Улыбка подсолнуха. Глава 18

http://proza.ru/2021/12/02/1963

Глава 18

- Па-а-ба-а-а-м! - провозгласила Светлана, появляясь с пакетами в обеих руках в дверях Асиной кухни.
- Ой, - радостно обернулась Ася, - а я и не слышала. Как раз пирог доставала. Куда столько натащила? - помогла она подруге водрузить пакеты на стул. - Говорила же, угощение за мной.
- Пирог, говоришь? - покрутила головой Светлана, не обратив ни малейшего внимания на упрёк по поводу гостинцев. - Ну, если подружка взялась за выпечку, тогда не напрасно я с харчами явилась. Ты же, небось, ничего больше не успела? - подколола она Асю, которой любая выпечка давалась с большим трудом и отнимала огромное количество времени.
- Успела, - рассмеялась Ася. - Потому что тесто покупное.
- Ах, вот в чём дело! И что за пирог? Неужели штрудель? - уловив упоительный запах яблока с корицей, предположила Светлана.
- Ага, первый - яблочный штрудель.
- Ещё и второй будет? Ничего себе!
- Уже есть, - снова засмеялась Ася.
- Ну, давай, признавайся, что за пирог! Что-то я запах не чую. Только яблоком с корицей благоухает.
- Спанакопите. Греческий пирог из теста "фило" со шпинатом и сыром.
- Сразила, - помолчав несколько секунд, изрекла Светлана. - Наповал. Надо же, запомнила мой восторг после того как я однажды попробовала эту штуку. Откуда дровишки? В смысле, "фило" и шпинат.
- Веня купил в городе, в мегамаркете. Кстати, оба пирога я сначала на Вене с папаней опробовала. Сказали: вкусно. Ну, Веня, конечно, оба заценил. А Вася только штрудель.
- Ясное дело, ему пирог с травой не зашёл.
- Ага, говорит, выдумали тоже, пирог с бурьяном печь.
- Он же раньше говорил "силос", - рассмеялась Светлана.
- Это он про зелёный салат. А теперь салат понемногу ест. Понятное дело, если к листьям ещё яиц покрошить, да майонезом заправить, - рассмеялась Ася. - А шпинат, видишь, понизил до бурьяна. Даже сыр не спас положения. Но в целом, думаю, у меня получилось. Прикинь, если мои мужики оценили выпечку? Стало быть, реально есть можно,

- Ясно. Тогда, давай, поскорее приступим, - потёрла ладонь об ладонь Светлана. - А мужики где?
- Веня на учёбе в Воронеже, до конца недели.
- Ой, часто у него то учёба, то экзамены какие-то.
- А как иначе? Работа такая. Машинист. Железная дорога это серьёзно.
- Может, хотя бы Васю с работы дождёмся? Как-никак, профессиональный праздник - День работника сельского хозяйства.
- Нет, Светик, Васю ждать не будем. А то рискуем слюной истечь.
- Он в две смены, что-ли? - удивилась Светлана. - Борьба за урожай? Ты ж говорила у Дюваль уже всё убрали.
- Вася в городе на празднике.
- Да ты что?! А ты почему не на празднике?
- У них как бы не принято семьями, - пожала плечами Ася. - Это в "Октябрьском" мы, считай, всем селом гуляли. Но это когда было?! Ещё в советское время.
- Я имею в виду, почему в вашей фирме праздник не устраивают? Неужели в выходной затеяли?
- Вообще не затевали, - снова пожала плечами Ася. - Нет у них такой традиции. Это у Дюваль после отца осталась привычка: чествовать народ за хороший урожай. Кстати, урожай в этом году просто сногсшибательный. Зерновых восемьдесят с гектара! Представляешь?
- Обалдеть! - закатила глаза Светлана.
- Не иронизируй.
- Ась, ну, кому это сейчас надо: большой урожай? Олигархам на прибыль? Мыслишь ты, Ась, старыми советскими категориями. Понятно, что привыкла работать добросовестно, как говорится, при любой власти. А так..., - обречённо махнула рукой Светлана.
- Све-е-ет, ну, ты не права. А хлеб? А картошка?
- А что хлеб?! - внезапно разозлилась Светлана. - Его же есть невозможно. Одни добавки, разрыхлители, подсластители. А какой можно, тот не укупишь.
- Ты какой хлеб ешь? - растерялась Ася.
- Какой? Какой? Никакой. За фигурой, блин, слежу. Танюшке и внучатам, правда, раньше из "Хлебницы" возила. Ну, из дорогого магазина. А теперь, когда его закрыли, клиентка одна подгоняет. Сама печёт, на закваске.
- И нам Надюшка печёт.
- Вот видишь!
- И что?! Разве для него мука не нужна? А мука из чего?
- Ой, ладно - ладно, уела. Согласна, большой урожай это круто.
- И тесто "фило", и слоёное для штруделя, - подхватила Ася. - Из чего?
- Ну всё, я и так уже меньше пшеничного зёрнышка, - расхохоталась Светлана.
- На самом деле, - погрустнела Ася, - Свет, ты права. Урожаи вроде богатые... Но как это зерно выращено. Удобрение для всходов, яд от сорняков. Ох, лучше не задумываться. Первое время я пыталась, типа, бороться против новых технологий. Ну, во всяком случае, попробовала их изменить. Да какое там! Борьба с ветряными мельницами. Потом смирилась, что возврата к прошлому не будет. Ушли прежние приёмы хозяйствования. Ведь и правда, сложно представить, как можно прополоть такие огромные площади сахарной свеклы.

- А раньше ведь обрабатывали, - подхватила Светлана. - Я сама матери помогала. Да что там помогала, - горько усмехнулась она, - считай, одна её норму проходила. Мать-то вечно болела. Потом, когда дед на пенсию вышел, стал со мной в поле ходить. Господи, как вспомню эту прополку на жаре! Жуть берёт! Ад кромешный! Сколько себя школьницей помню, у меня сроду настоящих каникул не было. Кошмар детства!
- Ага, и Вася то же самое рассказывает. Как и ты говорит: "свёкла - кошмар детства". Он, помимо прополки, с восьми лет ещё с отцом на комбайне работал. Пыль глотал. Да всем досталось и ему, и Наде, и Сергею. Серёжу, конечно, как младшего мать жалела. Но и ему хватило.
- Так что, пусть уж теперь ядом сорняки травят. Будем поменьше сахара лопать.
- Ох, Свет, правда лучше об этом не задумываться. Изменить-то мы ничего не сможем...
- Если только на индивидуальное хозяйство перейти.
- А что толку? Земля на сто лет вперёд отравлена.

- Всё-всё, - взмахнула руками Светлана. - Праздник у нас или как?
- Праздник-праздник.
- А это значит, что?
- За стол!
- Так, где, говоришь, Вася? В Шатохинской конторе отплясывает? - спросила Светлана, выпив вместе с подругой любимый ими "Мартини".
- Ха! Бери круче. Они в областном центре отплясывают. И ни где-нибудь, а в ресторане её мужа.
- Вау! Он ещё и ресторатор?!
- Да нет. Там вроде свой управляющий. А хозяин вообще редко появляется. Он же в Подмосковье живёт.
- Так они, что, вместе с Аллой не живут?
- Почему это?
- Ну, она в областном центре, он под Москвой.
- И что?! Алла на выходные домой ездит.
- Хм, а почему бы ему не перебраться сюда?
- Свет, откуда же я знаю? Может, у него там ещё с десяток предприятий.
- Везёт же некоторым, - мечтательно вздохнула Светлана. - А тут всю жизнь сама. Дочь одна вырастила, внуков теперь...
- Это тебе везёт, Свет, - тепло улыбнулась Ася. - Вну-у-уки это же здорово!
- Слушай, а как его зовут?
- Кого? - не сообразила Ася.
- Кого - кого? ДювалЯ!
- Венсан, - расхохоталась Ася.
- Как художника, что-ли?
- Какого художника?
- Ну, блин, этого... Это ты ж у нас поэт. Давай, подскажи!
- Свет, не помню я такого художника. И вообще-то не особо в живописи разбираюсь. Так, на уровне эмоций: нравится - не нравится.
- Вспомнила, - хлопнула ладонью по столу Светлана. - Гоген!
- Ха-ха-ха, - покатилась со смеху Ася. - Ты, наверное, имела в виду Ван Гога? Так он Винсент.
- Во, а говоришь, не знаешь! Гоген - Ван Ген, какая разница?! "Мало ли в Бразилии Педров?! - снова расхохоталась Светлана. - И не сосчитаешь!" - выдала она фразы из фильма "Здравствуйте, я ваша тётя!" - Наливай! - приказала она подруге, вытирающей проступившие от смеха слёзы.

***
- Что-то Надюшка запаздывает, - забеспокоилась Ася.
- И ничего не запаздывает, - появилась в проёме кухонной двери Надежда.
- Привет! - радостно вскочила Ася, принимая из рук золовки объёмный пакет. - Ах, как вкусно хлебушком пахнет! Допекала? Потому и задержалась?
- Какое там! - взмахнула полной ладошкой Надежда, вытягивая из кармана платок, чтобы отереть раскрасневшееся лицо с обилием бисеринок пота. - С хлебом я давно управилась. Это мать меня допекала.
- Чего она там? - поинтересовалась Светлана. - Хуже стало?
- Да нет, - грузно уселась за стол Надежда. - В одной поре. Так, лишь бы достать меня. Всё гудела, куда идёшь от больной матери? Ой, даже повторять не хочу!
- А я думала, она сейчас ничего. На днях заходила её проведать, она радостная была. Ждёт прибавку к пенсии, которую сельским работникам обещали.
- Ага, ждёт, - кивнула Надежда. - Говорит, хоть бы мне одной из наших доярок прибавили. Вот бы все обзавидовались. Как в прошлом году, когда у неё какой-то перерасчёт был. Пятьдесят рублей ей принесли. А потом эти пятьдесят рублей к основной пенсии прибавили. Она сестре похвасталась. Ну, а та, ясное дело, всей деревне порассказала. Вы б видели, как все пенсионерки злились. А бабка радовалась, что все ей завидуют.
- Чудная, - пожала плечами Светлана. - То ли старость, то ли... Я ей привет от своей Танюхи передала. Она рукой махнула. Да что он мне привет-то, говорит, кабы я ходила.
- Ох, - вздохнула Надежда, когда подруги отсмеялись, - она всю дорогу чудная. Всегда с оглядкой, что люди скажут или сделают. Отец, тот другой был. С детства меня учил: "Дочка, без толку языком не трепи! Спросят люди, как дела? Говори, лучше всех! Держись, дочка, своих. Те всегда помогут. И сама помогай. А на людей не оглядывайся!" Жаль, рано ушёл. Семьдесят три всего было. Пил последние годы сильно.
- Дядь Коля вроде раньше не сильно выпивал, - удивилась Светлана.
- Переживал за всё, что вокруг делается. Со страной, со всеми нами. Мы, дети-то, ещё худо-бедно пристроены. А внучатам, говорил, где работать, куда податься.
- Так ваши вроде все при деле, - заметила Светлана.
- Благодаря деду, - тепло улыбнулась Надежда. - Всем нашим ребятишкам внушал, чтобы искали "настоящую" работу, где только возможно. В смысле с "белой" зарплатой.

- Эх, - возразила Светлана, - на "белой"-то от голода ноги протянешь. Да и цены чуть ни каждый месяц на всё растут. Не то что "белая" зарплата. Ту годами не повышают.
- Справляются как-то, - со вздохом сказала Надежда. - Веня и мой Дениска на железной дороге. Серёжин сын механизатором. Младшим моим, конечно, потруднее.
- А где они у тебя? - спросила Светлана.
- Егор тут в "пожарке". А Юля воспитателем в школе. Ну, в смысле, в детском саду. Он же у нас при школе, как и раньше. Сейчас пока в декрете со вторым.
- А муж её?
- Тоже в "пожарке". С Егором в одну смену.
- Да, с двумя детьми на зарплату спасателя трудно. Как только решилась на второго?
- Я настояла, чтоб родила.
- Зачем это?
- Из-за материнского капитала, Свет. Ипотеку-то за дом надо выплачивать. Рожай, говорю, доча, хоть часть суммы погасите. А то потом детям в школу. Денег всё больше и больше потребуется. Помочь тебе некому. Ну, они вроде и сами хотели второго. Так и получилось.
- А что там у них с помощью молодой семье от районной администрации? - напомнила Ася.
- Да как подали пять лет назад, так ни слуху, ни духу! Теперь вот материнским капиталом часть суммы погасят. Хоть вздохнут спокойнее. Я-то чем помогу? Зарплата три копейки. Вот по поросёнку беру каждые полгода. Но всё равно на всех детей делю. Все ж помогают со скотиной.
- Надюш, - обернулась Ася, нарезая принесённый хлеб, - а давай, мы с Васей бабку опять к себе заберём. Хотя бы на месяц. Ты хоть вздохнёшь немного. Ну невозможно же так!
- Не пойдёт она, Ась, - отмахнулась Надежда. - Ты ведь знаешь.
- А мы скажем, что тебе каждый день в поликлинику надо ездить на процедуры. У тебя как раз скоро отпуск.
- Лучше курсовку возьми в городской санаторий, - предложила Светлана. - Подлечишься. А то совсем загнёшься со своей щитовидкой.
- Точно, Надюш! - подхватила Ася. - Курсовка это мысль! Даже лучше не курсовку, а путёвку, чтобы жить там. С деньгами мы с Васей тебе поможем. И с хозяйством тоже. Поросёнка вы ведь недавно зарезали. Нового пока не брала. А с птицей мы управимся. Где Веня, где Вася, да и я теперь посвободнее.
- Ох, да какой там санаторий!
- Так, - строго провозгласила Ася, возвращаясь к столу с нарезанным хлебом, - всё решено. Узнаёшь насчёт путёвки. Выкупаешь. И мать мы сразу перевозим. Небось уговорим. У нас же она и почаще на улице бывать сможет. Вася с Веней вынесут, да занесут. Как ни говори, а когда мать дома, удобнее. Чтобы к вам прийти, подгадать надо, чтоб они оба были не на работе. Серёгу-то мать, сама знаешь, жалеет. У него, мол, спина.
- Ага, - возмутилась Светлана, - только дочь ни хрена не жалеет!
- Надюш, - присела Ася, мягко касаясь руки золовки, - ты пойми, тебе силы нужны. Долго ли ты так протянешь со своими болячками?
- Вот-вот, - поддержала подругу Светлана, - Валяшка твой вон как рано убрался. До пятидесяти не дожил. И не пил мужик совсем.
- Валя после аварии стал сдавать, - грустно заметила Надежда.
- И после аварии людей восстанавливают, - разгорячилась Светлана.
- Конечно, - согласилась Ася. - Мои родители деревенские, а, считай, каждый год в санаторий ездили. Мама всегда говорила, если бы не курорты, то со своей язвой желудка она бы столько лет не прожила.
- Раньше путёвки бесплатные были, - заметила Надежда.
- Ты не увиливай, давай, - строго пресекла Светлана. - Можно подумать, дали бы тебе сейчас бесплатную, ты бы поехала.
- Не поехала бы, - печально улыбнулась Надежда.
- То-то и оно! Ася дело говорит. Так что, давай, подхватывайся и езжай, подлечись.

- Правильно, - принялась убеждать Ася. - У моих хозяйство не маленькое было. И корова, и поросята, и куры с утками, само собой. И ничего. По очереди ездили. Мама в основном осенью, а когда и летом. Ей-то особо без разницы, она же врачом в больнице работала. А папа чаще всего зимой.
- А кем папа был? - спросила Надежда.
- Как он сам говорил, - улыбнулась Ася. - Я работаю водителем... Вожу баб по полю. Папка был бригадиром полеводческой бригады. Герой социалистического труда.
- Со звездой?! - ахнула Надежда.
- А как же. Всё, как полагается.
- Ах, да, ты же рассказывала. Ох, девчонки, а мои всю жизнь надрывались со скотиной. Какие там санатории?! Отец, правда, разок ездил на экскурсию в Киев, на четыре дня, как лучший комбайнёр. Мать недели две гудела: за каким шутом едешь, скотину бросаешь?! И денег ему не хотела давать, - засмеялась Надежда. - Но потом всё-таки пришлось дать на обеды... четыре рубля. До сих пор помнит про те деньги. Так он ещё выгадал из них и серёжки ей в подарок привёз. А мать однажды со всеми доярками на концерт Пугачёвой возили в областной центр. Вот и все их поездки. Всю жизнь: коровы - молоко сдавать; быки, поросята - на мясо. Корм мать таскала с фермы мешками, душилась. А что нажили? Как сама говорит. Ничего не нажили. Выучился один Вася. И то сам, никто не помогал. Одно время мать вроде бы хотела домик в райцентре купить. Не успела - пропали деньги в девяностые.
- Так что, давай, - снова вступила Светлана, - не повторяй судьбу родителей! Без оговорок на хозяйство, поезжай!
- Да хозяйство ещё как-нибудь, - засомневалась Надежда. - С мамашкой неохота никого напрягать.
- Надюш, - ласково сказала Ася, - ты пойми, что тебе, как дочери, приходится намного труднее. Мало того, физически, главное, эмоционально тяжело. Я же знаю прекрасно, что она малейшую боль терпеть не может. Свёкор, Царствие ему Небесное, тот терпеливый был. Никогда ни на что не жаловался. Где уж застонать. А Зина чуть что, сразу выть начинает. Я-то так близко к сердцу не принимаю. Укольчик сделаю, да и всё. Сочувствую, конечно, но честно признаюсь, как к матери к ней не отношусь. А ты ведь всё через себя пропускаешь.
- Ох, не говори, - согласилась Надежда. - Иной раз начнёт в истерике биться. Ты, говорит, мне таблеток каких-нибудь дай, чтоб поскорей убраться. Ну, что тут скажешь? Она тогда грозит, что с окна выбросится.
- Это с первого-то этажа? - укоризненно покачала головой Светлана.
- Ага. Да бросайся, говорю. Делай, что хочешь! Сил моих больше нет. Ну, она поскандалит, а потом телевизор включит, каких-нибудь гадких шоу насмотрится и дрыхнет всю ночь. А я валерьянку глотаю. Уснуть не могу.
- Издевается над тобой, да и только, - заключила Светлана. - Так что, всё, решено! Делаем, как Ася говорит. Бабку на месяц к ним, а тебя в санаторий. Иначе загнёшься. Ох, девчонки, грех так говорить. Но не было бы её, у тебя, Надь, шикарная жизнь была бы. Детей трое. Все пристроены. Женаты-замужем. С жильём. Помогаешь по мере сил. Птицу растишь, поросят. Не трудно, кстати?
- Нет, как Вали не стало, хотела поросят не водить. Дети настояли. Обещали, будем по очереди каждую неделю приезжать, чистить. Пока обещание держат. Ну, а давать корм уж я потихоньку сама.
- По выходным, - подхватила Ася, - все съезжаются. Внуков полон дом. Радость да и только.
- Ну, всё, договорились, - провозгласила Светлана. - Операцию "Санаторий" проворачиваем. И чтоб не увиливала, - погрозила она пальцем Надежде. - Поняла?
- Ладно - ладно, - с улыбкой покивала Надежда.
- А насчёт путёвки я Васю попрошу всё разузнать, - сказала Ася. - Он сейчас свободен. Вот праздник отгуляет и займётся.

- Правильно! Слушай, Надюшка, Асю! Она плохого не посоветует. Как-никак, дочка врача, - уважительно добавила Светлана.
- Ась, а почему ты на врача учиться не пошла? - спросила Надежда.
- Так я же поступала в медицинский. Два года по конкурсу не проходила. А на третий подумала, ну сколько можно?! Так вообще без образования останусь. И выбрала сельскохозяйственную академию. Поэтому мы с Васей на одном курсе и оказались. Он-то два года в армии служил. Надо мне было, конечно, между поступлениями в больнице поработать. Тогда бы легче было в медицинский поступить. Но у мамы в больнице не оказалось свободной должности санитарки. А отцу очень уж не хотелось, чтобы я в город уезжала. Он и уговорил пока в совхозе поработать. Но я ни о чём не жалею, - тепло улыбнулась Ася. - В конце концов всё удачно сложилось. Судьбу свою нашла. Да и работа мне нравится.
- Может, и ты, Надюшка, судьбу свою найдёшь, - воодушевилась Светлана. - Глядишь, ещё кавалера себе какого-нибудь в санатории отхватишь.
- Ой, да не нужен мне никто.
- Там посмотрим, - подмигнула ей Светлана, - нужен или не нужен. Это я тебе как вдова со стажем говорю.

- Ох, Свет, ты и при жизни Костика ничего хорошего не видела.
- Ага, позарилась на мордаху его смазливую. Как мне дед говорил: "Не ходи за него, внуча. В этой семье ему никто не скажет: "Не пей!" А я упрямая смолоду-то. Говорю: "Со мной он пить не будет". Ну и обожглась в первый же год. Редко какую ночь дома ночевал. Всё попойки да попойки. Хотела уйти, да забеременела Танюшкой. Так и дотерпела, пока в глаз однажды не получила. А надо было сразу уходить. Небось не пропала бы. Дед был жив. Помог бы. Мать пожалела. Та болела всю жизнь. Самой до себя. А всё одно потом пришлось уйти. Вот Аська у нас счастливая.
- Ну, я тоже на своего Валяшу не жаловалась, - произнесла Надежда. - Это потом, когда уж в аварию попал, да инвалидом сделался, у него характер сменился. А так жили хорошо, грех обижаться. Моего старшего, от первого мужа, как родного растил, наравне со своими. И с бутылкой дружбы не водил. Разок вот оступился, ходили слухи, будто к полюбовнице поехал. Правда - не правда, не знаю. Но, видать, Господь за это и наказал. А мне теперь, Свет, поздно кавалеров искать. Да и кто на такую кубышку, как я, позарится? - добродушно рассмеялась Надежда.
- Не скажи, - возразила Светлана. - Многим полненькие нравятся. Так что, не зарекайся. Ой, что-то мы давно не пили! Хозяйка не угощает.
- Наливаю - наливаю, - заулыбалась Ася. - Сейчас, водку из холодильника достану. А то Надюшка сладкое не пьёт.
- Надюш, - просияла Светлана, - а какие Асенька пироги сегодня напекла. Подавай, скорей! Будем пробовать!
- А вот ещё пресный пирог с яйцом, - водрузила Ася на стол очередную выпечку вдобавок к штруделю и пирогу по греческому рецепту. - Это, конечно, попроще, но зато из классики.
- Классика это, вообще-то, штрудель, - заметила Светлана, раскладывая подругам и себе по кусочку различной выпечки.
- Русская классика, - улыбнулась Ася. - У Гоголя помещица Коробочка, чтобы задобрить Чичикова, говорит: "Надо пойти сказать, чтобы загнули пресный пирог с яйцом. У меня его славно загибают". Чичиков придвинулся к пирогу и, съевши с небольшим половину, похвалил его, - процитировала она.
- Ну, ты у нас поэт! - восхитились в один голос подруги.
- Это Гоголь - великий писатель, - рассмеялась Ася. - А мне просто очень книга нравится. Перечитываю иногда. Вернее, в памяти перебираю любимые "вкусные" моменты. Как там помещик Пётр Петрович Петух делал заказ своему повару: "Да поджарь, да подпеки, да дай взопреть хорошенько!" Супер!

- Девчонки, а давайте, сбацаем чего-нибудь! - воскликнула Светлана спустя некоторое время. - Праздник у нас или как?!
- Сейчас я у Вени в комнате магнитофон возьму, - спохватилась Ася.
- Да ну его! - отмахнулась Надежда.
- Ага, - поддержала её Светлана. - Мы сами хлеще магнитофона.
- "А ну, девчата, по маленькой! - зазвучало трио в кухне под аккомпанемент дробного стука туфелек на низких каблучках. - И бум немного пьяненьки. И пусть на нас глазеют мужики. А ну, девчата, по маленькой! И бум немного пьяненьки. И мы на них набросим поводки"*.

После игривой эстрадной песенки последовали частушки. Затем спели по куплету из песен телеканала "Шансон", особенно любимого Надеждой.

- "Мужиков надо люби-и-ить, мужиков надо цени-и-ить, - глубоким голосом тянула Надежда, остановившись посередине кухни. - Он - мужчина хоть куда. А ты всё смотришь не туда"**.

Ася, выплясывающая вместе со Светланой вокруг Надежды, внезапно смутилась под взглядом золовки, показавшимся многозначительным.

"Неужели знает про Артёма? А что, там, собственно, знать? Не мог же он никому рассказать! А вдруг, кто-нибудь видел, как мы целовались? Да ну! Глупости! Кто мог видеть? Ночью! В темноте! В тридцати километрах от нашего села! Вот же, не было печали! Когда уже, наконец, машину починят?! Чтоб уже не зависеть ни от кого".

- Уф, хорошо-то как, - первой вернулась к столу Надежда. - И без мужиков, правда? - засмеялась она.
- Ну, не скажи, - улыбнулась Светлана, убирая ладонью прядь светлых волос с разгорячённого лица. - Сегодня, на девичнике, они стопудово ни к чему. А вообще-то пусть будут! Давайте, за это и выпьем!
- Давайте, - поддержала Надежда.
- Надюш, Свет, давайте, споём наши любимые! Из юности.

И зазвучали проникновенные мелодии, в которые сливались нежные и глубокие голоса трёх женщин.

"Каждый вечер я у тихой пристани
Провожаю пароходы быстрые,
Говорю я вслед им: "До свиданьица!"
А за ними лишь дымок останется..."***

"Ветер свои блёстки
По лугам рассыпал,
Стройные берёзки,
Стройные берёзки
Что-то шепчут липам..."****

- Ася, - увлажнились глаза у Светланы, - а спой-ка, ту самую, что твоя мама любила.
- Её бы под гитару надо, - засомневалась Ася.
- Неужели разучилась?
- Да я и не умела особо. Ради этой песни и выучила аккорды, когда Веня гитару забросил.
- И что, продали гитару? - забеспокоилась Надежда.
- Нет, не продали. У Вени в комнате...
- Так неси! - в два голоса велели Асе подруги.

"Ты в весеннем лесу пил берёзовый сок,
С ненаглядной певуньей в стогу ночевал,
Что имел - не жалел, что нашёл - не сберёг,
Был ты смел и удачлив, но счастья не знал..."*****

- Вроде бы не разучилась, - тепло улыбнулась Ася, завершив пение. - Давным-давно не играла.
- Красивая мелодия, - мечтательно произнесла Светлана.
- Её в фильме мужчина исполняет. Там поётся: "Я в весеннем лесу пил берёзовый сок".
- А слова чьи? Есенина?
- Нет, - покачала головой Ася. - Хотя родители тоже всегда так думали. А слова и музыку написал Евгений Агранович. Знаете, тот, кто песню в фильм "Офицеры" написал. "От героев былых времён не осталось порой имён".
- О, классная песня! - восхитилась Светлана.
- Все песни того времени замечательные, - сказала Надежда.

- В каждой - самые тёплые моменты детства, - подтвердила Ася.
- Почему детства? - удивилась Светлана.
- Когда были живы родители, - проникновенно принялась объяснять Ася. - Прибегаешь с улицы, а они оба дома. Редкий случай, когда мама не на вызове и папа не уснул рано, наработавшись в поле. Сидят перед телевизором, смотрят фильм про Анискина. А из кухни упоительно пахнет пирожками. Мама очень редко пекла. То в больнице пропадала, то на вызовах. Вообще готовила всегда на скорую руку. А тут пирожки! А из остатков теста пончики с сахаром.
- С пудрой? - уточнила Надежда.
- Нет-нет, именно с сахаром. Он так классно хрустел на зубах. Берёшь блюдо с пончиками и на диван, к родителям. Сестра-то к тому времени уже в городе жила. Она ж старше на пятнадцать лет.
- А мы, когда телевизор купили, - подхватила Надежда, - тоже всей семьёй смотрели. Дядь Коля, сосед, обязательно приходил, пока они свой не купили. И всегда на пол ложился, на живот. Фуфайку под локти стелил и так смотрел.
- А я к деду по вечерам убегала, - грустно сказала Светлана. - И телек посмотреть, и так просто рассказать о чём-нибудь. Мама, сколько помню, всё время болела. Вроде и на работу ходила. Но дома всё через силу делала. И всё охала. И на меня: "Не шуми! Посиди тихо!" Я с первого класса стала ей помогать. Еда, уборка - всё на мне. Года через два и стирать стала. Но я всё успевала. Только вот девчонкой живой была. Хотелось маме что-нибудь рассказать про школу, про девчонок. Петь любила очень, - рассмеялась Светлана. - Комбинашку мамину самую лучшую вытаскивала, получалось длинное концертное платье, скакалку брала как микрофон и давай отжигать.
- А мама как же?
- Мама, ясный пень, на работе. Она и не знала про комбинашку. А то бы дала трёпу. Эх, - вздохнула Светлана, - до чего же хотелось на эстраде выступать! Но моим единственным зрителем был дед. Я ему иной раз устраивала исполнение со скакалкой-микрофоном. Он хвалил, конечно, но серьёзно не относился. Считал, что песенки в жизни не прокормят. Учись, говорил, внуча, руками что-то делать. Без разницы: коров доить, шить, печь, причёски делать. Вот я и выбрала: причёски. Хотя учительница наша, Любовь Михайловна, советовала матери меня в музыкальную школу отдать. Та только рукой махнула: "Некогда мне в район со Светкой мотаться".
 - Да, детство разное у всех, - подвела черту Надежда. - Пора мне, девочки, до дому.
- Надюш, да ты что! - удивилась Светлана. - Бабка твоя уже, небось, десятый сон видит.
- Да я сама уж притомилась, - добродушно улыбнулась Надежда. - Надо ещё тесто к утру поставить. Блинков напечь. Завтра внучата приедут.


* - песня "По маленькой", автор музыки М. Фадеев, автор слов И. Секачёва
** - песня "Мужиков надо любить" - автор музыки и слов Р. Отрадная
*** - песня "Пароходы" - автор музыки В. Шаинский, автор слов М. Матусовский
**** - песня "Травы, травы" - автор музыки В. Шаинский, автор слов И. Юшин
***** - песня "Я в весеннем лесу пил берёзовый сок" - автор музыки и слов Е. Агранович


http://proza.ru/2021/12/04/1710


Фото автора.