О красоте и не только

Будучи школьницей, Ванда Мошкина очень страдала из-за сочетания имени и фамилии, из-за  корявого, на её взгляд,  их взаимодействия.
Ведь, если с фамилией не поспоришь – какая предками дана – ту и носи,  да и имя само по себе очень даже ничего,  то в тесном контакте они не всегда выглядели красивой парой.

В школе только ленивый не переставлял первые буквы ее фамилии и имени, даже учителя иногда оговаривались и сходу лепили:

– Мандавошкина, молодец!

Или:

– Почетной грамотой за отличную учебу награждается ученица седьмого "А" класса Мандавошкина!

Правда, исправлялись тут же и краснели, но  тем самым еще больше акцентировали  внимание на сказанном.

На фоне этого ужасного адского диссонанса  даже Персей Елдосов и Мастура Зиёбонова звучали как разрешившийся  доминантсептаккорд. То есть, органично и красиво.

Единственное, что успокаивало Ванду и даже порой делало ее счастливой – так это ее внешность: стройная фигура, аккуратный носик, четкий рисунок губ и ясные медовые глаза в обрамлении пушистых ресниц выгодно выделяли ее среди одноклассниц.
 
А потом, слегка повзрослев и немного отучившись, она устроилась в иностранную фирму,  где никто не находил ничего смешного в словосочетании "вандамошкина" и вообще, люди собрались интересные и целеустремленные. Ванда успокоилась, занялась работой и лишь изредка, поёживаясь, вспоминала "школьные годы чудесные".

А еще спустя пару лет она сидела в ресторанчике со своей бывшей, случайно встреченной на улице одноклассницей  Королёвой  и поражалась произошедшим в той переменам.

Выглядела она немного непривычно, но ярко и притягивала внимание всех находящихся рядом мужчин.

– Ой, ну Мошкина, чего ты так удивляешься! Были бы деньги и желание!

Правильно подобранная линия бровей, какая-то волшебная коррекция овала лица, четкая линия подбородка, умело и адекватно подкаченные губы, смело наращённые объемные ресницы и аппетитные дыньки откуда-только-взявшихся подружкиных грудей  сразили наповал даже устойчивую к своему полу гетеросексуальную Ванду.

– Это тугая писечка! – голос подруги выдернул Ванду из очарованного забытья.

– Какая... писечка? – похолодела Ванда, испуганно косясь под стол и молясь,  не вздумала бы подруга демонстрировать чудеса генитальной пластики.

– Тугая писечка, говорю! Техника такая. Для увеличения объема губ! –  подруга сложила губы уточкой и добавила:

— Если хочешь, Мошкина, чтобы твои тонкие губы выглядели хоть немного сексапильнее, шопотом  тихонько скажи "Пююююю", и вот она форма! Застынь и держи губы в позе Пю, поняла?

— Угу...– пробормотала Ванда.. – Пюююю...

– Потренируешься дома. Переходим к сисяндрам. Твой второй сейчас никому не интересен: ни прилечь, ни накрыться. Нонна Мордюкова.

– Что – Мордюкова?

– Тебе нужен размер "Нонна Мордюкова", так говорит мой пластический хирург. Ясно?

– Да.

– Так. Дальше. Икры. С этим надо что-то делать.

– А что не так с моими икрами? — испугалась Ванда.

— Убрать. Ты с ними как метатель ядра или как геолог, взявший наскоком Тянь-Шань и Уральские горы, причем одновременно. Нога должна быть тонкой и аристократичной, – припечатала Королёва, – а не монументальной, как колонна Петергофа.

Ванда вяло поковыряла в тарелке с салатиком. Ни есть, ни избавляться от монументальных икр желания не было.

– Ну ты меня не слушаешь совершенно! – не успокаивалась вошедшая в роль подружка.

– Я же тебе добра хочу!  Ты всё хорошенько запомнила? Наращивание ресниц объемом 4D - на твои же без слез не взглянешь,  и волос – чтоб не пух-перо, коррекция цвета, маникюр-педикюр. Начнем делать из тебя человека!

Потом она куда-то звонила и тут же потащила Ванду на консультацию "к самому лучшему пластику всех времен и народов прямо сейчас, потому что к нему не прорвется ни один смертный, кроме меня".

Клиника была маленькой, чистой и аккуратной.

Молодой усталый хирург поднял глаза на вошедших девушек.

— Доктор,  мы по очень важному делу, –  затараторила Королёва, – моей подруге надо помочь, причем тотально, всюду и везде!  Боюсь, здесь работы гораздо больше, чем со мной, Вы же помните, я нуждалась лишь в легкой коррекции, но тут... – она глубокомысленно замолчала.

Доктор улыбнулся:

– Ну-с, и что же мы хотим в себе исправить?

Королёва пихнула Ванду в бок, говори, мол!

– Тугую писечку... – промямлила Ванда. И это, ноги Тянь-Шаньского... И вот еще: ПЮЮЮ....

Доктор вытаращил глаза и вдруг заливисто рассмеялся:

– С чего Вы взяли, милая девушка, что Вам вообще что-то нужно менять в себе? Вам не нужно абсолютно ни-че-го! Во всяком случае, в ближайшие 10-15  лет!

– Но.. Грудь.. На одну лечь, другой накрыться... Чтобы как.. Уральские горы!  Вот так!

Королёва решила взять инициативу в свои руки:

– Док,  – Её голос стал вкрадчивым,  – Вы же видите. Если Вы исправите  все многочисленные изъяны Ванды, то ей хотя бы не стыдно будет представляться молодым людям, произнося свои имя и фамилию. Ванда Мошкина! Это же заснуть и не проснуться! Поскорей бы уже замуж вышла, что ли...

Доктор хитро прищурился:

– Послушайте, госпожа Королёва-Козлятина... А подождите-ка Вы в коридоре. А еще лучше – на улице. Или в соседнем городе. Где-нибудь.

Когда Королёва вышла, Ванда удивленно  спросила:

– Доктор. Зачем Вы ее так – козлятиной-то?

– Да помилуйте, Ванда! У Вашей подруги с недавнего времени, как замуж вышла,  двойная фамилия. Свою-то она терять не захотела, а муж на своей настаивал, вот и получилась она – Королёва-Козлятина!

И, пока Ванда переваривала услышанное, добавил, протягивая руку:

–  И вообще.  Ничего менять в Вас не нужно, даже Вашу очаровательную фамилию, а вот добавить к ней мою – и будет самое то! Ванда Комарова-Мошкина!  Чем не разрешившийся доминантсептаккорд?