Никогда не говори Никогда

                Рассказ одной девушки по имени Натали.
 
         Наталья помнила этот день всегда.  День, когда  ей было страшно и весело. Сердце  то сковывала печаль, то восторг от предчувствия  Несбыточного. То страшная нерешительность, то отчаянная решимость  -  кинуться в этот омут с головой, а там  -  будь что будет.
          Все здесь  -  об одном этом дне.
      Я была замужем тогда по воле своих родителей. Семья мужа старорежимная. Большая. Его родители, их дочь с мужем и маленьким ребенком. Нас двое. Общежитие. Сейчас так не живут. Какая личная жизнь может быть в таком байраме? Мне восемнадцать лет.
    Я его и знала-то всего неделю. Пришел, посватался. Послушалась родителей. У нас в семье тоже не принято было перечить старшим. И еще один момент. Это еще к тому же случилось из чувства страшного любопытства. Причем, неизвестно, что перевесило больше, - первое, или второе.
   Так вот, в силу этих обстоятельств, чувств, о которых мне известно теперь, я к мужу своему не испытывала.  Позволяла ему любить себя и считала, что так и должно быть. По своему малому жизненному опыту я думала, что все так живут.
    Хотела ребенка, но у нас все не получалось. В свои восемнадцать лет с небольшим  я очень хотела стать мамой. Потому что когда замужем, появляются дети. В известном смысле я не испытывала с мужем ничего. И даже не знала, как это бывает. Откуда мне было знать, если ни разу в жизни  это со мной произошло.
    Мои  знакомые, подружки, с кем я близко общалась, говорили, что это приходит после родов. И я верила им. Мне хотелось быть хорошей женой своему мужу. Он был старше на пять лет и я почему-то чувствовала себя виноватой. Вышла замуж не по любви, а из любопытства. Да еще ребенка не могу родить.


    Мы прожили уже больше года. Все оставалось по-прежнему. Мне иногда хотелось поговорить с ним об этом и многом другом. Но мое воспитание и его нежелание вести какие либо беседы на эти темы, меня останавливало.
   Я  томилась в неведении и даже склонна была к мысли, что я неполноценный человек и со мной что-то не так. Ничего не испытываю потому что  больна. И родить не могу поэтому. И я одна виновата во всем.

                *****

       В это время совершенно случайно жизнь свела меня с одним человеком. Хотя кто знает, что такое случай. Встретились с ним в силу своих обязанностей по работе.
      Он был молод, красив, умен, обаятелен, только отслужил армию. И неизвестно, что он там смог разглядеть во мне  такого, что его заинтересовало. Я  казалась себе в те времена совершенно неинтересным человеком.  А из-за неудачного брака у меня была страшно занижена самооценка.
      Время от времени мы случайно встречались с ним в городе. Он всегда останавливал, заговаривал со мной. Мы  некоторое время стояли, разговаривали о вещах совершенно тривиальных. О погоде или об общих знакомых. И расходились. Я не сказала бы, чтобы в то время он производил на меня сильное впечатление. Я об этом не задумывалась.
     Но однажды кто-то из моих знакомых  сказал, что видел нас вместе. И это как-то связало нас и стало занимать мои мысли. 
     -  Почему они так сказали? Как это выглядело? Мы просто стояли и говорили. Почему это произвело впечатление на окружающих? Что такого необычного? Мало ли кто с кем встретится случайно. -  Думала я.
    -  Но мне было сказано: -  Он так на тебя смотрел. - В следующий раз мне сделалось страшно от этого взгляда, страшно, но…приятно. Как описать это чувство? Это как задержать надолго  дыхание.  И при этом начинает кружиться голова. И ты проваливаешься куда-то, перестаешь ощущать себя. Как обморок.  После таких «обмороков»  я каждый раз казнила себя.
     - Как я могу поступать так? Как можно позволять так смотреть на себя? – Я  злилась на себя, казнила себя. Но при этом ловила себя на мысли, что очень часто думаю  об  этом человеке.


                *****

 Он спросил как-то:
    -  тебя муж встречает с работы?
    -  нет.
    -  почему?
    -  потому что.
    -  а можно, я тебя встречу?
     Было это поздней осенью, на улице было темно. Шел дождь. Барабанил по крыше. Шелестел по асфальту и по листьям.
     Я собиралась  домой. Уже была одета в своем легком и модном  в те времена джерси. Пальто такое осеннее. И туфельки такого же шоколадного цвета. Их продала  мне товаровед из универмага, Лариса. Они так нравились мне. И я сама себе в них нравилась. Удобные,  мягкие, натуральная кожа и блестят, потому что покрыты слоем воска, как сказала Лариса. И очень мне хотелось именно такие. Но у Ларисы было две пары, а у меня  -  ни одной. 
     Она  была товароведом в универмаге,  потому что муж ее был прокурор. И туда устроиться можно было только по большому блату. А это был блат, как говорят,  выше наркома.  Он был старше и не любил ее, а просто обожал, боготворил. Муж привозил ее на работу и приезжал за ней на служебной  «Волге».  В машине ее ждала ее любимая собачка, которую звали Дэзи.
      Это имя вызывало в моей памяти впечатления о морских путешествиях и приключениях.  Ялюбила Грина. И это у него в книге «Бегущая  по волнам» так звали девушку. И я  была страшно благодарна  Лорику  за ее доброту и любила ее собачку за ее красивое имя, вернее, кличку.
    Я страшно гордилась своими  туфельками  и я сама ев них нравилась. Они повышали мою самооценку. Но сейчас не об этом. Просто, к слову пришлось.  Лирическое отступление.

                *****
 
   Я стояла на пороге. Такой высокий порожек из пяти ступенек. Моросил дождик, пахло прелыми мокрыми  листьями. Осень.  Сумерки властвовали над миром. Туман, морось и тишина…
    Хочешь – не хочешь, а надо выходить под дождик.
   Шаги раздались в темноте у самого порога.  Он, живущий в моих мыслях, стоял внизу и смотрел на меня.  Мокрая черная куртка, мокрые волосы в каплях дождя. И блестящие глаза. Стоял  молча и смотрел. В глазах  -  вопрос, как у собаки, которая потеряла  хозяина. Прогонят или позовут к себе?
   Я молчала. Ему показалось, что зовут.  Он подошел, обнял мои ноги. Приник к ним головой. Молча. Зачем слова?  Слова могут разрушить очарование близости. Такой хрупкой и такой желанной близости. А молчание  сближает.
   Он целовал мои колени. Легко и мягко прикасался к ним губами. Через прозрачную ткань легких капроновых колготок я ощущала теплоту  губ и теплоту его дыхания.
    - Я так тоскую по тебе. Без тебя я ужасно одинок. – Сказал он. И я  подумала тогда:
   - А что такое одиночество? Это когда ты никому не нужен? Вот у меня есть муж, а я ему не нужна. Он не заботится обо мне, не скучает. Не встречает с работы. Во всем мире осень. На улице так темно и неуютно.  А вот рядом другой человек. Не муж.
     Мы шли бы с ним рядом. С мужем. И мне бы не было страшно в темноте. Шли бы и слушали дождь. Но он не пришел и не придет. Он такой.
     Мы стояли молча, не хотелось говорить. Мне было так хорошо и спокойно с этим человеком. Я опустила руки на его мокрые от дождя волосы. Только капли дождя с крыши падали в воду и звенели, как серебро. И неотвратимо отсчитывали время, прошедшее с того  момента, когда он сказал: «Без тебя я ужасно одинок».
    И тогда, тогда я почувствовала что-то неотвратимое, Неизбежное, надвигающееся на меня помимо моей воли. Так должно было быть. Где - то там, на далекой звезде, под которой мы родились, все это записано письменами огненными. Вы верите в судьбу? Я иногда думала об этом, о судьбе.

    И теперь, тридцать лет спустя, я не знала, почувствовала ли тогда, что это Судьба?
   Единственное, что она почувствовала тогда, это невозможность  происходящего. Так быть не может. Не должно.
       Он взял меня за руку и сказал:
   -  Можно, я провожу тебя? - Мы шли рядом. Шли долго и молчали. Дождь шуршал  по траве и по асфальту.  И казалось, что кто-то невидимый крадется за нами. Хочет узнать, что же происходит с этими двумя?
    Почти возле самого моего дома, где я жила, он сказал:
   - Я знаю, он не любит тебя, и  ты не любишь его.  - И я как будто проснулась.  Во мне проснулось обостренное чувство долга. Я разозлилась. На себя, на него. За его дерзость и такие открытые высказывания, которые были в глубине моей души. И я даже сама себе запрещала  думать об этом.
      Разозлилась  на своего мужа, который мог бы встретить меня с работы и который больше чем за год супружеской жизни так и не смог заставить полюбить себя.
     И я заплакала. Так мне тяжко вдруг стало. Камень какой-то до кома в горле сдавил мое сердце. Я преодолела себя, свое сердце и сказала:
   -  Много ты знаешь об этом. Уходи сейчас же, и больше никогда, слышишь, никогда не появляйся. Я очень прошу тебя об этом. Ни- ког- да.
   -  Хорошо, я ухожу. Не плачь. Уже ухожу. Но только  знай, я буду ждать тебя. Ждать, сколько угодно, пока ты не позовешь меня. Мне никто, кроме тебя, не нужен.
    И он обнял меня за плечи. Я оттолкнула его и пошла. Мне стало стыдно за свои слезы. Он прав. Я старалась полюбить и не смогла. Хотела родить  -  и не смогла. Хотела быть хорошей женой и вот стою под дождем с чужим человеком.  И он обнимает меня за плечи. А я показываю ему свою слабость.
    Это я теперь знаю, что женщины сильны своей слабостью. А тогда я этого не знала. И если бы даже знала, это ничего бы не изменило. Я отталкивала его, а хотела, чтобы он обнял меня. Согрел, спрятал от дождя  и говорил, говорил бы мне что-нибудь. Неважно что, лишь бы слышать его голос.

      И он уходит. Кто он мне? Чужой человек. А моя душа стала пуста, пуста и холодна, как бесконечность. Силы покинули меня. Я опустилась на мокрую скамейку и все, все мне стало безразлично. Что моя жизнь без него? Пустая  и серая, как сарай под дождем. В дом этот, где меня никто не ждет и не любит,  заходить не хотелось. Пусть я лучше умру под холодным осенним дождем.

                *****

       Прошла осень. И зима. И весна уже была на пороге. И что-то случилось со мной. Я уже не хотела ребенка, не старалась быть хорошей женой. Я просто ходила на работу, готовила еду,  исполняла супружеские обязанности. Я просто существовала. По обязанности. И все это делать было мне не в радость.
    Я была чужой в этом мире. В этой семье. Ужас охватывал меня, когда я думала, что так пройдет вся моя жизнь.
    И странно, никакой перемены во мне не замечал мой муж. А может, не хотел замечать. Ведь все у нас было как у всех. Но где-то в глубине души у меня росло чувство,  что так быть не должно. Все могло быть иначе. Если бы он был другим и я была бы к нему другой. И я поняла, что нет между нами главного – любви.
    А что такое  -  эта любовь, я и сама тогда не знала. И подозреваю, что не знаю и сейчас, тридцать лет спустя.

                *****

      С моим провожатым мы не встречались. Вернее, когда я видела его, старалась не замечать. А в это время мои коллеги расписывали его, какой он обаятельный, очаровательный, уважительный и вообще красавец. Масса достоинств. И, главное, - никого  у него нет. Одинокий и неприступный.
     Я старалась не обращать  внимание. Но этот яд проникал в мою душу. Да, я забыла сказать. У него еще тогда весною, была невеста. И дело шло к свадьбе. Но все расстроилось.  И все гадали, почему же так случилось?
    Я чувствовала себя неуютно при таких разговорах. Ибо в душе я знала, тому причина  -  я. А может, и нет. Прошло столько времени, а он все один.

                *****

         Приближалось  8 Марта. Уже чувствовалась весна. Солнышко припекало и быстро сошел снег. Днем звенели ручьи, а вечером лужицы покрывались тоненькой коркой льда. Он ломался и хрустел под сапогами. И этот хрустальный звон больше всего в ту весну запомнился мне. Да еще песня. Из окон всех домов неслась песня  про березовый сок.
    Вот этот «березовый сок» в сочетании с хрустальным звоном ломающихся льдинок так и звенели во мне. Такая была молодая звенящая весна! Я жила в ожидании чего-то Прекрасного, что вот сегодня, сейчас должно было произойти со мной непременно и обязательно. Когда тебе 19 лет и жизнь только начинается, все может случиться.
    В душе моей жила, звучала какая-то звенящая музыка. Она пела птичьими голосами, звенела весенней  капелью, согревала каждым солнечным лучом. Я ждала. Это ожидание переполняло меня. Ожидание какого-то чуда, что вот сейчас со мной должно было произойти. Ожидание  Прекрасной  Неизвестности.

                *****

    Да, так весь этот мой рассказ, собственно, об одном дне  -  8 Марта. Я хотела бы, чтобы  вы поняли мое душевное состояние. Но, наверное, это совсем непросто  -  рассказать так, чтобы тебя поняли.
     И я приступаю без всяких предисловий. Но и без них тоже нельзя.  Подруга моя, Галина, накануне сказала мне загадочно, что она видела одного человека. Он хотел бы хоть на несколько минут повидать меня в этот день.
   Это, конечно, был мой давний провожатый. Звали его Леонид, имя красивое и он ему соответствовал. И все это время, с тех пор, как мы с ним так странно расстались, он времени не терял, похоже. Он сблизился с моей подругой, рассказал ей о своих чувствах ко мне. И чем все закончилось.  И что у него нет ни одного шанса на взаимность.
    Значит, он не просто пассивно ждал, а действовал. Значит, его слова  - не пустой звук. То, что он будет ждать. И ему нужна только я. Прошло довольно много времени. Его планы и чувства могли измениться тысячу раз. И я уже почти забыла о нем. Но он не забыл. Помнил и ждал.


   Мою подругу  Галу  он сделал своей союзницей. Она полностью прониклась сочувствием к его положению. Она встречалась тогда с Мишей и они были так счастливы. А когда счастлив сам, хочется сделать счастливым весь мир.
     А тут мается в несчастливом замужестве лучшая подруга.
 Они выработали совместный план действий и принялись за дело. Он предложил отпраздновать вместе 8 Марта. Им обоим показалась такая мысль очень удачной. Лучшего повода не придумаешь.
     Она передала мне его приглашение.
   -  Гала, ты не иначе с дуба рухнула. Как я уйду из дома да еще в праздник?
   -  Ну придумай что-нибудь. Ты же говоришь, что он никуда из дома с тобой не ходит, сидит у телевизора как приклеенный. Ты и  пойди без него.
 
                *****

       Я никогда никому не рассказывала об этом. Но прошло уже тридцать лет. Теперь можно.
        То, что я чувствовала тогда в ту ночь перед  8 Марта, которую провела почти без сна, непередаваемо. Я очень хотела  пойти туда, встретиться с друзьями, но как? Они свободны как ветер и влюблены. И счастливы. И так хотелось быть с ними. Хоть один часочек, хоть сколько  нибудь.  Уйти из этой большой семьи. От этого байрама,  где никто не любит друг друга и все так одиноки. И я тоже. А хочется хоть на какой-то миг почувствовать себя счастливой.
       Я спрашивала себя: смогу ли я поступить так, уйти без слов и объяснений. Я взвесила всю свою замужнюю жизнь. С одной стороны, меня ожидала бесконечная, однообразная, серая, семейная жизнь. При полном отсутствии понимания, любви и нежности. Одни обязанности.
      С другой  -  что-то  Неизведанное. Обещающее,  и, может быть, прекрасное. Созвучное этой весне, этой капели, этим звенящим птичьим голосам. Этому живущему во мне чувству ожидания счастья. Счастья, и, может быть, чего-то большего.

     Терпеть такие муки, - это ужасно. И еще более ужасно знать,  находясь за праздничным столом в семье моего мужа, что сегодня я должна обмануть его. И я готова на это. Я почти готова и это будет ему больно. Этим я поступлю скверно, отвратительно. И что это будет. Это произойдет, потому что это должно случиться  непременно, неотвратимо.
      Какой-то высший рок руководит мной. Я над собой не властна. И это не я так решила. ЭТО решил за меня, кто-то, где-то там. На далекой звезде. В небесах. А может, это решила за меня моя молодость?
     Но в тот момент я еще сомневалась. Разные мысли одолевали меня, но преобладала одна:
  - я увижу Его. Человека, который обнимал меня под дождем и сказал мне эти слова: «Я буду ждать тебя». И который столько времени ждет меня и в этот момент молит Бога о нашей встрече.
     И я уже даже стала бояться, что могу передумать. Встреча не  состоится и я не увижу его никогда. Я могла сказать себе  -  нет. И все. Сказала же я тогда  -  никогда! И я подумала:  - никогда не говори «никогда».

                *****

     Впереди был очень трудный момент. Чрезвычайно трудный. Как должно было случиться так, чтобы я ушла из дома? Праздник, взаимные поздравления. Вся семья за столом: мать, отец, сестра его с мужем, и нас двое. Вся жизнь на людях. Я просто не представляла, как я могу объяснить свое отсутствие.
     И тут мой муж, которого не вытянуть из дома, сам предлагает мне пойти в кино. Я лихорадочно стала собираться. Все та же мысль мучила меня: - «Я отвратительная личность. Я собираюсь обмануть своего мужа. Он добрый хороший человек. И может быть, он любит меня, только не умеет говорить об этом».
     Мы ехали в центр в автобусе, полном народа. Все празднично одеты и возбуждены. И я тоже. О, это слабое описание моего душевного состояния. Дорогой я спрашивала мужа, любит ли он меня. Не знаю, зачем мне это было надо. Наверное, чтобы казнить себя еще больше.


     Все время смотрела на часы. Гала сказала, что Леонид будет ждать меня с 12  до  14 на остановке, ближней к его дому. Конечный срок его ожидания и нашей возможной встречи  приближался.
    Мы с мужем вышли в центре. Решили раньше сходить в кафе. Ему  -  пиво, а мне  -  мороженое.  А потом  кино. Очередь была неимоверной, выходила даже на улицу. Но мы мужественно пристроились в конец. Мне было совершенно  параллельно  -  кино или мороженое.
       Он как будто чувствовал мое состояние. Молчал. Меня лихорадило. Времени в обрез. А надо было еще ехать на автобусе. Я, бывало, загадывала себе: -  «Если». Такая игра. Дурацкая, конечно. И этот раз тоже загадала. Если к остановке подойдет нужная мне «пятерка» раньше, чем пройдет пять минут, я убегаю. Без слов и объяснений. Только так можно поступить в данной ситуации.
      И тут  -  сама судьба способствовала мне. Подошла моя «пятерка». Какой-то момент, секунды ушли на размышления. Я все не решалась, люди выходят и входят в переполненный  автобус. Еще мгновенье и будет уже поздно! Он смотрел на меня. Я долгим, просящим заранее прощения взглядом охватила его всего на фоне пестрой очереди и понеслась. Понеслась, как ветер к закрывающейся двери автобуса. Чьи-то руки подхватили меня, втолкули  в  австобус.
    Дверь с грохотом закрылась за мной. «Как дверь за грешной душой в ад», - подумала я. Автобус отдалялся.  Я видела его растерянный взгляд. Даже улыбку. Беспомощную, болезненную. Все оборвалось во мне.
     Бывает, качаешься в парке на качелях. Лодочки. Подлетаешь под самые небеса. И стремительно падаешь вниз. И все замирает внутри. Как в омут с головой. Вот то же я тогда и чувствовала.
    А в мыслях: «Как я возвращусь домой и что скажу»?
Посмотрела на часы. Все сроки нашей с Леонидом встречи вышли. Мне вдруг стало легко. Я подумала: время уже вышло. Так долго ждать невозможно. Больше двух часов. Автобус этот ходил по кругу. Я просто проедусь и  приеду в кафе. И  скажу, что я пошутила, просто пошутила.  Прошло еще минут десять. Эти мысли занимали меня и развлекали. Я чуть было не пропустила остановку.

     Первый, кого я увидела на остановке, был Он. Он уже увидел  меня. И столько всего было в его взгляде, столько всего. Он подал мне руку. От пережитого потрясения у меня кружилась голова. Я потеряла чувство реальности. Я была не я, а кто-то другой. Это происходит не со мной. И мысли:
    - Что я делаю рядом с этим чужим человеком? И зачем я это делаю?  Сейчас скажу ему, что не могу. И уеду. - Но он держал мою руку и я не смогла ее забрать. Просто не смогла.
     Он был такой красивый и такой счастливый. Он ничего не говорил, он обнимал меня взглядом, он приникал к моим коленям, как тогда, осенью под дождем. Он держал в своих руках мои руки.
  «Моя рука в твоей руке,
    И ты был так со мною нежен.
    Великий грех не знать любви,
    Ведь только любящий безгрешен»,   

-  вспомнились строчки стихотворения.
   В руке его был маленький букетик лесных фиалок. Он забыл о них, растерялся. Потом стал отдавать их мне. Ничего не спрашивал. Привел к такси, открыл дверцу черной «Волги».
   И тут я услышала знакомый голос, голос дяди Андрея, который возил нас с моим мужем на нашей свадьбе:
   -  Так вот кого мы так долго ждали.  - Он наш сосед по улице, где я живу. Вся семья моего мужа его хорошо знает. И он их тоже, и всех их родственников до десятого колена.
     Я люблю людей, способных на безумные поступки. «Безумству храбрых поем мы песни» - сказал Горький. Но как же тяжело самой быть такой! И чем еще закончится мое безумство, неизвестно.
     В такси Леонид вложил в мою руку что-то гладкое и блестящее. Это была пудреница. Индийская. На ней гравировка по кругу золотыми буквами. Значит, он готовился заранее. Выбирал подарок, заказывал гравировку. Я помню ее. Я так ее любила, но она затерялась во времени. А жаль.
    Отпуская такси, он спросил меня:
 
  -  Может, сказать, пусть приедет? -  Я молчала. Я не знала, что сказать. Мне было все равно. Теперь все всё узнают. Вся наша улица. Вся наша многочисленная родня. Все соседи. И весь наш поселок до самых до окраин.
                *****
     Гала с Мишелем уже были там. Они ждали нас. А поскольку ожидание было долгим, они выполнили  всю праздничную программу.  Пили, ели, танцевали, целовались. У них было прекрасное настроение. Просто супер!  Они были радостные и счастливые.  Поэтому накинулись на нас:
 -  Ну, наконец-то!
    Стол накрыт, поесть и выпить  -  просто Лукуллов  пир. Дом в нашем полном распоряжении. Там жила одиноко тетушка Леонида. Любила его. И все помогла сделать, а сама ушла.
    Все молча сидели за накрытым столом. Мишка довольно удачно охарактеризовал момент:
  -  Кого хороним? - Я подумала: - меня. Все накинулись на меня с воплями:              -    как хорошо! Ты смогла, ну просто класс! Празднуем!
 
                *****

    Я только и запомнила  из этого дня, как мы танцевали. Тихая романтичная музыка. Он обнял меня за плечи. Привлек к себе и посмотрел в мои глаза. Долго-долго и глубоко. До самого дна, до глубины души. Все лучшее человека было в этих глазах.
     Мы танцевали. Он целовал кончики мох пальцев. И мою ладонь. У меня в ладони были его поцелуи. Никто и никогда не проявлял  ко мне такой нежности. Звучала песня:
      -  Натали, утоли мои печали, Натали.
        Я прошел пустыню грусти полземли,
        Натали, как же  ждал я этой встречи!
        Натали, Натали.

        Я вернулся, чтоб сказать тебе – прости,
        От судьбы и от тебя мне не уйти,
               Натали! 

      
     То ли музыка не кончалась, то ли он ставил ее много раз. Так хорошо мне было в его объятиях. Так  хорошо мне еще не было ни с кем и никогда. Это он нашел эту песню с моим именем. Хотел объясниться. Рассказать о своих чувствах.
     Мы танцевали снова и снова. Как механические игрушки в шкатулке с секретом. Открываешь крышку. Звучит музыка. Такая волшебная, нежная, неповторимая музыка! И двое влюбленных, прижимаясь друг к другу, танцуют под эту прекрасную романтическую музыку, которая заставляет трепетать твое сердце. 
      Он и она. И секрет тоже был… Любовь.
     Его глаза. Все, что он говорил, было в его глазах. Такие глаза не врут. И руки его, которые обнимают тебя. Его тепло и его дыхание. Его божественный запах. Привлекательный мужской запах с нотками вкусных сигарет и парфюма. И еще что-то исходило от него. Неведомое и необъяснимое, как облако. Мы вдвоем кружились в этом облаке. На небесах. 
      Быстро пролетело время.
        -  мне пора уходить, сказала я.
        -  Останься. Останься навсегда! Я так ждал тебя. Я не могу жить без тебя. Я люблю тебя, Натали! - И я поняла, как он ждал меня. Ждал все это время.
      Мне сделалось страшно. Я боялась, что сейчас скажу «да».  -  Так вот как это бывает, - думала я. Эта музыка души, и руки, которые обнимают тебя в танце. И глаза, в которых живет восхищение и любовь.  Обещание ждать, сколько потребуется. Обещание любви и нежности. Я пересилила себя. Просто покачала головой:
        -  Не могу.
     Меня ждало возвращение.
      Отсутствовала я всего четыре часа, которые перевернули всю мою жизнь. Но я не могла сделать, как предлагал он. Просто не могла. Как мне не хотелось  возвращаться туда!  Как я буду там жить после всего, что случилось со мной?
     «И пошла она к нему, как в тюрьму».

                *****

    Дома я была часов в шесть вечера. Было еще совсем светло. Опять все домашние сидели за столом.
   И муж тоже. Он посмотрел на меня долгим взглядом,  как спросил:
   - «Ты где была»? -  А я, помню, взглядом тоже, сказала:
   - «Не спрашивай». - Я не умела врать.
      Он налил водки. Не вина, а водки. Себе  -  стакан, мне  -  полстакана. И выпил одним махом. И я  -  тоже.
      Мы встали из-за стола. Все молчали.
      И мы  -  тоже.      

                Ольга Барток.
                2000 год.