итогов, что ли…
Ну вы , я думаю, поняли.
Тут я опять задумался. И спросил сам себя:
«Зачем я столько трачу времени на все эти описания семейных и школьных беспокойств? Уже давно бы закончил вторую часть книги..»
И сам себе ответил:
«Но ведь речь идёт о старых программах жизни. И они создавались не одно тысячелетие.И выкорчевать их с корнем в нескольких предложениях не так просто».
И тогда мне стало легче.
И, с этой легкостью я могу продолжить разговор о нашей школе.
И с этой легкостью я переворачиваю страницу и возвращаюсь к нашей дорогой школе.
И посмотрим, что происходит с мозгом ребёнка на протяжении 10-12 лет школьной жизни, и быть может нам удастся ответить на вопрос, почему образование до сих пор не на высоте, и его верховная миссия остаётся невыполненной.
13.11.2021
Свидетельство о публикации №221120100751