Соседство врагов

Согласитесь со мною в том, что когда на лице поместились не прошеные морщины, а в волосах не излечимая седина, некоторые отрывки из жизни, волнуют неутомимое сердце. Вот эти незабываемые минуты и заставляют меня опять запечатлеть на бумаге, что так глубоко залегло в память.
 От внезапно случившегося лесного пожара, произошло событие, которое до сих пор волнует душу и сжимает сердце.
 
Каждую весну, как только река и ее притоки освобождаются от ледяного покрова и подкатят праздничные майские дни, муж отставляет в сторону все дела и торопится на охоту за хариусом. Ему невтерпеж, он удачливый любитель и готовится к рыбалке основательно. Наслушавшись его забавных лесных историй: « Об известных только ему волшебных ямах небольшой речушке Харагун, где хариуса видимо, не видимо  «О ночной  колыбельной песни, исполняющие  дуэтом, обнявшиеся, как две сестры, сосна с березою»,  « О живой, старой, огромной, отяжелевшей от воды и почерневшей коряги, по волшебному слову мужа, она сдвигается с залежавшегося места, открывая сонных толстых черных «медвежатников», спокойно дремавших в яме под ослизлым деревом».
 
Я тоже собралась отвлечься от домашних дел и провести праздники в тайге на берегу реки. После хлопотных сборов, определив годовалую доченьку к младшей сестре и удобно устроившись в лодке, на восходе солнца, мы отправились в верховье реки Зима к восточному хребту Саян.
 В истоке река показывает свой норовистый характер. Разрезая пологую долину, стремительным потоком несется она через перекаты, пузырясь и пенясь у порогов и завалов. И уже ниже по течению, переходит в спокойный плёс, или местами сужается в мелководные шивёры.
 
 Но, она не теряет своего задора, в полноводье подмывает корни деревьев, роняет высокие берега, меняет в некоторых местах русло. Перенесет для этого с одного места на другое несколько тонн песка, устроит широкие завалы, и удовлетворенная делами, спокойно катит водяной поток по новому руслу. Есть у реки при всей ее силе и неукротимости особая доброта, передающая спокойствие всем, кто находится на ее дне, в толще или на поверхности воды.
 
 Ровный шум мотора « Вихорь» обнадеживает нас на удачный отдых. Остановились в сумерках у небольшого переката. Вдоль берега реки в мелком подлеске и мхе стояли столетние кедры. Пока ставили палатку, собирали дрова, разводили костер, вода в реке приобрела темный оттенок, солнце опустилось за крону, лесного массива.
 
 Костер на берегу реки и, особенно в ночное время, это живая душа пристанища. Муж выстрогал колышек для чайника и, разместил над огнем. Я пристраиваю палочку с нанизанными на нее кусочки сала, колбасы в вперемежку с луком и пока готовиться ужин, сидим и молча разговариваем с костром.
 
 Сначала костер молча и вяло слушает нас, как будто мы ему не интересны, потом раздается треск один другой и он рассыпается настоящей скороговоркой. Затем уже совсем дружелюбно, по- свойски подскажет, чтобы убрали подальше палочку с ветчиной, а то он не удержаться и сожжет ее. Но при этом задерживает чайник, хотя аккуратно лижет дно алым языком, ожидая, когда тот за ворчит, за пузыриться и он подбросит угольку вспенившую в воду.  Говорливость костра умиротворенно воздействует на наше сознание, в неизвестность улетучились житейские неурядицы. Наверное, увлекшись, он не заметил, что мы оставили его, а может костер знал, что жить ему осталось, совсем мало, и спешил выговориться. Через открытую сторону палатки мы ещё могли наблюдать, как рдеют угли костра, раздуваемые ночным ветерком.
 
 На восходе солнца, с распадка дохнул теплый ветер. Тучи торопливо уплывали за горизонт, открывая купол голубого неба. Муж готовит удочки и, посмотрев на просветляющее небо произнес,
 - Нарождается  прекрасный  день, значить хороший будет улов- и указал на заводь, запруженная  затопленной ивой. Шагая по прошлогодней сухой траве, осторожно приблизились к пенящейся воде у берега реки. У мужа действительно то - ли интуитивно, то - ли опыт и знание, но он с точностью до 99% определяет место скопление рыб. Под ветками ивы отдыхают толстые,неторопливые хариусы. Нас они не бояться, рыба не обращает никакого внимания на червя, только какой-нибудь чуть, чуть отодвинется, когда утяжеленная свинцовым грузом наживка стукнет его по заспанной морде.
 
К часам десяти хариус начал просыпаться и активно «завтракать». А, у нас получился шикарный обед - уха и запечённая рыба в фольге на углях. А, что такое уха из свежего хариуса?! Правильно приготовленное блюдо на добродушном костре, да с лесными приправами и дымком! Пальчики оближешь! Пока обедали, где-то за хребтом громыхнуло. Муж забеспокоился
- Как ты думаешь, первые майские раскаты грома? 
-Возможно, авось, мимо нас пролетит дождевая тучка - ответила я.
 Внезапный порыв ветра, влетев в палатку, вздул ее как волейбольный мяч. В след за потоком воздушных масс придвинулась грозовая туча с трескучими молниями, шумом ветра и проливным дождем. Яркая молния разрезала небо, раздался сильный сухой удар. В воздухе запахло серой и бор огромных сосен в ста метрах от нас, куда попал электрический заряд, вспыхнула крона деревьев гигантским факелом.

 Наше стойбище затопило, едва последние раскаты грома стихли, и прекратился дождь, мы собрали свои пожитки и решили спуститься вниз по течению реки. Обогнув хребет, и остолбенели!
 
Пламя огня с треском летит по макушкам хвойных деревьев быстрее молнии, охватило огромную площадь лесного массива. По береговой полосе деревья, как на грех, стоят такой плотной стеной, что густая крона их переплелась, и солнечные лучи почти не проникают к земле. Спастись от летучего огня практически невозможно. Огонь летит вершинами обреченных деревьев и раскаленные угли, искры дождем сыпется с них на землю и птицы, не успевшие покинуть своих гнёзд в кустах, в густой заросли травы сгорают вместе с приплодами, кустами и травой.
 
 Бедные, лесные животные! Рискуя жизнью, преодолевают смертельно опасные препятствия, стремясь спасти свою жизнь и жизнь беспомощных, возможно еще и слепых щенков, и неокрепших в ногах лосят. Пламя огня свирепствует вдоль берега реки, у него нет сил, что бы перемахнуть через широкий плёс, и даже разгулявшийся ветер, не сможет его перенести.
 
 Огонь с треском выжигает берег и зло, швыряясь шипящими, задымленными головешками. Здесь у противоположного берега реки, мы пристроились к лодке егеря, наблюдавшего за внезапно, разыгравшейся стихией  и своим присутствием должен уберечь зверей от человеческого мародёрства. Мы сидим неподвижно, глядя, как в потемках от черного дыма, заслонившего солнце и последние участки чистого, голубого неба, плыло зверье через реку, спасаясь от огня и задыхаясь от дыма: сильные, крупные лоси, мощные кабаны, серо рыжие белки, бурундуки, лисы, косули.
 
Промокшие, дикие зверьки в отчаянии цепляются за выставленный для них на встречу шестиметровый шест, вскарабкавшись, жмутся друг к дружке на деревянном борту лодки, не боясь человеческих рук, удерживавших равновесия шеста. Мы, чтобы не спугнуть зверьков пытаемся не делать резких движений головой, руками. Грех великий – обидеть или не оказать помощь кому либо, попавшему в стихийное бедствие!
 
 Летучий огонь обогнал волчицу и первым ворвался в сухую траву у берега реки. Пламя и толща едкого дыма преградили путь к спасительной воде. Спасаясь от зловещей, не победимой стихии, волчица, как натянутая струна, растянулась в невозможном прыжке. Языки огня коснулись лап, живота и грудь, и она истошно завизжала, от нестерпимой боли и копоти, застрявшей у нее в горле. Но в следующий миг холодная вода поглотила её тело, и она погрузилась в нее с головой. Вынырнула и замолотила лапами, силясь удержаться на воде.
 
 Волчица упрямо плыла вперед к нашему противоположному берегу реки: туда, где ждут ее,  вероятно, голодные щенки. Но израненное тело слабело, и лапы все медленнее двигались в усыпанной пеплом воде. Не остановилась она и на берегу перед падением догорающего дерева, и горящая головешка, угодила ей в голову и не замедлила отчаянного бега, когда вздыбленная шерсть уже потрескивала на боках. Волчица мало что различала вокруг себя. Голову, глаза и тело невыносимо жгло. Глаза затягивала плотная пелена, вода проникала в горло и в ноздри, она глотала ее и задыхалась. Она понимала, что не берега ни ее милых детей ей не видать, но, не приостанавливаясь - барахталась  в воде: так уж воспитала её стая, бороться надо, до последнего вдоха.
 
Мы наблюдаем за тем, как исчезает и вновь появляется на поверхности воды упрямая  подпалённая голова. Волк погибал достойно - не скулил, и не издавал ни каких звуков.
– Ну что ж, станет в лесу одним меньше клыкастым зверюгой, а то и целой стаей, лишившийся вожака - сказал егерь.
 
 А, я вспомнила событие из моего детства, как однажды, отчим, возвращаясь, домой с собрания лесников при главном лесничие и вот что он рассказал:
« - Оставайся ночевать, время позднее, и ты же слышал, как Егор Иванович в докладе обозначил, что в деревне « Хронтогол», появились волки - предложил главный лесничий, перед отъездом отчима.
 - Окрестность деревни  «Хронтогол» - вотчина волков, а мне в другую сторону, зимняя дорога легкая по замороженному льду реки, да и лошадь моя застоялась,
 - возразил отчим.
- Спасибо! Часа через два буду дома, попрощавшись, он накинул на плечи козьей тулуп, вышел во двор. Лошадь, почуяв хозяина тихо заржала.
 Не проехав и пяти километров по чернолесью « мрачная  низина вдоль берега реки густо заросшая пихтой, елями) как вдруг, лошадь зафыркала, замотала головой и, захрапев, встала на дыбы, перед ощерившимся волком, четыре других пристроились по бокам, намереваясь прыгнуть на круп лошади или ухватить за пах задней ноги. От выстрела волки отскочили от лошади, а она галопом рванула вперед, началась не равная по скорости погоня.
 
Комья снега из под  копыт задних ног лошади летели в лицо, руки и в приклад двустволки, сбивая прицел. Опять матерый волчище пытается остановить усталую лошадь, его жилистые задние лапы напружинились, но на морду лошади не успел прыгнуть, дробь прожгла ему холку и он взвизгнул, припадая носом к раненому месту, остался на обочине санной дороги, зализывая сочившуюся кровь. Четверо других продолжают погоню, о  дин из волков намеревается повторить трюк первого, отчим последним зарядом остановил нападавшего и выбросил из саней рюкзак с хлебом, купленного для семьи. Волки накинулись на вещь мешок, разодрав его на клочья, хлеб вывалился на снег, досталось по буханки каждому из стаи».
 
 Толи високосный год, то ли численность волков резко увеличилась. Этой же зимой в морозную ночь волк сделал в земле подкоп глубиной в полметра и из теплого загона унес нашего двух месячного телка, а к утру следы припорошила густая изморозь.
 Течение реки все дальше относит от нас тонущего зверя. Мы, плохо различаем его, но раз за разом находим его взглядом. Почему- то меня все больше овладевает странное чувство, похоже на жалость к волку и стыд. 
-Скорее бы что ли, сомкнулась и успокоилась над волком равнодушная гладь воды, сгинул бы и, перестал бы нудить о помощи своим обреченным мрачным упорством, не заставлял больше напрягаться - проворчал муж. Он даже отвернулся от реки, чтобы не смотреть на процесс гибели зверя. Но, все-таки не выдержал и оглянулся. Раненая голова в который раз всплыла в далеке, но так медленно, что можно было не сомневаться – это уже конец.
-Нет, определенно незачем его выручать, от волка не допросишься благодарности, не было такого еще, чтобы извечный враг вспомнил добро! Сам беспощаден - пусть и от других милости не ждет - так размышлял муж.
  И, как будто спохватившись, он стремительно вонзил шест в воду и изо всех сил погнал лодку к середине реки. Не услышала она приближающего плеска воды. Но твердое дерево толкнуло ее в плечо и что-то совсем не похожее на острозубую пасть крепко ухватило за загривок и надежно приподняло её голову над водой. Она перестала плыть и повисла в воде, безвольно отдаваясь нечаянной передышке. Немного погодя до сознания дошел запах человеческой руки, но волк даже не пошевелился, и лишь когда обвязывали грудь ремнем, она медленно ощерила клыки, дернула  больной  головой и попыталась зарычать. Получился хрип, который не мог никого испугать.
 -Тихо ты - негромко сказал ей человек. Петля плотно притиснулась к груди, но дышать все - таки можно, и, главное вода не заливала пасть, не затягивала в глубину. 
 
Наконец, положила она голову на кожаный сверток и затихла. Человек накрепко привязал свободный конец ремня и передвинулся, уравновешивая тяжесть в лодке. Поднялся на ноги встал на шест и принялся понемногу ускорять скорость движения лодки, приближаясь к берегу. Серая лежала на мягкой траве, и запахи живого  зеленого леса вновь смешивались с жарким дыханием огня. Теперь это был добрый ручной огонь, никому не причиняющий беды. Он не кусался, а лишь сушил на волке промокшую шерсть. Волчица терпела его подле себя, как терпела и людей, которые осмелились прикасаться к ней и даже смазать рану на её голове. Когда настала ночь, люди беспечно уснули по другую сторону костра. Превозмогая телесную боль, волчица перекусила ремень, встала на ноги и приблизилась к людям. Извечные враги спали, она обнюхала их и, медленно, неслышно шагая, скрылась в лесу.

Холодной влагой потянуло от речной глади, туманная мгла пролегла между деревьями и весенняя ночь медленно переходила в утро. Осторожная тень появилась над влажной травой, и туман мягко расступался перед нею, плотно смыкаясь позади. Туман для волка, что дом родной, чувствуя защищенность, серая брела с поникшей головой, определяя направление по запаху и следам,  осторожно обходя колючие кусты. Время от времени ложилась на мягкую влажную траву, чтобы залезать раны. Невидимкой, обогнув болото, присела, определяя, нет ли по близости людей, а затем с осторожностью подошла к логову. Запах, крови сильнее пламени огня обжег сердце волчицы, она безумно завыла, пренебрегая опасностью за свою жизнь. Пуля догоняла щенков, убегающих  в рассыпную и, потому они лежали в разных местах.  Ненавистный, зловещий запах от следа  и пороха оставленный человеком, навечно врезался в её память.

 Теперь она не чувствовала израненное тело, медленно поднялась и обошла каждого лежащего щенка, тыкая их носом и опять заунывно завыла и тут до ее слуха коснулось слабое, приглушенное рычание. Волчица стремительно влетела в логово и, повернув направо в длинный лаз, в конце которого, увидала, ощерившегося волчонка - самый слабенький из выводка. С малышом в зубах, присела у норы и, прислушиваясь, просматривала, вертя головой, нет ли опасности и в какую сторону ей податься.
 Пробегая мимо вспаханного поля, до нее донесся запах следов, оставленный людьми на поле. Человек злейший и извечный враг, он просто без всякой надобности убивает волка. На пашне бывало много людей. Она поняла по хаотично расположенным следам. Из множества запахов один показался ей знакомым, и относился  он ни к скорби, а к доброте и волчица остановилась.

Новое логово волчицы угнездилось в обрывистом берегу пашни, прилегающей к проезжей части дороги. Вдоль другой её стороны стеной стояли молодые сосны, вперемежку с березами, осиной и рябиной. С южной и западной сторон огибало болото с обрывистым, высоким берегом. За болотом располагается поляна, густо покрытая прошлогодней травой. Сочность и зелень травы сохранялась  до зимнего снега, заманивая на кормежку животных. Волчица обнаружила со стороны болота подо рвом глубокую яму, прикрытую сверху выкорчеванными стволами деревьев, заваленных  дерном с густо проросшей травой. Лаз в логово закрывает лежачий куст кудрявой ивы. Временная нора ее вполне устроила, где она могла, зализывая раны отлежаться, набраться сил, подрастить малыша,  потом выбрать безопасное место и устроить новое логово.
 
 В конце мая, возвращаясь с добычей, до нее донесся памятный запах человеческих рук, не приостанавливая бега, тихой тенью проскользнула  в логово. Волчица не натаптывала к норе тропинку, однажды путая следы, подойдя к пашне, с проезжей части дороги, увидала человека с палкой в руках. Волчица, опустив голову, прижала уши и долго смотрела на него, потом отвернулась, лязгнув зубами. « Ты жива?  Здравствуй» сказал человек, и зверь насторожил уши. Спокойный голос тоже памятный ей и по запаху от следов, он показался не чужим,  немного помедлив, развернулась и ушла в лес.
 
 Волчонок встал на ноги, подрос и с легкостью усваивал повадки животных, правила охоты. Мать с сыном уходили на большие расстояния от логова и иногда и вовсе могли не возвращаться в него.  В полнолуние Серая спала чутко, ей было слышно шуршание сухого снега, выбравшись из норы по узкому лазу, почувствовала хруст мерзлого сугроба, луна ярко высвечивала белую землю, грудь сдавила тоска, приближалось время сбора волков.
 Волчица поднялась на вершину снежного бугра, собираясь известить о своем присутствие, как вдруг, почти из под ног выскочил заяц. Носом, вспорола снег, шерсть на загривке вздыбилась, а ноги неудержимо понесли ее последу зайца, петлявшего по снегу. Теперь ее путь пересекало множество следов, в воздухе носились запахи зверей. Но она держалась своего, безошибочно разбирая следы. Взбежав на высокий холм, волчица вдруг почуяла с наветренной стороны знакомый, ненавистный, человеческий запах, когда- то раньше был перемешан с порохом
 Она оставила охоту на зайца и, определяя дорогу по запаху начала осторожно приближаться к домам. Чем ближе она подходила к дому на окраине, тем все резче и сильнее становился ненавистный запах. Трусовато скулила собака, вышел заспанный человек зевнул, почесал в затылке, постоял, прислушиваясь, к ночным шорохам и впустил собаку в дом. Волчица легко проникла в загон, защищенный  досками от ветра и осадков, местами доски от трухлявости потеряли прочность. Бараны сбились в один угол и надрывно блеяли, волчица в темноте безошибочно находила горло каждого, шум в загоне прекратился, прихватив барана и забросив его на загривок возвращалась, петляя по следам зайца, поземка умело закрывала следы зверей. Вернулась в логово далеко за полночь.
 
 Почти каждую осень, с трудом приходится возвращать коров домой. В очередной раз в течение двух часов, проверяем с соседкой прошлогодние лесные полянки, ручейки, куда могли на водопой прийти «Заблудшие», но ни следов, ни других признаков их нет. Над притихшим лесом, грустно и протяжно перекликаясь, спокойно летит клин журавлей. Где же в этом году облюбовали место « заблудшие»? Неужели опять подались к « Волчьему логову»? Местность у картофельного поля, получившая прозвище« Волчье логово», но само логова, сколько не пытались люди найти так и не нашли.
 
 С появлением осенних заморозков, кормовые угодья скудеют. Местами сохранившаяся сочность и зелень травы, заманивает на кормежку животных и они не заметно уходят от жилья на несколько километров, а уставшие не возвращаются домой. Без дойки, хотя бы раз в сутки, молоко перегорает, и семья может остаться без молочных продуктов до следующего отела. Да и риск потерять животное очень велик. Особенно опасен запоздалый медведь, продолжающий пополнять жировые запасы, да и волки тоже могли приметить заблудившихся коров. Слухи ходят, что в окрестностях других поселений, люди находят вместо коров рога и копыта.
 
 Шагаем с соседкой, в сопровождении собаки по плотному, мягкому ковру, из золотистых листьев осени, мягко и нежно прикрывающие землю и корни деревьев от лютой зимней стужи. Раздетые ветром и абсолютно голые березки, рябинки, осинки героически приготовились принять обнаженной кроной жесткий удар, сибирских морозов, оберегая при этом и сохраняя основной источник жизни- корневую систему. При таинственной тишине и нежного шуршания листьев под ногами, возникает сказочное волшебное ощущение, как будто попала в другое  пространство плотного сжатого воздуха и захватывает дух от слияния души и тела с природными явлениями мировоззрения. Разрезая осеннею толщу чистого, прозрачного воздуха и внимательно прислушиваемся к каждому шороху, но в лесу тишина и поисковый пёс по кличке « Тузик» носится по лесу, изредка наведает нас и опять убегает неизвестно куда.
 Но вот и нарушитель тишины, что-то копошится, шелестит между корнями старой сосны, шмыгнула вверх пушисто-яркая, красноватая белка. Вдруг на верхушке березы прокричала сорока озабоченным голосом три раза одну и ту же фразу. Приближаясь к « волчьему логову» что-то осторожно шевельнулось между стволами деревьев и затихло. Лишь по тяжелому дыханию рассмотрели голову зверя, на лбу имелось небольшая пролысина, волк насторожил уши и  направил на нас хищный, магический взгляд, от которого возникла непроизвольная дрожь по всему телу.
-Мне делается страшно,
- Тихо ты, не разговаривай и не делай резких движений – шепчу я. Глаза у соседки сделались сразу удивленно - круглые. Послышался лай собаки и мычание коров. Вышли на открытую поляну, нас радостно встретил « Тузик» и коровы с разбухшими вымями с торчащими сосками в разные стороны, почуяв хозяек подали голос. Наспех спустили молоко, развернули стадо в сторону дома
-Как назад- то пойдем? у меня ноги дрожат!- испуганно шепчет соседка
- Не бойся, волк не голоден,
- По чем ты знаешь?
- Коровы то целы, люди у волка находятся в самой последней кормовой цепочки т.е после диких животных стоят домашние животные, а потом уж человек.
-Ой, не знаю! А  если коровы или собака учуют волка, что тогда? Рассказывают, что волки в соседних поселениях убивают домашних животных- беспокоится соседка,
- Ты вспомни, когда в последний раз вблизи нашего поселения погибли домашние животные от волков? Тем более что почти каждую осень, ночуют в лесу.
- Не было такого,
- Иди спокойно! Не дрожи.

 Я не могла открыть соседки нашу семейную тайну, что однажды спасли волчицу и после на берегу болота, под нашим картофельным полем, устроила она логово и что с собакой « Тузиком» она знакома и что на протяжении шести лет мы соседствуем с ней.
Тамара Велигжанина