Краски осени

— Я упала! Больно! Больно! Больно!
— Доченька!! Тише…тише…тише…
Давай подую! Вот сейчас не больно?
— Больно!!! Очень, очень больно! Мама!
— Солнышко! В жизни так много боли!
Я никогда не смогу оградить тебя от нее!
Давай учиться проживать боль вместе?


Наши дни. 17 сентября.
Трехкомнатная квартира на 5 этаже многоэтажного дома. Я начинающий психолог с практически отсутствующим опытом консультирования. Разместил объявление на Авито. Первый клиент. И очень сложный случай. Я даже не хотел браться  за него. Его жена вышивает целый день простыни. Никаких потрясений накануне не было. В один прекрасный вечер клиент пришел как обычно домой. Но на пороге его никто не встретил. В квартире был хаос. Вещи разбросаны. Посуда не помыта. Ужин не был приготовлен. А его жена сидела и вышивала знаки на простыни. На него не обратила никакого внимания. И вот уже неделю сидит и вышивает. Делает перерыв, чтобы немного перекусить, а затем снова за вышивку.

— Аня, здравствуйте! – говорю я громко, входя в комнату
Аня сидит на полу, в руках иголка и нитка. Тусклый свет. Пол покрыт плотной коркой пыли. Запах еды. Духота. Трудно дышать. Аня продолжает вышивать, не обращая на меня никакого внимания. Я сажусь рядом
— Красиво! И где Вы так научились? – осторожно спросил я. Аня взглянула на меня, в глазах пылал огонь презрения, и дальше продолжила вышивать, не проронив ни слова
— Можно я открою окно? – снова спросил я. Аня корпела над вышивкой и как будто бы не замечала меня.
— Вы не хотите говорить? – сказал я, отмерив несколько шагов по комнате. Тапки были на размер больше и на мне смотрелись очень комично. Пыль так и пыталась коснуться моих носков. Но ответа так и не последовало
— Муж очень беспокоиться о Вас. Он Вас очень любит и, поэтому, обратился ко мне, – снова попытался начать разговор я, – я хочу Вам помочь!
Аня сидела неподвижно, только руки продолжали вышивать.
Я отмерил по комнате еще шагов двадцать, судорожно в голове перебирая все инструменты налаживания контакта, которые мы проходили на психологических курсах, но ничего в голову не приходило. Аня не была похожа на человека с психологическими отклонениями, она не была похожа на человека, который находиться в состоянии травмы. Она четко и уверенно вышивала определенные знаки. Иногда иголка соскальзывала и прокалывала палец, и как будто бы не чувствую боли, Аня продолжала вышивать вновь. Простынь за простыней. Когда периметр простыни был вышит полностью, Аня брала новую простынь.
— Что Вы вышиваете? Я не понимаю, что это за знаки?
— Это мой язык, – сухо сказала Аня, – я его сама придумала.
— Когда? — спросил я.
— Что когда? — и Аня, перестав вышивать, пристально посмотрела на меня.
— Когда Вы придумали этот язык? – запинаясь в словах, спросил я.
— Не мешайте! Уйдите! — сказала Аня и снова принялась за вышивку.
Я вышел из комнаты

— Александр, что вышивает Аня?
— Да, не знаю я! Вы же психолог, Вы и разбирайтесь!
— Она сказала, что это какой-то язык, что Вы можете сказать об этом?
— Я не знаю! Знаки и знаки, какое мне дело до них?
— Я не смог наладить контакт с Аней, я не смог поговорить с ней. Случай очень сложный. Завтра приду еще раз. Попробуйте что-нибудь вспомнить об этих знаках, которые она вышивает. Я чувствую в этом и есть путь к разгадке.

20 лет назад.
— Мама! Мама! А давай купим еще мороженого?
— Зайчонок!!! Конечно!!! Сколько захочешь!! Пойдем, выберем!!! Только сильно быстро не ешь, а то горлышко может разболеться!!! А потом пойдем на колесе обозрения кататься?
— Конечно!!! Мы теперь будем каждый день на нем кататься?
— Ага!
— Обещаешь?
— Да, куколка моя, обещаю!!! Для тебя все что захочешь!

Наши дни. 18 сентября.
— Аня, я принес Вам простыни. Купил в магазине. Подумал, а вдруг Вам понравятся!! – сказал я, войдя в комнату, – у Вас-то наверное уже закончились, а Вам так хочется вышивать!
— Я заказала в магазине. Скоро курьер привезет, – сказала Аня, мельком взглянув на меня, – Ваши тоже не плохие. Положите вот сюда, – и Аня указала пыльный угол.
Я бросил простыни в этот угол. В комнату зашел Александр, поморщившись, он посмотрел на свою жену.
— Да сколько можно уже вышивать. Аня! Мне нужна жена! Ты пойми!
Аня продолжала вышивать
— Жена настоящая! Живая! Любящая! Ну, скажи, что не так? Что?
— Александр, а для Вас Аня вышивала? – перервав монолог Александра, спросил я
— Да!
— Много?
— Много!
— Тоже знаки?
— Знаки!
— Вы не спрашивали, что они значат?
— Нет.
— Почему?
— Мне было не интересно.
— Какой подарок был первый с вышивкой?
— Платок.
— Платок?
— Ну да, носовой платок.
— Можете его принести?
— Я не знаю где он, да там и показывать нечего. Аня не умеет вышивать. Руки не понятно из какого места. Криво. Косо. Не понять как. А я, как дурак, носил его в кармане. Весь коллектив надо мной смеялся. А я носил. Аня!!! Слышишь!!! Все надо мной смеялись!!! А я носил этот дурацкий платок! Потому что любил!
Аня продолжала вышивать, как будто бы не обращая на слова Александра.
— Аня! – Александр подошел и обнял жену, – зачем ты это делаешь? Получается же плохо, ты же сама знаешь, что плохо. Кому ты это собралась дарить? Да выбросить то стыдно будет эти простыни.
— Александр! – прервал я.
— Стыдно! – Александр стал повышать голос, – ты сама знаешь, что стыдно! Тебе самой не стыдно? Не стыдно было мне все это дарить? Не стыдно было дарить подругам, которые потом не знали, куда деть это убожество?
— Александр! – снова произнес я.
— Я не дарила подругам, – сказала Аня, не поднимая головы.
— Как это не дарила!!! Ты сама рассказывала!
— Это было до тебя, – шепотом сказала Аня, – что было до тебя, то не считается.

20 лет назад
— Звездочка моя, как же я тебя люблю, ты даже не представляешь!
— Я тебя тоже очень, очень люблю, мамочка!! Больше всего на свете! Я когда в садике, знаешь, как по тебе скучаю? Только о тебе и думаю! Очень, очень!!!
—- Ты не скучай, знай, что я всегда, всегда, всегда думаю о тебе, даже когда тебя нет рядом!

Наши дни. 19 сентября.
— Вот этот чертов платок, – и Александр подал мне платок с вышивкой.
— Вы любите красный цвет?
— Терпеть не могу.
— А почему вышивка красная?
— Не знаю.
— Ну не специально же она вышила Ваш нелюбимый цвет, – я засеменил в комнату, где сидела Аня, которая продолжала вышивать.
— Аня, можно я посмотрю Ваши вышивки? – Аня кивнула.
«Красный, желтый, оранжевый, красный, красный, желтый» - перебирал в голове я цвета вышивки.
— Аня, какой Ваш любимый цвет?
— Голубой.
— Голубой?
— Голубой.
— У Вас есть нитки такого цвета?
— Вот они, – и Аня швырнула мне нитки голубого цвета. Нитки упали на пол. Подняли пыль. Я закашлялся
— А какой любимый цвет у Вашего мужа?
— Зеленый.
— Может, попробуйте вышить зеленым?
— Не хочу
— Голубым?
— Я Вам дала нитки, сами хотите и вышивайте, – Аня подняла на меня свои бездонные глаза.
— Почему Вы вышиваете желтым?
— Краски осени.
— О да, это же краски осени, – продолжал я, — конечно же, краски осени, невероятно! О, да это же краски осени, – я еле сдержал нервный смех, ничего не было понятно, какой то набор несвязных слов.
— Краски осени!! – повторила Аня, – мама так говорила, что краски осени самые красивые!

20 лет назад
— Мамочка, а почему у Кати из нашего садика, есть своя кроватка? А у меня нет?
— Зайка моя!! Я так хочу во сне обнимать тебя!!! Чувствовать, что ты рядом!!! Если ты будешь спать отдельно, я буду очень, очень скучать!!! Мне будет трудно дышать!
— Я тоже буду скучать, мамочка, очень сильно!

Наши дни. 20 сентября.
— Где сейчас мама Ани? – спросил я, заходя на кухню, где курил Александр.
— Не знаю.
— Она умерла?
— Не знаю.
— Александр, не отвечайте загадками.
— Ее родители развелись. Аня осталась с отцом.  После развода  мать Аню  видела один раз. Отец не разрешал видеть дочь.
— Почему?
— Она была алкоголичка.
— Аня упомянула маму. Цвета осени. Александр, что это значит?
— Не знаю.

20 лет назад
— Мамочка!!! Почему ты лежишь?
— Доченька моя любимая!! Мы сегодня не пойдем гулять! Мне очень плохо, полежи со мной рядом!! Просто полежи!! Я тебе спою песенку. Какую ты хочешь? Твою самую, самую любимую.
— Хорошо, мамочка!!! Про синичку?
— Про синичку

Наши дни. 21 сентября
— Ничего не меняется, она, как вышивала, так и вышивает! Сколько это будет продолжаться?
— Я не знаю. Александр, Ваша жена не идет на разговор, Вы мне ничего толком сказать не можете, я вообще не знаю, что происходит.
— Что я не могу сказать? Спрашивайте.
— Что произошло в тот день, когда Аня стала вышивать не покладая рук?
— Ничего, день как день.
— Аня работает?
— Нет.

Я пошел в комнату Ани
— Аня, в тот день, 10 сентября, что Вы делали?
— Как обычно.
-— Вы не приготовили мужу еду?
— Нет.
— Почему?
— Не захотела.
— Не захотели? А что Вы делали целый день?
— Вышивала.
— Куда-нибудь ходили в тот день?
— Да
— Куда?
— К отцу. Мне надо было найти рецепт
— Нашли?
Аня молчала
— Аня, Вы нашли рецепт?
Аня погрузилась в вышивку, напивая песенку про синичку. Я вышел из комнаты.

— Александр, где отец Ани?
— Лежит в больнице.
— Аня сказала, что она заходила к отцу в тот день.
— Неее, не заходила, это не приемный день.
— Но она сказала…
— Да она вообще не в себе.
— Она сказала, что ей надо было найти какой то рецепт.
— Не знаю ,что за рецепт. В квартиру отца, может, заходила.

20 лет назад
— Мамочка!!! Смотри, что я придумала? Это мой язык! Наш с тобой!
— Невероятно!! И в нем всего 10 букв!
— Да!!! Это будет наш с тобой секретный язык!!! Мы будем понимать друг друга, и больше никто на этом свете не будет знать его!! Это будет наш с тобой секрет.
— Да, моя лапочка!!! Ты у меня самая, самая талантливая!

Наши дни. 21 сентября
— Александр, могу я побывать в квартире отца Ани? У Вас есть ключи?
— ммм…не знаю, наверное, можете. Ключи есть, если это поможет моей жене, то пойдемте.

Зайдя в квартиру, я сразу обратил внимания на шкатулку с документами: бумаги, письма, конверты были разбросаны по полу. Рецепт. Аня искала рецепт именно здесь. Что еще она могла тут найти? Я перебрал все документы, которые лежали в шкатулке. Не было ничего особенного. Я обернулся и посмотрел на Александра. Он сидел на кровати, из-под покрывала торчала вышивка ярко-красного цвета с теми непонятными знаками!
— Вышивка! – показал я Александру.
— Да, это ее мать-алкоголичка вышивала! Что еще этим алкоголикам делать. Но у матери был талант. А у Ани, – и он махнул рукой.
— Но вы же носили платок.
— Я обожал ее, – поэтому носил.
— А теперь?
— А теперь мне нужна жена.

Наши дни. Декабрь.
Прошло 3 месяца. Александр больше ко мне не обратился за помощью. Я уже и забыл про случай с Аней. Пока не увидел Аню около двери своей квартиры.
— Я Вас ждала, – с улыбкой произнесла Аня.
— Аня!! Здравствуйте! Как Вы узнали мой адрес?
— Это Вам! Я вышивала для Вас! – и Аня протянула белую простынь с вышивкой желтого цвета.
— Что произошло? Как Вы себя чувствуете? Заходите ко мне домой, чаю выпьем? Александр как?
— Александр, не знаю, мы развелись.
— Почему?
— Так получилось, сегодня я подарила простынь его любовнице, – и Аня засмеялась.
— Когда Вы узнали о любовнице?
— Всегда знала.
— Вы соглашались?
— Да! – Аня выдохнула и продолжила, – он был единственный, кто восхищался моей вышивкой! Когда подруги стесняясь, прятали мои подарки в шкаф, он пользовался платком, спал на постельном белье, носил рубашки с моей вышивкой и не стеснялся!! Я думала ему нравиться! Я, правда, так думала!! Только поэтому я вышла за него замуж!! Только поэтому все эти годы жила с ним! Мне не хватало мамы. И вышивка это было, что помогало мене чувствовать, что она рядом. Я не могла не вышивать! Но людям не нравилось, как у меня получалось. После развода отца, маму я видела один раз перед моей операцией. Отец умолял ее приехать и навестить меня. Я нашла письмо, в котором она указала сумму, которую хочет получить, если приедет! Он умолял! А она отказывалась!! Он думал, что если я ее увижу, то у меня будет больше сил и я лучше перенесу операцию А потом он предложил ей большую сумму денег, – глаза Ани налились слезами, – он взял в займы эти деньги и отдал ей, а потом продал машину, чтобы погасить долг! Я думала, что он запрещает ей видеться со мной! Понимаете? Все детство я ненавидела отца и считала, что это он лишил меня мамы!
— Аня, – я подошел к Ани и обнял ее.
— В тот день, я нашла это письмо!!! Это чертово письмо!! — кричала Аня, — И я стала вышивать!!! Я думала, что вышивка поможет мне справиться с болью! Но боль не уходила. А потом, потом я нашла ее. Это чудовище, которое я должна называть своей матерью. Я спросила, я спросила у нее, почему она меня не навещала? – Аня рыдала сильнее и сильнее, – Я спросила у нее. А знаете, что она мне сказала?
— Что? – тихо спросил я, прижимая к себе Аню сильнее.
— Ей было так больно видеть меня, что она решила не видеть вообще! Этому чудовищу было больно! Это чудовище может что-то чувствовать! Ей было больно!! Кричала Аня – больно! Больно! Больно!

25.10.2021