Чаепитие с Ноябрём

–В семье не без… – Недовольная Барышня осеклась, решив, что это сравнение будет достаточно грубым. Выражение про паршивую овцу она тоже отмела. И после недолгих раздумий выдала, наконец, – Ложка дёгтя ты, вот кто!

–Как угодно, – беспечно пожал плечами Ноябрь, накрывая на стол. – Тебе чай с шиповником или со смородиновым листом?

–С листом, – ворчливо ответила Барышня.

Отношения с Ноябрём у неё никогда не складывались. А чего его любить? – считала она. Такого колючего, холодного и сердитого.

– Ну почему ты не можешь быть как братья? Посмотри на них: милый тёплый Сентябрь, утончённый Октябрь в ярких одеяниях… А ты?

Ноябрь действительно отличался, словно и не Осени сын. И своим братьям – "в багрец и в золото" наряженным аристократам – действительно проигрывал. Серый, приземистый, простецкий. Эдакий лапоть.

Но, на удивление, гостеприимный.

–А что я? – Ноябрь поставил перед Барышней чашку с горячим чаем, запах которого мягко окутывал и уносил в давно минувшее лето.

–А то, – Недовольная Барышня от летних воспоминаний совсем загрустила. – Одним своим видом в уныние загоняешь. И чай тут не поможет.

–Так ты с вареньем давай, – Ноябрь придвинул к ней вазочку на высокой ножке. – Угощайся. Брусниковое.

"Брусниковое"! Барышня недовольно фыркнула в чашку с ароматным чаем, но поправлять собеседника не стала.

–Тоже мне, средство от хандры… Сам ешь. И вообще, не рассиживайся тут, проходи быстрей.

Ноябрь просто улыбнулся.

–Ну чего ты? Я ведь обычный месяц. Который, как и любой другой, нужно прожить с удовольствием, наслаждаясь каждым днем.

–Да о каком удовольствии ты говоришь, – Недовольная Барышня подошла к окну. – Смотри! Ветер, тучи, сырость, грязь, брр!

–Это я вас по домам разгоняю, чтоб больше времени проводили с близкими, чтобы научились ценить уют и тепло родных стен.

–А эта тишина? – продолжила Барышня. – Невыносимо же!

–Мне шуметь не положено, могу только песни ветра заводить да бормотание дождика по карнизам, – терпеливо объяснил Ноябрь. – Лето шебутное умчалось, братья мои дела закончили, а я начинаю период покоя. А тишина, опять же – вам для пользы. Чтобы наконец–то услышали друг друга, да к себе прислушались.

–Хм, допустим, – Барышне не хотелось признавать, что в чем-то Ноябрь прав. – Ну а настроение зачем портишь? Тоска, грусть сплошная. И происходит постоянно что–то пакостное. И ничего не хочется.

–А я тут при чём? – удивился Ноябрь, громко пришвыркивая чай. – Это ж всё тут, – он постучал пальцем по лбу. – Что сама себе в голову заложишь, то и будет.

–Ну да? – не поверила Недовольная Барышня.

Ноябрь кивнул – мол, а ты попробуй, проверь.

И Барышня попробовала. Принялась наводить порядок в своей кладовой мыслей и воспоминаний, выбрасывать всё тухлое и гнилое, и выгребать из всех щелей радость, вдохновение, надежды и мечты.

И вдруг оказалось, что Ноябрь не такой уж и серый. Ноябрь – это и сочно-голубое небо, и огненные закаты, и алые гроздья рябины, и яркое брюшко дятла у кормушки, и жёлтый свет тёплых окон в темноте раннего вечера...

–Ну как, уже начало получаться? – полюбопытствовал Ноябрь.

–Вполне, – улыбнулась Барышня и вернулась за стол. Посмотрела на своего визави. И не сердитый он вовсе. Не колючий. Разве что, кажется таким на первый, поверхностный, взгляд. И тут уж совсем странная мысль пришла ей в голову – а ведь они с Ноябрём даже похожи в чём–то!

Неожиданное умозаключение позабавило, и настроение поползло вверх по шкале. И даже чай как будто стал вкуснее.

–Ладно, с удовольствием так с удовольствием. Проживём! – смеясь, Барышня потянулась за ложечкой. – Давай сюда твоё варенье… брусниковое.