Медицина и здравоохранение в России живы!

               
        Репортаж из Московской городской клинической больницы имени. С.И. Спасокукоцкого ДЗМ.

        На верхнем снимке слева направо: ординаторы Витославский А.А, Маркова О.Д., зав. урологическим отделением №4, профессор кафедры урологии МГМСУ им. Евдокимова А.И., д.м.н. Малхасян В.А., врач-уролог урологического отделения №4 Махмудов Т.Б.
На нижнем снимке – общий вид «моего» места пациента. Немножко виден телевизор и дверь в туалетную комнату с душевой кабиной.

       
        Заканчивался февраль 2020 года. По стране всё чаще и настойчивее разносились слухи о какой-то неведомой болезни, охватившей страну. И не только нашу страну, а по всему миру эта  зараза катится. Какой-то коронавирус на планету нагрянул. Очень заразный вирус. Распространяется среди людей со скоростью цепной реакции. Нередко исход болезни бывает просто трагическим. В течении считанных дней умирают люди. Особенно из разряда старшего поколения.

        Наша семья, как говорится  «от греха подальше», отправили меня с женой в срочном порядке на дачу. Так что с начала марта мы уже перебазировались туда со всеми нашими домашними любимцами – кошечкой Фросенькой и котиком Матвеем Ивановичем.

        Перед эвакуацией на дачу я, как обычно, провёл экспресс-контроль своего здоровья. Посетил терапевта, хирурга, уролога и кардиолога в своей поликлинике ГБУЗГП 107 ДЗМ, что на улице Декабристов в Отрадном. Сняли с меня кардиограмму, сделали УЗИ и флюорографию. Всё, вроде, в норме, согласно моего возраста. Можно ехать!

        Пробыли мы на даче безвыездно до средины ноября. Дети изредка навещали – продуктами нас снабжали. Первый раз у нас такой продолжительный дачный период получился.

        Вернувшись с дачи, я снова посетил свою районную поликлинику. И что вы думаете? У меня УЗИ показало наличие камня в организме. Да большой такой злодей за лето вымахал – целых 12 миллиметров в диаметре! Дела!

        Догадался я о причине такого события. Вода у нас в дачном колодце  не отличается высоким качеством. Железа в ней много и ещё каких-то примесей. Для её очистки мы постоянно пользовались фильтрами. Правда, фильтры были небольшой мощности и производительности. В специальный кувшинчик воду пропускали через фильтрующий блок и считали, что с водой мы проблему полностью решили. А оказалось на поверку, что  это было далеко не так. Других причин такого стремительного роста камня я не вижу.

        Направили меня для консультации в Московскую городскую клиническую больницу имени. С.И. Спасокукоцкого. Начал своё обследование я с посещения уролога Мальцева Егора Георгиевича. Тот первым делом выписал мне целую кучу направлений на различные анализы и процедуры. Сдать кровь, сделать кардиограмму, сделать биопсию на предмет онкологических образований в организме. О медицинском исследовании под названием «биопсия»  я уже писал в публикации «Медицинское обследование оказалось не страшным», размещённом по адресу:   http://proza.ru/2021/07/19/155

        Венцом такого предварительного обследования явилась компьютерная томография в районе местопребывания каменного гостя. Первый раз в жизни я её сделал. Оборудование просто грандиозное! В  результате обследования с помощью УЗИ на снимке было видно какое-то мутное пятнышко у меня внутри. А томография показала злодея в полной его красе. Со всех сторон и с небывалой чёткостью. Познакомился я с камнем, можно сказать, глаза в глаза. Неприятный субъект, надо признаться. А ему, похоже, было во мне весьма уютно и он, судя по всему,  рассчитывал на благополучное и долговременное местожительство.

        Но не тут-то было! Пришлось его огорчить. Егор Георгиевич Мальцев направил меня в онкоурологическое отделение этой же больницы. Сотрудники этого отделения были великими мастерами по уничтожению таких инородных для человеческого организма сожителей.

        В результате проведения всех этих предварительных анализов и процедур  оказалось, что  мне показана госпитализация для проведения хирургической операции. Это первая за всю мою жизнь операция такой сложности. Я старался быть оптимистом, хотя где-то  под ложечкой, честно признаюсь, подсасывало.

        До этого я представлял себе хирургическое отделение, ориентируясь на художественные фильмы о Гражданской и Великой Отечественной войнах. Брезентовая палатка, или продуваемый всеми ветрами деревянный сарай. Стены операционной  плотно забрызганы кровавыми подтёками. Юная медсестричка в белой косыночке с трогательным узелком на макушке поливает спиртом из алюминиевой кружки над горбатым тазиком мускулистые руки усталого до изнеможения пожилого хирурга. В уголочке присели два санитара и беспрерывно курят махорочные самокрутки, держа их медицинскими щипцами.  В другом углу операционной просматривается беспорядочная куча остатков человеческой плоти, признанная негодной для дальнейшей эксплуатации.
        Вот хирург склонился над бойцом, лежащем на щербатом столе.
        - Санитар! =хриплым, надтреснутым голосом кричит он.
        - Я здесь, товарищ капитан медицинской службы, - раздаётся голос откуда-то из темноты.
        - Двуручную неси, - бросает хирург команду в направлении голоса.
        Прихрамывая подбегает санитар с двуручной пилой под мышкой.
        - Прокалил? - спрашивает хирург.
        - Так точно, товарищ капитан медицинской службы. Прокалил и спиртом протёр. Всё как вы учили.
        - Ну берись с той стороны.
        - Вот сюда норови, пониже пупка...
        И я потерял сознание...
        Просто жуть брала!

        Но на деле всё оказалось далеко не так, как я себе представлял,  и совсем не страшно. В назначенный день и час явился я в приёмное отделение больницы. Проверив мои документы и разные справки, меня направили прямиком в палату для пациентов. Сама палата и её оборудование вызвала у меня чувство уверенности в благополучном исходе предстоящего мероприятия.

        Чистая и светлая большая комната в три окна на два пациентских места. Каждое место оборудовано специальной хирургической кроватью, которая, как  мне показалась, была просто  чудом техники. Кровать трансформировалась во всех отношениях. Можно было менять её высоту, менять наклоны разных её частей. Над кроватью лампочка для удобства обследования больного. У каждого пациента имелся одёжный шкаф, обеденный стол с креслом, тумбочка, табуретка. На стене размещался телевизор с диагональю в ширину моих растопыренных рук. Здесь же была дверь в туалетную комнату, в которой помимо обычных для этих целей предметов, была и просторная душевая кабина.

        Одновременно сл мной в палате разместился и напарник по госпитализации Владимир. Мы были с ним примерно одного возраста. Нам предстояло пройти лечение практически одинаковым путём. Диагнозы у нас были достаточно схожи.

        Теперь о врачах и медицинских сотрудниках отделения. Мы находились постоянно в их внимании. Отделение больницы, в которое я попал, называется «Онкоурологическое  отделение». Его возглавляет доктор медицинских наук, профессор кафедры урологии МГМСУ им. А.И. Евдокимова, врач-уролог Колонтарев Константин Борисович. Врач-уролог, который вёл меня и моего соседа, а потом проводил совместно с профессором Малхасяном Вигеном Андреевичем операцию был Махмудов Тухтасин Байрамович.

        В палате регулярно несколько раз в день проводили влажную уборку. Причём не просто так – для проформы. Влажной тряпочкой протирали тщательно всё, что только можно было протереть. Шкафы, включая их верхнюю часть, подоконники, оконные рамы, кровати, столы и стулья. Ну, просто всё-всё! Заканчивали уборку помывкой пола. Всё в палате постоянно от чистоты просто блестело!

        Кормили нас шесть раз в день! Помимо завтрака, обеда и ужина нас угощали ещё то яблочком, апельсином или грушей, то печеньицем с соком, то вкусным йогуртом  или кефиром. Просто санаторий какой-то, а не больница!

        С первого же дня госпитализации нас с соседом по палате стали готовили к операции. Давали различные медикаменты, делали уколы, ставили капельницы. Каждый день по нескольку раз нас навещали причастные к операции врачи. Они объясняли  нам суть проводимых мероприятий. Какие лекарства нам назначали и почему. Мы им полностью доверяли.

        И вот настал час икс. Меня уложили на каталку и повезли в операционную. Это на другом этаже, куда каталку трансформировали на лифте. Вид операционной меня удивил и обрадовал. Операционное место было просто напичкано многочисленными мониторами, какой-то аппаратурой, которая время от времени попискивала и покрякивала, сообщая врачам о моём самочувствии – давлении, пульсе, частоте сердечных сокращений и ещё о чём-то, что мне не понять. Это внушало уверенность.

        К работе сразу же приступил анестезио;лог-реанимато;лог Косяков Николай Андреевич. Он объяснял мне суть производимых им действий. Мне будет проведен местный наркоз, который обезболит нижнюю часть моего тела. Для этого мне сначала ввели два подготовительных небольших укола с соответствующим препаратом. Затем два основных укола в районе поясницы. Оказывается, вдоль позвоночника справа и слева от него идёт целая связка нервных окончаний. Именно по ним поступают в головной мозг все сигналы. Надо было на время блокировать эту связь. Для этого в межпозвоночный интервал прямо в «оплётку» нервных каналов и вводится соответствующий состав.

        Для возможности проведения основных обезболивающих уколов мне надо было лечь на бочёк и принять позу младенца в утробе матери.  Я старался выполнить нужную группировку своего тела. Младенцем, правда, я оказался весьма громоздким и неуклюжим. Основательно забыл, видимо, за прошедшие годы своё внутриутробное существование.

        Тем не менее, препарат ввели и он быстренько начал свою работу. Совсем скоро я перестал чувствовать своё тело ниже поясницы. Забавно и впервые!

        Мне в вену ввели капельницу и операция началась! Моё видение процесса было достаточно ограничено. Да я особенно и не был склонен к наблюдениям. Главное – я не чувствовал ничего из того что там совершали хирурги. Никакой боли или неудобства.

        Операция продолжалась где-то около двух часов. При мне постоянно находился  в общении анестезио;лог-реанимато;лог.  Он справлялся о моём самочувствии  и нет ли каких-либо  неудобств. Всё было у меня нормально.

        Затем меня отвезли на каталке в палату. Наркоз  полностью отошёл где-то через полтора-два часа. Дело было сделано! Моего каменного оккупанта раздробили ультразвуком в мельчайшую пыль и вымыли эту пыль  раствором из организма. Знай наших! Нашёл с кем бодаться!

        Оказалось, что вместе с камнем врачи свели счёты и с моим старым недругом – аденомой простаты. Этот изверг мучил меня уже десяток лет. Порой просто издевался надо мной, заставляя каждые два-три часа посещать туалетную комнату. И ночи ему были нипочём! Хочешь-не хочешь, а просыпайся и вылезай из тёплой постели. А потом попробуй снова уснуть. Не всегда это и удавалось-то. И вот я с ним расстался! Жалко только, что не посмотрел в его бесстыжие глаза. Я бы ему всё сказал от чистого сердца. Всё что накипело за эти годы. Но, думаю, что врачи уготовили ему незавидную участь за такое бесцеремонное отношение ко мне. Поделом!

        После операции нас с соседом по палате продолжали регулярно навещать врачи и медсёстры. Делали уколы, давали таблетки, ставили капельницы. Настроение у нас было просто отличное. Всё позади и скоро домой! На всё-про всё ушло всего шесть дней с учётом дня поступления в больницу и выписки из неё. Отлично!

        Хотелось жить!

        Отмечу, что все эти действия, включая многочисленные анализы и процедуры, лекарства, питание  и сама операция  мне и соседу проводились по обычному полису медицинского страхования (ОМС).  Нам это не стоило ни копейки. Иначе – вряд ли мы, пенсионеры, смогли бы такое себе позволить.

        Я, конечно, понимаю, что такие условия в нашей огромной стране доступны далеко не всем и не везде. Но руководству богатой людьми и ресурсами страны надо стремиться к тому, чтобы это было доступно для каждого россиянина, независимо от его достатка и места проживания.

        Добавление  http://proza.ru/2021/07/19/155

        Москва, Отрадное
        23 ноября 2021 года
        Фото автора