Капитан четырёх морей. Послесловие

Иллюстрация: картина художника С. Д. Всеволожского "Смотр флота на Неве".


  В августе тысяча семьсот двадцать третьего года Пётр пожелал сделать почётный приём ботику, на котором в юные годы плавал по Яузе, и от которого пошёл Российский флот.
  Для встречи ботика, окрещённого "дедушкой Русского флота", возле Котлина была выстроена эскадра, состоявшая из двадцати двух линейных кораблей. Три из них имели на своём борту по девяносто пушек, четыре - по восемьдесят восемь. Самый меньший из кораблей был пятидесятичетырёхпушечный.
  Эскадрой командовал генерал-адмирал Апраксин. Авангард находился под началом вице-адмирала Крюйса, арьергард - вице-адмирала Петра Михайлова.
  Однако сам Пётр в этот торжественный момент сменил шканцы линейного корабля на дощатую скамью ботика. Как простой матрос он сидел за рулём. Также в матросах значились вице-адмирал Сиверс и Гордон, шаутбенахты Наум Сенявин и Сандерс. Вице-адмирал Меншиков исправлял боцманскую должность - время от времени театральным жестом он бросал в море лот. Канониром был обер-цейхмейстер Христиан Отто.
  Едва только ботик, спущенный с гальота (гальотом в день торжества командовал капитан-командор Иван Сенявин), приблизился к флоту и развернул на флагштоке штандарт - на жёлтом поле орёл с четырьмя картами морей - Белого, Каспийского, Азовского и Балтийского - прогремел мощный салют из полутора тысяч стволов. На приветствие "дедушка Русского флота" ответствовал двумя звонкими хлопками из небольших пушек.
  По окончании торжественной церемонии ботик, влекомый шлюпками с флагманских кораблей, отправился в Петербург, сопровождаемый разукрашенным флагами и вымпелами Невским флотом. Отныне ему предстояло стать музейной реликвией. При отходе орудия флота и Кронштадта салютовали ботику тридцать одним залпом всех своих орудий.
  Двадцать восьмого января тысяча семьсот двадцать пятого года Пётр скончался. Не стало неутомимого преобразователя России, создателя Балтийского флота. Он умер ночью в небольшом кабинете, на втором этаже Зимнего дворца. За окнами лежала скованная льдом Нева.
  Смерть Петра на какое-то время замедлила развитие Балтийского флота. Могучие корабли ветшали в бездействии. Старые шли на слом. Новых же строилось мало. Но деятельный дух петровской эпохи продолжал жить в людях, возмужавших в суровую годину двадцатилетней Северной войны.
  До конца своих дней верным "птенцом гнезда Петрова" оставался Наум Сенявин. Став членом Адмиралтейств-коллегии, он много содействовал тому, чтобы это учреждение способствовало дальнейшему развитию Российского флота.
  Большое внимание Наум Сенявин уделял подготовке молодых офицеров. К корабельной службе он готовил и двух своих сыновей, Алексея и Сергея. В тысяча семьсот тридцать четвёртом году оба они были произведены в офицерский чин - стали мичманами. Первые два года своей службы на флоте они плавали на кораблях ревельской эскадры, которой командовал их отец.
  В тысяча семьсот тридцать седьмом году, в дни войны с Турцией, вице-адмирала Наума Акимовича Сенявина командировали на юг для организации отпора врагу. В короткий срок он создал на Днепре и Буге мощные речные флотилии. В октябре тысяча семьсот тридцать седьмого года Днепровская флотилия помогла отбить турок от Очакова, взятого русскими войсками.
  В начале кампании тысяча семьсот тридцать восьмого года юг России охватила эпидемия чумы. Одной из её жертв стал пятидесятичетырёхлетний Наум Сенявин.
  С его смертью морской род Сенявиных не пресёкся. Службу на флоте продолжили его сыновья Алексей и Сергей. Однако наибольшие лавры выпали на долю Дмитрия Николаевича Сенявина - отпрыска по линии брата Ивана - тоже вице-адмирала, прославившегося в первой четверти девятнадцатого века.
  Выступая за то, чтобы Россия была сильной морской державой, Дмитрий Николаевич Сенявин писал:
  "Не говорите, что если нам нужен флот, то только для защиты собственных берегов. Самые славные дни его были в водах чужих. Дальние плаватели отвлекали силы страшного врага, которые были бы направлены прямо нам в сердце; притягивали их на себя, когда для той же цели нельзя было посылать армии, а если б и послали, то она стоила бы груды золота. В мирное время флот - длинная рука политики и разносит весть по миру о нашей славе и могуществе, что столь же необходимо, как кредит торговцу. Для защиты и влияния флот так же необходим нам, как другим государствам... Вот почему горько слышать, что существование флота в России считается чем-то натянутым, неестественным, нетребуемым государственным нуждам, короче - прихотью!".
  Вся последующая история подтвердила правоту Дмитрия Николаевича Сенявина - славного отпрыска морской династии российских флотоводцев.

Январь тысяча девятьсот восемьдесят второго года - октябрь тысяча девятьсот восемьдесят четвёртого года.