Берилловый Глаз

      Если бы пару лет назад  меня спросили: «о чем ты мечтаешь больше всего на свете?», я бы абсолютно точно знал, что отвечу. Больше всего на свете я мечтал о том, чтобы видеть мир ИНАЧЕ. Я даже толком не знаю, как это объяснить…  Ну вот идете вы на работу. Или с работы, неважно. Вы видите город, транспорт, дома, голубое или серое небо над головой, людей и прочие детали всем привычной картины. Вы видели все это тысячи раз, и еще десятки тысяч раз увидите. Как и я. И меня всегда тошнило от осознания того, что в этом мире мне суждено провести всю свою жизнь, так и не встретив ничего по-настоящему удивительного. Ни-че-го. Чудес не бывает. И пусть я не мог смириться с этой ужасающей определенностью, пусть я искал повсюду где только мог что-то НЕЗДЕШНЕЕ, я всегда упирался в непреодолимую стену, в эту истину из трех слов. Чудес не бывает.
 
              Да, я много раз слышал от знакомых что-то вроде «мир удивителен», или «наша планета до сих пор  не изучена». Для меня это было каким-то фоновым жужжанием. Вроде и не отвлекает всерьез, но мешает сосредоточиться.  Плевать мне, насколько не изучена эта планета. И на саму планету плевать. Она мне просто не интересна. МНЕ НЕ ИНТЕРЕСЕН ЭТОТ МИР. Согласны вы со мной, или нет – мне так же неинтересно. Я всегда был одержим идеей увидеть другие миры. Пусть даже параллельные нашему, но главное – НЕ ЭТОТ.

             Я до слезящихся глаз смотрел всякую фантастику, научную и не очень. Я до дыр прочитал все фантастические и фэнтезийные книги, которые смог найти. Я ударялся в эзотерику, шаманизм, мистическую философию, различные практики и методики, позволяющие заглянуть за грань. Я жадно пожирал все, что хоть сколько-нибудь было связано с выходом в астрал, вне телесным опытом, осознанными снами, переходами из мира в мир с помощью трипов…

           Все было тщетно. Фильмы стали раздражать. Книги не находили отклика в душе. Практики и методики давали результаты, кажется, кому угодно, кроме меня. Этот мир приковал меня к себе пудовыми цепями.  Я был его пленником, обреченным за всю жизнь так и не покинуть его пределов. Куда бы я ни направил свое внимание в поисках выхода, меня ожидали лишь обман, словоблудие и пустые мистификации. В некоторых случаях – наркотики и различные способы свести счеты с жизнью, но эта тропа точно мне не подходила. Годы шли, и я потерял надежду. Все реже я поднимал вопрошающий взгляд к небесам, все чаще смотрел на землю, по которой шагал.
 
             В тот день, когда все началось, я в последний раз отважился на штурм таинственных врат, скрывающих от меня все то, о чем я так мечтал. Небольшой закрытый клуб, на который я вышел через знакомых (а их за время моих поисков набралось немало), практиковал что-то такое, с чем я еще не имел дела, синергия шаманизма и ведических практик с применением неизвестных мне благовоний и особых песнопений. Шепотом намекалось, что о методах этого клуба нет данных ни в текстовом, ни в аудио, ни в видео формате. И, разумеется, абы кого в члены клуба не принимают.

            Абы кем я не был. Более того, в этих кругах я слыл фигурой довольно заметной, что для меня было удивительно. Ведь мои знания ограничивались исключительно теорией, никакими практическими достижениями я похвастаться не мог. Быть может, я просто примелькался на всех этих многочисленных тусовках. А может потому, что благодаря своим неустанным поискам я мог поддержать беседу абсолютно на любую тему, будь то особенности вымачивания древесины для изготовления шаманского бубна или чтение скандинавских рун.

            Так или иначе, в этот таинственный клуб я все же попал. И он стал еще одним разочарованием, окончательно и на корню зарубив мою зашевелившуюся было надежду на чудо. Таинственные методики на поверку оказались авторским прочтением известных, в общем-то, тантрических практик и дыхательных упражнений. К тому же основатель клуба явно был из «поздних просветленных», то есть, прекрасно понимал, с какой стороны хлеб должен быть намазан маслом. Помещение, в котором происходило мистическое действо, было обставлено и украшено в том стиле, который некоторые именуют «дорого-богато», на стенах висели драпировки с кабалистическими знаками, что было совсем уж из другой оперы, а сам хозяин даже не стал мудрить с образом, и на собрание клуба явился в деловом костюме.

                Все без малого три часа, пока члены клуба бродили по неведомым мирам, качаясь в Суфийских кругах и до одури надышавшись благовоний, я сидел и тосковал. Что-то мешало мне просто встать и уйти – не то воспитание, не то почти угасший интерес к тому, что будет дальше. Я участвовал в происходящем, но механически, как робот. И вот, все закончилось. Исследователи запределья разошлись к столикам с напитками, чтобы обсудить увиденное. Я же, в последний раз оглядев помещение, медленно двинулся к выходу.

         Однако, у выхода меня ожидал основатель. Он стоял, заложив руки за спину, и смотрел на меня, слегка склонив голову на бок, словно изучал. Я почувствовал себя неловко. Дверь была прямо за ним, и я не мог выйти, не миновав беседы с этим человеком. Поколебавшись секунду-другую, я с легким поклоном произнес:

-благодарю вас за интересный вечер. Мне жаль, но я должен идти, меня ждут дела.
-да будет вам любезничать, -с иронией произнес он. –я прекрасно видел, что вы практически не участвовали в процессе. И знаю, почему. Все эти господа –он обвел жестом зал - пришли сюда в поисках увеселения. И только вы пришли за ответами. Судя по вашему лицу, вы их не нашли. Может быть, вы озвучите мне волнующий вас вопрос?
            Обдумав его слова, и решив, что хуже не будет, я в общих чертах рассказал ему о своей беде. Он слушал очень серьезно, нагнув голову вперед, словно собирался меня забодать, и глядя исподлобья. Дослушав, он медленно кивнул, и о чем-то задумался. Наконец, он спросил:

-что вы знаете о разделенном разуме?
-вы имеете ввиду шизофрению? –усмехнулся я. Но хозяин ждал ответа.  Поняв, что он серьезен, я ответил:
–я раньше не слышал о подобном.
-не мудрено… Знаете, я хочу вам помочь. Более того, помогу. У меня будет только одно условие, которое я озвучу, если вы примете мою помощь.
-я не боюсь котов в мешках, но, должен признаться, звучит настораживающе.
-о, прошу вас, бросьте эти глупости. Ну как, вы согласны?
-на что?
-на то, чтобы принять мою помощь.
-хорошо. Я принимаю вашу помощь, -как-то устало согласился я.

Разочарование от этого вечера было еще довольно сильным. Я был согласен уже на что угодно, лишь бы поскорее оказаться дома. Хозяин жестом попросил меня подождать немного, и на несколько минут удалился. Вернулся он, сияя нечеловечески белоснежной улыбкой. Только сейчас я обратил внимание, что у него мелкие и острые, почти треугольные зубы. Отметив это, я мысленно пожал плечами – мало ли, как работают над своим имиджем люди, у которых хватает средств на самые безумные операции. Хозяин, подойдя ближе, протянул мне небольшую, примерно 10 на 10 сантиметров плоскую коробочку, обтянутую черным бархатом. Она была довольно тяжелой. 

-думаю, мой небольшой подарок сможет помочь в решении вашей проблемы. Что же касается условия, оно простое: в моем доме не принято возвращать подарки, -категорично заявил основатель таинственного клуба. Я заверил его, что не обладаю подобной вредной привычкой, и, наконец попрощавшись, отправился домой.
 
                Дом встретил меня привычной тишиной. Я жил один, так как никого не мог терпеть на своей территории более пары дней. Разувшись, я направился в душ, по пути швырнув в стирку пропахшую благовониями одежду. Ополоснувшись, я завернулся в любимый халат, и прихватив с собой черную бархатную коробочку, проследовал в зал. Там я приземлился на любимый диван, и принялся исследовать подарок. Открыв коробочку, внутри я увидел нечто, похожее на медальон. Он был плоским, серебристым. В самой середине располагался глаз, вырезанный на зеленовато-синем камне. Кажется, это берилл. По сравнению с той атрибутикой, что встречалась мне ранее, этот медальон выглядел просто убого: никакой резьбы на серебристой поверхности, никаких рун, знаков, иероглифов, просто ничего. Ровная поверхность. Лишь под самым глазом просматривались какие-то письмена, более всего похожие на скопления точек. Впрочем, это мог быть дефект при литье металла или какие-то повреждения.

               Я рассматривал медальон, задумчиво крутя его в руках. Массивный, тяжелый. Приятный на ощупь.  Мне нравилось проводить по серебристой поверхности большим пальцем. Туда-сюда. Туда-сюда. Я просто не мог остановиться. Внезапно в дверь позвонили, и все очарование медальона и тишина моего дома рассыпались дребезжащими осколками стекла. Это было так неожиданно, так не вовремя, что меня встряхнуло от нахлынувшего гнева. Кого там принесло?!

-Ваша доставка, -ответили из-за двери, и я понял, что проорал вопрос вслух. Черт, совсем забыл. Сегодня мне должны были привезти мой заказ из интернет-магазина. Ворча, как разбуженный барсук, я побрел к двери. За ней оказалась симпатичная девушка лет 25ти, которая сразу же протянула мне полиэтиленовый пакет с заказом и терминал для оплаты. Я не имею обыкновения носить свою банковскую карту в кармане халата, поэтому велел ей обождать минуту, и вернулся в дом. Найдя искомое, я оплатил заказ и забрал пакет. И вдруг мое тело обрело свою собственную волю. Рука метнулась к девушке, и, схватив ее за предплечье, зашвырнула в дом. В ту же секунду вторая рука метнулась к здоровенной, почти метр в длину, обувной ложке из нержавеющей стали. Ее мне в позапрошлом году подарили знакомые, и этот громоздкий, совершенно ненужный мне предмет обрел свое место возле входной двери. Я резко развернулся к распластавшейся на полу курьерше, успев в развороте захлопнуть дверь ногой, и длинным тигриным прыжком добрался до бедняжки.
 
          Она как раз перевернулась на спину, и уже собиралась подняться, как на нее обрушились 87 килограмм моего веса, придавив к полу. Кажется, я выбил из нее весь воздух, так как она лишь тихо пискнула и на секунду замерла, полностью дезориентированная. Этой секунды моему неуправляемому телу хватило, чтобы сев ей на живот и прижав коленями руки к бокам, взять ложку двумя руками и ее ребром сильно надавить девушке на горло. Трахея хрустнула. Из разорванной кожи брызнула кровь. Глаза курьерши вылезли из орбит, ноги начали выплясывать за моей спиной какой-то неистовый танец, а мои руки все давили, давили, давили, ложка продавливала гортань, кровь уже лилась потоком, ребро металлической пластины скребло по шейным позвонкам. Девушка начала слабеть. Тогда я выдернул свое орудие из продавленной, разорванной шеи и принялся наносить удары по лицу, один за другим. Не знаю, откуда в моих руках взялась такая сила, но каждый второй удар срывал с лица пласт кожи. Вскоре девушка затихла, и я прекратил увечить уже мертвое тело. Подняв лицо к потолку, я завыл не своим голосом, торжествующе, хрипло, срываясь на смех…

                И внезапно пришел в себя, сидя на диване, с медальоном в руках. В комнате было пусто. В дверь звонили. Сердце колотилось, как бешенное, в голове стоял кровавый туман. Сам не свой, я добрался до двери и глянул в глазок. Да, за дверью стояла та самая девушка-курьер с пакетом, кривя красивые губы в гримасе раздражения. Я похолодел, и прижался спиной к двери, дыхание перехватило. Охрипшим от волнения голосом, я попросил ее подождать минутку. Увидел возле двери обувную ложку, схватил, и не глядя отшвырнул прочь. Этот глупый поступок заставил меня взять себя в руки.

«Господи, да что такое со мной творится? Это был сон? Или видение будущего? Что же мне теперь делать?» –подумал я. Мысли путались, руки дрожали. Наконец, сделав десяток глубоких вдохов и выдохов, я принял решение и открыл дверь. Забрал пакет. Приложил карточку к терминалу, и, как только на экране высветилось подтверждение оплаты, отскочил на шаг и с силой захлопнул дверь перед опешившей девицей. В несколько огромных шагов, скорее похожих на прыжки, добрался до своего дивана и сел прямо на свои руки.

              Я просидел в этой позе не меньше получаса, в напряженном внимании регистрируя каждый нервный импульс, пробегающий от мозга к рукам. Вскоре руки начали затекать, и я почувствовал себя очень глупо. Контроль над телом принадлежал мне полностью, никаких сомнений в этом не было. Так что же случилось? Не выброшенная же обувная ложка явилась для девушки спасением? Подгоняемый всеми этими мыслями, я до почти до ночи метался по дому словно тигр, не находя себе места.
              На улице уже давно стемнело. Я бросил взгляд на настенные часы. Они показывали четверть двенадцатого, но сна, конечно же, у меня не было ни в одном глазу. Если и дальше так пойдет, я всю ночь проведу без сна, и завтра буду совершенно разбит. Мой способ заработка позволял не вставать чуть свет (я занимаюсь переводом текстов), но дел хватало и без него, так что я не хотел весь день чувствовать себя развалиной. К тому же все произошедшее требовало вдумчивого анализа.

«А не выйти ли мне подышать свежим воздухом, -подумал я, -погода позволяет, да и ночью на улице достаточно тихо».
              Оделся я за пять минут, и, уже шагнув одной ногой за порог, вспомнил про медальон. Наверное, стоит взять его с собой. Я развернулся, чтобы дойти до дивана, на котором осталась лежать презентованная мне вещица, как вдруг понял, что медальон лежит в кармане моей куртки. Не помню, чтобы клал его туда… Хотя, чего тут удивительного – в моей голове царил кромешный бардак, и немудрено, что я даже не заметил, как забрал эту штуку.

              Неспешно вышагивая по ночной улице, я прокручивал в голове свое видение. Нет, это определенно был не сон. Слишком ярко, слишком много мелких подробностей и деталей, которые даже не думали стираться из памяти. Опять же, любой сон имеет обыкновение стираться их памяти, если не был записан на бумаге. А зачастую он начинает забываться сразу после пробуждения. К тому же, все сопровождалось слишком уж живыми ощущениями. Я никогда не имел опыта убийства человека обувной ложкой, моему мозгу просто негде было взять данные для построения подобного сна. Если уж говорить совсем прямо, я мог бы поклясться, что все произошедшее было правдой, не окажись моя жертва жива и здорова.

            Быть может, всему виной благовония в том клубе. Их запах и впрямь был мне не знаком… Вспомнив о клубе, я заодно вспомнил и о его хозяине. А следом и о медальоне. Сунув руку в карман, я нащупал украшение. Наощупь водя пальцами по гладкой поверхности, я увидел впереди, метрах в тридцати, человеческую фигуру, идущую по улице мне навстречу. Десяток шагов спустя стало можно разглядеть, что это мужчина средних лет, в темной осенней куртке, джинсах и вязанной шапке. Обычный ночной прохожий, вроде меня. Мы уже проходили мимо друг друга, я было вежливо кивнул, когда моя рука сама собой нырнула в карман брюк, а следом метнулась к его лицу. Между пальцев был зажат длинный четырехгранный ключ от моего дома. И этот ключ с омерзительным чавканьем вошел прямо в левый глаз незадачливого ночного путника…

                Я наблюдал за разворачивающейся картиной словно бы изнутри своей головы. Мой разум был абсолютно свободен, мысли были ясны, как никогда. Но тело… Тело жило своей жизнью. Движения были точны и стремительны. Сила, наполняющая меня, была нечеловеческой – схватив раненного, испуганного, обескураженного мужчину за запястье, другой рукой я нанес чудовищный удар по его локтю, и тот с громким хрустом сломался, рука выгнулась под неестественным углом. После чего я взялся за сломанную конечность, и пару раз обернувшись вокруг своей оси, оторвал ее. Мужчина уже не кричал – он визжал и хрипел, давясь собственным дыханием. Рухнув на колени, он попытался отползти, в слепом ужасе не видя ни направления, ни меня. Чудовище, вытеснившее мой разум из собственного тела, не спеша шагнуло к жертве со спины, затем взяло несчастного одной рукой за подбородок, другой за макушку и резко, каким-то сладострастным рывком повернуло ее подбородком вверх и к себе. Сломанной куклой убитый повалился на бок.  Все кончилось.

                Все кончилось, и я осознал, что стою, застыв словно статуя, а мне навстречу движется только что убитый мной человек. Проходя мимо, он бросил на меня недоуменный взгляд, и чуть ускорил шаг. Я боялся шевельнуться. Дыхание сбивалось, сердце колотилось, ноги дрожали. Черт бы меня побрал, вот это уже никак не назовешь сном, разве только я научился спать на ходу! Но и галлюцинацией это быть не могло. Все также, как в прошлый раз – никаких сомнений в реальности происходящего, никаких размытых задних планов, все мелочи так и лезут в глаза, да я даже помню какие пуговицы видел у него на рукаве, когда ломал руку!

                Руку… Я вдруг понял, что моя рука находится в кармане, и сжимает медальон. В моей голове пытались сложиться два и два. Мозг отчаянно сопротивлялся, весь мой накопленный жизненный опыт утверждал, что ничего подобного на свете не существует. Да, я все сознательные годы искал и жаждал чуда. Но не такого! Я не склонен к подобным развлечениям! В гневе и страхе я швырнул медальон в темноту подворотни и бросился прочь. Не прошло и минуты, как я задумался: а что будет с тем, кто его найдет?
 
«Это уже не моя проблема» -решил я, и сунув руки в карманы куртки, ускорил шаг. Впрочем, ускорил я его ненадолго. В правом кармане лежал медальон. «Должно быть, он зацепился за мой рукав», -не веря своим глазам подумал я.  Нахлынуло ощущение нереальности происходящего. Я прошел несколько шагов назад и вернулся к подворотне. Постоял минуту, вглядываясь в темноту. Там, в глубине узкого прохода между домами, виднелось что-то громоздкое, возможно, мусорный бак. Хорошенько прицелившись, я запустил медальоном во тьму, вложив в бросок всю силу. Было хорошо слышно, как он упал, так что на этот раз предмет точно ни за что не зацепился.  Непроизвольно задержав дыхание, я опустил руку в карман. Медальон был там.

«В моем доме не принято возвращать подарки», всплыла в моей памяти фраза. Боже всемогущий, неужели подобные правила могут выполняться настолько буквально?!
«Эй, ты же сам хотел чудес, - услышал я свой внутренний голос, - так вот они. Вот то, что ты искал столько лет, мотаясь по этим эзотерическим кружкам художественной самодеятельности, и забивая мозг всякой ерундой. А теперь, получив желаемое, ты собираешься от этого отказаться? Лицемерный трус!»

                В душе моей свирепствовала буря. Берилловый Глаз оказался самым настоящим чудом. Необъяснимым. Жутким. Зловещим. Но – чудом! И я действительно собирался отказаться от этого чуда. Избавиться от него навсегда. Потому что я не НЕ ХОЧУ больше видеть того, что я видел. Я не могу, не хочу, не буду больше участвовать в ужасном спектакле, который показывает мне медальон. Нужно вернуться в тот чертов клуб любителей благовоний, и убедить его хозяина забрать свой подарок.
                Приняв решение, я помчался домой. Встретившиеся по дороге двое людей приняли от моих рук ужасную смерть – одного из них я буквально разорвал зубами, другого бил головой об асфальт, пока она не превратилась в бесформенный кровавый ком. Всхлипывая от пережитого, я провожал взглядом каждого из убитых, уходящих невредимыми прочь. Обессилевший, с кружащейся от происходящего сюрреализма головой, я ввалился в свою квартиру. Едва успев прикрыть дверь, разделся донага прямо в прихожей, в три прыжка добрался до ванной и мылся, мылся, мылся, смывая с себя воображаемую, но такую реальную кровь, пережитый бессильный ужас, и пытаясь заодно забыть все увиденное. Упав, наконец, в кровать (и убедившись, что чертов медальон оказался в ней вместе со мной), я с головой накрылся одеялом. Сон настиг меня далеко не сразу, но даже дико мятущимся мыслям не дано было победить усталость моего тела, и я провалился в долгожданную темноту.
                Как ни странно, спал я хорошо. Сны меня не посещали, ни плохие, ни хорошие. В первый момент после пробуждения я даже подумал, что все, произошедшее вчера, как раз и было сном. Но нет – медальон был тут как тут. Казалось, берилловый Глаз на нем наблюдает за мной. Все шокирующие события вчерашнего вечера мгновенно заняли мои мысли, и я понял, что откладывать визит в клуб нельзя. Более того, попасть туда я должен как можно скорее, при том избегая мест скопления людей, иначе я рискую сойти с ума.
 
             Предстоящий визит в клуб вызывал у меня эмоции, какие, должно быть, испытывает впервые выходящий в открытый космос астронавт. Ехать на машине самостоятельно я боялся. Общественный транспорт исключался. Такси? Можно попробовать, но стоит быть готовым к ужасному видению расправы над водителем. Если за избавление от ужасного Глаза придется заплатить эту цену – я потерплю, но все же постараюсь предусмотреть все, что смогу, чтобы этого избежать.
 
              Спустя 20 минут подъехало такси, и я вышел на улицу, намеренно оставив медальон валяться на кровати. Садясь в машину, я убедился, что Глаз и не думал меня покидать – в кармане я ощутил его тяжесть. Всю поездку я держал руки на коленях, стараясь ни в коем случае не прикасаться к своему мучителю, но тот оказался хитрее. Машина уже подъезжала к нужному месту, когда водитель резко вильнул в сторону, уходя от столкновения с каким-то лихачом, выскочившим на встречную полосу. Меня бросило вправо, я повалился на бок, а выпавший из кармана медальон упал мне прямо в руку… В следующий момент я понял, что мои пальцы погружены в глазницы водителя, тот истошно кричит, пытаясь убрать мои руки от лица, а неуправляемый автомобиль несется прямо к оживленному перекрестку. Я почувствовал страшный удар, когда в левую сторону автомобиля въехал грузовик, меня зажало сминаемым металлом, ноги и руки сломались, как спички, я почувствовал, что мои внутренности вот-вот окажутся снаружи, как у раздавленной сапогом лягушки, затем что-то сильно хрустнуло в шее…

            …и я очнулся на заднем сиденье такси, задыхаясь и обливаясь потом. Водитель смотрел на меня в зеркало заднего вида со смесью сочувствия и презрения.
- Вы в порядке? Видок у вас так себе. Важная встреча?
- Вы даже не представляете, насколько важная, - пробормотал я, выбираясь из машины, и попадая прямиком в ад. Мимо проходит большая группа людей. Вспышка. Симпатичная девушка хрипя пытается уползти, оставляя за собой кровавую полосу. Вспышка. Убеленный сединами мужчина с разорванным ртом. Еще вспышка. Женщина лет 30ти хватает ртом воздух, мои руки на ее горле. Я, как безумный, прорываюсь вперед, продавливая эти видения своим телом, стараясь не обращать на происходящее внимания, но это невозможно – мои руки все чувствуют, а глаза все видят. Наконец, соображаю, что медальон зажат в моей руке. Не глядя отшвыриваю его в сторону – он все равно окажется при мне, но хоть на время прекратится транслируемый им кошмар. Ступени. Дверь. Я добрался.

               Я был почти уверен, что хозяина нет дома, или он занят, или еще что-нибудь, в общем, что он под любым предлогом откажется со мной встречаться. Но, как ни странно, он поджидал меня почти у самых дверей. Окинув меня взглядом с головы до ног, он неприятно улыбнулся.
- я вижу, мой подарок так пришелся вам по вкусу, что вы сгораете от нетерпения поделиться своими впечатлениями?
- это злая шутка, - проговорил я непослушными губами, - умоляю вас, избавьте меня от этой ужасной вещи!
- мой дорогой, я говорил вам – в этом доме не принято…
- я знаю! – вскричал я, перебив его.  – и я не пытаюсь обвинить вас. Если кто-то и является в этой истории виновником, то это я со своим любопытством. Но прошу вас, заберите Глаз. Я не вынесу такой жизни, прошел всего один день, а я уже на грани безумия. И эти видения…
- это не видения. Вернее, не совсем. Я же спрашивал вас, что вы знаете о разделенном разуме. Вы хотели видеть другие миры? Вы их видите. Медальон переносит ваше сознание в тот мир, где обитает другая ваша версия, и помещает в ее тело, на правах, скажем так, пассивного наблюдателя. А то, как вы… проводите свое свободное время в другой версии нашей вселенной – это точно не моя ответственность.

                Новость не стала для меня каким-то откровением. Дойти до этого я мог и своим умом, не будь так ошарашен происходящим. Но меня интересовало не объяснение, меня интересовало решение проблемы. Я жаждал отделаться от Глаза. Выдохнув, словно собирался броситься в ледяную воду, я сунул руку в карман и, достав медальон, протянул его хозяину.
- прошу… я прошу вас. Заберите его. А если ваши правила этого не позволяют, скажите, как мне с ним расстаться. Жить с ним я не смогу, а умирать не хочу. Если мои поиски чудес завели меня в эту мышеловку, я откажусь от них. Если мое желание шагнуть за грань и увидеть неизведанное может привести меня к сумасшествию – я удержусь от этого шага. Прошу вас.

              Хозяин разочарованно вздохнул. Затем, взяв медальон из моих рук, ответил:

- дело не в том, что вы ищите чудес и жаждете неизведанного, как вы выражаетесь. А в том, что вы не в состоянии понять собственных желаний. Я не бог, и не могу оградить вас от дальнейших поисков. Однако предостерегу на будущее – если вы не знаете точно, чего же вы хотите, эти поиски не для вас.
 
             Я с благодарностью кивнул, прикрыв от усталости глаза. А когда вновь поднял взгляд, то увидел, что сижу в кругу раскачивающихся людей. Поодаль стоят столики с напитками. Дымятся благовония. А у дверей стоит хозяин клуба. Рядом с ним темнеет полупрозрачная фигура. Она чуть склонилась и протянула к нему руки, словно что-то ему предлагая или отдавая. Она показалась мне чем-то знакома, но исчезла раньше, чем я успел ее разглядеть. Что за фокусы… Кажется, благовония эти совсем не просты. Я даже не могу вспомнить, как сюда попал. Думаю, мне уже пора домой. Этот клуб – очередное разочарование на моем пути, и кажется, я готов сдаться и окончить свои поиски. Если за столько лет я так и не нашел тропы к неизведанному – значит, либо этой тропы не существует… Либо эта тропа не для меня.