Мой ВУМ

Вчера я услышала по радио:
в октябре 2021 года выставили на продажу с молотка
З-д вычислительных управляющих машин (ВУМ) -   379млн грн
З-д Большевик - 1млд70млн грн

Сердце мое сжалось от печали.
Я проработала в СКБ завода ВУМ 9 лет.с 1960 по 1969. Это было время бурного развития вычислительной техники в Союзе и особенно на Украине.
По запросу в Google можно получить море материалов на эту тему.
 
Я решила продолжить публикацию событий, свидетелем которых мне пришлось быть

Славянский содовый комбинат

Первый экземпляр УМШН был предназначен для  Славянского содового комбината. После комплексной отладки и сдачи госкомиссии машину поставили в отдельной комнате, а в цеху продолжалась отладка следующих  экземпляров. Иногда что-то не работало, и тогда из отлаженного экземпляра брали элемент на замену. Готовый экземпляр постепенно разорялся. Узнал об этом Заказчик. Разгорелся скандал. В Славянск снарядили бригаду сопровождения  (в том числе Петя Бесчастный, я, Света Будняк, Игорь Беркес и др.) для установки и проверки образца на территории Заказчика. Дело было поздней осенью. Был такой эпизод: для контроля работы устройства связи с объектом (УСО) запускался тест, а к выходу счетчика АЦП подключался внешний индикатор, по лампочкам которого можно было судить о правильности работы устройства. Мы со Светой, которая тогда переживала вместе со мной за результаты, пробираемся через снежный занос к окну (машина стояла в зале  на первом этаже, где ужасно пахло аммиаком) посмотреть, как мигают лампочки – боялись заходить, чтобы не спугнуть. Всплывают имена таких сотрудников цеха и отдела внедрения как Алеша Сладков, Айзенберг, Краснокутский.

Член приемной комиссии

Весной 1963 года меня послали в командировку в город Северодонецк, для участия в приемной комиссии по сдаче машины первичной переработки информации –МППИ. В НИИ Северодонецка среди разработчиков были  Борис Александрович Аптекман и Феликс Розенберг, которые позже переехали в Киев.
Интересно прошло мое путешествие в Северодонецк. Прямого самолета не было. Лететь нужно было через Луганск. На Луганск было ежедневно два рейса самолета ИЛ-12 из Жулян - утренний в 7 часов и дневной в 14. Если лететь в 14 - тогда нужно в Луганске ночевать и утром лететь в Северодонецк уже на самолете АН-2. Беру билет на 7 утра, чтобы успеть на самолет в Северодонецк в тот же день. Утром меня будит мама в слезах: Галенька, мы проспали! Приезжаю в Жуляны в 8:00. Самолет взлетает на моих глазах! Девочки на контроле меня утешают: ничего, полетите в 14. И что же? В 14:00 летит председатель комиссии - Борис Николаевич Малиновский. В самолете наши места рядом. Самолет бросает в весенние воздушные ямы. Я постоянно глотаю аэрон. И почти не стою на ногах - засыпаю. Из самолета Б.Н. меня выводит в обнимку. Его встречает машина, а заодно и меня. Мой статус повышается. Нас поселяют в лучшей гостинице Северодонецка, которую тогда построили для иностранцев на окраине города рядом с молодым сосновым лесом. На работу за  Малиновским заезжает машина, а значит и за мной.  Иногда Б. А. Аптекман отвозил меня на мотоцикле.  Помню европейский сервис в ресторане гостиницы, откуда мне не хотелось выходить, и я даже не пошла на банкет по поводу приемки МППИ.

Потом были  два отпуска зимой.
На турбазе  Ясиня на Карпатах. Днем катались на лыжах. Вечером в просторном зале столовой были танцы. Красота карпатской природы и деревянной архитектуры, вкусные венгерские блюда и пирожные, горячее вино после спуска с гор…
А в марте 1963 года Володя прислал мне из Омска путевку в горнолыжную базу Горельник. База расположена в горах Тянь-Шаня - Заилийском Ала-Тау. Ниже находится всесоюзно известный каток Медео. Нужно было лететь через Москву 1 час  и еще 3 часа до Алма-Аты. Склоны там, конечно, не для новичков. Нам выдали слаломные ботинки и лыжи с еще длинно ременными креплениями. Тренеры оказались настоящими профи. Каждый вечер нам крутили учебные австрийские фильмы и разбирали технику спуска. Володя с его спортивными задатками преуспел и в заключительных соревнованиях выиграл первое место. Горы здесь были посуровее Карпат, но уже побеждала весна и на южных склонах можно было загорать в купальниках.Оставил незабываемое впечатление Алма-Атинский базар.

Еще год мы проработали на территории радиозавода. 
27 декабря 1963 года меня перевели на должность старшего инженера с окладом 120 руб.

Наконец, приехал Володя После летнего отпуска в Крыму 1 сентября 1964 года мы поженились, и я стала Галиной Матросовой. А середине сентября мы оба уехали в командировки. Володя в Воронеж в НИИ микродвигателей, я – в город Жуковский, где установили УМШН для испытания самолетов в воздухе (ЛИИ) и на земле (ЦАГИ). На моей руке сияло обручальное кольцо. В ЛИИ УМШН стояла на самолете ИЛ-12. Фальшпол был снят, и оголилось безумное количество жгутов, соединявших устройства. Идти на работу нужно было через продуваемое поле аэродрома.

Новые сотрудники. Начало разработки Днепр-2

Производственные отделения ВТ радиозавода и СКБ-2 стали называться заводом вычислительных управляющих машин – ВУМ, для которого построили помещения на окружной дороге. С  декабря 1964 года  мы переехали на новое место. Теперь нужно было ехать четыре остановки в другую сторону и дальше на автобусе 56, который ходил редко, или идти пешком. Я чаще всего добиралась на попутных машинах. Денег водители обычно не брали.  Еще ходили автобусы Экспресс, но на промежуточных остановках они не останавливались. Обратно с работы часто ходили пешком до Брест-Литовского шоссе. К этому времени ИК заканчивал разработку  новой ЭВМ –Днепр-2 с расширенными возможностями и на новой элементной базе.   Сотрудники ИК переместились на территорию СКБ завода ВУМ. Над схемами УСО-2 трудились Володя Египко и Абрам Шор. Мне нравилось их взаимодействие и понимание друг друга с полуслова. Участвовали в разработке и инженеры СКБ. Тогда пришли такие специалисты как Виля Афанасьев, Саша Китнер, Рем Заславский, Стоенко, Вепринский. В нашу группу пришли  Ваня Овчаренко, Миша Эркес, Сорокины Алла и Павел. Еще Валентина Бригинец, Ваня Благодир, Валера Бейн.  Ася Мельник и  Лида Дмитренко работали на отладке в цеху, непосредственно с ними контактировал Юра Цехмиструк. Юру они обожали и называли Цех. Отдел и лабораторию УСО возглавляли Станислав Николаевич Булка и Борис Александрович Аптекман. Их стиль работы существенно отличался. Булка окончил летное училище, участвовал в войне. Командовал легко,  легко было ему подчинится. Любил рассказывать разную смешную «бувальщину». Но конкретную работу обычно сваливал на других. Я была его правой рукой. Аптекман руководил более интеллигентно. Всю творческую работу скорее делал сам. Иногда даже оставался на работе на всю ночь. Начальником СКБ был С.С.Забара.
Нередко мы лабораторией собирались на вечеринки. Так мы познакомились с женой Аптекмана – Ангелиной Александровной – Аллой. С ними потом я и Володя часто отмечали праздники. Здесь бывали Дворцин и его жена Тамара Цыкунова, Михаил Михайлович Басов, Виля и Лора Афанасьевы, Сергеев, Сакаев, Таня и  Сергей Кондратьевы, иногда Лена и Станислав Забары.
Разработка двигалась к концу.  Мы занимались документацией для опытного производства. Предстояла отладка, доработка в серийное производство.

Таня
В октябре я ушла в декретный отпуск. У Володи оказалась язва желудка. А.Н. взял нам путевки на Карпаты в Моршин в санаторий Хрустальный дворец. Володя ходил на рыбалку, мы собирали и жарили грибы – ярко желтые маслята. Пили целебную воду. 13 ноября  1965 родилась Таня. Девять месяцев я сидела дома. Мы втроем с Володей и мамой занималась ребенком. Потом кончились  положенные отпуска. Пришлось идти на работу, по тем временам можно было потерять непрерывность стажа или место работы. Мама не могла оставить работу из-за пенсии.  Нашли няню. А потом еще двух. Пока в три с половиной года не пошла Таня в садик.
 
Возвращение
В СКБ полным ходом шла отладка Днепра-2. Появился Заказчик на разработку устройства сопряжения ЭВМ Днепр-2  с датчиками обработки летных испытаний – ЛИИ и ЦАГИ г. Жуковский, Московской  области. Это была работа для лаборатории УСО. Меня назначили «Ответственным исполнителем». Тема получила название «Испытатель»
Из Москвы за согласование технического задания  отвечала Зоя Александровна Павлова. Она отвечала как за техническую, так и за программную часть и вела переговоры с математиками  и инженерами. В итоге разработка и внедрение Испытателя легли в основу Зоиной кандидатской диссертации. 
С Зоей мы очень подружились. Она останавливалась у нас дома, а я у нее в Жуковском.  Тут вспоминается такой случай. Я приехала в Москву в командировку. С гостиницами были проблемы. Я не долго думая, поехала на электричке в Жуковский. Я знала, что Зоя недавно получила квартиру в новом многоквартирном доме недалеко от вокзала. Дом я действительно скоро нашла, но оказалось, это Огромный дом, м.б. более 10 подъездов. И восемь (12?) этажей. Никаких консьержек тогда не было. Я решила действовать методом случайного поиска: заходила в подъезд, поднималась на случайный этаж, звонила в случайную квартиру и спрашивала, не знают ли, в какой квартире живет Зоя Павлова? Дом ведомственный, а Зоя такой популярный в ЛИИ человек, думала я. Но ничего не получалось. Наконец, я отказалась от первоначального метода и начала с первого подъезда, первой квартиры. В некоторые квартиры я попадала по второму разу, и у меня удивленно спрашивали:
– Как? Вы еще не нашли?
Дом был новый, и все двери были обиты одинаковым дерматином. А одна была не обита, и я ее пропустила – подумала, вряд ли  это Зоина. Когда я была уже в последнем подъезде, кто-то назвал  номер Зоиной квартиры, и оказалось, что это была та самая пропущенная мной дверь.

Энтузиазм на работе
Всю схемотехническую часть «Испытателя» разрабатывали мы с Ваней Овчаренко, за измерительную часть отвечал – Миша Эркес. Обстановка в СКБ была творческой. Работали с энтузиазмом, иногда в три смены. Мой рекорд непрерывной работы по настройке АЦП– 24 часа подряд. В отладке успешно участвовал молодой тогда специалист Саша Щередин. Из приборов примечательными были двулучевые осциллографы ДЭСО. Зимой возле них можно было согреться, а кое-кто умудрялся, уткнувшись носом в тубус, поспать. Зал СКБ располагался на четвертом этаже. Окна выходили на  крыши цехов, покрытые черным толем. Летом, когда стояла жара, работали в купальниках, слегка прикрывшись  халатами. В обеденный перерыв был популярен пинг-понг и шахматы блиц. А иногда даже устраивали футбольные соревнования. Под руководством Пети Бесчастного функционировал Клуб любителей футбола, где азартно соревновались в предсказании результатов футбольных матчей известных команд. На уикенды выезжали на природу, зимой  - на Карпаты кататься на слаломных лыжах.

01.04.68 года меня перевели на должность ведущего инженера с окладом 150 руб.
Это несколько охладило наши отношения с Овчаренко и Эркесом.

Увольнение
В 1968 году в СКБ появился Станислав Владимирович Денбновецкий со своими сотрудниками из КПИ: Зинченко Валентином Яковлевичем и Сашей Малинским. Они предложили к внедрению свой прибор на ЗЭЛТ для измерения импульсов высокой частоты. Со стороны СКБ меня подключили к этой группе с целью согласования их разработки с типовыми решениями в СКБ.  От Денбновецкого я получила приглашение на работу на кафедру КПИ. Я давно собиралась поступать в аспирантуру. И даже встречалась по этому поводу с П.П. Орнатским. Но задержала меня работа с ЛИИ и ЦАГИ. А теперь появился вариант поступить на кафедру технической электроники с возможност3ью дальнейшего обучения в аспирантуре. 29.07.69 я по собственному желанию уволилась с ВУМа. С.Н. Булка дал мне прекрасную характеристику. Он же в свое время рекомендовал меня к награде «Отличник приборостроения» и дважды включал в список для выборов   народных заседателей Октябрьского района г. Киева. Больше всех сожалела мама о моем решении покинуть завод. У нее с заводом Антонова, на котором она проработала более 20 лет, были связаны самые лучшие чувства.

Как ни странно, фотографий этого периода с коллегами у меня нет.
Вот разве что эта поездка на Карпаты примерно в 1968 году.
На фото: Нина Одинцова, Юра Цехмиструк, я, Галя Мелах, Феликс Розенберг, Володя. Все вумовцы, кроме Володи.
В ноябре 2018 Феликс описал этот наш поход так:
"...  вспоминаю тот спуск с сыроварни в Воловце, когда Володя был нашим поводырем. Я в этой поездке его встретил в первый  раз. Запомнился он мне навсегда. Вижу, как будто вчера это было. Странно, я множество раз был в горных поездках, в красивейших курортах и катался и жил в чудеснейших условиях, а вот ту поездку я помню до деталей и вспоминаю  с огромным удовольствием. И Володя одна из причин этому. Он понравился мне с первого момента знакомства. От него исходило благородство, высокая порядочность, а за неделю общения добавилось море обаяния и необыкновенная уравновешенность, спокойствие  и покоряла исходящая из него доброта. Он был нашим инструктором и единственным, кто мог сделать поворот на параллельных лыжах".