Сандра. Часть 1

ПРОЛОГ

— Ральф, что это?!

Мужчина выхватил из рук женщины бинокль и жадно припал к окулярам.

— Зачем же так грубо?! — обиженно скуксилась та. — Я же смотрю!

— Ты спрашиваешь: «что это?», а для того, чтобы ответить на твой вопрос, я тоже должен посмотреть! — проворчал он без отрыва от наблюдения.

Было темно и ветрено. Яхту подбрасывало на волнах, отчего приходилось постоянно балансировать, широко расставив ноги. Накинутый на плечи плед не спасал от сырости. Как хотелось скорее миновать оставшиеся до берега мили, чтобы вновь оказаться в своей теплой спальне…

Отправляясь в свадебное путешествие, Лаура не думала об обратной стороне романтики. О, если б они взяли с собой кого-то из друзей! — но молодая женщина настояла на полном уединении.

Поначалу все было просто замечательно, погода стояла отличная, а молодой супруг казался волшебником, готовым исполнить любой каприз. Он специально купил это судно, чтобы организовать сказочный медовый месяц — первый в их совместной жизни. Но потом погода испортилась, впрочем, как и настроение новобрачной. Зачастили дожди, а изнеженной особе захотелось принять ванну, погреться у камина, да и излюбленное ею шампанское было на исходе... Лаура потребовала немедленного возвращения в Сальдаггар.

Теперь все раздражало молодую женщину: и небо, затянутое плотными облаками, и плеск волн за бортом, и, особенно, противная качка, от которой к горлу подступала тошнота. Не в силах дождаться прибытия в порт, Лаура коротала промозглый вечер на палубе, наблюдая в бинокль простор в надежде увидеть долгожданные огни города. Вместо этого она заметила кое-что другое.

Ральф будто нарочно долго молчал, прежде чем опустил бинокль и в задумчивости посмотрел сквозь жену.

— Что там? — повторила она, начиная трястись от раздражения.

— Странно…— буркнул он себе под нос и в недоумении почесал затылок.

— Дай сюда! Ты же ничего не умеешь, только и знаешь ковыряться в своих талмудах!— Лаура выхватила бинокль и самолично изучила горизонт. За недолгое время их совместной жизни Ральф уже привык к ворчанию и упрекам, а потому лишь с шумом перевел дыхание.

— Это земля! Наконец-то! — выдохнула жена и нервно засмеялась.

— Это не земля, — возразил муж, — по крайней мере не Сальдаггарский порт.

— А что же это, по-твоему?! Мы болтаемся здесь уже целую вечность и давно должны прибыть в город!

Она буравила его горящим взглядом; на ее светлом лице, обрамленном белокурыми локонами, проступили следы крайнего раздражения.

— Нет. Судя по карте, до берега мы доберемся лишь к полуночи. Может, это рифы, сейчас трудно разобрать.

— Какие еще рифы! Это берег, земля, и мы к ней причалим! — тоном, не терпящим возражений, заявила Лаура.

— Глупая женщина! Ты хочешь нас погубить?

— Я хочу почувствовать наконец твердую почву под ногами. Вот и все. Если ты меня хоть чуточку любишь, то сделаешь, как я хочу! — закончила молодая женщина, грозно уперев руки в бока. Супруг яростно зыркнул в ее сторону, передернул плечами (он делал так всегда, когда был с чем-то не согласен), но все же решил уступить, дабы окончательно не потерять расположение благоверной.

— Хорошо, только все последствия будут на твоей совести, дорогая, — резко бросил Ральф и удалился, оставив Лауру наедине со своим разочарованием.

Да, они оба были разочарованы. До свадьбы Ральф и Лаура видели друг в друге приближенных к идеалу людей, а после бракосочетания внезапно осознали, что их партнеры — обычные смертные, коим не чужды страх, досада и злость. Только за прошедшую неделю молодожены ссорились по два раза на день, и теперь с ужасом украдкой задавались вопросом: «Что же дальше?» Дальше могли быть скандалы или — развод.

По мере приближения очертания земли становились все отчетливее, и вскоре неопытным путешественникам пришлось убедиться в том, что они оба одинаково неправы. Им не пришлось увидеть ни грозные скалы, ни родной Сальдаггарский порт. На берегу не виднелось привычных огней, все было покрыто негостеприимным мраком, лишь около пирса тускло мерцал фонарь.

— Ну и где мы?! — набросилась на мужа Лаура, угнетенная собственной ошибкой.

— Ты же хотела почувствовать твердую почву под ногами! Радуйся — мы почти у цели. Мне говорили, что где-то здесь находится остров, который настолько мал, что его не нанесли на карту. Очевидно, это он и есть. Люди здесь занимаются рыбной ловлей, а пребывающее раз в неделю судно забирает их улов, чтобы доставить его в город, на комбинат. Ходят слухи, что работа здесь так тяжела, а условия — невыносимы, что рабочих сюда набирают из самой обнищалой бедноты. Эти люди бесправны. Платят им мало, из вещей дают только самое необходимое, а иных вообще не отпускают на большую землю, держа в рабстве. Властям нет до этого дела!.. Здесь мы дождемся утра, а то вот-вот начнется буря, — мрачно добавил Ральф.

— Здесь же нет никаких удобств! — промолвила женщина, оглядывая соломенные крыши хижин. — Я не хочу останавливаться в этом месте! Это ты во всем виноват!

— Я знал, что ты истерична, но не настолько! — устало вздохнул Ральф. — Раз уж мы причалили, так давай изучим местность.

— Ага! Чтобы нас ограбили дикари, отняли у нас последнее?! — вскинулась Лаура, округлив свои стервозные глазки. — Нет уж! Лучше убираться подобру-поздорову!

Однако муж, не послушав ее, сошел на дощатый пирс, и его фигура вскоре растворилась во мраке. Лаура, желая выказать протест, взяла в руки вышивание, которое начала пару дней назад, села и попыталась продолжить восполнение пробелов в крыльях райских пташек, — но у нее ничего не вышло. Руки дрожали, и стежки получались крупные и кривые. «Где там Ральф? Не заплутал ли? А вдруг его схватили?» Сколько бы Лаура не бушевала, сколько бы не осыпала градом колких фраз, она все-таки любила своего мужа и не хотела его потерять. Просто иногда она не могла совладать с собой. Да и кто, кроме тихого, покладистого, миролюбивого Ральфа сумел бы стерпеть ее характер?..

Отложив в сторону рукоделие, Лаура выбралась из каюты. Волны усилились и уже перехлестывали через деревянный настил; свистел ветер, с черного неба срывались холодные капли дождя. Паника охватила женщину. Вокруг не было ни души, создавалось впечатление, что остров необитаем: все его жители на время ненастья попрятались в свои норы.

— Ральф! Где ты?! — что есть сил закричала Лаура, злясь на себя за все свои капризы…
 

Часть первая
"Навстречу судьбе"

1

Грустным, смирившимся со всеми тяготами взором она рассматривала свои натруженные руки, на которые налипла рыбья чешуя. Вокруг стоял удушливый запах — остатки рыбы сбрасывали в ящики под большими разделочными столами и забывали выбрасывать, так что она успевала протухнуть. Вдоль стен мерцали керосиновые лампы, напоминающие о домашнем очаге. Но только где он, этот дом?..

Везде, повсюду лежала противная и скользкая рыба. Иногда девушке казалось, будто именно эти немые комочки обрекли ее на страдания, но она знала, что это было не так. Сандра повзрослела, и поступок человека, по вине которого они с матерью оказались здесь, давно перестал ее удивлять…

Голоса работниц, что орудовали большими ножами, молниеносно отсекая рыбьи головы, слились в баюкающий ропот. Сандра отсела в дальний угол, чтобы скрыться от надзора старших, стала работать медленнее, а потом и вовсе незаметно уснула — вернее, даже не уснула, а просто перенеслась в страну грез, где керосиновые лампы стали изящными фонарями на улицах вечернего города, а рыбьи чешуйки — сверкающими бриллиантами на одежде знатных дам. За окном давно стемнело, но девушка знала, что работа закончится лишь к полуночи: завтра прибудет шхуна, забирающая улов, и вся рыба должна быть перечищена.

Ах, как хотела бы Сандра превратиться в одну из этих рыб, чтобы хоть как-то, хоть каким-то чудом оказаться в городе, которого она никогда не видела, но о котором так мечтала…

Об этом не могло быть и речи. Сандра смирилась со своим рабским положением. Слова «ты родилась, чтобы работать» стали для нее приговором.

...Безжалостная к мечтам рука с силой затрясла девушку за плечо.

— Опять волынишь? А ну просыпайся, лентяйка! Ты у нас не принцесса, здесь все работают! Ра-бо-та-ют! Понимаешь?

Расплывчатое, двоящееся лицо постепенно слилось в одно и стало вполне отчетливым. Это была Лорна — страж в облике беззубой старухи, подпоясанной клеенчатым передником.

— Сандра! Когда ты возьмешься за ум? — как всегда начала ворчать она. — Все мы знаем: ты спишь и видишь, как бы удрать от нас в город, чтобы обмануться так же, как обманулась твоя мать. Там ты никому не нужна, там ты пропадешь — неужто не понимаешь?!

Нет, не могла она этого понять, как не могла перестать мечтать о том, что было так заманчиво, так притягательно. Что бы ни говорили ей другие люди, сколько бы ни пугали — Сандра не отказывалась от своей мечты. Она хотела в город, хотела повидать мир, познакомиться с хорошими людьми. Те, что окружали ее на острове… Вряд ли их что-нибудь еще интересовало в этой жизни. Они жили по привычке; тяжелый труд изнурял их, отбивая всякие устремления, а Сандра не хотела становиться одной из них. Она противилась падению вовсе не из лени, а потому, что была другой.

Все то время, пока Сандру распекали, ее мать, работающая здесь же, за соседним столом, продолжала сосредоточенно чистить и потрошить рыбу. Ее движения были настолько привычными, что она выполняла их бездумно, как робот, смотря отрешенным взглядом в пустоту, никого не замечая.

Сандра не слушала нравоучений Лорны. Она выучила их наизусть, и теперь мечтала лишь о том, как бы поскорее покинуть ненавистное место. Так продолжалось изо дня в день: мужчины уходили на лодках в море, а женщины с утра до ночи перебирали и чистили их улов. Казалось, так пройдет вся жизнь — монотонно и бессмысленно.
Как только надзор стал слабее, девушка скинула фартук, незаметно прокралась к двери и, очутившись на улице, что есть сил бросилась бежать к пирсу — туда, где любила укрываться от посторонних глаз. Она терпела долго, но сейчас не осталось сил. Если бы Сандра задержалась в цеху еще хоть на минуту, то просто бы дико закричала от усталости и отчаяния…

Надвигалась буря. Фонарь у пристани со скрипом раскачивался из стороны в сторону, и тени плясали по земле в неистовом танце на пару с ветром. Девушка взошла на пирс — мост, что мог связать ее с внешним миром, но всегда уходил в темноту, обрываясь в самом начале. Она и теперь приготовилась увидеть лишь море, как вдруг остановилась, словно пораженная громом. Ноги ее подкосились, дыхание сперло. Совсем близко, в десяти шагах, на волнах покачивалось красивое парусное судно, которое светилось в темноте призрачным сиянием…

Должно быть, ей почудилось: откуда ему взяться здесь в такой час, в такое время — у берегов убогого островка, где каждый метр провонял рыбой? Но зрение не обмануло Сандру. Едва она опомнилась, как на пирсе возникла фигура человека. Ветер развевал его одежду, и весь он на фоне вздымавшихся в высь брызг казался пришельцем из другого мира. Девушка спряталась за днищем перевернутой лодки и уже из своего укрытия продолжила наблюдать за незваным гостем.

Мужчина осмотрелся, прошелся по берегу, не переставая озираться по сторонам, но к нему никто не вышел: приближалась ненастная ночь, и жизнь на острове затихла до следующего утра. Не прошло и пяти минут, как по пирсу пронесся вихрь пышных юбок: женщина, голося, устремилась вслед за мужчиной, но шум волн заглушил ее отчаянные крики.

Сандра задумалась. Все это походило на продолжение ее снов… Но теперь-то она не спала!

Пора действовать. Раз свидетельницей прибытия странных путешественников стала именно она, Сандра, значит, она и должна первой подойти к ним, чтобы предложить свою помощь…

2

Когда Лаура оказалась рядом с мужем, ее пальцы непроизвольно вцепились в его рукав.

— Мне страшно! — прошептала она. — Вдруг тут живут какие-нибудь дикари-людоеды? Мне это место совсем не нравится!

— У тебя разыгралось воображение, детка. В этих домах живут обыкновенные рыбаки, иначе и быть не может! Мы попросимся к ним на ночлег, а утром двинемся в путь.
Ободренная спокойствием Ральфа, которого никак нельзя было назвать храбрецом, Лаура неуверенно проследовала за ним вглубь острова. Из темноты проступали смутные очертания крытых соломой хижин, в окнах которых кое-где теплился свет. В ветвях кустов стонал ветер, и было здесь настолько глухо — лишь доносился шум разбивающихся о берег волн, — что Лаура содрогнулась при мысли провести ночь в таких условиях. На большой земле господа знали, что никто не осмелится восстать против их воли; здесь же были иные хозяева, иные авторитеты, поэтому когда сзади хрустнула ветка, супруги подпрыгнули от страха.

— Кто здесь?! — вскричал мужчина, вытянув руку вперед, словно предупреждая нападение.

— Тебе показалось, — пробормотала женщина, лязгая зубами от холода и страха. — Прошу тебя, давай вернемся на яхту. Нам вряд ли будут рады!

— Они бедны — это легко заметить, — покачал головой ее спутник, — горстка монет способна возбудить в них гостеприимство.

— А если нет? Вдруг с нами что-нибудь случится, Ральф? Я боюсь! — воскликнула Лаура, но не успела она осыпать мужа очередной порцией упреков, как из мрака на дорожку выступил силуэт человека. Это произошло так неожиданно, что, закричав, Лаура моментально оказалась за спиной Ральфа.

— Не бойтесь, вам не причинят зла, — прозвучал тонкий, почти детский голосок.
Признавшись себе, что сам трусит не меньше жены, Ральф извлек из кармана фонарик и поспешил направить луч света в лицо говорящего. Яркая вспышка озарила большие, настороженные, но в то же время доверчивые глаза, глядящие из-под спутанных кудряшек. Это, вне всякого сомнения, была девушка лет семнадцати: диковатая и любознательная, как уличный щенок.

— Здравствуйте, — вымолвил Ральф первое, что пришло ему на ум, — мы прибыли к вам с миром… Можно ли будет остановиться у вас на ночлег? Мы с женой отправились в путешествие и уже хотели возвращаться назад, как случайно заметили остров со своей яхты… Моя жена очень устала, к тому же эта проклятая морская болезнь…

— Идите за мной, — донеслось из темноты.

Девушка пошла вперед, а воспрянувшие духом, но еще преисполненные опасений молодожены последовали за ней. Путникам пришлось продираться сквозь заросли, прежде чем они вошли в примитивное жилище. Ежась от сырости, Лаура брезгливо огляделась: пустая комната с земляным полом, одинокий стол в углу, керосиновый светильник, единственный стул, на полу — глиняный кувшин… Когда женщина повернула голову вправо, то заметила на стене поблекшую акварель, изображающую бал. Дамы на картине, облаченные в кружева и шелк, грациозно склонялись в реверансе, а навстречу им вышагивал вельможа в шляпе с пером. Неизвестно, откуда взялось здесь это полотно, но смотрелось оно в убогой комнате крайне нелепо.

Путники уже устали удивляться за сегодняшний день. Они хотели лишь пережить ночь, будучи уверенными в собственной безопасности.

Девушка выглядела неряшливо: ее тельце было облачено в грязный балахон, из-под которого выглядывали босые ноги; волосы стогом сена торчали во все стороны, и вся она была худа, как тростинка, которую можно переломить одним движением пальцев. Но лицо юной островитянки имело правильные черты; в них сквозила умиляющая невинность, смешанная с незаурядным мужеством.

— Садитесь, — предложила незнакомка, но Лаура, взглянув на пыльный табурет, осталась стоять.

— Благодарю вас... — В силу джентльменской привычки Ральф не мог обращаться к незнакомому человеку на «ты». Смятенная и заинтригованная, островитянка некоторое время изучала облик мужчины, после чего покраснела и повернулась к его спутнице. Длинные золотые подвески в ушах Лауры особо привлекли внимание дикарки. Повинуясь неодолимому порыву, она протянула руку к сережкам, но увидела омерзение в глазах их обладательницы и отшатнулась.

Лаура между тем отметила про себя, что если девушку помыть, причесать и одеть в приличное платье, то она станет весьма миловидной. Пухлые розовые губки, приоткрытые в восторженном ожидании, правильный овал лица, голубые с серебристым отливом глаза в обрамлении черных ресниц и кудрявые, завитые колечками, длинные волосы цвета лесного ореха — придавали ей особую привлекательность, но дикая жизнь просто убивала всю ее красоту.

После того, как обе стороны вволю насмотрелись друг на друга, Ральф спросил:

— Где все? Почему мы никого не встретили на берегу?

— Кто-то отдыхает, а кто-то еще работает, — ответила девушка, переводя скорее любопытный, чем осторожный взгляд с мужчины на его спутницу. — Нас всего здесь двадцать человек, а я живу вместе с матерью, — добавила она, помолчав. — О, если бы вы знали, как я вас ждала! — воскликнула она, и ее лицо просияло. — Располагайтесь, чувствуйте себя как дома!

Супруги переглянулись: дикарка смотрела на них так, будто ожидала чуда, а когда на вас смотрят подобным взглядом, у вас возникает некоторое опасение относительно последующего разочарования. Ральф кашлянул в кулак, а Лаура сделала вид, что ослышалась. Их здесь кто-то ждал? Не может быть! Они-то тут первый раз в жизни!
После второго приглашения гости все же примостились на устланный сеном топчан и стали наблюдать, как молодая хозяйка растапливает печь хворостом. Вскоре в комнате стало тепло, даже жарко, но тяжелый земляной дух вместе с первобытной неустроенностью не позволял молодоженам чувствовать себя «как дома». Лауре хотелось, чтобы скорее наступило утро, и они покинули это богом забытое место навсегда.

Завершив домашние хлопоты, девушка подсела к своим гостям, не переставая улыбаться, будто ждала, что они сейчас взмахнут волшебной палочкой или раскинут скатерть-самобранку. Подумав, Лаура сняла с себя серьги и протянула их дикарке. Та удивленно взвела брови.

— Возьми, тебе же они понравились! — воскликнула богатая особа. Осторожно, словно боясь сломать, девушка взяла подарок и неловко повертела в руках.

— Я не могу это принять, — решительно выдохнула она наконец. — Мама не одобрит, да и мне они здесь ни к чему.

— Как хочешь, — пожала плечами Лаура. Она и дарила-то серьги только потому, что ей стало жаль бедняжку. Девушке наверняка хотелось пожить красивой жизнью, но волею случая она вынуждена была существовать в этой ужасной дыре.

— Как тебя зовут? — поинтересовалась молодая женщина.

— Сандра, — тихо промолвила та, опустив глаза.

— Красивое имя, — ободряюще заверила ее Лаура.

Между ними воцарилось такое напряженное молчание, когда одним нечего сказать, а другим — нечего ответить. Так уж устроена жизнь: кто-то наслаждается роскошью в сказочных дворцах, а кто-то вынужден прозябать за черной работой. Все это время девушка взволнованно кусала губы; ее лицо то бледнело, то покрывалось ярким румянцем. Она явно желала что-то сообщить, но не решалась.Сандра долго ждала мгновения, когда с большой земли прибудут «добрые люди» и заберут ее с собой. И вот этот миг был послан ей самой судьбой. Она первой заметила их, и теперь они сидели напротив нее, а рядом не было никого, кто стал бы удерживать девушку. Сандра воспрянула, сердце ее защемило смутной надеждой…

Мама. Она, конечно же, не отпустит, но Сандра не могла больше оставаться здесь. Ее переполняла непоколебимая решимость всеми возможными способами очутиться в большом городе, где она смогла бы отыскать свое счастье. Теперь главное уговорить их взять ее с собой, а если будет нужно — умолить на коленях…

Нет, не сможет она смотреть на то, как последняя надежда на освобождение растворится в морской дали! Эти люди, вне сомненья, были добры, и девушка рискнула открыть им свою душу, чего никогда не делала раньше. Она начала рассказывать то, что всегда так боялась кому-то поведать. Ее мать сделала из этого страшную тайну, умоляя дочь молчать, но та — ослушалась.

Случилось это около семнадцати лет тому назад. Августа с трудом получила работу, о которой мечтали все девушки в рабочем квартале — быть прислугой в доме влиятельных людей. Но туда брали лишь самых способных и покладистых; лентяйки там долго не задерживались. Августе же крупно повезло: ей стали платить приличное жалование, а ее трудолюбие вызывало у хозяев только одобрение. Окрыленная желанием выслужиться, девушка трудилась не покладая рук, всем была довольна, и ничто не предвещало беды. Только вот однажды Августа поняла, что все сильнее привязывается к своему господину. Он был несвободен, к тому же занимал высокий пост на службе; у него уже был маленький сын, поэтому добиваться взаимности было бессмысленно. Но однажды, несмотря на всю невозможность их отношений, хозяин все же обратил внимание на хорошенькую служанку. Взгляды, жесты со временем переросли в тайный роман; наивная девушка с головой бросилась в порочный омут, поверив словам и ласкам этого человека… Он обещал ей в скором времени бросить семью, чтобы жениться на ней — типичный случай любовного обольщения. Но время шло, а обещания оставались обещаниями.

Когда Августа, замирая от волнения, призналась любовнику в своем положении, он страшно разозлился. На карту были поставлены его репутация, работа, законная семья… Этот человек мог потерять все в одночасье по вине своей бездумной слабости. О, если бы только обманутая женщина согласилась в будущем молчать, если бы согласилась уехать, то все бы пошло тогда совсем иначе и многих ошибок можно было избежать. Но Августа была слишком обозлена на того, кого любила. Ведь он обещал ей, обещал! Самоотверженный влюбленный оказался обыкновенным лгуном, и она в запальчивости заявила, что непременно расскажет всем о том, как он с ней обошелся.

Предмет наслаждения превратился для богатого господина в жгучую опасность. Испугавшись, что служанка будет добиваться справедливости, он стал подумывать о том, как избавиться от обузы. Выход пришел сам собой. Один его близкий приятель, владелец рыбного комбината, «посоветовал» отправить девицу на небольшой островок, в поселение рыбаков. Это был надежный способ устранять людей, и горе-любовник в спешке согласился. Он слишком боялся потерять семью, чтобы задумываться о последствиях. Августу насильно, под покровом ночи отправили туда, где из людей делали рабов, запугивая и отбивая всякое желание искать возможностей вырваться из ссылки. Неверный муж успокоился лишь тогда, когда заточил ту, что могла выдать всем его тайну; а вместе с успокоением пришло и забытье.

Поначалу несчастная женщина целыми днями сидела у пирса, глядя на горизонт в надежде, что ее мучитель одумается и вернется за ней. Нет! Он не одумался, а просто вычеркнул ее из своей памяти.

С рождением дочери Августа все больше смирялась со своей участью. Вскоре ей вовсе расхотелось возвращаться в город, чтобы искать растоптанную справедливость. Она была настолько разочарована, ошеломлена, что, наверное, не смогла бы впредь доверять людям. Ее самолюбие сильно пострадало, ее воля была безжалостно сломлена, и женщина продолжила жить, сделавшись замкнутой и неразговорчивой. Она ни к кому больше не привязывалась душой, даже к своей дочери, потому что боялась вновь ошибиться и быть обманутой самым дорогим на свете человеком. Как заученный урок Августа без устали твердила, что город — зло, где сплошь и рядом царит обман, но девочка, родившаяся вдали от цивилизации, становилась на удивление открытым и любознательным ребенком. Ничто не могло переделать ее добродушного нрава. Вопреки всему Сандра не обозлилась и не замкнулась в своем мирке. Августа ничего не могла поделать со все возрастающим желанием дочери покинуть остров. Сандра использовала малейшую возможность узнать что-либо о городе, о людях, которые там живут: донимала расспросами, выучившись чтению, зачитывала до дыр имеющиеся на острове книги — именно по ним складывалось ее впечатление о внешнем мире, и она не теряла надежды вырваться из своего плена. Когда рыбаки отплывали в город, чтобы закупить продуктов, и предлагали взять девочку с собой, мать хватала дочь за руки. «Не пущу!» — шептала она. Августа боялась, что Сандра наступит на те же грабли…

— Заберите меня с собой! — закончила девушка свой рассказ и, утерев влажные глаза, замолчала.

Молодожены не могли сдержать возгласов искреннего удивления. История девушки больше всего повлияла на Лауру. Прослезившись, молодая женщина поднесла руку к губам:

— Бедное дитя! Хотела бы я узнать фамилию того мерзавца! Подумать только: он, может, еще живет среди нас, посещает званые вечера, а никто даже не ведает, кто он на самом деле!

— К сожалению, я не знаю имени своего отца. Мать скрыла это от всех, боясь, что когда-нибудь я все же решусь отыскать его… — сказала девушка.

Лицо Лауры, омраченное тенью тягостных раздумий, вдруг приняло осознанное выражение. Она решительно вздернула подбородок, глаза ее заблестели, а Ральф, прекрасно знавший натуру своей строптивицы, угрюмо вздохнул, предчувствуя приближение навязчивой идеи.

— Мы заберем ее с собой! Она заслужила это право!

— Думаю, ей следует поговорить с матерью. Мы не можем увезти ее против родительской воли, — скептически заметил муж.

— В этом нет необходимости, — возразила женщина. — Девочка немного наивна, но красивая одежда и образование сделают из нее настоящую принцессу, поверь мне! Не забывай: она наполовину аристократка и не так глупа, как кажется на первый взгляд!

— Неужто ты возьмешься покровительствовать ей? — изумленно ахнул Ральф. — Не рановато ли для твоего возраста?

Округлив глаза, Сандра заворожено следила за людьми, которые решали ее судьбу. Все ее мысли мгновенно улетучились, ноги готовы были подкоситься в любой момент — Сандра затаила дыхание, будто от этого зависело решение супругов.

Поспорив вволю, те наконец пришли к соглашению.

— Собирайся в путь, дорогуша, — объявила Лаура, повернувшись к ней, а девушка едва ли поняла смысл этих слов.

— Как? Вы… берете меня? — тихо спросила она, не веря своему счастью.

Позабавленные ее замешательством, Ральф и Лаура рассмеялись:

— Да! Совсем скоро ты будешь сводить с ума городских красавцев!

— Поспеши. Если хочешь выбраться отсюда незамеченной, нам срочно нужно отчаливать.

— Я готова! Мне нечего с собой брать, — выпалила Сандра, обезумев от радости.
Тут же рука Лауры сжала ее запястье, и они, выскочив в ночь, помчались к пристани. Не ноги несли Сандру — она летела как на крыльях, поспевая за своими новыми знакомыми, которые увлекали ее в неизвестный мир. Девушка даже не успела как следует испугаться или потерзаться сомнениями относительно своего решения: словно во сне, она оказалась на борту яхты, которая, расправив белые паруса, стремительно покинула гавань и, сопротивляясь штормовому ветру, взяла курс на Сальдаггар.

Видел ли кто-нибудь, как Сандра сбежала с первыми встречными, даже не попрощавшись с матерью? Она не знала. Совесть уже немного мучила ее, но девушка отогнала от себя мысли. Мать все равно не отпустила бы ее — так к чему же тогда лишние слезы? Сандра добилась чего хотела и теперь не оглядывалась назад. То, что осталось в прошлом — уже нельзя изменить, а то, что таится в далях будущего — нельзя предвидеть. Ее мечта почти сбылась, и Сандра свято верила, что движется навстречу своему счастью…

3

Встреча с этой странной парой пробудила в юной дикарке много эмоций. При виде Лауры и Ральфа ее сердце защемило непонятной тоской. Эти двое не переставали спорить, но та искра, что проскакивала между ними, влекла их друг к другу; они все-таки любили, несмотря на многие противоречия. Ах, как захотелось Сандре оказаться на месте Лауры! Совсем неважно, каким будет супруг, главное, чтобы он любил ее и дорожил ею — думала она. Те книги, что прочла девушка, рассказали ей о мире ничтожно мало, но она все же составила для себя некоторые представления.
Каждую ночь Сандра видела во сне широкие улицы, устланные брусчаткой, большие автомобили и белокаменные дома под сенью разлапистых деревьев… И — себя в окружении этого великолепия. Просыпаясь среди грязи, когда порой нечего было есть и не с кем было обмолвиться добрым словом, Сандру охватывало отчаяние. Но теперь, спустя столько лет ожидания, с первыми лучами солнца на горизонте забрезжили очертания берега, который становился все яснее и отчетливей.

Сандра восхищенно разглядывала пристань, одетую в гранитный парапет; далеко простирающиеся вокруг зеленые горы, у подножия которых виднелись крыши больших особняков — их белые стены таинственно прятались за листвой, — а также гуляющих по набережной празднично одетых людей, что пришли сюда встретить новый день. Здесь прохаживались и гордые дамы, и чопорные господа, и озорные ребятишки, что, заигравшись, далеко обогнали родителей…

Глаза Сандры загорелись восторгом, она уже не могла усидеть на месте, и едва судно успело причалить, соскочила на берег и, не дожидаясь новых друзей, поспешила увидеть все своими глазами. Ожидания не обманули Сандру: большая земля оказалась намного лучше, чем она себе представляла. «Тебя здесь обманут», — вечно повторяла мать, но девушка не верила ей. Она пока не видела ничего, что могло бы ей не понравиться или испугать. Далеко вперед тянулась выложенная аккуратными плиточками набережная, украшенная цветниками в белокаменных гипсовых кадках; на скамейках с удобными спинками многие коротали часы досуга.

Словно птица, приученная к клетке, Сандра теперь была отпущена и не знала, с чего начать другую жизнь. Все манило ее, а она растерялась, не решаясь сделать первый шаг.

— Пойдем, милочка, — удерживая руку на ее талии, Лаура повела свою подопечную вдоль набережной, как будто боялась, что та вырвется из-под контроля. Девушка все озиралась по сторонам, пыталась запомнить здесь каждую мелочь.— Не верти головой, веди себя спокойнее. Поверь мне, все это еще успеет тебе надоесть!

Надоесть? Как же! Казалось, Сандра и через двадцать лет, проведенных в городе, не перестанет им восхищаться.

*  *  *

— Госпожа Лаура! Наконец-то вы дома! Мы все за вас так переживали!

Сандра, закутанная в парчовую накидку, наброшенную поверх ее грязных одежд, сиротливо стояла в углу, наблюдая, как искренне радуется молоденькая служанка возвращению хозяйки, и чувствовала себя здесь лишней. Такси доставило их к уютному дому, где каждый метр дышал достатком.

Должно быть, много лет назад мать Сандры носила такую же форму, какая была на этой служанке, также радовалась возвращению домой своего господина… «Нет! Я не должна об этом думать!» — пресекла свои мысли Сандра. Она зареклась во что бы то ни стало забыть о том, что является незаконнорожденной дочерью человека, который, возможно, живет где-то поблизости. Она не знала ни его имени, ни фамилии, отчего теперь могло случиться так, что ее отец будет стоять рядом, а она этого даже не почувствует... Может, это к лучшему: встреча не принесет обоим ничего, кроме растревоженной сердечной муки.

Насилу высвободившись из объятий служанки, Лаура нетерпеливо подошла к большому овальному зеркалу в золоченом багете — об этом она мечтала все последнее время.

— Кажется, я располнела, — процедила Лаура сквозь зубы, критично оглядывая свою талию. — И все этот Ральф! Он вовлек меня в авантюру со свадебным путешествием, а я была так глупа, что согласилась! Подумать только: а если б мы погибли, а если б нас ограбили?!

— К счастью, все обошлось, — примирительно отозвался муж. Он спокойно, даже несколько лениво стоял у стены, любуясь отражением жены в зеркале. Это было еще одно ее порядком поднадоевшее качество: обсуждать то, что уже осталось в прошлом. За недолгое время их совместной жизни Ральф привык к ворчанию Лауры и просто не обращал на него внимания.

— Завтра же ты выставишь яхту на торги — меня тошнит от одного ее вида! — воскликнула женщина, расчесывая свои длинные волосы, что ниспадали до пояса золотым шлейфом. Вдруг она встрепенулась: — Сегодня же праздник во Дворце Торжеств! Чета Ротбергов дает вечеринку в честь тридцатилетия со дня их свадьбы! Я непременно должна быть там!

— Дорогая, тебе надо отдохнуть! — взмолился Ральф. — С корабля на бал — разве это дело?

— Ты не отговоришь меня, — вскипела Лаура и бросила расческу на комод. — Я истосковалась по общению с достойными людьми! Дэви, скорее неси сюда мои лучшие платья!

Ральф подкатил глаза к потолку и на том закончил выражение своего протеста. Жена держала его под каблуком, а он никак не мог усмирить ее пыл, хотя, быть может, именно своей неуемной энергией Лаура его и привлекала...

Уже спустя минуту молодая женщина изо всех сил пыталась влезть в платье из розового шелка, которое стало ей тесновато в талии.

— Ну, что я говорила! — мрачно констатировала Лаура. — Мне нужно полностью обновить гардероб. Времени уже нет, ведь в девять часов я должна быть во всеоружии! А надо еще сделать прическу, навести макияж… Ох, я толстая, некрасивая, вредная бабенка! — вдруг уронив руки, всхлипнула она.

— Ничего подобного! — смутилась служанка. — Просто этот наряд вам не подходит...

— Насчет вредной бабенки полностью согласен, — тихо усмехнулся Ральф.
Сандра, не удержавшись, рассмеялась вместе с ним. К счастью, Лаура была слишком занята собой, чтобы обратить на них внимание, иначе бы здесь разразилась крупная перепалка. Когда, наконец, она была готова, ее взгляд упал на новоиспеченную протеже. Решение пришло само собой.

— Дэви! Займись теперь этой барышней, — объявила госпожа. — Она должна не уступать мне в красоте. Ну, только если совсем немного…

«Неужели меня возьмут на праздник?» — пронеслось в голове Сандры. Тут же она была осмотрена расторопной Дэви, которая все ходила вокруг оборванки, не зная, к чему приступить, а потом строго заключила: «Здесь есть, над чем поработать!»

— Живее! Это мы знаем и так! — нетерпеливо передернулась Лаура.

Желание хозяйки — закон, и Дэви приступила к обязанностям крестной феи. Ральф был бесцеремонно выставлен за дверь; пол спальни устлался пестрыми материями платьев, а туалетный столик наполнился баночками с благовониями, пудрой и румянами. Сандра не успела прикрыть свою наготу — с нее сорвали лохмотья и отвели в отдельную комнату, где все было отделано мрамором.

Когда девушка погрузилась в хлопья белой пены, подоспевшие слуги принялись нещадно тереть ее спину мочалками. Затаив дыхание, Сандра с нетерпением ждала окончания процедуры «истязания». Но это было только началом. Едва девушка обсохла, ее затянули в тугой корсет и облачили в пышное, нежно-розовое, как сладкий зефир, платье, расшитое мелким жемчугом и золотыми нитями. Глядя на себя в зеркало, Сандра наблюдала, как с каждой минутой меняется ее привычный облик, и из девчонки она становится взрослой дамой. Все это походило на волшебный сон...

— Тебе повезло, — довольно проворковала Лаура, нагнувшись к самому уху своей подопечной. — Я представлю тебя в свете как свою дальнюю родственницу, а твой долг — не опозорить меня перед всеми. Лучше побольше молчи, так окружающие заподозрят в тебе крупицы хоть какого-нибудь ума!

— Я постараюсь не огорчить вас, — кивнула девушка. — Спасибо вам, мне очень нравится все это. Только я боюсь. Боюсь повторить ошибку своей матери, боюсь быть обманутой!

— Если ты будешь умна и сообразительна, тебе это не грозит, — заверила Лаура. — Не доверяй красивым мужчинам, которые, возможно, станут обещать тебе золотые горы, но и не забывай, что весь кошмар уединения — в прошлом. Не вини себя ни в чем. Твоя мать сама пожелала остаться там, на острове, а у тебя теперь своя жизнь.

— Спасибо... — пролепетала та, склонив голову в знак благодарности.

Лаура испытывала некое подобие блаженства. Она не сомневалась: добившись успеха, Сандра будет целовать ступни ее ног — а иметь в своем арсенале одну бесконечно преданную душу так приятно! Это как ничто льстит самолюбию! Поэтому Лаура не скупилась и строго следила за соблюдением всех тонкостей туалета.
Распутывая, волосы девушки драли так, что она уж подумала, что с нее сдерут скальп. Сандра привыкла носить свои каштановые кудри свободно разбросанными по плечам, но здесь пряди смочили ароматным раствором и закрутили в высокую ракушку, закрепив черепаховыми шпильками. Она и не подозревала, что все это так неудобно! Уже с первой секунды ей хотелось содрать с себя и это сияющее платье, и эти изящные туфли на высоком каблуке. Но красота требует жертв. Для осуществления мечты необходимо вооружиться терпением.

— Нам пора, моя дорогая! — провозгласила Лаура, и по спине девушки пробежал озноб. — Не бойся, я подскажу тебе, что и как нужно делать, — пообещала женщина, заметив ее смущение.

...Когда на крыльце появились две элегантные особы, Ральф не сдержал вздоха восхищения. Его внимание готово было разорваться на части: и Лаура, и Сандра были одинаково прекрасны. Кто бы подумал, что из этой замарашки можно сотворить столь аппетитный персик! На лице девушки было написано умиляющее добродушие; вся она была понятна, как страницы открытой книги...

Лаура, проницательно следившая за взглядом супруга, стукнула его веером по руке:

— Смотри мне, негодник! Я всё вижу!

— Не понимаю, почему ты опять злишься? — вспыхнул тот, втянув голову в плечи, но это волшебное видение магнитом притягивало его взгляд. Подумав о том, что Сандра поселится в их доме, Ральф не мог оставаться спокоен относительно своей верности супруге…

4

Дворец Торжеств часто арендовали представители местной элиты для проведения своих семейных праздников. Сюда обыкновенно приглашались друзья и соседи, равные по статусу, и сегодня Дворец был полон. Люди, одетые по последней моде того времени, носящие на себе тонны украшений и побрякушек — совершенно ненужных, по мнению Сандры, — возбудили в островитянке неподдельный интерес. То, как стремительно и необратимо изменилась ее жизнь, пугало и завораживало, но девушка хотела именно этого, а потому, превозмогая нерешительность, шла вперед, вцепившись в руку Лауры. Никогда еще Сандра не бывала в такой толчее. Почему-то она почувствовала себя здесь как никогда одинокой… Голова кружилась от впечатлений, о стольком хотелось расспросить, но Сандра не решалась. И Лаура, и ее муж ощущали себя здесь как рыбы в воде. Через минуту после своего прихода они обнаружили в толпе знакомых.

— Не ожидали вас увидеть! — воскликнула розовощекая и круглая, как спелое яблоко, дама, поочередно целуя в щеку обоих супругов. — Насколько мы знали, вы в свадебном путешествии...

— Как же, как же! — натянуто рассмеялась Лаура. — Мы просто не могли пропустить столь важный день. Подумать только — тридцать лет совместной жизни, а вы все такие же молодые!

— О, Лаура, ты так мила!..

Подошел высокий и худой, как скелет, господин — полная противоположность своей супруге, — и поблагодарил любезных гостей. Он же первым обратил внимание на незнакомку.

— А кто этот прекрасный цветок? Почему вы не представите его нашему вниманию?
Закусив губу, Сандра зарделась от нежданного удовольствия. Она изнемогала от усталости, но признаться в том не могла. Манера, в которой общались эти люди, забавляла ее, но Сандра готова была поклясться, что было во всем этом что-то подставное, ненастоящее.

— Ах, вы себе даже представить не можете… — прирожденная сплетница, Лаура набрала в легкие побольше воздуха, но Ральф перебил жену:

— Рад представить вашему вниманию очаровательную Сандру, дальнюю родственницу Лауры по материнской линии. Она недавно в Сальдаггаре и немного смущается.

Ожидающие захватывающих подробностей Ротберги разочарованно кивнули, а Сандра втайне обрадовалась тому, что история ее жизни осталась под секретом. Взглянув на свое отражение в зеркальной двери, она невольно вздрогнула, ибо увидела не себя, а совершенно постороннюю особу, которая была стройна и красива…

Они еще много говорили о разных вещах, но Сандра особо не вслушивалась. Ей хотелось не стоять с Лаурой и Ральфом, а побегать по высоким лестницам Дворца, порезвиться, скинуть неудобную обувь… Девушку прямо-таки распирало от любопытства, все неизведанное влекло ее, как мотылька влечет жаркое пламя...

Ральф не совладал с собой. Когда Лаура отделилась от него вместе с компанией подруг, он приблизился к Сандре и помимо воли обвил рукой ее талию. Еще недавно девчонка совсем не привлекала его! Теперь же Ральфа так и подмывало прикоснуться к этому невинному созданию. Девушка была чиста и открыта, словно бутон цветка, готовый расцвести в лучах щедрого солнца.

— Кто-нибудь говорил вам, что вы очень привлекательны? — прошептал Ральф и, смущенный ее испугом, невольно отпрянул.

Слова матери всплывали в разгоряченном мозгу Сандры — случилось то, чего она так боялась… Раз воспылав желанием, Ральф вряд ли отступится, ведь бесправная, нищая девочка никак не может себя защитить…

— Сандра, я не имел в виду ничего дурного! — спохватился Ральф.— Не смотрите на меня так!

Но было уже поздно. Задетая за живое, она оттолкнула его и бросилась в другую часть залы — подальше от того, кто излучал угрозу.

*  *  *

— Ральф, где она? Где Сандра? Она же здесь ничего не знает! — воскликнула Лаура, оглядывая залу, пестреющую яркими одеждами гостей.

— Понятия не имею! — ответил тот, покраснев.

— Но она же оставалась с тобой! — не отступала женщина. — Может, ты чем-то ее обидел? Говори — я вижу: ты что-то знаешь!

Потупившись, Ральф шумно вздохнул — он не мог признаться в своей маленькой слабости, ведь Лаура поднимет шум, да и, как пить дать, обвинит в неверности. Эта женщина любит вздымать бурю в стакане воды!

— Я говорил, что девчонка принесет нам неприятности. Ты не послушала меня, а теперь еще в чем-то обвиняешь...

— Ладно! Теперь мы должны найти ее, — примирительно сказала Лаура.С тем они отправились на поиски островитянки, а для пущей надежности решили разделиться.

...Подхватив пышные юбки, Сандра плутала по коридорам, ведущим к каким-то служебным комнатам, пока окончательно не заблудилась. Дом был слишком большим для девушки, впервые увидевшей свет. «Зачем я отправилась с этими людьми, зачем ослушалась маму, ведь знала же, что ни к чему хорошему это не приведет!» — в сердцах ругала себя Сандра.

Наконец она выбрела к главной зале, где начались танцы, звучала громкая музыка и столь же громкий смех. Сандра даже не успела отдышаться, как увидела спешащего к ней Ральфа. Кровь бросилась ей на лицо при одном воспоминании о его руке, лежащей на ее талии. Задрожав от возмущения, Сандра поспешила скрыться. Слова матери приговором звучали в ее ушах, повергая в отчаяние. Нет, теперь она не должна возвращаться к Лауре — хорошего из этого не выйдет.

Укрывшись за широкой колонной, девушка закрыла глаза, внушая себе успокоиться. Мелькающие в танце вихри юбок, веселая музыка, атмосфера праздника — больше уж не радовали ее. Она здесь никто и никому не нужна, а те, кто интересуются ею, руководствуются лишь собственными интересами. Да, мама права: этот мир столь же жесток, сколь и интересен...

Когда предательская слеза готова была скатиться по ее щеке, рядом прозвучал приятный тихий голос:

— Прошу прощения, можно пригласить вас на танец?..

Сандра не сразу поняла, что обращаются к ней: слишком она была напугана. Но обращались действительно к ней. Даже хорошенько не рассмотрев незнакомца, она ответила:

— Почему бы нет?..

Среди толпы опять показался Ральф, и Сандра готова была воспользоваться любым способом, лишь бы избежать с ним встречи. Гордо расправив плечи и высоко подняв голову, она двинулась на середину залы, чтобы присоединиться к танцующим, а ее кавалер последовал за ней. Она старалась не смотреть на него, чтобы снова не испугаться, так как любой мужчина вызывал в ней вполне понятный страх. Но то, что пригласивший ее молод, хорошо сложен и весьма привлекателен, можно было заметить даже краем глаза.

Когда девушка наконец вынуждена была остановиться и повернуться к незнакомцу, ее глаза невольно встретились с его небесно-голубыми глазами. Сандра рассеянно подумала, что, пожалуй, упадет на этих каблуках, да к тому же она совсем не умеет танцевать! И снова опрометчивый поступок подвергал сомнению и ее совесть, и ее честь. Когда же она научится думать, прежде чем что-либо делать?!

Ее кавалер имел необычную внешность: светло-золотистые, немного вьющиеся волосы контрастировали с темными бровями. Голубые глаза будто пронзали насквозь, а прямой нос придавал ему горделивости. Незнакомец был странно, даже чересчур бледен, в его лице, казалось, не осталось ни кровинки.

Их руки встретились, переплетая пальцы, и Сандра ощутила, как запылали от смущения ее щеки. Несмотря на все старание, она путалась, пропускала движения и повороты, была рассеянна, то и дело налетала на соседние пары и, что самое главное, совершенно истоптала туфли своему партнеру, тогда как он двигался плавно, красиво и легко.

— Я такая неуклюжая! — воскликнула Сандра, когда неловкость стала невыносимой.

— Неправда, вы хорошо танцуете, — последовал ответ из уст белокурого красавца. Она была ошеломлена его ложью; мама говорила, что это у них называется «любезностью».

— Ой, у меня просто нет настроения! — вскрикнула Сандра, когда казус повторился вновь.

— У вас что-то случилось? Я вижу: вы расстроены, — вежливо заметил незнакомец.

— Да, — призналась девушка, неприученная врать, и поспешно отошла от него, но, к ее удивлению, он не оставил ее после позорного танца. Стараясь избавиться от назойливого внимания, она вышмыгнула в дверь, что вела к мраморной лестнице. Легкое движение — и пышные волосы освобождены от черепаховых шпилек: упругие завитки упали на обнаженные плечи. Ах, если бы еще скинуть туфли!

Когда Сандра в спешке сбегала по скользким ступеням, ее нога подвернулась, и если б не кавалер, ловко подхвативший ее под локоть, она кубарем скатилась бы вниз.

— Спасибо, — пробормотала девушка, побагровев от стыда как помидор. Поистине, это был позорный вечер.

— Не торопитесь, а то так и разбиться недолго, — улыбнулся незнакомец.

Она поспешила высвободить свою руку из его руки и уже не спеша прошла к одному из диванов, расположенных на первом этаже, в банкетном зале.

— Позвольте мне побыть с вами. Я по себе знаю: в таком состоянии лучше не быть одному, — не отставал любезный молодой человек.

— Как хотите, — рассеянно кивнула Сандра.

— Может, облегчите свою душу, расска;жите, что стало причиной вашей печали? Я вижу вас здесь впервые, — произнес незнакомец после некоторого молчания. — Вы похожи на невинную голубку в стае стервятников — неужто кто-то посмел оскорбить вашу честь? Или я ошибаюсь?

Все еще недоверчиво косясь в сторону молодого человека, Сандра впилась ногтями в подлокотник, чтобы как-то скрыть волнение.

— Я чуть не угодила в сети и теперь не знаю, что делать дальше...

Почему-то она ему все больше доверяла. Человек с такими добрыми, чуть печальными глазами не мог причинить ей зла — была уверена Сандра.

— Понимаю вас, — кивнул он. — Меня зовут Лаэрт Мильгрей, а вас?

— Сандра, — ответила она, но вспомнила о «приличиях» и тут же поправилась: — Александра Риччи.

— Откуда вы родом?

— А что? — насторожилась девушка.

— Вы необычная, — ответил Мильгрей с мечтательной улыбкой. — Таких у нас встретишь не часто. Вам кто-нибудь говорил, что вы очень красивы и очень необычны?

— Да, — поморщилась Сандра, — что-то подобное я уже слышала! Так говорят, чтобы втереться в доверие, а теперь это делаете и вы.

— Ничего подобного! — с жаром возразил Лаэрт. — Скоро банкет. Сюда придет много народу…

— Здесь станет шумно, — добавила она.

— Вы хотите побыть одни? — догадался он.

Она подняла голову и глаза их встретились.

— Да, но не в том смысле, что вы мне надоели, — несмело призналась девушка. — Просто я хочу побыть в одиночестве, но… вы мне не помешаете… Давайте уйдем отсюда! — выдохнула она и покраснела. Ее новый знакомый с каждой минутой все больше нравился Сандре, она все стремительнее покорялась силе его обаяния, забывая обо всем… Почему-то ей казалось, что Лаэрт Мильгрей понимает ее, даже еще не зная ее судьбы. Между ними будто возникла тонкая связующая нить — язык взглядов и жестов, который не нуждается в переводе.

— Прошу вас, — сказал Мильгрей, подавая ей руку. — Тут есть отдельная комната, где нам никто не помешает…

Стараясь двигаться грациозно, она оперлась на его руку и встала с кресел. Они поднялись по лестнице и свернули в коридор. За одной из дверей оказалась небольшая уютная комната с диваном и столом, на котором стояла бутыль вина и пара бокалов. Создавалось впечатление, что кто-то заранее подготовил здесь все к романтическому свиданию. Большое окно было завешано толстой портьерой из бархата, по стенам плясали тени от горящих свечей. У Сандры перехватило дыхание. Как же все это замечательно! Однако когда Лаэрт Мильгрей закрыл за ней дверь, девушка, вздрогнув, подумала: «Вот и захлопнулась дверца мышеловки!» Она почти доверилась этому человеку, но ожидание подвоха не покидало ее ни на минуту.
Они сели друг напротив друга и долго молчали, вслушиваясь в рокот громовых раскатов за окном.

— Будет дождь, да к тому же сильный, — сказала Сандра, доверчиво вглядываясь в синие отблески его проникновенных глаз. — Это сон, и я скоро проснусь, — отвернувшись, добавила она с грустью.

— Это очень хороший сон! — подмигнул Лаэрт, и на его губах заиграла озорная мальчишеская улыбка, но глаза все равно остались печальными.

Теперь она смогла хорошо его рассмотреть. «Если бы этот человек не был таким бледным, то, пожалуй, выглядел бы еще лучше», — отметила про себя Сандра. Ей не хотелось думать о том, что она будет делать дальше. Впервые за всю свою нелегкую жизнь она почувствовала себя счастливой, просто сидя за одним столом с красивым молодым мужчиной. Казалось, что ее сны воплотились в реальность, но Сандра еще до конца не верила в это. Ах, как было бы хорошо закрыть глаза и представить, что ее прошлого просто не существует...

— Ну что ж, раз тут стоит бутылка, то, может, выпьем за знакомство? — предложил молодой человек и, дождавшись согласия, до краев наполнил бокалы.
Взяв в руку изделие из тонкого цветного стекла, Сандра поднесла его к губам, сделала большой глоток и — поперхнулась.

— Ой! Что это? У меня внутри все горит огнем! — Не в силах отдышаться, она запрокинула голову и закрыла глаза.

— Вы никогда не пили вина?

— Воды, — прошептала Сандра.

— Сейчас-сейчас! Подождите, я принесу.

Со страхом оглядываясь на девушку, он выскочил за дверь, а Сандра, выпрямившись, с неприязнью поглядела на бутылку.

Когда девушка осталась одна, к ней вернулось ощущение реальности. «Что я здесь делаю? Жду, пока меня используют также, как и мою бедную мать? Нет, этого не будет!» Сандра нагнулась, скинула со своих ног тяжелые туфли и оставила их под столом. Она сразу почувствовала себя уверенней и, подойдя к двери, просунула голову в коридор, дабы убедиться, что путь свободен. Ей не хотелось объясняться перед незнакомым человеком, рассказывать о своей жизни на острове, чтобы он в итоге посмеялся над ней или — что еще хуже — использовал. Лаэрт и так уже заметил некоторую странность в ее поведении. Наверняка у него на языке вертелось множество вопросов.

Вино оказалось крепким — от одного глотка она сильно захмелела, но ее сил хватило, чтобы выбраться на улицу. По мраморному крыльцу барабанил дождь, было темно, холодно и сыро. Платье Сандры мгновенно вымокло до нитки и прилипло к телу. Сделав несколько шагов в неопределенном направлении, она не решалась уходить от здания, чтобы не заплутать. Над головой вспыхнула молния, и на черном ночном небе с треском проступили серебристые электрические ветки. Закутавшись в собственные волосы, с которых потоками стекала дождевая вода, Сандра дрожала от холода, прислонившись к стене дома. Она только сейчас поняла, что ей абсолютно некуда идти. Проезжающие мимо автомобили ослепляли фарами, а иные даже останавливались, чтобы посмотреть на странную женщину, мокнущую под дождем. «Это ж надо так напиться!» — говорили люди, осуждающе качая головой...

— Александра! Почему вы сбежали? — сквозь дремоту услышала девушка голос Лаэрта и вскоре увидела его самого в длинном черном плаще. Он держал в руке ее брошенные туфли. — Господи! Да вы совсем промокли! — Рывком сняв с себя плащ, Мильгрей накинул его на плечи Сандры. — Обуйтесь! Вы же простудитесь!

— Нет! — решительно тряхнула головой она и вдруг ощутила, что ноги ее подкашиваются. Поняв, что не устоит, она схватилась за руку Мильгрея. — Мне некуда идти, я совсем одна!.. — с трудом выдавила она, после чего обмякла в его объятьях.

— Александра! — воскликнул Лаэрт, пораженный ее признанием. Полузакрытые веки девушки подрагивали, с губ срывались бессвязные речи, из которых он разобрал только одно: она очень устала и безумно хочет спать.

Медлить было нельзя. Подхватив девушку на руки, Лаэрт понес ее к своему автомобилю и бережно уложил на заднее сиденье. В задумчивости глядя на мокрую полудетскую фигурку, он будто пытался что-то осмыслить...

— Мы встретились не случайно, — промолвил он затем со странной улыбкой. — Теперь ты будешь иметь всё…

5

Кудрявая головка сонно свесилась с высоких подушек. Пухлые губы тронула улыбка, веки дрогнули, и в образовавшихся узких щелках блеснули глаза. Увидев над собой двух хорошеньких девочек в одинаковых клетчатых сарафанчиках, что взирали на нее с нескрываемым любопытством, Сандра моментально проснулась. «Где я?!» — первое, о чем подумала она, испуганно оглядывая залитую солнцем, богато обставленную спальню. Над широкой кроватью, где лежала Сандра, свисал балдахин из парчи, обшитый по краям бахромой с кистями, а по углам комнаты были расставлены кресла с подлокотниками в виде львов, разинувших зубастые пасти. У изголовья, на маленькой тумбочке из красного дерева высилась старинная ваза с благоухающими ветками жасмина. Цветы были срезаны недавно, с лепестков еще не обсохла роса…

— Доброе утро, — улыбнувшись, прощебетала та из девочек, что была постарше, а ее сестра протянула гостье огромную фарфоровую кружку с дымящимся чаем.

— Но я не хочу пить! — возразила та.

— Выпей, чтобы не заболеть! — притворно строго настояла старшая. — Эрти наказывал нам проследить за тем, чтобы эта чашка опустела!

— Эрти?.. — прошептала Сандра, силясь вспомнить, но тут же удивленно взглянула на сестер. — Как я здесь очутилась?

Девочки переглянулись.

— Ты видела, я знаю! — звонко воскликнула младшая.

— Ну и что же? — надула губки старшая.

— Ты вечно не спишь по ночам, а за твои проделки достается мне!

Сандра переводила взгляд с одной на другую и ничего не понимала. Наконец сестры чинно повернулись к ней с улыбками гостеприимных хозяек.

— Я видела, как среди ночи Эрти внес тебя сюда на руках, распахнув дверь ударом ноги, — пояснила девушка, жестами перекривляя Лаэрта. Она прохаживалась из угла в угол, вытянув голову так, что все дружно рассмеялись. — Он так саданул по ней, что я уж подумала: деревяшки разлетятся в щепки!

— Гм-гм! Ты снова подглядывала за мной! — раздался голос, и в дверях появился Лаэрт, облаченный в белую накрахмаленную сорочку; его волосы сбились набок, придавая ему немного озорной вид. Приобняв обеих девочек за плечи, Мильгрей притянул их к себе, наградив поцелуями в макушку.

— Ну… я просто не могла уснуть! — пролепетала старшая, жмурясь от удовольствия. — Нынче была гроза, сверкала молния!

— Миля, не рассказывай мне сказки! — полушутя-полусерьезно заметил он. — Так продолжается почти каждую ночь! Уж не лунатиком ли ты стала? Я вас вконец избаловал. Вы познакомились с Александрой?

— Почти, — улыбнулась та, которую назвали Милей.

— Не смейте обижать ее! — Лаэрт погрозил девочкам пальцем.

Покорно кивнув, они подошли к кровати и поочередно назвали себя. Старшая Милретт была своенравной миловидной девушкой лет семнадцати с плохо развитой фигурой и длинными каштановыми косами, в которые были вплетены голубые ленты. Младшая Доминик являлась ее уменьшенной копией. Девочке, вероятно, едва исполнилось двенадцать. Они очень походили друг на друга и внешностью, и повадками. Обе были неразлучны и озорны, строптивы и избалованы, но милы и добродушны.

— Лаэрт ваш брат? — спросила Сандра у сестер, завороженная теплыми отношениями, царящими в доме.

— Нет, — возразил сам молодой человек. — Наши отцы были путешественниками, любили ездить по миру, собирать диковинные вещи… Но так случилось, что они оба погибли в одной из экспедиций, и девочки остались совсем одни. Мне пришлось взять их в свой дом и заняться их воспитанием — с тех пор мы очень сдружились. Миля и Ника единственные, кто есть у меня в этом мире...

По лицам сестер и самого Лаэрта пробежала тень, а Сандра поняла, что затронула больную тему.

— Оставьте нас, пожалуйста, — мягко кивнул Мильгрей своим подопечным. Хихикая и переглядываясь, те выпорхнули из комнаты, после чего здесь сразу стало тихо.

— Александра, вы сказали мне вчера… — он запнулся, глядя на девушку из-под ресниц. — Вы сказали, что вам некуда идти и что вы… совсем одна. Это правда?

— Да, — просто выдохнула она. — К сожалению. Но я не доставлю вам хлопот. Мне уже лучше и я могу идти!

Молодой человек в задумчивости стоял у окна, закусив губу, и о чем-то напряженно раздумывал. Наконец, решительно подойдя к гостье, он сказал:

— Одевайтесь. Я буду ждать вас за дверью.

Сандра не совсем поняла, чего именно он от нее хочет, но в конце концов сделала вывод: ее всего лишь хотят проводить до выхода. Она никто этим людям, и они не обязаны содержать ее.

Бальное платье Сандры висело на стуле и было старательно вычищено. Скинув с себя кружевную сорочку, девушка быстро натянула его — другой одежды у нее не было. Но она могла продать платье, а взамен купить вещи попроще: тогда у нее будут деньги на первое время... Сандра решила, что так и сделает. А сейчас нужно поблагодарить радушного хозяина и распрощаться с ним навсегда.

Сандра отворила дверь и едва не вскрикнула, наткнувшись на Лаэрта.

— Пойдем, — сказал он с серьезным лицом и, крепко сжав ее запястье, потянул за собой.

— Куда? До выхода я дойду и сама! Не надо меня тащить!

Он не отвечал ей, а все также увлекал за собой по бесконечным лабиринтам коридоров большого дома. «Что-то будет!» — взволнованно подумала Сандра.

ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ...