Вотум недоверия 7

                ***
- Валя, зайди ко мне, - по селектору вызвал секретаршу Григорий Иванович, - ты мне список пришедших на приём составила, - он ещё не успел  познакомиться со всеми жителями посёлка, и потому попросил Валентину составить список просителей с полными их именами и фамилией.
- Да Григорий Иванович составила, первый в списке гражданин Трутнев, - положила на стол листок секретарша.
- Пусть заходит.
Дверь быстро открылась и, так же  торопливо, в неё ввалилась серая масса Елизара Трутнева. Он уже хотел выдать заранее приготовленную, какую – то пошлость, но второпях закрывая дверь, прищемил полу плаща, дёрнулся, стараясь освободиться, применив в порыве озлобленности излишние усилия, дверь распахнулась, и Елизар по инерции пролетел почти до средины кабинета, еле удержавшись на ногах. Заготовленная фраза выпала из уст просителя, он, нервно дёрнув головой, попытался догнать её,
но из этой попытки ничего не вышло. Трутнев поднял голову и встретился
взглядом с директором. Увидев насмешливо – лукавые искорки в глазах Григория Ивановича, совсем растерялся.
- Ну, что ж вы Елизар Тимофеевич там стоите, проходите ближе,  присаживайтесь, - сдерживая порывы смеха, пригласил директор.
« Надо же, Елизар Тимофеевич, - совсем выбился из колеи таким обращением Трутнев, по имени отчеству его в этом селе ещё никто ни называл, Он не находил слов для начала подготовленной им комедии. Постепенно приходя в норму,  присел на краешек стула, стоящего у стола директора и, вдруг неожиданно для себя, процедил:
- Здрассс… ти, - такое начало ему и в голову не приходило.
- Здравствуйте товарищ Трутнев, рассказывайте, что же привело вас ко мне? – нарочито вежливо спросил Григорий Иванович, он знал характерные черты просителя ещё по работе в райкоме, принимал жалобу из его уст.
- Коров у меня много, - не придумав ничего нового, завёл старую песню Елизар.
- Бросьте рассказывать мне сказки товарищ Трутнев, - не меняя тона, прервал его Барсов, - я объехал  село и внимательно всё осмотрел, на вашем дворе не только коровы, но и черти жить не согласятся.  У вас и двора то нет.
- Дык, мало чё ты видел! – обиженно перешёл на дерзость проситель.
- Послушай Елизар Тимофеевич, - ужесточая свои слова, перешёл на «ты»  и директор, - такой срамной халупы, как у тебя, я в этом посёлке больше не нашёл, все дома приличные, ограды покрашены, даже у одиноких вдов. А та такой мужичище, ходишь по селу, как чучело огороднее, добился того, что никто с тобой не здоровается.
- Ну и чё ты этим хочешь сказать? - озлобленно спросил Елизар, - «Вот тебе, на, - думал обиженно он, - пришёл поиздеваться над новым директором, а оказалось всё наоборот»
- Что? А вот что, я сейчас выпишу тебе материал из строительного цеха на ремонт ограды, сам то уж, наверное, сделаешь её, всё равно без дела слоняешься.
- Дык у меня и денег то нету, - промямлил проситель, не ожидая такого оборота.
- Ладно, чёрт с тобой, скажу, чтобы выдали бесплатно, летом строительный сезон начнётся, отработаешь.
- А хтой – то меня на работу возьмёт, я просился не раз, всегда никому не нужен был?
- Я возьму. И вот ещё что, на складе возьмёшь краски, тоже пока бесплатно, так сказать в долг. Покрасишь наличники в доме и дверь, а то от проезжающих людей стыдно.
- Директор, ты, наверное, решил поиздеваться надо мной, счас я, мол этого хмыря разыграю, а в строй. цехе и на складе меня обсмеют, - недоверчиво залепетал, окончательно сбитый с толку Трутнев.
- За кого же ты меня принимаешь, что ж я цирк что ли здесь с тобой собрался разыгрывать, - и набрав поочерёдно телефонный номер строй. цеха и склада, распорядился обеспечить Трутнева всем обещанным.
Сознание Елизара находилось на грани срыва, язык так и чесался послать собеседника куда подальше и выдать, какую ни будь, гадость, чтоб достала до самых печёнок, но сердце, колотившееся где  – то в районе горла, непривычно ликовало:
« Как так, с ним и разговаривать – то толком никто не хотел, бывший директор Лопухов даже в приёмную запускать его запретил, а тут вот, чего и не просил – бери, сколько хочешь»
А Григорий Иванович, почувствовав эту внутреннюю борьбу, окончательно перевернул всю, годами каменевшую озлоблением, натуру Елизара:
- У тебя дома и поесть – то, наверное, ничего нет, иди в бухгалтерию, я сейчас позвоню, чтобы тебе мяса выписали килограммов пять. Деньги – то у тебя на еду есть.
- Ну, что ж, я совсем, что ли голодом живу, на пять килограмм мяса – то найдутся, - сказал осевшим голосом проситель, всем своим видом стараясь не показать радостного удивления таким к себе отношением.
« Вот вроде и не просил ничего, а тут оно само в руки навязывается» - с трудом пытался осознать он происходящее.
Секретарша Валентина была до крайности удивлена произошедшими переменами в образе Елизара Трутнева, вышедшего из кабинета директора.  Туда заходил озлобленный хорёк с бегающими зенками и ехидной улыбочкой.   Назад вышел улыбающийся лис, с хитрыми глазами и довольной миной на лице.  Как будто ему удалось только, что позавтракать жирной курочкой. 
 Елизар, видимо от волнения, забыв зайти в бухгалтерию, как на крыльях, слетел по лестнице со второго этажа конторы.  Сердце его всё сильнее трепыхалось, словно заячий хвост: «Видишь, как с человеком… как с человеком…» - стучало в висках.
Выскочив на центральную площадь посёлка, Елизар Тимофеевич Трутнев, вдруг поскользнулся и, неловко подвернув ноги, завалился на спину, прямо в подтаявшую лужу. Когда, через несколько минут его обнаружила, проходящая мимо почтальонка, он был уже холодный.