Последний путь самурая

Тихой поступью путник шел по горной тропе. Волосы на его голове были собраны в традиционную японскую косичку – тясэнгами. Правый глаз был изуродован продолговатым тонким шрамом. Короткая острая бородка хоть как-то приукрашала его лицо, частично скрывая отметину. Тело защищал черный чешуйчатый доспех, а на левом боку висел длинный меч, рукоять которого была обмотана красной тряпицей.

Самурай размышлял о прожитой жизни, вспоминал все битвы и войны, в каких ему довелось побывать. Он думал о бусидо – кодексе чести самураев, и о том, как он всегда стремился к идеалу. Ведь цель самурая – это быть совершенным, чтобы отдать безупречную жизнь и умереть с честью. Несмотря на то, что он с детства верил в эти правила, все же иногда сомнение вкрадывалось в его голову: зачем столько проливать крови, во имя чего, и стоило ли оно того. Однако, воин тут же отгонял эти мысли, обосновывая совершенное учениями великих наставников. Своим мечом самурай может лишить другого жизни, если того пожелает. Так же как и может эту жизнь подарить. Катана – это палач и спаситель. А самурай словно судья, который решает, в каком виде суждено клинку предстать перед подсудимым.

Воин остановился. Перед ним предстали величественные красные врата. Самурай выдохнул и прошел через них. Вокруг него стояли небольшие дома с треугольными зелеными крышами. На улице горожане активно ходили, торговались, слушали и обсуждали новости. Проходя мимо лавки, самурай уловил запах горячего рамена, и слегка улыбнулся. Уличный музыкант наигрывал мелодию на сансине, искусно подергивая три струны, и явно получая от этого огромное удовольствие. Самурай ловко вынул из мешочка, висящего на его бедре, золотую монету и подкинул ее к ноге играющего старичка. Старик почтительно поклонился, при этом не прерывая красивой музыки, исходившей от всей его души.

Когда шумные улочки остались где-то позади, самурай понял, что он достиг храма. Узнав его, стража расступилась и отворила двери. Самурай вошел внутрь и взглянул на алтарь, где стояла большая статуя Будды. Воин подошел, поклонился, и какое-то время посвятил ни то молитве, ни то сеансу медитации.

Закончив, он вышел к внутреннему двору храма. Деревья покорно сгибались под порывами ветра, покрывая землю золотой листвой. Самурай глубоко вдохнул горного воздуха и спустился по каменным ступенькам к небольшой площади.
Посередине стоял журчащий фонтан, и это несколько успокаивало воина. Он встал рядом с ним на колени. От шума воды самурая отвлек подошедший монах, который протянул бумагу и перо с чернилами. Неспешным движением самурай отстегнул свою катану и отдал ее лысому монаху, после чего обнажил кусунгобу – ритуальный кинжал.

Самурай взглянул на солнечное небо, потом на качающиеся деревья, а потом на струившуюся из фонтана воду. Считанные мгновения он наслаждался моментом.
Улыбка. Написанное хайку. Резкое движение кинжалом и совершенное сэппуку. Тихая смерть вопреки.
Монах наклонился, чтобы поднять листок с предсмертным стихом. Прочитав строки, он улыбнулся.

«Золотая листва.
Клинок выносит приговор – 
Последняя смерть»
Рицуко, из клана Нагао