Новый жанр

   Российские СМИ обсуждают новую напасть. Переселенцы из Ирака и Сирии пытаются прорваться в Польшу через Белоруссию. Переселенцы напасть не новая. Новое русло потока. Почему вдруг через Белоруссию? Сначала ведь такое направление не котировалось. Через Белоруссию легче? Или новое удобное русло им прорыли?  А почему, скажите, рвутся в Польшу, где, по Путину у власти антисемиты, националисты, рвутся в Литву, где правят националисты, чуть ли не последователи нацистов. Почему не хотят в симпатизирующую арабам Россию? Или в Белоруссию? Их цель сытая Европа. Пособия. Хотя бы временные. А в России и Белоруссии, им ловить нечего.   

И что удивительно, знают, что пробираются в страны, где деньгами не сорят. Там деньгами, отстегивающимися от налогов населения, направо-налево не бросаются. И придется приезжим еще доказывать свое право на пособие.  Граждане Евросоюза деньги считают, контролируют свои правительства. Хотят знать, на что тратятся их налоги. И они имеют механизмы, для контроля.  Впрочем, считают деньги не только в Евросоюзе.  К примеру, в Израиле, куда стекаются заявившие о своих иудейских корнях, нужно еще доказать наличие таких корней. Там дают деньги на адаптацию. А дальше, если трудоспособный, или работай.  Нет такой страны, где деньги, как манна, сыплются.   

Читал, чтобы добраться до Польши иракцы и сирийцы платили по пятнадцать тысяч долларов. Многие мои знакомые, коренные россияне, которые о переезде не думают, не то что на переезд, на жизнь таких денег не имеют. И тут гражданину достаточно посчитать, сравнить, и подумать: что за странности с фокусы происходят.  Денег у правительства много, а денег у народа мало.

Деньги кровь современного общества. Человек получает, накапливает деньги, чтобы затем тратить.  За деньгами контроль многоступенчатый и взаимный.
1. Каждый гражданин контролирует свой бюджет.
2. Каждое государство контролирует свой бюджет.
3. Каждое государство контролирует бюджеты своих граждан.
4.  Каждый гражданин имеет право знать бюджет страны. 

 Каждый гражданин, если он отдает часть заработанного государству, претендует на право знать, на что пошли его деньги, эти самые налоги. Декларативно это право гражданам гарантировано. Много что гарантировано. Но почему-то желающие узнать государственный бюджет в деталях, получают ответ: на чужой каравай рот не разевай.  Некоторые статьи расхода вовсе засекретили. Государственная тайна. Некоторых владельцев имущества в Госреестре засекретили. Государственная тайна. Власть согласна предоставить гражданам на обозрение крупные статьи доходов и расходов.  В общих чертах. Так иллюзионист переключает внимание зрителя на специально заготовленные для фокуса предметы, скрывая механизм фокуса. Лучше держаться от государственных секретов, от механизмов фокуса на безопасном расстоянии. Власть так злится на не верящих, что готова пустить в ход и яд. Если яд не берет, душит юридическими кольцами, объявив посягнувших на ее карманы экстремистами и террористами.   

Раздражение власти можно понять. Кому приятно, когда копаются у тебя в карманах, да еще нагло заявляют, что во властном кармане общественные деньги. Для власти, все что попало в ее карман, уже прикарманено. А особо настырные не унимаются.  Ищут. И отыскивают множество потайных карманчиков, довольно пухлых. 

 Власть со своей стороны следит за гражданами: а ну-ка объясните, откуда у вас деньги.  Но следит избирательно. У кого-то копейки считает.  Кому-то миллиарды прощает. Есть пять пять миллиардов – ну и на здоровье.  Заработал.

Казалось бы, власть должна быть заинтересована в эффективности контроля, в наглядности отчетности.  Ведь чем нагляднее схема круговорота денег в обществе – тем проще управлять государством. На самом деле – движение денег – головоломка. И кто такую головоломку придумал? И кто ее должен решать? И кто ее решает?

  Карл Маркс долго разжевывал, как перемещаются деньги в буржуазном обществе.  Но он мог описывать только те общества, которые на его время стали историей, свершившимся фактом. Подробности экономики социалистического общества он не мог описать. Осветил в общих чертах. Ленину пришлось строить это общество и уже, засучив рукава, налаживать циркуляцию денежных потоков. И в результате мы явились свидетелями того, что построено.  Даже изучали в вузах преимущества плановой социалистической экономики, особенности движения денежных потоков при социализме, в обществе, без частной собственности. В таком обществе вся прибыль предприятий стекается в единый центр. А из центра осуществляется распределение, формирование бюджета. 

Денежные потоки всякого государства текут в двух направлениях. 
 - К центру. Концентрация денег в центре, у государства, в основном в виде различных налогов.  Государство ведет строгий контроль.  Если гражданин работает наемным рабочим, ему доходы не скрыть. За доходами частного предпринимателя уследить сложнее. Но государство имеет мощные финансовые учреждения, налоговые службы. Так, чтобы невозможно было увильнуть, не заплатить налог. Государство идет на то, чтобы платить целой армии проверяющих, поскольку сумма собираемых налогов значительно выше тех денег, которые платят проверяющим.

 - От центра. Государством деньги направляются в различные статьи бюджета, финансирования предприятий, зарплат бюджетникам, пенсий и т.д. И тут для контроля, против злоупотреблений, существуют различные контрольные комиссии, бюджетные комитеты, комитеты по антикоррупционной деятельности, прокуратура. Но с плодами их работы рядовой гражданин меньше знаком.  Больше по результатам, которые граждан не раздуют.  Контролирующие комитеты существуют.  Но почему-то сплошь и рядом сказочно и необъяснимо богатеют чиновники, которые работают в тех самых комитетах, контролирующих бесконтрольное обогащение близких к власти.  Не только они. Остальные чиновники не в обиде.  И они необъяснимо богатеют.  Им, казалось бы, выше оклада прыгнуть не позволено.
А голь на выдумку хитра.
 
Коммунисты перед последними выборами в думу активизировались, стали чаще вспоминать о чести и совести. О той эпохе, когда они были у власти. Стараются отряхнуть ее от нафталина и снова напялить на страну.  Обернемся и поглядим на то самое прошлое, которое коммунисты выставляют как эталон моральной чистоты. Коммунисты противопоставляют нынешнее время своему, заявляя, что в Советском Союзе не было такой огромной разницы в богатствах граждан. Лучше жить небогато, зато одинаково.  Душа спокойнее, что не тебе одному живется плохо.  рассказывают, что власть предержащие в голодные обмороки падали, в одних сапогах всю жизнь ходили.   

Коммунисты начали управлять государством в тяжелый период, когда деньги ценились меньше продуктов. Поэтому почти сразу вводятся пайки. Строить новое общество начали экспроприаций и распределений. Распределяли в соответствии с собственным классовым мировоззрением.  Кто был ничем, тому дают больше.  Вводятся разного рода карточки. Партийцам посытнее. Простых пролетариев, как гегемонов, тоже не обходят. Попутчикам чуть меньше. А бывшим эксплуататорам – ничего.  Скажи спасибо, что еще живой.  Чем дольше в стране существует дефицит, тем больше совершенствуется система пайков.  Теперь систематизируется распределение не одного только продовольствия. Распределяется по категориям потребителей практически все. И появляются закрытые распределители, и списки в очередях.  За квартирами -  в городе очередь. На заводе на жилье очередь. А для особо ценных –  льготная очередь. И в городе, и на заводе.  Директора из другого города перевели – квартиру дали. А как иначе? Он же ценный специалист.    Секретаря горкома из другого города прислали – квартиру дали. Для особо ценных и квартиры получше. У них право на отдельную жилплощадь. И даже дополнительную жилплощадь. А у особо заслуженных и на госдачи. За машинами очередь.  А для особо ценных - отдельная очередь.  Получил - а через пару лет продал втридорога. И снова получил.  За мебелью - очередь.  По тому, как обставлена квартира, можно понять, какие возможности у владельца.  В детский садик – очередь.  Дефицитные продукты только по спецзаказам. В такой системе огромную силу приобретают не деньги, а связи. Блат. Выращен особый тип советских людей, понимающих смысл выражения: «чтобы ты жил на одну зарплату».
А для себя, любимых, руководство придумало прекрасное оправдание своей красивой жизни: все наше состояние – не наше. Это все мы имеем пока находимся в обойме.  Государственные спецдачи, спец-квартиры нам государство дало попользоваться. И отнять может легко.  Уйдешь с работы –  лишишься.  Очень похоже на объяснение у церкви: те, кто в этой жизни мучился, праведниками войдут в рай. Такая система объяснений привилегий удобна с какой стороны ни погляди.  Можно человеком управлять, как марионеткой. Любым человеком.  И начальником, который боится, что все отберут. И простым человеком, который боится за то немногое, что имеет.  Ведь все у него можно отобрать. Закон суров. Проштрафился, стал врагом народа – лишаешься всего государственного: дач, квартир, машин. А то и большего.  Лишения, экспроприации дело нехитрое. Зато простой народ, который может тоже всего в один миг лишиться, удовлетворен. Хотя бы в лишениях он равняется с верхушкой общества.  В такой структуре общества равенство — это равенство лишений.   

Но даже при такой системе, когда часть руководителей лишалась и свободы, и жизни, другая и немалая часть, очень удачно устраивалась в жизни.  Особенно после того, как схлынула волна репрессий. Руководство почувствовал, что уже не шарахает из стороны в сторону, фундамент государства сцементировался. И теперь нет нужды в чистках. Сложилась наконец каста,  способная дожить от Ильича до Ильича.  Но такая система привела к краху экономики.
Нынче система другая. Почти капиталистическая. Но казуистически- капиталистическая. Госкапитализм, когда огромные богатства страны переданы государством госмонополиям. Так перекачивать богатства из общего кармана в свой еще удобнее, чем при коммунистах.  Влияние блата и связей осталось, но теперь, при капитализме, конечной целью блата становится не возможность достать, а предоставляемая блатом возможность накопить капитал.


 Чиновники получают деньги из госбюджета. Но общее правило любого государства.  Когда чиновники, помимо зарплаты, обогащаются, используя свою должность как источник наживы, - это против правил. И такое случается не только в нашей стране. Но с этим нужно бороться.  И борются. Везде. А вот как борются? Результаты видны.   В нашем уголовном кодексе многое четко прописано. Но гладко было на бумаге. Всеобъемлющая коррупция характерна чиновничьим взаимоконтролем.  А точнее взаимопокрывательством.  Классово близким - льготы. Льготные ссуды, льготные тарифы, льготные кредиты, льготные условия продаж, льготные акции, и т.д. А кто их проверит?

  При этом «на одну зарплату» (пенсию) живут классово чуждые. И вот тут чиновники рьяно контролируют, изобретают, как бы и из этой зарплаты отстегнуть. 

А что же общество? Как оно контролирует ситуацию? Общественные организации понемногу переходят в разряд контролируемых, а потом и нежелательных.
Чиновник, забывший, как выглядят национальные деньги, читает с трибуны классово близким новые и новые предложения, как обложить народ.  Народ ведь, собирая грибы или валежник в государственном лесу, и удя рыбу в государственной реке, извлекает доход. Обложить доход налогом!  Народ до того зашиковал, что и балконы самовольно осмелился застеклить. Штраф ему.
  Нужно сказать, народ живущий за застекленными балконами, великий оптимист. Верит в будущее. Одни верят, что, дотянув до двадцать четвертого года в анабиозе, проснутся и увидят, как власть   зачешется и полегчает. Другие в это не верят, а верят, что, если придут коммунисты, станет лучше.   Про вторых, чуть изменив Шекспира, можно сказать: я повторяю прошлое опять. В одежде старой появляюсь снова и кажется, по имени назвать меня в речах любое может слово.
И спорят, ругаются друг с другом.  А тем временем деньги текут и текут своими неведомыми путями.   Оптимистическая трагедия или пессимистическая комедия? Или какой-то новый жанр?