Дай нам, Бог...

      Когда-то, очень давно случилось мне быть пациенткой онкологического диспансера. И теперь каждый год я прохожу профилактический медосмотр. Сначала приходишь к своему врачу, который направляет тебя по разным кабинетам для сбора дополнительных сведений, затем ты опять возвращаешься в  начальный кабинет, где врач выносит приговор, жить тебе спокойно еще один год, или жить, но не совсем спокойно, или может быть... уже и не жить.

     Чтобы сделать флюорографию и УЗИ, надо иметь крепкое здоровье, так как эти исследования проходят все пациенты без исключения и надо выдержать испытание очередями...


      Напротив кабинета, в котором делают УЗИ, небольшим аппендиксом расположился узенький коридорчик. Счастливцы, которым досталось свободное место, скучают, ерзают на жестких сидениях, терпят одеревенелость некоторых частей своего тела, но стараются не вставать: выйдешь во двор подышать свежим воздухом, на сохранность своего местечка можешь не рассчитывать. Мрачное молчание висит над очередью.
      
      У кого-то из сидящих звонит мобильник. Женщина средних лет достает телефон, случайно нажимает щекой на экран мобильника, и вся очередь слышит возбужденный женский голос сквозь рев ребенка: «Мама, я тебя умоляю, приезжай быстрее к школе. У меня в одной руке букет цветов, а другой рукой я пытаюсь открыть дверь, но  Мишка уперся в нее руками и ногами и ни в какую не хочет идти в школу». Женщина тихим голосом пытается объяснить, что не может прямо сейчас помочь дочери. Но дочь из-за крика своего чада не может понять, почему мать не может выручить ее. Спрашивает, что ей теперь делать и как Мишка завтра, первого сентября,  начнет свой первый учебный год. Наконец они решают, что сегодня уже не стоит пробиваться в школу. А завтра бабушка сможет уговорить внука пойти в класс.

      Женщина, закончив разговор, смущенно обводит взглядом очередь и тихо произносит: «Вот ведь упрямец, не хочет учиться. Не знаю даже, что такое придумать, чтобы заманить его в школу». Лица пациентов как-то светлеют, очередники заулыбались.

      Молоденькая женщина произнесла: «А мой сынишка уже в третий класс перешел. Сначала боялся учительницу, а теперь с удовольствием ходит в школу. Ему очень нравится конструировать и моделировать… А вчера прихожу домой, вижу по глазам, что-то уже натворил. Оказывается, поломал чеснокодавку  - заложил в нее несколько слоев фольги и пытался серебряные гвозди выдавить»

      Пожилая женщина, сопровождающая своего больного мужа, грустно глядя в пустоту перед собой, вдруг сказала: «А у нас во дворе совсем мало людей стало из-за вируса. И мы с мужем все время дома сидим. Одна старуха выходит с собакой на прогулку. Обведет ее вокруг дома и быстренько шмыгнет в свою квартиру. А раньше на лавочках у подъездов сидели, истории всякие рассказывали, да и сплетничали, чего уж там греха таить».

      В это время к очереди подошел молодой мужчина и обратился с просьбой пропустить его отца вне очереди. Отца он привез из Орши на такси и такси ждет его. Я, кажется, единственная была не против. Однако я в очереди самая последняя и мое согласие проблемы мужчины не решало. Очередники же остались безучастны к этой просьбе. Кто-то проронил что-то вроде того, что они тоже все не местные. Я подошла к расстроенному мужчине и посоветовала обратиться в кабинет №4, так как еще стоя у регистратуры, слышала реплику, что в этом кабинете делают УЗИ в экстренных случаях. Мужчина, выслушав меня, побежал за отцом, а я разыскала медсестру четвертого кабинета...

      Потом вышла из поликлиники. Сняла ненавистную маску, вдохнула всей грудью до головокружения. И сразу представила себе, как моя кровь насыщается кислородом и как повышается уровень сатурации, каким ярко-красным становится гемоглобин в моих эритроцитах. Так я "развлекалась", чтобы отвлечься от тягостных мыслей, которые возникают всегда в этом диспансере. И подумала о  том, как прочно в нашу жизнь вошло слово «сатурация».

      После коротенького дождичка воздух стал чистым и свежим, яркое солнышко просвечивало сквозь густую листву деревьев, которую ласково теребил ветерок, на траве сверкали дождинки.

      Мне подумалось, что завтра начнется осень, а у меня в душе весна. И жизнь бурлит, как «океан безбрежный».
   
      Передохнув, возвращаюсь к двери поликлиники и теперь уже думаю о том, что для кого-то уже сегодня океан превратится в море, а для кого-то в озерцо или даже в лужицу...

      Я нисколько не осуждаю людей из очереди. Все мы заложники сразу двух напастей: рака и пандемии. И всем хочется поскорее узнать свой приговор, снять напряжение, а некоторым, возможно, прилечь, принять более удобную позу, чтобы заглушить изнуряющую боль. Я  не испытывала острой боли и мне было все равно, сколько времени я проведу в ожидании своей очереди.

      Правда, пугало плохо проветриваемое пространство, в котором скопилось много людей.

      Когда я вернулась в коридор, все в очереди молчали. Мое креслице оказалось не занятым.

      Напротив сидел красивый мужчина, лет пятидесяти. Он поднял на меня свои грустные темно-карие глаза и заговорил.

      Этой весной ему надо было сделать ежегодную флюорографию. На рентгеновском снимке с правой стороны обнаружили затемнение. Так как у него не было никаких признаков заболевания, врач решил, что у него бессимптомно протекающий COVID.  Его положили в городскую больницу. Лечили очень активно больше месяца, а затемнение становилось все обширнее. Лечащий врач - молоденькая девушка - ушла в  отпуск. Ее заменил другой (более опытный) врач, который и заподозрил, что-то неладное. Так этот мужчина оказался в областном онкологическом диспансере.

      Выяснилось, что в молодости он занимался борьбой. На соревнованиях был травмирован, в двух ребрах образовались трещины, на которые он махнул рукой. Немного поболело, а потом и вовсе перестало беспокоить. И вот теперь в ребрах обнаружили раковую опухоль.

      В былые времена по весне возникали вспышки и даже эпидемии гриппа. Теперь же про грипп и думать забыли – пришел COVID, который был обнаружен у одного больного в палате. Весь онкодиспансер постепенно превратился  в инфекционную больницу, а онкологические больные были выписаны. Наш горемыка повторно был пролечен от COVID для профилактики. ПЦР-тест оказался отрицательным, признаков COVID не было обнаружено, поэтому он поехал в свой городок на изоляцию и вакцинацию.

      С момента обнаружения опухоли прошло пять месяцев. Только тогда она была первой стадии, а теперь четвертой. Тогда можно было сделать операцию, удалив опухоль, а теперь метастазы уже не только в костях, но и в легких. Летом он вакцинировался. Сейчас сделают УЗИ органов брюшной полости и будут решать, что делать дальше.

      После УЗИ он подошел ко мне и сказал : «Я так понял, что метастазы локализовались только в грудной клетке. Так что еще не поздно. Победа будет за нами" - и уверенно зашагал, постукивая тростью. Потом оглянулся и уже тише произнес: "Спасибо за то, что выслушали меня. Ну, прощайте. Дай вам Бог...»