Эпилог

  Говорят, что, если чему суждено случиться, то обязательно произойдёт. Но как часто мы сами портим себе жизнь, положившись лишь на свою интуицию, свой выбор. А потом грешим на близких, на фортуну, на Бога, но только не на себя. Не зря тогда при расставании с Мариной ныло сердце у Елены Ивановны…
  Девушка пропала, и как не пытались с ней связаться, ничего не получалось. Искали и Егора по описанию Елены Ивановны, увы, безрезультатно.  Но, однажды, в одной из петербургских газет в разделе криминальной хроники появилась заметка о странной молодой особе, совершенно седой и потерявшей память. Как правило, на таких людей мало кто обращает внимание и предоставлены они самим себе, вернее, беспросветному горькому скитанию в городских подворотнях. Но, видимо, подчёркнутая странность поведения бедняги привлекла-таки внимание общественности. Девушка могла брести посреди дороги, совершенно не обращая внимания на снующие мимо машины, на сигналящих и орущих ей вслед матами водителей. Расхлёстанная куртка, рассыпающиеся по плечам совершенно седые волосы… Бледное, почти мраморное лицо. Но более всего пугал её взгляд, устремлённый в какое-то, только ему известное пространство. Губы при этом сомкнулись, посинев от напряжения и, казалось, никакая сила не могла заставить их разомкнуться. Кто бы к девушке не обращался, не звал как-то, оставался без внимания. Она была здесь лишь физически, но ментально оставалась в каком-то своём мире, существующем только для неё. Вот такую Марину, душевно больную девочку-старуху, исхудавшую, с тёмными кругами вокруг бездонных глаз, встретила в одном из отделений психиатрической больницы Елена Ивановна. Она приехала сразу же по первому звонку от Анатолия Ивановича. Но, казалось, Марина её не замечала.
   С мамой Марины долго беседовал психолог, прежде чем ей позволили встретится с дочкой. Но именно эта встреча, слава Всевышнему, явилась положительным переломом в истории её болезни. Марина стала поправляться. Все пока  при общении с ней старательно обходят стороной обстоятельства, приведшие её к заболеванию.
   Из архива в Подольске пришла бумага с информацией о том, что «… отец Марины Балашовой, Сергей Николаевич Балашов, был сыном репрессированных и расстрелянных в 1927 году священника Николая Тимофеевича и Веры Сергеевны Балашовой, урождённой Подоляк. Обои были приговорены к расстрелу за враждебную агитацию против советской власти, как чуждые элементы, не склонные к перевоспитанию». Место захоронения не известно».
  Стало быть, никак не могла Марина принадлежать к княжескому роду Балашовых. А как же быть с тем, что увидела она на фотографии, будто князь Петр Николаевич очень похож на её покойного отца?  Возможно, сходство было иллюзорным. Но все мы от Адамова семени родом. И как часто совсем не родные люди имеют сходство друг с другом!
  Муж Елены Ивановны, Николай, прожил, увы, недолго.
Видимо, страдал много, что явился инициатором конфликта в семье. Елена Ивановна относилась к нему с сочувствием, ради сына сохраняла видимость семейных отношений, но простила, когда Николая уже не стало…   
  Она тяжело пережила его смерть.
  Остаётся сожалеть, что Анатолий Иванович Березняк, не дождавшись ответных чувств с её стороны, переключился на иной объект женской красоты и обаяния.
  Дворянское происхождение Елены Ивановны действительно подтвердилось.  Кое-что Березняк узнал из архивов Санкт Петербурга, а также по линии Интерпола, из допросов членов тайного масонского общества. Оказывается, прадед Виктора Павловича Клевцова,известного как руководителя общества «Тайного знания», был ювелирных дел мастером и сам изготовил перстень для её прабабушки, Елизаветы Андреевны Шестаковой, увлекшейся масонством по глупости и молодости лет. В последствии она разорвала с ним какие-либо отношения. Думалось, что в связи с революционными событиями в России, эмиграцией в Париж, сделать это будет легко. Но её, увы, отыскали, требовали присутствия в масонской ложе, видимо, был нужен и её перстень, который она с оказией отослала дочери в Россию.
 Как выяснилось из сообщений по линии Интерпола, однажды в 1933 году Елизавету Андреевну и её супруга Михаила Фёдоровича нашли мёртвыми. Тела их были изуродованы пытками. В доме царил хаос. Все вещи разбросаны. Очевидно, искали семейные ценности. Виновников трагедии не обнаружили.
  Тогда под пытками Елизавета Андреевна созналась, что отослала перстень в Россию потому что Клевцов свидетельствовал: он знал, что перстень в Петербурге и разыскивал правнуков Елизаветы Андреевны. Ему не было известно точно сколько их и под какой фамилией они живут. Как неожиданно в поле его зрения появилась юная «княжна» Марина Балашова.
  С Наташей расправились, пытаясь выведать, почему и где скрывается Балашова, и был ли у неё этот злополучный перстень.  Умоляя не убивать, она сказала, что такой же видели на руке Елены Ивановны. Но палачи "наказали" девушку за то, что предупредила Марину и она смогла спрятаться от них.
  Вина преступников доказана, они понесут наказание, но кто вернёт бедным родителям их дочь?

  Слишком много горя принесло это украшение.
  Именно поэтому Елена Ивановна решила расстаться с перстнем навсегда и сдать реликвию государству, получив 25% от её стоимости.

  Елена Ивановна по-прежнему работает в колледже. К счастью,её так и не сократили. Как раз, в данный момент, она подготавливает группу студентов к конкурсу «Студенческая весна!» Жизнь продолжается, традиции остаются.
 Всё как всегда: сценарий, ответственные…
  Но в памяти сердца продолжают жить невероятные события прошлого года: неудавшаяся поездка на Украину, удивительное виртуальное путешествие в историю княжеского рода Балашовых. Их расцвет и трагедию, так тесно связанную с судьбой всего народа.   Трагедию и родственников Елены Ивановны, внезапно утративших Родину, рассеянных по миру изгнанников, погибших на чужбине.
  Открытие своих собственных дворянских корней мало изменило что-то внешне в её жизни, но внутренняя перемена была необходимой, как суровая генетическая память, укрепляющая дух и человеческое достоинство.

  Как всегда, неожиданно в город ворвалась весна. Она наполнила улицы одной ей известным ароматом предчувствия счастья. Возможно, на этом предчувствии всё и остановится или, подождите, нет…
  Под белоснежной яблонькой у балкона Можайских Елена Ивановна приметила Елизавету Березняк, дочь нашего капитана, премило общавшуюся с сыном Михаилом. С некоторых пор девочка взялась усердно изучать английский язык и прилежно посещала Можайских. Кажется, здесь её привлекали не только неправильные глаголы...
  Елена Ивановна улыбнулась: «Пусть у детей наших всё будет хорошо!»