Елизавета Григорьевна Смоленцева. Часть Первая

 1.    11 октября 2021 года  от нас ушла в лучший мир  Елизавета Григорьевна Смоленцева.  Это случилось в день памяти великомученицы и преподобномученицы Елизаветы Фёдоровны.  Многие прихожане храма, куда много лет ходила Елизавета Григорьевна, обратили внимание на это «совпадение».  Для тех, кто её знал мало, или совсем не знал, хочу рассказать то немногое, что знаю, об этой замечательной женщине.  Ей было  100 лет и пол года.  Но она была настолько скромной и так старалась не выделяться, что если бы не наши чрезвычайные усилия, то и в сто лет на неё мало кто обратил бы внимание в нашем приходе, хотя жизнь её была удивительная.  Начнём по порядку.  Елизавета Григорьевна родилась  1 мая  1921 года в деревне Чернобровка  Белоярского района под Екатеринбургом в семье «бедняка», как все считали в то время в их деревне.  То, что у семьи были лошадь и две коровы, кажется, было в то время свидетельством «большой бедности».  Правда, во время коллективизации эти животные достались колхозу, но у семьи ещё оставались: свинья, овцы и куры.  Отец  Лизы  Григорий Тихонович стал секретарём сельсовета.  В семье было пять детей: старший брат Лизы  Павел, и три младшие сестры: Валя, Галя и Нина.  Жили дружно.  Забегая вперёд, скажу, что сёстры Валя и Нина умерли не старыми (обе от рака), а брат Павел, прошедший три войны: советско-финскую, Великую Отечественную и советско-японскую, и весь израненный в этих войнах, прожил 93 года, а сестра Галина прожила 95 лет.  Елизавета Григорьевна помнила, как отец строил дом (избу), и что он носил шляпу, что придавало ему очень важный вид.  Однажды зимой, когда  Лизе было лет 10, ей купили новое пальто, и она тут же в нём побежала кататься с горки на санках.  Горка была на берегу реки позади их дома, а на речке неподалеку стояла мельница, по этой причине кусок реки возле мельницы никогда не замерзал и даже в морозы покрывался лишь тонкой корочкой льда.  Поэтому кататься с горки надо было осторожно, и вовремя отвернуть, чтоб не влететь в полынью.  Что маленькая Лиза как раз и сделала: хорошенько разогналась, вовремя не свернула и в своём новом пальто плюхнулась в зимнюю реку.  В реке Лиза изо всех сил держала санки, чтобы они не уплыли и не пропали.  Хорошо, что на горке было много детей, и соседский мальчик  Гриша Нечаев сразу бросился на помощь и вытащил Лизу из воды.  На вопрос, выразила ли она каким-то образом благодарность Грише за своё спасение, Елизавета Григорьевна ответила: «Нет, конечно, вместе играли каждый день – какая там благодарность!»  Маленькую Лизу отогрели на печке, пальто высушили, но отцу не сказали ничего – отец был слаб здоровьем, об этом все знали и старались его лишний раз не волновать.  Видимо, Григорий Тихонович подорвал здоровье, когда строил дом, потому, что с тех пор сильно болел.  И у Лизы начались суровые детские (или уже не детские) будни.  Лизу стали часто отправлять в город – продавать молоко.  Два ведра молока (в их хозяйстве к тому времени снова появилась корова).  До станции её отвозили на колхозной телеге, там помогали сесть в поезд.  Дальше она ехала сама, сама слазила с вёдрами с поезда, продавала в городе молоко и возвращалась с пустыми вёдрами на свою станцию, где её встречали опять на телеге.  Потом её отдали в чужую семью, где она целый год нянчила детей.  Денег за это не платили, но сносно кормили и одевали.  Из-за этого она пропустила в школе 5-й класс, и пошла в него уже на другой год.  В 1935 году Григорий Тихонович умер от сердечного приступа.  Тогда врач  Илья Савельевич, на руках которого умер отец Лизы, и который чувствовал за это какую-то свою вину, предложил Лизиной маме, Анне Фёдоровне, чтобы Лиза жила и работала в больнице в соседней деревне, чтобы хоть так помочь семье выжить.  Так Лиза с детства начала работать в больнице в селе Большие Брусяны, это было в 1936 году.  При той больнице были курсы медсестёр, Лиза работала санитаркой и училась на медсестру.  В первое же её дежурство уже в должности медсестры, 12 июля 1938 года, ночью в той больнице умерла женщина.  Лиза сильно переживала, хотела бросить больницу и вернуться домой.  Её еле уговорили остаться и как-то успокоили, сказав: «Мы каждый день ждали, что она умрёт».  Прошло время,  Лиза узнала, что в Свердловске (Екатеринбурге) в городской больнице №1 открылись курсы операционных сестёр.  Как ей захотелось стать такой сестрой!  Но трудолюбивую девушку вовсе не хотели отпускать из сельской больницы.  Не сразу, после долгих уговоров и её письма в профсоюз, в конце концов, её отпустили и даже дали ей направление.  В Свердловске она устроилась на работу в детскую поликлинику № 1 Молотовского района и одновременно стала учиться в первой городской больнице на улице 8 Марта.  Необходимо сказать несколько слов о больнице, в которой Елизавета Григорьевна стала операционной сестрой.  Здание больницы №1 в Зелёной Роще начали строить в 1932 году.  В 1939 году, когда девушка Лиза начала в ней свою учёбу, это была одна из лучших больниц в стране, оборудованная по последнему слову медицинской техники.  В военные годы с 1939 по 1945 год больница приняла  90 тысяч человек, здесь провели  27 тысяч операций.  Лучшие врачи и профессора страны не только лечили раненых, но и консультировали другие госпитали.  Коек в больнице в то время было  810.  После войны, в 1948 году, в стенах именно этой больницы впервые на Урале выполнили резекцию лёгкого (операция по удалению органа или части органа).  Тогда даже в Москве за такие операции брались немногие.  Спустя ещё 15 лет в больнице открылось первое в Свердловске отделение реанимации и анестезиологии.  В разные годы здесь были: отделение неотложной хирургии, отделение гнойной хирургии, урологическое, ожоговое, неврологическое отделения, отделение неотложной гинекологии и пять терапевтических отделений различного профиля.  Кроме того, физиотерапевтическое, лабораторное отделение и отделения функциональной и лучевой диагностики.  В 1972 году на базе больницы появились семь специализированных центров областного и межобластного значения: кардиологический, токсикологический, сосудистый, ожоговый, микрохирургии сосудов, центры по лечению травм глаза и острой почечной недостаточности.  В клинике было уже больше тысячи коек, годовой бюджет составлял  5,5 миллионов рублей (советских рублей).  В общем, больница была средоточием научной мысли и кузницей лучших медицинских кадров.  Но на рубеже веков первоклассную больницу настигло несчастье («как всегда») - деревянные перекрытия больницы постепенно ветшали и стали небезопасны.  Беда невелика, коль руки приложить!  Можно было за относительно небольшие деньги в десяти корпусах больницы постепенно заменить деревянные части перекрытий, и пользоваться зданием ещё тысячу лет.  Но у «оптимизаторов» были другие планы, в октябре 2000 года больницу закрыли.  Часть специалистов распределили по другим больницам, остальные остались без работы.  Ремонт так и не начался.  Здание не законсервировали, и оставшееся оборудование разворовали, помещения со временем пришли в аварийное состояние.  Чердачные перекрытия завалило обвалившимися стропильными конструкциями.  В доме проросли деревья и кустарники.  Металлические балки перекрытий срезали вандалы.  Попасть на территорию мог любой желающий.  Здание неоднократно горело из-за того, что бездомные разводили в нём костры.  Деревянные опоры выгорели, это привело к разрушению перекрытий, оставшихся без балок.  Но даже при таком состоянии объекта был предложен проект капитальной реконструкции здания-памятника.  Правда, теперь на это потребовалось бы  2,5 миллиардов рублей.  Слов нет, населению нашего города, да и всей страны, в это пандемийное время как никогда нужен такой центр науки и здоровья!  Вопрос в том, насколько властям нужно это население?  История больницы №1 – ярчайший пример того, как прежние власти в тяжелейших условиях строили и создавали, а эти власти в несравненно лучших условиях неизвестно чем занимаются, как говорится, почувствуйте разницу!  Ещё в 1986 году по решению Свердловского облисполкома комплекс зданий больницы был поставлен на государственную охрану, как памятник градостроительства и архитектуры, памятник истории регионального значения.  А вот ещё одно совпадение:  15 октября 2021 года,  в день похорон Елизаветы Григорьевны Смоленцевой, с городской больницы №1 была снята государственная охрана и статус памятника истории и культуры.  Теперь больницу можно со спокойной совестью снести и построить какие-нибудь небоскрёбы.  Какой доход может принести многопрофильная больница, да ещё в таком красивом месте в самом центре города?  В 1970-е годы мне посчастливилось в ней лежать, она была похожа на дворец, и снаружи и внутри.  Высоченные и широченные коридоры, просторные палаты.  Проект корпусов ещё до начала строительства был переделан из конструктивизма в неоклассицизм, отсюда окна-арки и пилястры на фасадах.  Самое счастливое время в моей жизни!  Мне было 15 лет, и на мне всё заживало, как на собаке, но, думаю, что заживало всё так хорошо ещё из-за очень хороших врачей.  Была золотая осень, из огромного окна открывался изумительный вид на Зелёную Рощу  с множеством гигантских лиственниц.  Не помню, на каком этаже находилась наша палата, довольно высоко потому, что мой взгляд парил над кронами деревьев, смотревшимися, как бесконечное море золота.  А на фотографиях того времени, когда юная Елизавета Григорьевна стала операционной сестрой, роща перед больницей выглядит широким полем с тоненькими прутиками только что посаженных деревьев.  Итак, Елизавета Григорьевна пришла в новую, великолепную больницу, куда были собраны лучшие врачи, профессора и учёные страны.  Вот откуда та удивительная ответственность, с какой она делала любое дело – это заряд ещё с тех времён.
     Я держу в руках  СВИДЕТЕЛЬСТВО № 013709 А  Елизаветы Григорьевны о том, что она обучалась с октября 1939 г. по май 1941 г. на курсах медицинских сестёр Красного Креста и Красного Полумесяца.  Читаю: «При проверке теоретических знаний и практических навыков получила следующие оценки: 1. Лекарствоведение с рецептурой и элементами латинской грамоты – отлично. 2. Основные сведения о кожно-венерических болезнях – отлично. 3. Основные сведения о болезнях уха, горла, носа – отлично. 4. Основные сведения о детских болезнях – отлично. 5. Краткие сведения по акушерству и гинекологии – отлично. 6. Инфекционные болезни с уходом за больными – отлично. 7. Санитарно-химическая защита – хорошо. 8. Политическая подготовка – удовлетворительно.  Присваивается звание медицинской сестры с правом работы в гражданских и военных лечебных учреждениях.  30 апреля 1941 г.»   Только с политической подготовкой сплоховала!
     После детской поликлиники Елизавета Григорьевна работала в здрав-пункте фабрики «Одежда» и училась в больнице № 1.  Летом 1940 года её перевели в Центральную поликлинику, и одновременно она дежурила в детской больнице № 24.  Работать на нескольких работах и одновременно учиться - для Елизаветы Григорьевны было нормально (подозреваю, что где-то внутри её организма была спрятана маленькая атомная электростанция).   Однажды, в 1941 году, после ночного дежурства  Елизавету Григорьевну никто не сменил.  Ни радио, ни телефонов тогда в больнице не было.  Только через несколько часов пришли сёстры из соседних отделений и сказали, что началась война.  Оказывается медсестру  Ларису, которая должна была сменить Лизу, в то же утро забрали в армию.  Это было в воскресенье, а в понедельник  Лиза и другая её подруга пошли в военкомат проситься на фронт.  Но в военкомате им сказали: «Кого надо мы на фронт уже взяли, а вы ждите повестки».  Повестка пришла 10 июля 1941 года, и Лизу и ещё сто медсестёр собрали в школе № 13 на площади Обороны.  Это современное название площади, в то время она называлась площадью Максима Горького, а до этого  Симеоновской площадью потому, что на месте 13-ой школы была очень красивая  Симеоновская церковь.  Церковь строилась братством Святого Праведного Симеона Верхотурского с 1901 по 1906 годы на народные пожертвования.  При церкви была церковная школа на 140 учащихся и народная библиотека, и все эти три учреждения составляли одно здание.  Большевики в 1929 году церковь закрыли, а здание переделали в школу, причём фундамент и какие-то внутренние стены оставили, а все фасады заменили на стены в популярном тогда стиле конструктивизма.  13-я школа стала знаменита тем, что в ней собирали людей перед отправкой в Красную армию, из стен школы ушли на фронт более 70 тысяч человек.  В эпоху неокапитализма  в здании бывшей 13-й школы находились самые разные учебные заведения, которые все просуществовали недолго.  В 2012 году здание по закону было отдано Церкви, как бывшему владельцу, и сейчас там снова находятся церковь праведного Симеона Верхотурского и Свято-Симеоновская православная гимназия.  Сколько просуществуют они, неизвестно, дай Бог им здоровья и долгих лет жизни!  В общем, всё по-прежнему, кроме того, что когда-то это было сказочно-красивое здание в неорусском стиле, украшенное сложной фигурной кладкой из красного облицовочного кирпича, с объёмными наличниками окон и порталов, а теперь это здание с тремя этажами абсолютно одинаковых квадратных окон, с нелепо сидящим на нём золотым куполом-полусферой, вызывающее удивление.  А так – ничего.  Всё это я рассказываю только потому, что это не последнее здание, связанное с Елизаветой Григорьевной, которое потом стало церковью.  Может быть, я смотрю пристрастно, но я вижу в её жизни множество удивительных «совпадений». 
 
Продолжение следует.