А Г

Сейчас мне кажется, что всем моим школьным учителям немного не хватало жизни. Они очень дорожили своей репутацией, старались скрыть свои слабости, требовали знаний и умений, превыше всего ценили дисциплину и почти никогда не говорили, о чем думают на самом деле.
 
А в институте я встретила его: первого по-настоящему  живого учителя. Назову его А Г.
Вел он у нас фольклор, но песен обрядовых нам не пел, лентой голову не обвязывал.
Преподавал он очень иронично, а о фольклоре говорил иногда даже цинично, всегда шутил, причем делал это как-то себе под нос, не смеялся, откинув голову и  не адресовывал шутки самой красивой блондинке потока (Самая красивая блондинка была очень умной, разбиралась в литературе и была остра на язык, такое бывает на филфаке. Лена, привет! )
 
Казалось, на лекциях он просто забавлял и развлекал себя. И это самозабвенное умничанье так и осталось для меня прекрасным образцом преподавания.
 
И вот я с огромным наслаждением ходила на его пары, тоже хихикала себе под нос, удивлялась откровенности некоторых шуток и узнавала много нового о мире.
 
Это было первым уроком того, что очень многое зависит от взгляда человека на предмет и первой прививкой от идеализации чего-либо.
Сегодня, когда я слышу воздыхательные речи о святой жизни народа и святом народном творчестве, я смеюсь  внутри. Все настоящее заслуживает смеха.

***
Вроде бы никто в него влюблен не был. А я была влюблена так, как я это обычно делаю: без страсти, одержимости, желания обладать или принадлежать. Любовь для меня это всегда удивление, восхищение и созерцание другого человека.
 
Между собой мы иронично называли его Мерлином Менсоном и до одурения шутили над его странноватой челкой, которую, как предполагали мои добрые остроумные подруги, он стриг себе сам перед зеркалом.
 
А еще он смешно читал с листа, низко наклоняясь к странице и вдруг резко вскидывая близорукий взгляд, невыносимо морща лоб и нос в тысячу глубоких складок, подщуривая один глаз, при этом вытягивая шею и голову вперед. От этого его нелепого вида все серьезные научные слова казались нам безудержно смешными, и не всегда хватало сил сдержаться.
 
Я смеялась со всеми и училась на все свое будущее вперед восхищаться всеми чудаками, странноватыми, необычными, не такими как все людьми.
 
Странность вперемежку с умом и чувством юмора - это самое прекрасное сочетание , так думаю я и сегодня.
***
Нина , привет!
Нина почему-то не могла сдать фольклор. И вот идем мы по коридору, я и высокая дерзкая Нина. И Нина говорит:
- Переспать что ли с ним?
А сзади такой издевательский голос:
- Даже не знаю, что вам посоветовать...

Высокая дерзкая Нина замялась, округлила глаза и онемела. А наш АГ, хихикая, пробежал мимо, размахивая при ходьбе руками.
 
Мы некоторое время смотрели ему вслед, а потом рухнули от смеха.
***
Товарищ Лена, привет и тебе!
 
Лена приветствовала всегда всех громко товарищами, была странной , умной, маленькой, злобной и смешной. Помню, как на экзамене по фольклору , пока преподаватель из гуманных соображений вышел, она задрала свой джинсовый сарафан и начала торопливо расталкивать шпаргалки за пояс рейтуз.
Это было смешно до коликов, потому что она стояла спиной к двери с поднятой юбкой, а за ее спиной стоял наш очкастый А Г и хитро улыбался.
 
Зато в другой раз он зашел в кабинет, где обнимались влюбленные. Посмотрел и осторожно вышел, так, чтобы они не заметили его, чтобы не потревожить их.
 
Тогда это казалось неким противоречием: постоянный ироничный смех и чуткий внимательный взгляд на окружающее.
 
Он был руководителем фольклорной практики. Я впервые, честно говоря, была в отдаленной деревне. Проводили время мы очень плодотворно и весело. Ходили из дома в дом, слушали пение стариков, записывали бесконечные деревенские страшилки, запоминали, в каком точно доме жила колдовка, насылающая сглаз. (Получалось, что она жила в каждом третьем или даже втором доме)
АГ шутил походя, все подмечал, всех поддевал.
Договорился он попить чаю у местного учителя русского языка. Мы с подружкой сели на кресло возле книжного шкафа. Я Достала "Машеньку" Набокова и стала читать любимый отрывок из рассказа про леденец из кармана, облепленный нитками и еще чем-то. АГ вдруг прислушался, очень серьезно и как-то даже трагично посмотрел на нас, удивляясь этой красивой сцене, странным студенткам, читающим шепотом друг другу Набокова .
 
Потом-потом только я стала понимать, что самые ироничные,  всегда смеющиеся и шутящие люди это люди чуткие, глубокие, с большой трещиной внутри, с трагедией. Стала понимать, что значат неожиданные задумчивые паузы и внезапные пронзительные мысли, сказанные вдруг.
 
После практики нам предложили написать работы на конференцию. Я написала искрометный доклад, полный юмора и смешных зарисовок на тему "Психологические особенности носителя фольклора". Учитель у меня был хороший - получилось здорово.
А Г прочитал работу , остановил нас с подругой, с которой мы были тогда неразлучны (Марьяна, привет!) и сказал, что написано великолепно.

- Оля, написано очень здорово, отлично, только вот ты же застесняешься, пусть доклад Марьяна прочитает.
- Конечно, пусть.
 
Перед конференцией я рыдала в ванной, включив воду, чтобы Маша не догадалась, как мне обидно.
 
Маша рывком открыла дверь, резким движением закрутила кран и сказала:
- Вон твой доклад, умывайся, собирайся, сама прочитаешь.
 
Фольклорная конференция дело тягомутное. Когда я вышла к кафедре, некоторые уже спали. Я начала читать. Наверное (да точно!) впервые я говорила с таким упоением. Слушатели постепенно оживали, спящие просыпались, под конец все уже от души смеялись.
А самое главное, смеялся Андрей Георгиевич. Смешно смеялся, поправляя очки на носу, морща нос и лоб.
- Ольга, не ожидал я такого выступления,вот никак не ожидал!
 
С той самой дорогой мне похвалы началась новая эра моей жизни, когда я начала выступать в любой доступный момент, не могу остановиться до сих пор.
 
Много всего связано с Андреем Георгиевичем: и посиделки возле костра, и игры в Мафию, и осознание, что учитель - обычный человек, игры в слова, вызывающие восхищение, всякие там неслыханные до того папильотки, возможность шутить над самыми серьезными вещами, много всего.
 
И вот завтра нужно идти прощаться с Андреем Георгиевичем. Страшный наступил у меня возраст, когда дорогие люди уходят и уходят. Теперь только учись и учись прощаться, принимать разлуку, смиряться с утратой.
 
И вот что впервые еще связано с Андреем Георгиевичем: впервые я смеюсь, зная, что смерть добралась до дорогого мне человека.
Да, смерть, мне смешно!

Мне так больно...
Мне больно, но я вспоминаю Андрея Георгиевича и смеюсь. Все настоящее заслуживает смеха. Мне кажется, он бы оценил.