О верной любви и предательстве, 5

Выйдя от матери, Никита позвонил Тане и сообщил, что подает на развод, что мать уже в курсе, и что бы они обе не говорили и как его не отговаривали, его решение окончательное и бесповоротное.

Таня выслушала и молча положила трубку. Никита ждал упреков, слез, уговоров, истерик, и молчание жены его несколько обескуражило. Он перезвонил:

– Я не понял, до тебя дошло то, что я тебе сказал, или не дошло?

– Дошло! До меня наконец дошло, кто ты есть на самом деле. Подавай! Я тебя держать не буду! – донеслось в ответ. – Мы жили без тебя и дальше проживем!

– Ну, и прекрасно! – он бросил трубку, но слова Тани больно задели его самолюбие, – выходит, не так уж он ей и нужен, если она спокойно соглашается на развод. Ему стало обидно, но его ждала Галина, Галка, и он быстро забыл только что испытанное неприятное чувство.

Его и Таню вскоре развели. Гоша, естественно, остался с матерью. «Молодожены» уехали в другой город. Для Тани и Екатерины Петровны потянулись тоскливые, серые дни. Порой им казалось, что они вернулись в те тягостные годы, когда Никита отбывал наказание, только теперь было еще тяжелее. Тогда хоть была надежда, что разлука когда-нибудь, да кончится, они жили ожиданием свиданий и хотя бы изредка видели дорогого им человека. Теперь не было и этого.

Таня переживала развод с мужем очень тяжело. Она похудела и побледнела, из молодой, жизнерадостной, красивой женщины превратившись в бледную копию самой себя. Первое время у нее все валилось из рук. Она не могла ни говорить, ни думать ни о чем , кроме своего несчастья. Свекровь жалела ее и старалась помогать. Ей было стыдно за сына. Она понимала, какую неприязнь может испытывать к нему теперь Таня. Иногда ей даже казалось, что часть этой неприязни распространяется и на нее, родившую и воспитавшую такого человека. Но это было не так: Таня тоже жалела старую женщину. Никита после отъезда очень редко звонил матери, свой телефон ей не давал, а приезжать – совсем не приезжал. Зимой Екатерина Петровна простудилась и разболелась, ее положили в больницу. Таня и внук часто навещали ее. Состояние старушки вызывало опасения, лечащий врач сказал об этом Тане.

– Похоже, она в добавок к болезни, очень подавлена чем-то, а это не способствует выздоровлению, – добавил он.

«По сыну она тоскует», – подумала Таня.

Она обзвонила бывших товарищей Никиты, у одного нашелся его телефон. Таня позвонила бывшему мужу и сообщила о болезни матери. Никита спешно приехал вместе с Галиной. Они пришли в больницу, и Екатерина Петровна со слезами обняла сына и поздоровалась с новой невесткой. Они остановились на ее квартире. Галина вместе с Никитой стала часто навещать свекровь, и та ее уже не прогоняла.

– Танюша, прости меня, но пойми – какой он ни есть, он мой сын. Не могла же я их выгнать, – извинялась Екатерина Петровна перед Таней.

Таня только печально улыбалась:

– О чем разговор, мама? Вам не надо извиняться, ведь это я их вызвала. Не на улице же им было жить.

Но в душе ей было обидно, что Екатерина Петровна смирилась с разводом сына.

Гоша не захотел даже встретиться с отцом. Видя горе матери, он жалел ее и злился на него.

– Вырасту – морду ему, гаду, набью! – заявил он однажды бабушке.

Та заплакала.

– Ты не плачь, мы и без него проживем! Пусть он там, с этой...

– Он же отец тебе. Деньги вот присылает, помогает... У взрослых часто бывает, что они поживут – и расходятся. Он не один такой, таких много. Ты вырастешь и, может быть, простишь его, – пыталась Екатерина Петровна урезонить внука.

– Предатель он! Никогда я его не прощу! – отрезал Гошка. – Мама из-за него до сих пор плачет. Ты видела, какая она старая стала?

Екатерина Петровна только вздохнула и ничего больше не сказала...

***

Прошло более восьми лет. Екатерина Петровна стала совсем старенькая. Последние два года она жила вместе с бывшей невесткой и внуком. Вместе им было веселее. Однажды вечером старая женщина уснула и утром уже не проснулась, умерев во сне. Таня и Гоша искренне горевали и плакали по ней, утешаясь только то, что смерть бабушки была легкой. Квартиру, с согласия сына, она оставила внуку.

Никита приехал на похороны один, без Галины. Тане он показался сильно постаревшим. С ней и сыном он почти не разговаривал и уехал сразу после похорон, не оставшись даже на девятый день, как его ни уговаривали родственники. Он казался очень удрученным и торопился. На вопрос Тани, как ему живется, только пробормотал что-то неразборчивое и попросил не лезть ни в свое дело.

***

Прошло еще два года. За это время в жизни Тани почти ничего не изменилось, если не считать того, что Гоша окончил школу и поступил в один из Санкт–Петербургских институтов. После того, как он уехал, и она осталась совсем одна в большой и пустой квартире, ей стало еще более одиноко. Свою личную жизнь она так и не устроила, хотя родные несколько раз знакомили ее с мужчинами, ищущими себе вторую половину. Тане никто не нравился. Она всех сравнивала с Никитой, не теперешним, а тем, молодым, которого она полюбила когда-то, и ни один не дотягивал до этого эталона. Родные сердились и смеялись над ней, но она только отшучивалась. О бывшем муже она ничего не знала. После смерти матери он не звонил и не писал.

Но однажды вечером раздался звонок в дверь. Таня открыла ее и увидела Сергея, бывшего школьного товарища Никиты. Она с тревогой посмотрела на него:

– Ты что пришел? Случилось что?

– Может, в квартиру пустишь? Не на пороге же разговаривать...

– Проходи!

Сергей прошел и стал топтаться у двери.

– В комнату проходи! Что ты стал?

– Да нет, некогда мне! Я только сказать тебе пришел... В общем, меня Надюха моя послала... Короче, ты, может, того... заберешь своего бывшего? Он уж достал нас... Вторую неделю пьет, посинел весь... Надюха ругается. Говорит мне: « Вдруг он помрет еще, а мы отвечай!» Он-то не велел тебе ничего говорить, но Надюха...

– Почему он у вас? Со своей Галочкой поссорился? Выгнала она его? - воскликнула Таня, пораженная до глубины души.

– Да нет, не выгнала! Умерла она.

– Как – умерла?!

– А ты не знала, что ли, что она три года болела? Никита ее по разным врачам, по столичным клиникам возил, но все без толку – умерла вот недавно! Он с горя запил и сам не помнит, как сюда приехал. Совсем мужик с ума сдвинулся! Пьет и пьет. Говорит, что жить не хочет. Чего нам с ним делать-то?

– А я что, его теперь утешать должна? – спросила Таня. – Мы десять лет как в разводе. Я ему чужой человек. Он меня бросил после того, как я восемь лет его ждала. Вот кто хочет теперь, тот пусть его и утешает! Не помрет он! Поплачет – и другую найдет, ему не впервой будет. Убирайся! И не приходи больше ко мне!

– Да я и не хотел к тебе идти. Я что – не понимаю, что ли, каково тебе-то было? Это Надюха все: пойди да пойди... Ладно, я уже ухожу, не сердись...

Сергей вышел. Таня слышала, как он тяжело топает вниз по лестнице. Она вышла на балкон, увидела, что он подходит к старенькой «Ладе» под окном и открывает переднюю дверь.

– Постой!!!– что было силы вдруг закричала она неожиданно для самой себя. – Сергей, подожди, я сейчас выйду! Я с тобой поеду!

Она быстро переоделась и спустилась во двор. Но ехать никуда не пришлось, – в дым пьяный и бледный до синевы Никита помещался на заднем сидении «Лады». Вместе с Сергеем они затащили его домой. Он, похоже, вообще ничего не соображал. Таня уложила его на диван.

Проснувшись только следующим утром, он тупо уставился на нее, не понимая, почему она здесь, и как он вообще сюда попал. Тане не хотелось говорить с ним. Она молча поглядела на него и продолжила накрывать на стол.

– Где я? – спросил Никита хриплым голосом. - Откуда ты взялась? Почему?

– Потому, что ты напился до потери всякого соображения! Серега привез тебя ко мне. Они боялись, что ты насмерть запьешься. Ты что, давно алкашом стал?

– Да нет! Какой я алкаш? Я вообще-то не пью. Так уж вот вышло. Тяжело мне было...

– Понимаю... Слышала о твоем горе. Прими мои соболезнования...

Таня говорила сухо и зло, не глядя на Никиту. Он все молча встал и принялся одеваться.

– Налить тебе немного? Голова, небось, болит с похмелья?

– Не надо. Поболит – не отвалится! - Он сел и тяжело поник лицом.

Таня подняла глаза от посуды и посмотрела на него.

На осунувшемся худом лице Никиты было написано такое страдание, что она, тихо охнув, подошла к нему и, обхватив руками за плечи, прижала его к себе... Он пошевелился и вдруг, ткнувшись лицом в ее фартук, заплакал, тяжело вздрагивая плечами...

– Ну, поплачь, поплачь... Бедный ты мой! Ну, что ж теперь! Поплачешь – глядишь, легче будет! – шептала она, тоже глотая слезы и гладя дрожащей рукой его взъерошенные, поредевшие, густо седые волосы...

***

Стоит ли говорить, что Никита остался у Татьяны насовсем? Да, он остался. Она простила его, и они жили потом долго и по-своему счастливо, даже сын в конце концов примирился с отцом...

Вот так закончилась эта непростая история. Кто тут прав, а кто виноват, кто плох, а кто хорош, предоставляю судить читателям!

***
Это окончание моего рассказа "О верной любви и предательстве". Прочитать его полностью можно на Дзене, канал "Истории реальные и не очень".