Морозная ночь в караулке с раскалёнными пружинами

В караулке был дубак. Несколько убогих электропечек, что выполняли функцию батарей, не справлялись совершенно. Дело паршивое. Придёшь с поста, окоченевший, как окоченевшая сволочь, и погреться негде, разве ладошки приложишь к электропечкам - и то хорошо.
Но мы спаслись. Решение было найдено. С транспортных машин снимали пружины (длинные-предлинные такие витые пружины  диаметром сантиметра три), к пружинам - провода, и всё это дело в розетку.
Хреновину эту - импровизированную гиперспираль - раскладывали на кирпичах в комнате начальника караула (там мог погреться не только офицер, но и любой из нас, а тепло расползалось по всей караулке). Пружина раскалялась докрасна, местами темнее, местами ярче, и давала такой жар, что любо-дорого.
Вот такое простое солдатское (или офицерское) изобретение спасало нас и согревало души и кости в лютый мороз. Уж не знаю, что там было с электрикой, с проводкой, но у нас появилась возможность выжить, спастись. И мы были этому рады.
Автомат я свой любил в караулке смазывать. Разберу и - вот - смазываю его маслицем. А начальник караула - старлей - красивый такой парень, как с картинки модных журналов, ликом что Гагарин и ангелы небесные, мне и говорил: «Лёха! Сейчас придёт дежурный, с проверкой, и мне за тебя по шапке дадут!»
Он говорил это с улыбкой и немного виновато, мол, я понимаю, что ты автомат свой любишь, но всё же пойми и меня.
Отличный был парень, душевный, к солдату - как к человеку, и - с пониманием.
И я, понятное дело, входил в положение, отвечал: «Всё, заканчиваю!» - заканчивал и собирал автомат. И все были довольны и счастливы.