Глава 48. Неизбежное

Он летел до упора, пока серые сумерки не превратились в глухую, непроглядную ночь, так же как тогда, после битвы с Ледяным Драконом, потому что остановиться было страшно. И даже когда поднялась сильная буря, Нед продолжил рваться вперед, прочь от проклятого места. И, как и в прошлый раз, силы кончились совершенно внезапно - он даже приземлиться по-нормальному не сумел, а рухнул, взрывая сугроб, и замер, затрагивая от усталости, холода и отпускающего ужаса: существует Силы, неподвластные почти никому. Две из них - Тьма и Время. Беспощадные, безжалостные, неотвратимые - они пугали даже его, Золотого Дракона прошлого, который столько всего пережил, что уже напрочь разучился бояться чего-либо. Но перед ними он был совершенно беспомощен.
В прошлый раз он бежал от Тьмы, сегодня - от Времени. Сомнений не было, это было именно оно - заколдованный Мениилем Замок простоял почти полторы тысячи лет невредимым, даже пыль не легла на поверхности, а когда умер Вэрити, заклятие пало, и Время поспешило забрать свое, едва не подарив Смерти еще две жизни.
-Какого хрена! - крикнул оборотень, принимая свое человеческое обличье. Не то, чтобы он злился на Хэлвердан, просто нужно было крикнуть, выпустить излишки темной энергии, скопившейся внутри.
- Что? - доктор вынырнула из сугроба, стряхивая липкий, прилипучий снег с волос и одежды.
- Атака Времени, когда Замок стал рушиться, разве ты не могла это предугадать?! Мы чуть не погибли!
- Я-то здесь при чем? - маг сняла туфельки-балетки, промокшие насквозь, и стала рыться в дорожном мешке, выискивая запасные сапоги Сиварда. На удивление, Нед не ответил, только завалился на спину, да так и остался лежать.
Видимо, Белый Воин рассчитывал вернуться после Последней битвы домой - его вещи, что собрала Вердан, не рассыпались в прах, значит, были заколдованы дополнительно. И это было весьма кстати, так как вся верхняя одежда, обувь, запасы теплых вещей были брошены в прихожей дома и бесследно сгинули. А Нед уже порядком посинел и даже двигаться перестал: мороз был лютым, ветер пронизывал до костей и сбивал с ног, заметая все вокруг. В этой бушующей стихии не было и проблеска, несущиеся в круговерти хлопья закрывали видимость до нуля, лезли в горло, заносили одиноких путников, погребая их под пушистыми сугробами.
- Он не собирается ничего делать! - зло оповестила дух. - Опять все сама должна! Сколько можно!
- Он впадает в спячку, - попыталась выгородить оборотня Хэл. - Он же змей все-таки, он замерз, ему тепло нужно! А то он того гляди помрет!
- И что с того? Невелика от него помощь в последнее время… - дух была непримирима, однако, замерзать явно не собиралась, и, выйдя из тела, и принялась колдовать, выстраивая из снега некое подобие купола.
Пока дух работала, сооружая ледяную комнату, Хэл собрала вещи, подсушила их с помощью магии Огня - кое-какие приемы которой она усвоила с появлением напарницы - и, с трудом передвинувшись к замершему дракону, натянула на него свитера, чтобы он совсем не остыл. Через несколько минут упорного труда потолок, стены и пол импровизированной берлоги были готовы, под сугробом воцарилась долгожданная тишина. Буря продолжала глухо выть снаружи, но по мере того, как рос слой снега над помещением, звуки становились все тише и тише, пока не превратились в едва различимый гул.
Хэл расстелила плащ в углу, уложила Неда, закутав его во все, во что только можно было, Вердан набрала снега, разложила хрупкий, несмелый огонек, и воздух начал постепенно согреваться, стало тепло, даже душновато, пришлось пробить вентиляционную дыру. Нед отогрелся, зашевелился, затем сел, подтянув колени к груди, и уставился на пламя - он явно находился в неком подобии анабиоза, потому соображал туго.
- Хорошо было в доме, да? - усмехнулась Хэлвердан, - тепло, уютно, как-никак, сухо.
-М-м-м, - откликнулся оборотень.
Очевидно, он хотел сказать что-то, но вышло совсем нечленораздельно, и маг рассмеялась над тщетными попытками дракона сказать хоть что-нибудь.
- Что, мозги замерзли напрочь? - отсмеявшись, спросила Аниараги.
- Да... м-м-м, - Нед явно закипал от ощущения собственной беспомощности и едких подколов напарницы.
"Что там тебе Менииль подарил?"- услышала доктор голос Зверя в своей голове.
- Что, другой путь поговорить ищешь? - хмыкнула она и полезла в карман, куда во время бегства запихнула сверток.
Это был маленький предмет, завернутый в засаленную, покрытую маслянистыми пятнами тряпочку, и Хэлвердан даже предположить не могла, что там было внутри. Маг удивленно крутила сверток в руках, не спеша разворачивать, хоть Нед уже шею вытянул сильнее обычного, в нетерпении разглядывая подарок, - что-то тайное, что-то сокровенное было в этом неказистом предмете. И доктор и хотела открыть, и боялась, хотя что там могло быть?
Наконец, Молния развернула тряпочку, доставая сам подарок на бледный, красноватый свет костерка: это была брошь редкой красоты - зеленый, полностью прозрачной изумруд с тысячами граней, охваченный сетью тончайших серебряных нитей, поймал отсветы огня и засветился изнутри таинственным пламенем. По снежным стенам побежали блики, являющиеся как бы двойниками украшения с той же загадочной силой, что и оригинал, но гораздо более слабой. Брошь была круглой, что еще сильнее усиливало ее сходство с зеленым глазом, прикрытым серебряными волосами, ведь именно так сквозь занавес длинной челки на мир смотрел Менииль. Подарок был фантастически красив, притягивал взгляд, и казалось, что можно бесконечно разглядывать переплетение нитей и грани камня - возникало чувство, что за плоскостями лежит другой мир, чуждый, крошечный, но, если присмотреться, его можно было увидеть.
Хэлвердан замерла, забыв даже моргать — в ее сердце перевернулось все на свете, и теперь она точно была уверена, что Близнецы были ей родней. И пусть осталось еще много нерешенных, непонятых вопросов, но она теперь одна не была, и в этом камне была связь с ними, с мертвыми.
- И что, это все?! - Нед, наконец, окончательно отмерз, возмущенный вопль, отразился от узких стен и вылетел в воздуховод. - И Вэрити за эту финтифлюшку жизнь отдал?!
Этот крик выдрал Аниараги из созерцания, от неожиданности она уронила подарок, и оборотень подхватил брошь, поднес ее к глазам, а затем с нескрываемой злобой швырнул в стену так, что камень полностью погрузился в снег, а снаружи осталось торчать только изящная серебряная цепочка.
- Эй, что ты делаешь? - рявкнула Хэлвердан. - Достань немедленно! Это мой подарок, его мнЕ Менииль подарил, ты не имеешь права так поступать!
- Я больше пальцем не коснусь этого отвратительного предмета, даже не проси! На нем следы крови того, кто был ни в чем не виноват. Вот скажи мне, что Вэрити плохого сделал твоему брату? Чем оскорбил? За что такая неслыханная жестокость?! - в голос крикнул Нед. - И почему именно гнес? Пафоса для сестрички захотел? Может, лучше было Сиварда навеки приковать?!
- Да что ты на меня ругаешься? - взвилась врач. - Я-то в чем виновата? Ты орешь на меня, как будто я - это Менииль. Я что ли создала это заклятие?! Я не причем...
- Не ты, но для тебя, вся ваша семья - бездушная, вы готовы идти по головам других, вы...
- А вот теперь замолкни, - переходя на шепот, оборвала все больше расходившегося оборотня доктор. - Ты вообще не имеешь права хоть как-нибудь обижать мою семью. Тогда времена были другие, тогда все, даже твой обожаемый Сивард шли, как ты выражаешься, по головам других. Это было нормально. Это и сейчас нормально. Каждый выживает, как может. Ты же, вроде, боготворил Менииля раньше? За то, что он помог тебе и дал имя?
- То есть, ты считаешь, что жизнь Вэрити равна тому кулону?! - также тихо спросил оборотень, проигнорировав последние слова мага, и в голосе дракона, дрожащем и напряженном, чувствовалось уже не раздражение, а бешенство. - Ты считаешь, что поступок Менииля - норма? И причем тут Сивард вообще? Его не вздумай приплетать, он... чище и добрее него нет никого на свете, это ясно?! - дракон вскочил было на ноги, но не рассчитал, ударился головой о потолок, зашипел от боли и, ругаясь, уселся на место, повернувшись к собеседнице и потирая ушибленный затылок.
- А Сивард вот причем: ты назвал его невинным — да как бы ни так! После провальной, Второй атаки, ну, когда мой учитель Ирихо и еще десяток солдат вырезали многотысячную армию эльфов, все существа забылись в страхе. Ни один нормальный мужчина не согласился бы пойти на Темную Крепость, потому что это было безумием, неслыханной дерзостью, тогда никто и подумать не мог, чтобы противостоять, и у меня встает вопрос: как же Сивард собрал такую гигантскую армию? Я сделала одно предположение на эту тему, и на днях я нашла ему подтверждение. Вот в этой книге, - Хэлвердан хлопнула по дневнику Белого Воина, - черным по белому, рукой Сиварда написано, что он использовал свой дар Убеждения, чтобы собрать армию. Он знал, что большинство из тех, кого он поведет за собой, умрет, даже не увидев Дома, но ему было безразлично, кто выживет, а кто нет, для него всегда главным была, да и есть, цель, а на средства он не смотрит. Мы хотя бы от своих заботимся! - рявкнула маг. - И да, он не рассказывал тебе, как сумел выжить во время эльфийской битвы? Что, неужели нет? Он сбежал, попросту сбежал, оставив остальных эльфов умирать. Вы проклинаете нас, магов из Дома, вы говорите, что мы безумцы, изверги, бездушные звери, может быть, я не отрицаю! Но если мы звери, то кто тогда вы? Мелочные, жестокие...
- Замолчи! - крикнул Нед. - Да, я не знал, как он собрал армию, да, этот ход не идеально чист, но цель, какая у него была цель? Скинуть вашу тиранию, установить мир и порядок...
- Путем убийства? Извини меня, конечно, но это совсем не логично. Почему бы тогда не вступить в войско Синвирина? Ведь Он тоже хочет принести мир и порядок! Тем же самым путем! Те ми же средствами, только в успех Темного Владыки мне вериться охотнее! – Хэлвердан уже буквально дрожала от злобы. Никогда, никогда в жизни она не хотела так явственно сломать бычью шею оборотня, вырвать кадык и смотреть, как снег будет таять под текущей кровью. И она знала, что он сделает то же самое.
-Сивард не стал бы убивать женщин и детей... – твердил Нед, запершись в себе. Его непроложные истины, которыми он жил, ломались на глазах и превращались в прах.
- А он подумал, что будет, если его армия потерпит поражение? -перебила доктор: она не хотела, чтобы оборотень говорил. Она знала, что была права, а он видел… ничего он не видел, ничего не понимал, потому что Сивард был умнее. Потому что Сивард использовал и своего «друга» тоже. - Он подумал, что будет с вашими родными, когда выжившие маги придут платить за кровь своих погибших? Какие бы добрые намерения не двигали Сивардом, он поступил как глупый ребенок, не отвечающий за последствия...- Нед хотел было встрять, но Хэлвердан не дала ему этого сделать: - Я вообще не понимаю, как и главное, зачем, согласилась вам помогать: вы все - смертники, запомнят лишь тех, кто будет на стороне Темного Владыки. Когда я успела потерять безграничную веру в Него? Если бы я тогда пошла с ним, Ханаан был бы жив...
- Не факт, что он встал бы на сторону Повелителя Тьмы, - бросил оборотень.
- Да встал бы, куда деваться? Ну, пришлось бы ему наврать или мозги промыть, что с того? Он был бы жив! - Аниараги прижала руки к лицу и содрогнулась всем телом.
- Такая жизнь хуже смерти! - отмахнулся Нед.
- Да? А кто мне на днях говорил, что любая жизнь лучше смерти? Не помнишь? Когда мы узнали правду о Вэрити, тогда ты и брякнул это. А сейчас я вынуждена лететь с каким-то брюзгливым идиотом, который вечно оспаривает мои решения, а своим мозгом не хочет соображать…
- Ты про меня?! - еще сильнее взвился дракон. - Я тебе не носильщик! Я полноправный член команды и имею право спорить, тем более что твои поступки зачастую заставляют усомниться в твоей адекватности!
- И что же это за поступки? Давай, назови хоть один, - Молния уставилась злыми глазами на оборотня и скрипнула зубами — она была просто в бешенстве и теряла контроль над собой, как, впрочем, и Нед.
- Начнем с того, как ты в одиночку боролась с монстрами у Гнилого леса… - начал было тот.
- Да, хорошо, что ты поднял эту тему - давно хотела поговорить о ней, - она улыбнулась так, что оборотень должен был буквально рассыпаться в прах под ее бешенным взглядом. - Так что же в ней неадекватного?
Она уже даже не пыталась сдержать себя. Она не могла больше, и все замолченное, все неывсказанное выливалось теперь на свет. Этого она и боялась еще тогда, на краю Великой равнины, когда Сивард уговаривал ее лететь. Но теперь ненависть было уже не остановить.
- Ты подвергла угрозе не только себя, но и меня, и всю миссию в целом – это называется безрассудством, - отрезал Нед.
- А что я должна была делать? Ждать, пока нас сожрут?! – едва ли не взвизгнула доктор.
- Разбудить меня! – рявкнул оборотень, наклоняясь вперед. Он будто бы пытался дотянуться до нее, схватить и…
- Во-первых, ты меня послал далеко и надолго, а во-вторых, чтобы бы ты смог сделать? С воплями метаться? И зачем мне такая "помощь"? Нет, дружок, пока что большую угрозу представляешь ты, нежели я: ты уронил меня, дважды, позволь напомнить, прозевал нападение Ледяного дракона, и, в конце концов, с этой летучей тварью пришлось разбираться мне. Ты вообще сам ничего не можешь - за дипломатии отвечаю я, за курс тоже я, ночью сижу я, днем ты поднимаешь меня, посоветоваться, кашу варю, забочусь о ночлеге, решаю вставшие проблемы - это все я делаю. А ты? Ты скандалишь, злишься, качаешь права, Нед, родненький, если до сих пор до твоего куриного мозга не дошло, то я скажу тебе прямо: ты - носильщик. Ты здесь только потому, что я не могу сейчас передвигаться сама.
Оборотень задохнулся от злости: слова не лезли в глотку и, собственно, сказать-то было нечего - слишком сильно и агрессивно нападала доктор, слишком далеко она зашла в своих оскорблениях. Спор явно вел в тупик, но по глупости и гордости ни один из противников не собирался уступать ни на йоту. Заметив, что дракону нечего сказать, Хэлвердан продолжила:
- И напоследок открою тебе страшную правду: пусть в народе тебе величают "великим героем", пусть твое имя воспето в легендах - это все ложь. Ты всегда был, есть и будешь простым носильщиком, скаковым животным, - вот теперь она намеренно и очень сильно била в самые болезненные точки: для драконов нет ничего хуже сравнения с животными.
- Сивард говорил тебе: " друг". А про себя думал: «скотина, зверь»! А ты веришь всем подряд! Ей-богу, глупее тебя я никого не встречала! – она фыркнула и против воли расхохоталась демоническим смехом рвущейся изнутри ярости.
Нед молчал несколько мгновений, а потом зашипел:
- Понимаю, ты считаешь меня беспомощным ничтожеством. Может, это и правда, опустим тот момент, что именно я сжег твоего белобрысого дружка, ну того, из Последней битвы, как бишь его звали? Не припомню что-то. А, Дэнгар. А после смерти Олвека моими стараниями пешеходные войска Темной Крепости не прошли во всю остальную часть мира, но не будем придавать этому большого значения. Может, я действительно животное, зато ты - нет. Ты чудовище, монстр, уничтожая тварей, вроде вампиров, фурий или мертвецов, ты сама уподобилась им, ты потеряла человеческую сущность, чувства, такие как жалость, любовь, милосердие, потому тебе и таким, как ты, нет места здесь. Существа, такие как Сивард, используют и тебя, и меня, мы умираем, только после смерти попадаем в разные места, животное не виновато, что защищается, а монстр виноват, что убивает. Твои руки залиты кровью, и смерть Вэрити на твоей же совести! - Нед тоже знал, куда бить. Знал и теперь не щадил больше.
- Я монстр, говоришь? – Хэлвердан рассмеялась сухо, но внутри у нее все буквально взорвалось. Кричать больше не было сил. Теперь они говорили совсем тихо, но больше не щадя друг друга. - Кто тебе сказал, что убивая монстров, мы становимся ими? Эта фраза мне знакома с детства, ее без устали повторял мой учитель Ирихо - он сам испытал это превращение и знал, как это больно и как потом тяжело снова стать нормальным, потому он воспитал меня так, что, несмотря на свою принадлежность к Темной Крепости, я остаюсь человеком. И никто не сможет меня использовать.
- Остаешься человеком?! - истерично засмеялся Нед. - Тогда расскажи, на чьих руках гибель армии Света? Кто повернул Последнюю битву? И, если ты не чудовище, то ты должна была понимать, где добро, а где зло! Так почему же ты позволила умножится злу?!
- Потому что тогда Дом не был злом! Если бы вы начали позже, лет так на пятьсот - шестьсот, было бы другое дело, а так - нет. Именно поэтому в Последней битве злом были не мы, «Темная Крепость», а вы, «Белое Войско», - рыкнула доктор, и ее лицо исказилось, теряя схожесть с человеческим.
Тени метнулись в стороны – лишь бы подальше от двоих разошедшихся Древних, но те больше не видели мира вокруг. Слепая, доведенная до апогея ненависть, которую даже всемогущее Время не могло укротить, теперь вылилась наружу. Это должно было произойти. Неизбежное. И оно случилось, когда тела оказались ослаблены страхом и холодом, а вопросов друг ко другу накопилось слишком много, чтобы молчать.
- Убирайся прочь! - не своим голосом взвизгнул Нед: он физически не мог переносить ее присутствие рядом с собой. Ему было противно смотреть на Хэлвердан, она была хуже любой нечисти для него теперь.
Вердан вышла из тела, молча подняла себя на руки и пошла прочь, как ей и приказали. И это был первый раз, когда Хэл была согласна с поведением своей второй половины на все сто процентов — мосты были сожжены, ни о каком примирении не могло идти и речи. Оба слишком многое сказали.
На улице было тепло и омерзительно сыро — погода поменялась также резко, как и всегда здесь: оттепели приходили и уходили, уступая место жгучему морозу. Тяжелые, серые тучи укутали землю непроницаемым покрывалом, не пропуская слабый свет звезд, тишина, как перед бурей, пустая и колючая, повисла над барханами. Вердан тяжело вздохнула и направилась на Север — ей некуда было идти, кроме как туда.
Дух, легко, не проваливаясь, шла по тонкой, подтаявшей корочке наста, и злилась про себя — даже у нее на душе было погано, хоть она и не сильно переживала из-за разногласий с оборотнем. Хэл молчала, боясь нарушить ожесточенное молчание напарницы, а та сама не спешила говорить: Хэлвердан запуталась, обе ее части не понимали, что произошло. То есть, разумом-то да, но вот сердцем… все с самого начала к тому шло: нельзя было двоим старым врагам отправляться в путешествие вместе, ссоры было не избежать, это и идиоту было ясно. Но Сивард так верил, что все получится, или опять колдовал, тварь… дар Внушения в руках умного, расчётливого военачальника — страшная вещь... жертвой которого могли стать даже его самые ближайшие друзья.
Пройдя несколько километров, дух собралась и прыгнула в пространственную брешь — последнее, что она могла сделать. Сил не осталось, чтобы вернуться в Солнечный, слишком далеко они зашли, и север так и не приблизился.
-Сколько? - хмуро и безразлично спросила Хэл, подразумевая количество километров, спросила только для того, чтобы поговорить.
Вердан только плечами пожала. Спустившись с вершиной снежного бархана, она осторожно уложила тело на снег.
- Я все. Силы растратила, больше ничего не могу.
Хэл кивнула, понимая, что это значит — смерть это значит, смерть от холода в ледяной пустыне, но ей было совершенно все равно. Жизнь ли, смерть ли, какая разница? Все вокруг серое, лживое. Раньше Аниараги знала, зачем борется с тяжелой чередой жутких событий: она защищала сначала мирных жителей, когда те напали, свою семью - Синвирина, Олвека, Дэнгара... Потом снова боролась, отчаянно и безуспешно за своих знакомых - Ханаана, Элайту, да и за этого хама Неда, в конце концов. А что теперь? Сражаться за Сиварда? Зачем, ведь Синвирин, по сути, прав, ведь Он хочет защитить всех. Ну и пусть, что половина погибнет, все когда-нибудь умирают, неважно, раньше или позже. Значит, против Сиварда? А это кончится как обычно: захват власти и тотальный контроль. Как какая разница, кто сядет во главе мира Зетта? Раньше хоть цель жизни была ясна: изо всех сил оградить родных от жестокости и несправедливости. А что теперь? Олвек, Ирихо, Ирвин Штиль - все погибли от руки Дома, Дэнгар, Энхарни - убиты приспешниками Белой Армии. И что оставалось ей? Везде чужая, одинокая, пережиток прошлого, ошибка, сбой системы — она должна была умереть давным-давно...
Никто не станет прикрывать ей спину теперь - одни считают ее чудовищем, другие - предателем. Может, так и оно и было. Такое существо никому было не нужно, вот оно и лежало, глядя в завешенный серыми тучами небосклон.
Поднялся и резкий пронизывающий ветер, потолок задвигался, и в облаках появился просвет, в которой было видно темно-синие, увешанные звездами небо. Вердан вернулась в тело и замерла внутри, чувствуя, как капля за каплей уходит тепло: сначала заболели пальцы, но уже скоро они перестали чувствовать что-либо. Маг закрыла глаза, погружаясь в спокойный сон, ей больше не надо было куда-либо торопиться, выбирать сторону, сражаться с кем-то, все это осталось в берлоге с Недом, а врач была свободна. Теперь уже навсегда.
-Эй, э-эй! - может, это ветер дул? - Просыпайся давай!  Открывай глаза! - ну конечно, ветер человеческим голосом. Не дадут помереть спокойно! Хэлвердан разлепила смерзшиеся ресницы, и устало посмотрела на того, кто звал ее - это был Ирвин Штиль, один из учителей Хэл. И Аниараги ничуть не удивилась, увидев покойника — ну, пришел и пришел, чего в жизни не бывает?
- Привет, - посиневшими губами пробормотала доктор.
Он сидел на снегу и сквозь синеватую одежду духа был виден соседней склон — он был уже давно мертв, он погиб, ушел в буран и не вернулся, даже тело не было найдено, просто след потух...  стандартное убийство в Доме.
- Что-то я частовато покойников вижу последнее время. То Ирихо, то ты, то Менииль... - пробормотала Хэлвердан.
- Ой, не прикидывайся ты, - фыркнул Ирвин. - Ты же рада меня видеть.
- Ну, рада, - неохотно признала Аниараги, по привычке отругав себя за показанные эмоции, хоть теперь было уже все равно.
- Не ну, а рада. Я хотел тебя спросить, что ты здесь делаешь? - улыбнулся Ирвин: он всегда улыбался, такой уж был по характеру, но ни разу его улыбка не была веселой: он делал это, потому что все так делали, а глаза у него были умные-умные и такие грустные, бирюзовые глазищи, хранившие внутри кристальной радужки память чего-то, о чем он никогда не говорил.
- Тот же вопрос. Почему ты появился здесь? Ты же, вроде, мертвый.
- А, я-то понятно: сильных магов, убитых в характерную погоду, иногда выдергивает из Мира Мертвых сюда, когда условия повторяются. Насколько ты помнишь, я умер в метель, так вот буря вызвала меня. А ты что, умирать собралась? - его бирюзовые глаза смотрели с жалостью, но что-то в них было нечеловеческое, как, впрочем, и всегда. Странным был этот Штиль...
Хэлвердан кивнула и закрыла глаза.
- А что так? С Недом поцапалась?
Маг снова кивнула:
- Да. И откуда ты знаешь? Наблюдал за мной?
- Нет, из Мира Мертвых невозможно смотреть в Мир Живых, просто когда буря, вызвавшая меня сюда, начиналось, я был в Междумирье, а там как раз парнишка-эндаргом находился, он мне все про вас рассказал. Ну, а увидев тебя, несложно было обо всем догадаться. Так что случилось-то?
Аниараги помолчала, стараясь вычленить из разговора, превратившегося в грязную перепалку, наполненную оскорблениями, первоначальную причину ссоры.
- Он мою брошку в стену кинул, - наконец выдавила она.
Несколько мгновений стояла такая тишина, что врач подумала было, будто Штиль уже исчез, вынужденный вернуться в загробное царство, а потом Ирвин фыркнул и расхохотался в голос. От неожиданности доктор даже слегка приподнял веки, и сквозь заледеневшие ресницы, непонимающе и сердито уставилась на своего учителя.
- Прости... прости, - отсмеявшись, проговорил тот. - Просто это действительно невыносимо смешно!
- Что тут смешного! Это, между прочим, был подарок Менииля...
- Да, я все понимаю, - он старался быть серьезным, но у него плоховато получалось, и улыбка то и дело выползала на совсем еще молодое лицо, - но сама посуди, это же бред! Поругаться из-за брошки, потом пойти умирать... Из-за украшения, пусть дорогой, но все-таки безделушки!
- Ты не понял, Нед сказал, кем меня видит те, кого я считала друзьями, - сказала Молния и внезапно разревелась — ее как по сердцу резанули слова, произнесенные в сердцах оборотнем, - они считают меня монстром, убийцей только потому, что я - маг из Дома. Маг - это клеймо. Маг - это проклятие. Я думала, встав на сторону Сиварда, смогу исправить все, что было совершено не верно, и только теперь, пройдя точку невозврата, поняла, что где бы я ни оказалась, я буду магом, которого все боятся, которому приписывают страшные дела, который убийца и чудовище. Неважно, кто ты, на чьей ты стороне, какие дела ты творил, если ты из Темной Крепости - ты монстр.
Ирвин молчал, раздумывая над ее словами, затем заговорил ласково, будто утешая:
- Хочешь сказку? Коротенькую, ты не успеешь замерзнуть, - обещал он. - Жил-был один маг, сильный, смелый, любящий детей и солнца. И вот однажды он нашел ребенка - испуганного, залитого кровью учителя, без головы лежавшего неподалеку...
- Это история про тебя и меня?
-Не перебивай, но ты угадала, да. Я взял тебя, учил, чему мог, а потом попытался заглянуть в твое будущее, благо силы позволяли. И знаешь, что я там увидел? Тьму. Теперь-то я знаю, что это Вердан, но тогда я испугался, что эта тьма будет развита мною, я не знал, что делать и, решив избавиться от ответственности, ушел в лес и покончил с собой. Да, меня не убили, черного воина у двери, который позвал меня, тоже не было - иллюзия. Я поступил слабо, малодушно: сбившись с пути, потеряв всякие ориентиры, выбрал самый легкий путь решения проблемы - смерть. Ты сейчас встала на перепутье, как поступишь, вот в чем вопрос. Бросить все легко, однако, пути назад не будет, так поступают слабые, вроде меня. Гораздо тяжелее продолжить идти, несмотря ни на что. Знаю, тебе не станет лучше, если я скажу, что по твоему следу идет Найнарет, древнее чудовище, взявшее тело кукловода. Ну, если ты все-таки решишь жить дальше, то знай это. Держись, Хэлвердан, - он стал подниматься вверх - его время кончилось.
За голубым духом учителя мелькнуло золотое пятно.
- Хэлвердан! - голоса Штиля и Неда слились в один, - не сдавайся, - одними губами прошептал Ирвин и, слившись с оборотнем, исчез.
- Хэлвердан! - уже на лету превратившись в человека, дракон оставил только громадные золотые крылья. Он упал на колени рядом с магом, обнял ее, прижал к себе, его сердце колотилось так, словно хотело выпрыгнуть из груди, - где ты была? Я обыскался! Я так волновался! Обещай, что больше никогда не будешь так делать! Вот ведь дура!
- Нед, прости меня... - всхлипнула Аниараги и зарыдала, уткнувшись в плечо друга.
- Ты чего распереживалась, все хорошо слышишь? Замерзла, бедолага, словно изо льда состоишь! И ты меня извини, что-то я действительно разошелся, но все благополучно кончилось, не так ли? Оставим ссоры в прошлом, завтра наступит новый, лучший день, ты ж моя дуреха… - он все говорил и говорил, грубовато, но заботливо прижимая доктора к себе.
С неба посыпался крупный холодный дождь, барабанивший по кожаным нам крыльями дракона, снег стал жидковатой кашей, ветер усилился, но оборотню было совершенно наплевать и на промокшую одежду и остывающее тело.
***
- Ну и что это?! Что это такое, позволь спросить?!
ОНА молчала, бесформенной массой сгрудившись у двери.
- Отвечай мне! Когда я спрашиваю, ты должна говорить! - Синвирин резко повернулся в кресле, со злобой швырнул об пол зеркало, сквозь которое Он наблюдал за лощиной, где под дождем мирно сидели Хэлвердан и Нед. - Я дал тебе простой приказ: остановить их во что...
Он не смог кончить, зайдясь приступом кровавого кашля.
- Вам нельзя так злиться, - прошипела Тьма, с сожалением глядя на осколки волшебного зеркала.
- Молчать! Я не просил твоих советов. Просто объясни мне, почему все твои попытки остановить этих двоих не увенчались успехом? Неужели это так сложно: прикончить двоих путников? Мне что, самому этим заняться, разве это настолько сложно? - продолжал бушевать Темный Владыка, совершенно проигнорировав вполне резонную просьбу не орать, что в конечном итоге опять вылилось в душераздирающий кашель.
- Есть один способ, - подождав, пока Хозяин успокоиться, началась Тьма.
- И что же? – нервно спросил Тот.
-  Найнарет, - прошептала ОНА и засмеялась шепотками в складках своего плаща.