Как умирают люди

В определённом возрасте дошкольного периода меня очень интересовал  вопрос: как умирают люди?
Идущие по ЦТ-1 фильмы однозначного ответа на вопрос не дали, в сказках об этом не рассказывалось, бабуля ответила «Молча», и я озадачила приехавшую  в отпуск маму.

– Мам. Ну как, как?

- А как ты сама думаешь?

Лично я, когда меня убивали в детской уличной войнушке, театрально раскидывала руки и падала на спину, смягчая  падение замедленными движениями и задерживала дыхание, на сколько могла. Иногда я театрально изображала это и дома, вне военных действий, в быту, так сказать, изображая сцену из какого-нибудь увиденного краем глаза фильма. Маму страшно напрягало мое умение долго не дышать, и она решила пошутить, придав моему процессу умирания явные черты не-умирания.

– Нуууу.. глаза у них вытаращиваются и косят к носу.

– Так? – Я вылупила глаза и до боли свела их у переносицы.

– Да. Они открывают рот, словно говоря «О-о-оооо» и высовывают язык.

–  Отак? – скошенные глаза  устали, но тяга к знанию ничуть не ослабела.

– Так, так. Пальцы рук и ног раздвигаются и становятся твёрдыми, руки сгибаются в локтях, а ноги – в коленках.

Я вошла в экстаз. Улёгшись на спину на уличном топчане, было удобно изображать из себя умершего человека, но не хватало какой-то милой изюминки для завершения образа.
На секунду вернув глаза и язык на место, я спросила:

– А голос, голос, мам? Когда выходит дух из груди, как это бывает?

Мама на секунду задумалась и зарычала толстым хриплым голосом:

– Ыыыыыы....

Я ещё несколько раз громко и качественно  поумирала – бабушка недовольно покачала головой,  афганские скворцы прекратили  свою битву  за виноградник, а собака недоуменно гавкнула и ушла в конуру.

Тем же летом я отправилась в первый класс, а к 7 ноября  нашему первому «А» дали на растерзание стихотворение «Прощание», велев каждому читающему выучить своё четверостишие и как-то изобразить его содержание.
В этот день нас принимали в октябрята: это было главным событием для первоклашек, и бабушка, повязав мне огромные белые банты на туго заплетенные косички, со слезами на глазах сказала:

– Лялечка, веди себя хорошо, не хулигань, это очень важный праздник, и давай-ка ещё раз прочти мне свои слова.

Я послушно продекламировала своё четверостишие, вложила свою руку в бабушкину и мы чинно пошли в школу.
Первый урок начался с мини-парада. Накрахмаленные белые фартуки, гипюровые воротники и нарукавники девочек, украшенный класс – все было так красиво и торжественно! Анна Павловна прикалывала к нашей форме октябрятские значки, с которых улыбался кудрявый маленький Ленин, говорила какие-то важные слова, и мое сердце переполнялось гордостью.

Наконец, настал час декламации. Несколько человек выстроились в ряд у доски, остальные остались сидеть за партами, а в конце класса столпилась стайка родителей.

– Дан приказ ему – на запад!
Ей – в другую сторону!
Уходили комсомольцы
На Гражданскую войну! –
Громко прокричала Наташка  и промаршировала в сторону учительского стола.

– Уходили, расставались,
Покидая тихий край.
«Ты мне что-нибудь, родная,
На прощанье пожелай…» –
Костик  трагически заломил руки и застыл в позе просителя, но тут вступила я:

– И родная отвечала:
«Я желаю всей душой —
Если смерти, то — мгновенной,
Если раны, — небольшой!

Читая своё четверостишие, я должна была просто приложить руку к груди и с любовью посмотреть на Костю, но внезапная мысль по приданию трагичности  моим словам озарила  мозг.

Я скосила глаза, вытаращив их до невозможности, растопырила пальцы веером и начала заваливаться на бок.

Анна Павловна побледнела и бросилась ко мне, но я оттолкнула ее и завопила: «Ыыыыы!!! Ыыыыы!!!»...

– Ляля! А ну-ка прекрати баловаться! – раздался громкий бабушкин голос, но я уже и сама  встала и, отряхнув с формы пыль, спокойно пошла к учительскому столу.

Следующие три чтеца чинно произнесли свои слова, но все взгляды были опасливо направлены на меня, пока, наконец, бабушка не объяснила, почему и «как на самом деле умирают люди». После этого все расслабились, но, скажу вам честно, все последующие годы, когда силами школьников ставились какие-то спектакли и постановки, мне никогда не давали ролей умирающих или погибающих персонажей.

И это было обидно.

Но совершенно понятно, почему.