Из света и тени

Французы зовут её маргариткой и уверяют, что  она умеет ворожить. По крайней мере, влюбленные всегда прибегают к ней, обрывают лепесток за лепестком и приговаривают: «Любит, не любит, плюнет, поцелует, к сердцу прижмет, к черту пошлет?»
                Ханс Кристиан Андерсен


– Ну и места! – сипло прокаркал Стефан.
– Подъезжаем, – откликнулся Йорик.
– Еще миль пять. Где-то здесь должен быть указатель, если не вывернули…
Маргарита ехала молча. Она глядела по сторонам во все глаза, чутко ловя каждый запах, каждый звук, каждое мимолетное ощущение. И безотчетное волнение охватывало её. Не смотря ни на что – приятное волнение. Она возвращается в родные места. Ей было очень интересно: какие это места? Она не узнавала ничего.
Пятнадцать лет прошло с тех пор, как старый желтоглазый жрец вынес её, пятилетнюю девочку, из обреченного замка. Поначалу она тосковала по родителям и часто плакала. Но она не видела их смерти, и  четырехлетний хаос страшной войны, скитания, и еще многое-многое притупили боль.
Наверное, когда-то здесь был древний величественный лес. Но теперь этот лес умер, и на его месте разрослось буйное зловещее криволесье – ни одного нормального дерева, все сплошь калеки и уродцы. Только мертвые скелеты дубов-великанов то там, то сям возвышаются памятниками довоенной эпохи.
*       *       *
Со Стефаном и Йориком она познакомилась совсем недавно в Мозире. Зашла в харчевню перекусить.
– Хэ, гляди-ка, девка с мечом!
– Деловая.
– Эй, красавица, зачем тебе этот самотык, если рядом такие парни как мы?!
В зале было довольно людно. Послышались смешки. Даже проходившая мимо официантка прыснула со смеху. Маргарита почувствовала, что невольно становится центром внимания заскучавшей публики. Но настроение было хорошее, даже задиристое.
– Этим самотыком я затыкаю рот таким хамам, как вы, – она смерила хамов ледяным взглядом и одарила пренебрежительной улыбкой.
Зал снова отреагировал весельем.
– Ответ достойный великой воительницы!
Маргарита, проигнорировав иронию и вообще всех окружающих, спокойно осмотрелась и села за пустующий столик.
– Чё ржете, придурки? – неожиданно один из хамов, с вызовом поднялся со своего места. На перевязи у него болтался внушительный меч. – Нет, чтобы вступиться за честь девушки и надрать нам задницы!
Связываться с двумя крепкими, вооруженными парнями никто не захотел.
– Пусть прекрасная воительница простит грубость моего напарника, – парень бесцеремонно уселся за столик к Маргарите. 
– А сам он не хочет извиниться? – поинтересовалась она, изучая непрошеного гостя.
– Конечно, хочет!.. – гость приглашающе махнул рукой напарнику.
– Чего изволите?.. – у столика появилась конопатая девчонка в передничке.
«Удивительный сервис для такого захолустья» – отметила Маргарита.
– Бесстрашная воительница позволит угостить её чем-нибудь?
– Позволит, –  за последние двое суток, проведенных в пути, она немного соскучилась по человеческому общению.
Радость отразилась на грубом, но не лишенном привлекательности лице парня.
– Меня зовут Йорик.
– Маргарита.
– Стефан, – отрекомендовался подоспевший напарник.
– Извиняйся перед барышней, – потребовал Йорик.
– Я жутко извиняюсь! – было заметно, что её красота произвела впечатление на Стефана. 
*       *       *
Они везли в Белег «небольшой груз». Ей было по пути. Места начинались опасные для одинокого путника. Она сочла разумным принять предложение этих парней и составила им компанию.
*       *       *
Воз с «грузом» бодро тянул молодой, впечатляющих размеров мерин, которого время от времени постегивал щуплый возница простова-той крестьянской наружности. Йорик и Стефан сопровождали. Гнедые жеребцы под ними, и в подметки не годились вороному коню Маргариты.
Мужчинам, похоже, не приедалось поглядывать на свою новую спутницу. Красивая женщина, по-мужски сидящая в седле, и ритмично, в такт упругой конской поступи, совершающая подпрыгивающие телодвижения – зрелище завораживающее, как не посмотри. Особенно если включить воображение…
– А ты не боишься разъезжать одна в таком виде? – Йорик, не скрывая многообразия своих чувств, облапил её взглядом. 
– По-твоему, в юбке разъезжать безопаснее? – она знала, что чер-ные рейтузы для верховой езды облегают её фигуру откровеннее некуда.
– Нет, но… Так ты еще более желанная и соблазнительная.
– А ты представляешь меня в юбке с мечом – это ж курам на смех!
– Зачем тебе меч? Для девушки гораздо безопаснее, когда рядом надежный спутник.
– Работа у меня такая.
– Это не женская работа.
– А у меня не было большого выбора.   
– Это не лучший выбор.
– По-твоему лучше кормить клопов и торговать своим телом в борделе?
– Да я не об этом! – Йорик даже смутился. – Зачем тебе вообще ра-ботать? Любой мужчина был бы счастлив взять в жены такую красавицу!
– Йорик, ты на что-то намекаешь?
– А что? Чем я тебе не хорош? – ответил он с шутливым вызовом.
– Хорош. Только, быть может, я стерва.
– Нет, не верю. Я стерв по глазам вижу. Глаза – зеркало души! А у тебя в глазах тепло, и ум, и жизнь непростая.
Она усмехнулась добродушно и немного снисходительно.
– Йорик, ты мне льстишь, потому, что я тебе нравлюсь, и ты хочешь со мной переспать.
Он весело рассмеялся.
– Истинная правда! Рита, но я ж нормальный мужик! И я не льщу тебе. Была бы ты стервой – уже давно женила бы на себе какого-нибудь мельника или зажиточного купчишку и сидела бы на его шее, горя не зная. А ты скитаешься по свету, как неприкаянная.
Улыбка сошла с её губ. 
– Прости, я не хотел тебя обидеть, – запоздало спохватился он.
– И не обидел. Просто наш непринужденный флирт начинает обо-рачиваться более серьезным разговором.
– А ты не хочешь поговорить серьезно?
– Видишь ли, Йорик: каждому – своё. Ты ведь тоже не мельник и не зажиточный купчина. И работаешь ты не на себя, а на хозяина. И работа у тебя опасная: на дорогах бандиты, монстры, бароны ссорятся – того и гляди, попадешь под горячую руку. Но тебе нравится эта работа. Это интересней, чем копаться в земле или выгребать из свинарника. И еще, Йорик, всему свое время.
*       *       *
В этом месте лес немного отступал от дороги. На обочине сохрани-лись следы костра. Вечерело.
– Может, здесь остановимся? – предложил Стефан.
– До темноты можно еще пару-тройку миль проехать. По мне быстрей бы до города добраться, – ответил Йорик.
– Мы не найдем второй такой стоянки. А здесь, может, и родничок есть поблизости.
– Ладно, здесь так здесь.
Возница превратился в расторопного слугу. Напарники тоже дело знали. Вскоре запылал костерок, из кипящего котелка аппетитно запахло. Маргарита с наслаждением сняла сапоги, расстегнула ремень и беззаботно вытянулась на придорожной траве. Еще бы родничок нашелся – обмыться бы…
– Рита, – Йорик тронул её за плечо. – Рита, ты ужинать будешь? Или как?
– Что? – она открыла глаза.
– Кушать подано.
– Спасибо.
– Дайте солдату точку опоры, немного свободного времени, и он заснет, – усмехнулся Стефан.
– Только в компании таких надежных и заботливых мужчин даже отважная воительница может немного расслабиться и вздремнуть, – с ироничной улыбкой ответила она.
– Наконец-то нас оценили по достоинству.
– Родник нашли?
– Пересох совсем. Но на сутки нам воды хватит.
За ужином, распределили время дежурства.
– Ян, ты дежуришь первый.
– Как скажете, сударь, –  отреагировал слуга-возница.
– Стефан, ты второй, я третий.
– Лучше я первый – терпеть не могу подниматься, а потом снова ложиться.
– Договорились.
– Ребята, а  можно я сегодня не буду дежурить, – подала голос Маргарита. – Я третий день в седле – по лесам, по болотам. Вот отосплюсь, а завтра могу целую ночь не спать.
– Да ты чё, Рита! Спи себе сколько влезет!
– Спасибо. Тогда у меня для вас полезная вещица найдется, – она вытащила из дорожной сумки маленькие песочные часики очень изящной работы.
– Когда весь песок пересыпается – ровно полчаса проходит, – пояснила она.
– Здорово. Дежурим по два с половиной часа.
После отменного, сытного кулеша еще немного поболтали, выпили еще по глоточку дешевого вина. Маргарита не противилась Йорику. Холодало, и в его теплых объятиях сиделось так удобно и так уютно. Она опять стала проваливаться в сон. «Положительно, девушке путешествовать в мужской компании не в пример комфортнее».
– Рита, Рита, – сквозь сон  она почувствовала его жаркий поцелуй у себя на шее и  руку на левой груди.
– Йорик, я устала.
– Риточка, лапушка, ну, не ломайся. Просто расслабься и получи удовольствие. Я сделаю все как надо, тебе понравится.
Его ласки стали настойчивее, рука по животу скользнула в пах, ловко забралась под рейтузы и трусики.
– Не надо, Йорик, – она плотнее сдвинула ноги, и открыла глаза.
Костер почти догорел, Стефан нервно поигрывал мечом. Он не смотрел в их сторону, но чутко прислушивался – она была уверена в этом. Глубоко внутри тело слабо отозвалось на мужскую ласку. Но если отдаться Йорику, то и Стефан захочет поучаствовать, и вместо отдыха… Смертельная усталость и сон казались непреодолимыми. Нет, сейчас она точно не станет снимать с них порчу, наведенную из предосторожности еще в Мозере.
– Йорик, у тебя все равно не встанет.
– Это еще почему?
– Места тут порченные, вредные для мужского здоровья.
– А если встанет?
– Ну, как встанет, так сразу и обращайся. А я пока посплю.
*       *       *
Поднялись с восходом солнца. Перекусили всухомятку.
– Рита, слышь, тут такой вопрос… – Йорик замялся.
– Валяй.
– У меня это дело наладится?
– Не переживай, в городе все наладится.
Весь день напарники явно нервничали. Больше держались сзади, перешептывались, когда ходили в кусты «отливать».
– Вот подлянка, так подлянка! Такая баба рядом едет, спит под одним с тобой одеялом, и вроде бы не против, а мне не можется, хоть убей!..
Ян из арбалета, как оказалось находившегося всегда под рукой, снял с ветки дикого голубя.
– А ты неплохо стреляешь, – отозвалась Маргарита. Тоже от нечего делать она взялась за лук, притороченный к седлу, и, проехав пару сотен ярдов, подстрелила второго голубя. Как раз на суп.
*       *       *
Дорога сузилась, и кроны порченых неведомой силой деревьев почти сомкнулись над головами путников. После полудня небо заволокло тучами, и пару раз срывался мелкий дождик.
Пратт беспокойно повел ушами, захрапел, занервничал. Маргарита давно научилась  доверять тонкому чутью своего коня.
– Берегись!  – негромко крикнула она своим спутникам, натягивая поводья. «Быть беде!» – нутром почувствовала.
Йорик и Стефан выхватили мечи. Ян  натягивал арбалет.
Тревожная тишина повисла в воздухе.
– Я до поворота, Ян, прикрываешь. Мальчики, подключаетесь по необходимости.
– Рита, ты за кого нас держишь?! – возмутился Йорик.
– Если все в ажуре – продвигаемся дальше, – не обратив внимания на его реплику, она  как ветер сорвалась с места.
*       *       *
Однажды Мариус затащил её в придорожные кусты и зажал рот.
– Тихо!
Послышался конский топот, и мимо них не спеша проехала целая кавалькада.
– Кто это?
– Неважно. Но запомни, если ты, почуяв опасность, медленно едешь, высматривая в кустах затаившегося арбалетчика – ты получишь свой болт в грудь или в спину. Ты отличная, слепая мишень.
А еще Мариус научил её заговору от первой стрелы, и почти без-ошибочно определять, откуда в тебя стреляли.
Он очень многому её научил, и его странные, даже на первый взгляд противоречащие здравому смыслу советы не раз спасали ей жизнь.
*       *       *
– Рита, твою мать! – Йорик поскакал за ней.
– Эх, огонь-девка! – Стефан не тронулся с  места и проводил её взглядом.
*       *       *
Первая стрела просвистела над самым ухом, когда Маргарита по-чти доскакала до следующего поворота.
– Засада! – крикнула она, что есть мочи.
Ей показалось, что впереди на дорогу с из чащи вывалилось сухое дерево. Но дерево не упало с треском, а, расставив ветви, потянулось к ней. Резко осадив коня, она развернулась и пустила стрелу, в кусты. По-слышался крик боли и ругань. В тот же миг из кустов на дорогу выпрыгнуло несколько странного вида существ – кряжистых, низкорослых с ду-бинами в руках – таких она еще ни разу не видела.
– Йорик!
Но было поздно – дубина перебила ногу жеребцу Йорика. Конь и всадник покатились, вздымая дорожную пыль. Маргарита всадила стре-лу в бок одному из нападавших, но он не упал, заревел зверем, обломал древко и прыгнул к ней. Она снова разрядила лук ему в голову, и в этот момент из кустов вывалился раненный арбалетчик – получеловек или недочеловек – тварь, порченая магией. Существо с дубиной замертво рухнуло под ноги Пратту. Конь шарахнулся, стал на дыбы, Маргарита не успела выстрелить еще раз. Арбалетный болт вошел Пратту прямо в шею. Маргарита, едва успела выдернуть из стремян ноги. Конь грянулся оземь. Падая, она выронила лук и больно ушибла локоть. Перекатилась, выхватила меч. Вражеская дубина едва не размозжила ей плечо. Она успела вскочить на ноги. Но второй удар, невероятной силы, выбил у неё меч. Рука заныла. Маргарита бросила в одного из нападающих сгустком силы. Монстр, словно, получив удар под дых, согнулся и упал на колени.
– Мальчики, по одному! – злобно ухмыльнулась она.   
Но на магию для второго уже нет времени! Она уклонилась под удар, просвистевший сверху вниз, слева направо, и всадила, провалившемуся в атаке монстру кинжал в пах. Слава богу, урод-арбалетчик уже лежал мертвый. Подоспевший Стефан гарцевал на своем жеребце, рубя направо и налево. Ян отчаянно отбивался топором. Йорик был на ногах, но правая его рука висела плетью, а левой он орудовал на редкость неуклюже. Его качнуло, на мгновенье их взгляды встретились.
Он не успел увернуться от очередного удара, упал на колено, кое-как отмахнулся.
– Рита! Беги! Беги!
– Держись! – она увидела свой меч, но не успела – чертово дерево наступило на него. Бросилась к Йорику, но дорогу ей преградили еще двое существ. Третье добило упавшего Йорика, проломив ему череп.
Стефан, отчаянно отбивался сразу от троих.
Монстр, получивший сгустком силы, оправился и снова был на ногах.
– Хорошее оружие, – прошипел  он, не спеша поднимая меч Мар-гариты.
Ян «получил своё». Нападавшие поняли, что дело сделано. Избитый конь под Стефаном стал оседать на задние ноги.
– Беги, дура!
 «Вдвоем против семерых – дело гиблое» – на дороге она насчитала всего четыре мертвых существа и получеловека – крепкие твари.
– Прощай, Стефан!
Легкая как лань, она метнулась вправо от «дьявольского дерева», и только самые тоненькие веточки дотянулись до неё, впились, разодрали одежду. Маргарита крутнулась, полоснула кинжалом, прыгнула вперед, словно в воду, с кувырка подхватилась на ноги и помчалась, что есть духу, творя на ходу заговор от второй стрелы. Существа, не занятые Стефаном, бросились в погоню.
На глаза ей попался, вбитый в землю,  указатель «Белег – 4 мили».
Она почувствовала, что расстояние между ней и самым быстрым из преследователей сокращается. Казалось, она уже слышит его громкое дыхание, но бежать быстрее просто не могла, резко вильнула в сторону, и дубина, пущенная ей в спину, покатилась по дороге. На пределе своих возможностей Маргарита старалась не снизить темп, как бегун на Фырских спортивных играх, которому осталось совсем немного до финиша. В груди запекло огнем. И вдруг топот за спиной стал отставать, послы-шалась брань. Еще одна дубина с треском врезалась в кусты на повороте – это уже знак отчаяния.
Пробежав еще немного, она остановилась перевести дух и услышала нарастающий треск кустов.
Проклятье! Эти твари, как волки будут гнать её до тех пор, пока не загонят. Она бежит по виляющей дороге, а они ломятся через лес напрямую.
– Жарко,  – она сбросила разорванную облегающую куртку. – Ладно, мы еще побегаем! Тяжеловаты вы, уроды, для забега на четыре мили, и ноги у вас короткие.
*       *       *
«Без паники! – она никогда не считала, сколько раз могла погиб-нуть. Но раз десять это уж точно. – И вообще, работа у тебя такая – с риском для жизни! Пора бы привыкнуть!»
Дорога между пологими холмами сворачивала вполне предсказуемо. Маргарита, не колеблясь, сокращала расстояние лесом. «А лес мне почти как дом родной! Это пока еще мой мир! И еще не известно, кому легче бежать!»
– Давай, давай, Марго! – всегда болел за неё её желтоглазый спаси-тель жрец. Полгода в монастырской школе желтоглазых – она была единственным человеческим ребенком. Ну, если не считать остроухих двойняшек. И никаких поблажек! А желтоглазые бегают!.. Все эти подвижные игры!.. Угораздило же родиться человеком!
Потом монастырь сожгли. Подонки! Но еще полтора года она жила в краю изумительных разумных хищников. А сколько Мариус её гонял! Воительница не должна расслабляться!
«А я и не расслабляюсь! Я постоянно работаю над собой! Плохо работаю! Всё, не могу больше  – щас сдохну!  Только не останавливаться! На бегу сдохну! А может уже и не гонится никто?» – она снизила темп, попыталась прислушаться. «Ни черта не слышно!» – только соб-ственное шумное дыхание и грохот сердца. «Вперед! Глупо позволять врагу приближаться!» Снова отвернула от дороги, углубляясь в лес. 
«Может, затаиться? А как у них с обонянием?» – всё мысли, мысли, хоть бы одна дельная! Сейчас она не смогла бы и слова вымолвить, что-бы не сбить дыхание. Но мысли это хорошо! Нет, колдовать на бегу однозначно не стоит! Подействует – не подействует? Что за твари? Неизвестно! Только силы даром тратить! Тогда точно догонят.
А может принять бой?! И умереть достойно?! Двоих точно уложу!
Совсем близко позади и слева послышалось хриплое рычание, загнанного зверя, выбравшегося из леса на дорогу.
– Это ж надо пристали, как банный лист к заднице! Упорные!
 Страх подстегнул её.
– Вот еще, придумала: разменять свою жизнь на жизнь двух каких-то недоделанных пришельцев! Поналезло тут всякой нечисти! Но мы вас били и бить будем! Вперед! Считай, что усиленная работа над собой уже началась! Вот только дышать нечем! От работы кони мрут! И у меня уже в боку колет!
*       *       *
Дорога расширилась, впереди появился просвет. Там дальше, в просвете Маргарита увидела город, обнесенный высоким земляным ва-лом. Лес кончился, а до городских ворот еще ярдов четыреста. При её-то магических способностях заговор от четвертой стрелы и выеденного яйца не стоил.
– Господи, помоги! Не оставь меня! Грешна, каюсь! Но я еще сумею порадовать тебя делами праведными! Только дай мне шанс!
Когда арбалетный болт легко оцарапал ей  плечо, она вскрикнула от радости, обернулась и показала тем, кто остался в лесу, неприличный жест!
– Сука! – послышался хриплый нечеловеческий голос.
– Мазила! – она из последних сил побежала к воротам.
Тот, кто погнался за ней, недооценил её. Ему было жалко расставаться с промокшим под дождем плащом и тяжелым арбалетом.
*       *       *
– Отведите меня к начальнику, быстро! – она едва могла говорить и валилась с ног. Хотелось опуститься на землю и  постоять на четвереньках, потому что, если она сейчас ляжет, то наверняка умрет.
– На тебя напали? – встревожено спросил один из стражников у городских ворот.
– Ага, и чуть не съели! – она сделала вид, что теряет сознание, и крепкие мужские руки подхватили её.
– Макс, Анджей! – стражники засуетились.
*         *        *
– Пусти, мне уже лучше.
Её бережно усадили на скамеечку.
– Спасибо.
– Посиди, здесь, я доложу.
Когда она вошла, начальник караула смерил её недоверчивым взглядом.
Вопросы стандартные:
Ваше имя, фамилия? Место рождения? Род занятий? Зачем ехали в Белег?
Привычные ответы:
Маргарита фон Кейрош. Где-то под Белегом – не помню. Демоноборец, рейнджер – как хотите – не знаю, как это у вас принято называть. Хочу осесть в родных местах, выйти замуж, нарожать детей, жить долго и счастливо.
Похвально.
– Можно стакан воды?
– Пожалуйста.
Она вкратце пересказала начальнику  случившееся.
– Разбойников еще можно нагнать. Я смогу их выследить.
– Как? В лесу? Ночью? Милая девушка, вы порете горячку. Скоро стемнеет. Эти бестии в темноте видят, как кошки! Я не стану рисковать своими людьми.  Мы займемся этим завтра.
– Все ясно.
– Да ничего вам не ясно! Для уничтожения такой банды понадобится полсотни солдат! А где я вам их возьму! Дариуш, – обратился он к солдату, – доложишь обо всем начальнику гарнизона. А вам, барышня, я настоятельно советую успокоиться и хорошенечко отдохнуть. Можете идти.
– Где тут у вас ближайший постоялый двор?
– От нас как выйдете и направо, потом пройдете немного и увидите по левую сторону улицы.
– Спасибо.
*       *       *
«Пить!» – первым делом она заказала пива, самого лучшего.
«Накачаться пивом, упасть и забыться!» – она залпом осушила половину кружки.
«Холодненькое», – она перевела дух, допила и заказала еще.
– Комнату, – сказала она хозяину, секунду подумала и добавила, –  с горячей ванной.
– Нету у нас ванн, лохань устроит?
– Вполне.
– А платить чем будешь?
Она сняла с пальца серебряное колечко.
– И побыстрее.
– Как скажешь, сударыня.
– И еще, пришлите ко мне горничную, пусть постирает и зашьет мои вещи.
*       *       *
Она разделась, с наслаждением погрузилась в душистую горячую воду... 
Дура! С мужчинами ехать приятнее! С мужчинами ехать комфорт-ней! Легкой дороги захотелось!
Она тихонько, горько поплакала.
Лучше бы в Мозире отоспалась, потом отоспалась бы здесь в Беле-ге. Она уже привыкла не спать по двое, по трое суток. Привыкла дремать в седле,  доверяя Пратту. В одиночку она прорвалась бы, даже не ввязываясь в бой. Устала? Обленилась? Захотелось мужской заботы и ласки? Да, последний месяц был не из легких – она даже похудела и чуть осунулась. Но она не находила оправдания своей глупости. И мужчинам по-мочь не смогла. Даже порчи не сняла. Быть может из-за этого они погиб-ли так паскудно…
Этот ужасный звук, разбиваемой головы… Не знать бы ничего та-кого, не видеть, не помнить! Наверное, она никогда не сможет к этому привыкнуть.
Глупо все получилось! Йорик, дурак, влюбился что ли?
Она вдруг пожалела, что не отдалась ему.
Но кто ж знал, что все так кончится! Черт, а теперь даже трусов чистых не осталось! Впервые в жизни она так опростоволосилась. В одночасье потеряла подаренного Мариусом, бесценного коня, к которому за три года привязалась как к другу; меч, кованный специально под её руку и все свое имущество. Даже кошель с деньгами остался на проклятом де-реве. Начинай всё сначала!
В банке братьев Теккерей у нее осталась небольшая сумма, но её даже на хороший клинок не хватит.
*       *       *
Выжженная солнцем желтая, бескрайняя степь. И ослепительно голубое небо, на котором замерли пушистые клочья облаков. Где-то гудит большая скрипка кочевника и поет женщина протяжную, бесконечную песню. Голос глубокий, мягкий, завораживающий. В этой песне нет чело-веческих слов, потому что гортанью этой женщины поет сама степь – ди-кая и прекрасная. Я лежу в сухой траве и вижу, как по высокой травинке надо мной взбирается муравей. Я могу, не вставая, видеть и орла в небе, и степь до самого горизонта. Но я не знаю, кто я, и что здесь делаю?
*       *       *
«Странный сон, – подумала Маргарита. – Такой спокойный и красивый. И это после всего-то вчерашнего».
Ноги слегка болели. Она легла поперек кровати, задрала их на стену, помассировала. Потрогала корочку запекшейся крови на плече. Яркий солнечный луч падал ей на лицо, на грудь. День будет жаркий…
Я жива! Спасибо тебе, Господи! И упокой души Йорика и Стефана.
Нет, она не пойдет к ним на могилы, где бы их не похоронили. Лишний раз душу бередить! На протяжении пятнадцати лет смерть ходит с ней рука об руку, как подруга, и время от времени в лицо заглядывает, но каждый раз отправляет на тот свет того, кто оказывается поблизости. «А я не останавливаюсь и иду дальше. Вперед!»
Ей не понравилось, как выглажена рубашка, и она завязала её под грудью на цыганский манер. Лифчик специально не надела. Закатила ру-кава выше локтя на манер остроухих. Максимально распустила ремень, и он широким кольцом низко лег ей на бедра. Нет меча – меняем имидж.
Спускаясь завтракать, она выглядела выспавшейся и свежей. Даже Мариус удивлялся её способности восстанавливаться.
Хозяин засмотрелся.
Расправленные плечи, прекрасная осанка, грудь вперед – какая грудь! Оголенный плоский живот, осиная талия, сильные красивые руки. А ниже пояса, бесстыдство, которое придумали бесстыжие желтоглазые – одно название штаны – словно голая. И хочется повалиться в эти пре-красные ноги и просить о милости, одной единственной, что приходит на ум.
– Доброе утро, сударыня. Признаться, у меня не останавливалось женщины прекрасней, – хозяин был потрясен.
–  Да вы романтик! – она ласково тронула его руку. – Мне нужен гребень.
– Клара, принеси гребень сударыне.
Пока готовился завтрак, Маргарита расчесывала свои вымытые роскошные, темно-каштановые волосы.
– Вами можно любоваться часами. Угощаю от заведения.
– Спасибо. Но вы рискуете получить от жены взбучку, – она улыб-нулась.
– Я все же рискну.
– Скажите, в городе есть филиал банка братьев Теккерей?
– Нет. Но вы наверняка сможете взять ссуду  в нашем банке.
– С вашего позволения, я поживу у вас несколько дней. Появятся деньги,  заплачу с лихвой.
– Живите сколько угодно. Я уже старый человек. Мне шестьдесят пять. Я много повидал на своем веку. И научился разбираться в людях. Вижу, вы барышня очень не простая и даже геройская, мечом владеете, а может и магией какой. Обычная девушка не выжила бы во вчерашней переделке. Тут о вас уже весь город судачит. Но с деньгами у вас туго. Если хотите подзаработать, обратитесь к нашему градоправителю. Ра-туша рядом.
– Еще раз благодарствую.
*       *       *
– Р-р-разрешите доложить?!
Ординарец по струнке вытянулся в дверях.
«Ну и рожа» – подумал начальник городского гарнизона. Рожа у ординарца была опухшая с перепою, наглая и веселая.
– Докладывай.
– К вам барышня по поводу вчерашних событий на южной дороге!
Хмурое лицо начальника гарнизона не изменило своего выражения.
– Занят я.
– Красивая … – ординарец осклабился.
– Ладно, пусть подождет немного.
*       *       *
«Ух, мать твою!» – он невольно подобрался и стал любезнее.
– Маргарита фон Кейрош?
– Да.
– А не та ли вы Маргарита, что месяц назад под Лемелем?..
– Очистила ферму от нечисти? – она закончила его фразу.
– Да.
– Она самая.
– Приятно вас видеть в наших краях.
– Я хотела узнать, послан ли отряд, изловить банду монстров? – спросила она без тени улыбки.
– Понимаете, сударыня, леса тут дремучие. Где ж их найдешь теперь?
– Я же предлагала вчера свои услуги начальнику караула. Теперь предлагаю вам. Я могу их выследить!
– Как?
– Бесплатно! Любой маг возьмет за это не меньше сотни! А мне просто нужно вернуть свои вещи. 
– Сколько времени, по-вашему, займут поиски разбойников?
Она тут же поняла, куда он клонит, но врать не стала:
– В лучшем случае дня три. В худшем  – две недели.
– Сейчас я не могу выделить вам треть всего личного состава гар-низона на такое время, – произнес он с расстановкой. – Белег маленький город… Это снаряжение целой карательной экспедиции! Это деньги, ко-торые еще нужно выбить! А пока мы поставили  усиленные  разъезды на главных подступах к городу. Я послал донесение герцогу.
– А вас не прельщает мысль отрапортовать герцогу, об уничтожении банды монстров?
– Очень прельщает. Поэтому, если монстры снова заявят о себе  – мы будем готовы к решительным действиям. Скажите, где я могу вас найти, если ваши способности нам срочно понадобятся?
– У Зиммера.
– Перебирайтесь в «Зеленый дом» – не пожалеете.
– Учту. А что с грузом?
– Половину растащили, остальное перегадили. Воз стоит во дворе комендатуры. Можете забрать.
– Это не мой воз. До свидания. Было приятно иметь дело с настоящим солдатом, – она так и не улыбнулась.
– Взаимно.
«Совсем эти воинствующие бабы страх, стыд и совесть потеряли» – раздраженно подумал он. В течение всего дня начальник гарнизона то и дело возвращался мыслями к по-мужски жесткому взгляду прекрасных глаз Маргариты фон Кейрош, решительной линии её красиво очерченных губ, дразнящей красоте её юного тела. Жена, к которой он давно охладел, но с которой жил,  потому что привык, вдруг показалась пародией на женщину.
*       *       *
Для своего коня Маргарита денег не жалела. «Хоть сбрую забрать» – она все-таки заглянула во внутренний двор комендатуры. От повозки пованивало мочой – «Перегадили всё, в буквальном смысле слова!» На глаза попалось только дешевенькое седло и арбалет с поврежденным натяжным механизмом. Выяснять, кто спер её вещи – настроения не было. «Монстры» – вполне предсказуемый ответ.
Перед тем, как зайти в ратушу, Маргарита прогулялась по городу. Полное отсутствие денег в кармане не сделало эту прогулку менее увлекательной. Она присматривалась к людям, прислушивалась, знакомилась со здешними  ценами. Белег ей, в общем-то, понравился: небольшой, за-строенный не так плотно, как столица княжества и другие более крупные города, где кусок земли стоит сумасшедшие деньги, в меру неряшливый, но она видала города и погрязнее.  Здесь до сих пор были в моде корсеты, делающие пышной самую отвислую грудь, и глубокие декольте. В толпе на неё обращали внимания не больше, чем на любую другую кра-сивую девушку. Но вне толпы, она неизменно привлекала к себе внимание. Ходить в штанах, с «голым пузом», и щеголять фигурой у женщин тут явно не принято.
Какой-то сорванец ущипнул её за попу и убежал.
А одна почтенная домохозяйка вдруг негодующе сказала прямо в глаза:
– Бесстыдница!
 Осевшие в городе остроухие, простые ремесленники или врачеватели, почти не выделялись среди людей. Желтоглазые остались верны се-бе, но как бы ни были красивы их женщины – они вообще не люди. Впрочем, и тех и других в Белеге было мало. Это был человеческий город – не транзитный, уже переживший свои лучшие времена и медленно умирающий.
*       *       *
Градоправитель, по-здешнему ипат, был воплощением хозяйственности – сразу видно: город в надежных руках.
– Признаться, мне даже не удобно предлагать вам такую работу, сударыня, – замялся он. – На городской свалке чуда-юда завелась...
«Ну, прям классика жанра!» – ухмыльнулась про себя  Маргарита.
– …с мусором промблема. Одного мусорщика сожрала.  Второй – убёг. Солдатики наши по свалке прошлись – без толку! Только полные сапоги говна понабирали. А эта тварюка потом еще Жоржа-пьянчугу слопала. Народ перепуган.
– А что ж местным героям, деньги не нужны?
– Э-э-э, мужичье у нас суеверное, боязливое. А все эти высокородные господа рыцари и прочее геройство зазналось, пачкаться не желают. Им дракона вынь да подай, иль вампира. И чтоб потом менестрели об их подвигах баллады слагали. А залезть на мусорную кучу и чуду-юду укокошить – кто ж об этом петь станет?! Но я заплачу щедро, вы не сомневайтесь. Вот аванс. Здесь двадцать марок. Остальное потом.
 Маргарита взяла деньги.
– Где свалка?
– Проедете северные ворота и еще с четверть мили, там – увидите – дорожка влево через лесочек, через пустырь... Еще мили полторы.
– Надеюсь, ротозеев не будет. Я не стану перепахивать вашу свалку в поисках перепуганной чуды-юды.
– Не извольте беспокоиться. Когда приступить намерены?
– Завтра. В сумерках. Мне еще нужно сделать некоторые приготовления.
– Понимаю.
*       *       *
– Не понимаю! Ты бы рискнул жизнью за пятьдесят марок?! На му-сорной свалке! Среди грязи и вони!  – не спрашивал, а вопрошал ипат.
– Не-е-е, – писарь выкатил глаза и замотал головой.
– Сумасшедшая девка!
– Но до чего ж хороша! Жалко, если такую чуда-юда схряпает!
– Типун тебе на язык, дурак! Такая приятная барышня. В самом соку! Дочке моей, Алинке, ровесница. Ей бы мужа хорошего, да ребеночка родить. Ну и времена! Нет, братец, мир перевернулся!
*       *       *
Она ненавидела торговаться. Поэтому согласилась сразу. Пятьдесят марок – по здешним меркам  действительно хорошие деньги.
 «Марго, жизнь в очередной раз засунула тебя в задницу! Изволь выбираться! Тебе предстоит бой по уши в говне».
Биться с «чудой-юдой» на помойке в штанах настоящей эррийской работы, не жарких, впитывающих пот, эластичных, прочных, стоящих без малого сотню, она точно не станет. Рубашку хоть и порванную, но из тончайшего зеренского батиста – тоже жалко. Месяц назад она отдала за нее тридцатку золотом. Кружевной лифчик, сшитый по её груди лучшей остроухой мастерицей города Араса из лучшего ельского хлопка, она не наденет по тем же соображениям. Сапоги слишком хороши, чтобы дерь-мо в них месить. Но не в одних же трусах драться! В одних трусах ходят только эльфийки на юге, потому как они трусы эти придумали и считают их одеждой вполне достаточной.
В оружейной лавке ей ничего особенно не понравилось. По руке пришлась только сабелька за восемнадцать марок. Сталь неплохая, но  сабельки Маргарита не любила, предпочитая колоть, а не рубить. Лучше не распыляться на ерунду, подсобрать денег и купить или заказать у хо-рошего мастера что-то стоящее.
Зашла к лошаднику – нет, покупать коня, на котором ездить стыд-но, или который подведет в лихую минуту тоже не стоит! А на хорошего денег не хватает. Впрочем, конь мне пока не нужен.
Всего на один золотой она приобрела грубую крестьянскую робу, простенький лифчик, женский головной платок и полустоптанные детские башмаки у старьевщика, пришедшиеся как раз по ноге. Думала купить топор или пару «свинорезов» в скобяной лавке, но прежде заглянула в кузницу, увидела кочергу и поняла – это именно то, что нужно. Рабочие рукавицы тоже не помешают. У лекаря купила спирта, бинтов и хлопко-вого волокна. Еще и сдача серебром осталась.
Зашла к парфюмеру. Чего хотела не нашла. Перенюхала пробников не счесть. Вдруг приятно удивилась.
– М-м-м, хороший запах! Стойкий?
– Обижаете, сударыня!
– Сколько вот за этот маленький флакончик?
– Три марки.
– Я беру еще вот эти масла и экстракты.
– С вас семь марок, пятнадцать фенсов.
*       *       *
Остаток дня она провела, выбирая ткани и советуясь, к какому портному лучше обратиться. Сегодня она лишний раз убедилась, что в человеческом городе ей может пригодиться приличное, но неброское скромное платье.
Остроухого портного она восхитила своей красотой, и они долго выбирали фасон, словно старые подруги. В примерочной он был счастлив делать замеры  и так, и этак. Она так же заказала пару комплектов нижнего белья, продемонстрировала ему, что собственно хочет, и он был окончательно очарован её милым бесстыдством. В залог она оставила половину оговоренной суммы и ушла, так и не поняв, кто же ему больше нравится – красивые женщины или красивые мужчины. Два оставшихся золотых отдала трактирщику за проживание на неделю вперед, выкупила свое колечко  и совершенно бесплатно избавила заведение от мышей и тараканов – одним единственным заклинанием.
*       *       *
 Весть о том, что недавно прибывшая, прекрасная воительница идет убивать чуду-юду, облетела город. Воительницу видели в трактире «У Зиммера», её видели в городе, рассказы о её несравненной красоте пере-давались из уст в уста.
Маргарита заметила, что трактир переполнен посетителями. И без усилий господина Зиммера тут не обошлось. Но её нисколько не раздражало то, что на нее смотрят, что завтракать, обедать и ужинать  приходится как простой посетительнице в компании трех сотрапезников, хотя хозяин выделил ей отдельный столик. Она такая же простая посетитель-ница, она сотни раз останавливалась в переполненных тавернах, она умела общаться с разными людьми и разными не людьми. Тем более это её родной город, и, если к ней хотели подсесть, она обычно не возражала. Где бы она ни была, она научилась черпать из живого человеческого общения интересное, полезное, приятное. Она умела поставить на место, кого следует, а неприятное свести к минимуму.
*       *       *
Что в бою, что при верховой езде грудь без лифчика страх как прыгает. Говорят, что от этого она теряет форму и отвисает. В общем, с лифчиком на душе спокойней. А вот трусики сегодня поберечь можно.
Когда она переоделась и спустилась из своей комнаты, трактирщик с трудом узнал её.
– Маргарита?
– Молчите. Пусть горничная вот с этим, – она передала ему узелок, – ждет меня в бане, что на улице Литейщиков около полуночи.
– Но так поздно баня не работает.
– А вы предупредите банщика.
Зеваки собрались даже у ворот трактира. Особенно много было мальчишек – где еще в открытую можно поглазеть на женские прелести, как не у заезжей остроухой воительницы. Конечно же, она остроухая – только они такие красивые и бесстыжие, как о них говорят.
Мало кто обратил внимания на вышедшую из трактира девушку в мужской серой робе, слишком просторной, чтобы можно было разглядеть фигуру. Росточка среднего, волосы спрятаны под туго завязанным скромным платком. Глазастая, чернобровая – хорошенькая, но явно не прекрасная воительница. В руке кочерга. И в сгущающихся сумерках никто не заметил, что из-под рубахи навыпуск у девушки виднеются зо-лоченые ножны кинжала. Почти никто.
– Это она! Она! – раздался одинокий взволнованный голос.
– Где? Где? – загалдели одни.
– Идет! Идет! – загалдели другие, устремляя взоры в гостеприимно распахнутые двери трактира.
А девчонки-кочегара уже и след простыл.
*       *       *
– Зиммер! Где она?
– Ушла убивать чудовище.
– Как ушла?!
– Одному богу известно, как эти герои умудряются незаметно ухо-дить и приходить.
*       *       *
Четыре мили (до свалки и обратно) – для нее не расстояние. Всю свою жизнь она ходила пешком и бегала, пока пять лет назад не познакомилась с Мариусом. Но за эти пять лет она столько проехала верхом, что иногда было приятно просто так пройтись или пробежаться. Торо-питься некуда. Ночь прохладная, тихая, лунная. И ей начинали нравиться здешние места. Живописно. Особенно развалины замка на холме, господствующем над городом.  На днях нужно будет туда наведаться.
*       *       *
Смрад она почуяла еще издали. Свалка впечатляла своими размерами. Очевидно, Белег был очень древним городом. Когда-то, наверное, тысячу лет назад, здесь был овраг. Овраг разросся в балку – настоящую, огромную, глубокую лощину, которую доверху наполнили мусором. В такой толще могло завестись что угодно. Но из кратких описаний ипата Маргарита была почти уверена, что увидит випера.
В темноте она не могла видеть сверх человеческих способностей. Разве что боковым зрением научилась улавливать малейшее движение, тончайшие градации света и тени.
Зато слух и нюх у неё были обострены специальными тренировка-ми так, как могут они обостряться только у слепых. И еще она с детства отчетливо чувствовала всем нутром. Чувствовала разное: приятное и не-приятное, далекое и близкое, настоящее и грядущее, но отчетливее всего – опасное, несущее смерть. В народе об этом говорят: «Жопой чув-ствую».
Ко всему этому она была просто наблюдательной.
Где-то невдалеке, вон за той кучей, гложет кость собака. Вон там с неделю как сдохла кошка, а здесь стая собак разорвала небольшого гуля. Крысы спокойны, реагируют только на её приближение. Одна огромная, жирная вдруг оказалась в пределах её досягаемости. В молниеносном выпаде Маргарита убила её кочергой и тут же по колено провалилась в мягкую зловонную жижу. Подобрав добычу, пошла дальше по довольно заметной утоптанной и сухой тропинке.
Гулять по помойке, принюхиваясь и прислушиваясь – не самое приятное занятие. Она выбирала место. А, выбрав, остановилась, закрыла глаза, потянулась мысленно во все стороны и тихонечко позвала:
        Цып-цып, дам тебе косточку,
        Цып-цып, дам тебе мясушка,
        Цып-цып, человеченки…
Подождала и позвала снова. Где-то далеко из теплой, влажной бер-логи выбрался випер.
Она сперва его услышала, потом почуяла, а потом увидела. Не то ящер, не то жирная, плохо ощипанная, коротконогая курица. Голова, размером с лошадиную, массивный зубастый клюв, наполовину облепленный мерзкой, как у индюка на носу, кожей, и горловой мешок, как у пеликана, виденного Маргаритой в столичном зоопарке. Вместо крыльев две складывающиеся кирки. Вместо маховых перьев, голые, жесткие стержни. Она не думала, что випер может быть таким огромным. Чудище приближалось тяжелой гусиной походкой. Завидев Маргариту, оно вы-тянуло шею и грозно зашипело.
– Ну, гусак ни дать, ни взять! – она помотала перед ним дохлой крысой, шепнула заклинание. Кочерга в её руке вдруг стала накаляться.
– Вот твое мясушко! – она кинула крысу перед собой и перехвати-ла кочергу обеими руками.
Чудище прыгнуло и клюнуло, словно выстрелило.
Но раскаленный до бела загнутый конец кочерги молнией вошел в его череп. Вошел как в картонную коробку.
– Вот твоя смертушка!
Випер отдернул голову,  Маргарита рванула кочергу на себя, вы-дирая из головы монстра обломки костей и куски кожи.
Под ногу попалось, что-то скользкое. Кочергу страшной силой вы-рвало из рук. Маргарита упала спиной в мягкую грязь, но не на миг не потеряла випера из поля зрения. Он тоже не удержался на ногах и усел-ся, как толстяк, разместив между ног свое огромное брюхо. Она бросилась к нему с кинжалом, всадила по рукоять, рванула с полуприсяда сни-зу вверх обеими руками. Её забрызгало с ног до головы. Она чуть не задохнулась. Чудище задергалось в последних конвульсиях, но так и оста-лось сидеть, распластав недокрылья, еще глубже продавив под собой от-бросы. Из лопнувшего брюха выдавило маленькую полупереваренную девочку.
Маргариту стошнило.
Отплевалась в сторонке, сняла платок, вытерла лицо. Подошла по-смотреть на результаты проделанной работы. Девочке было лет пять от роду. Лицо обезображено. Длинные светлые волосы, остатки светленько-го платьица с кружевами, в ушах сережки. Маргарита вырвала одну. Зо-лото, с бриллиантиком – не иначе! Тонкая работа! А девочка-то наша не из простых! Маргарита вырвала вторую сережку. Поискала глазами ко-чергу и не нашла.
– Теперь, главное, на стаю бродячих собак не нарваться.
*       *       *
Улицы города уже опустели. Хорошо. Рубашку она выбросила по дороге.
– Чё те надо, вонючка? – банщик гадливо поморщился.
– Меня уже ждет горничная. Тебя Зиммер предупреждал.
– Ты воительница?
– С чудой-юдой на помойке кувыркаться – не цветочки собирать.
Он всмотрелся в её полуобнаженную ладную фигурку.
– Не гневайтесь, сударыня. Но разит от вас… 
– Кому скажешь, со свету сживу!
– Понял – не дурак.
Перепачканные вещи постигла участь рубашки. Маргарита вымылась в огромном количестве воды, переоделась в свое обычное, принесенное горничной в узелке, и надушилась новыми духами.
– Спасибо за хорошую баньку, – она протянула серебряный чет-вертак, слегка оторопевшему от её преображения банщику.
– На здоровье, сударыня. Приходите почаще.
*       *       *
Небо на востоке начало светлеть, когда она вернулась в трактир.
За двумя сдвинутыми столами, тихо пьянствовали пятеро, один спал на столе, еще двое на скамейках.
Дверь, сволочь, скрипучая. Пьянчуги обернулись, словно ждали кого-то.
– Да здравствует воительница Маргарита!
Она не ожидала такого триумфального приема в столь поздний, вернее, в столь ранний час. Но еще больше она не ожидала увидеть ста-рого трактирщика.
– Слава богу! – облегченно вздохнул он.
– Слава. Отчего не спите, господин Зиммер?
Старик замялся.
– Да вот не мог заснуть… признаться, мы с женой за вас очень волновались.
– За меня очень вредно волноваться для вашего старого, доброго сердца, – она с улыбкой похлопала его по груди.  – Давайте договоримся, чтобы это было в первый и последний раз.
– Как скажете, сударыня.
– У вас усталый вид. Идите спать.
– Выпейте со мной.
– С удовольствием.
– Как чуда-юда?
– Издохла, завтра расскажу.
– Господа хорошие! – вдруг рявкнул трактирщик. – Наша ресторация закрывается. Попрошу выметаться. Господин Конрад, поднимай-тесь-ка в свой номер.
*       *       *
С утра пораньше она уже сидела у ипата.
– Чуда-юда мертва. Из брюха у неё торчит маленькая девочка, это её сережки.
Ипат ошалело уставился на Маргариту и на украшения прекрасной работы, выложенные перед ним на стол.
– Возьмите. Это поможет опознанию.
– Ну и дела, – он спрятал в стол только одну сережку. – Сударыня, поверьте, я уважаю ваше право на законную добычу, но городская казна не может компенсировать вам её стоимость.
– Верю.
– Вот ваши деньги. Спасибо за работу.
Желая развеяться, она еще раз прошлась по лавкам, купила себе широкополую шляпу и кое-что из косметики, чтобы лицо лишний раз не загорало и не обветривалось. Оставшуюся сережку продала ювелиру.
*       *       *
«Её зовут Маргарита. Она стала невидимой. Перенеслась на свалку чудесным образом. Убила огромное чудище одним кинжалом и даже не запачкалась!» – краткий пересказ легенды, которая родилась в тот же день в городе Белеге. На следующий день к легенде прибавилось: «В брюхе у чудовища нашли малолетнюю дочку барона Эзра!» 
А на главной площади, в течение двух дней, за определенную плату всем желающим показывали мертвую «чуду-юду», пока вонь от нее не сделалась невыносимой.
*       *       *
– Сударыня, вы не находите странным, что юная баронесса оказалась на свалке, как какая-нибудь бродяжка? – спросил начальник город-ского сыска. Утром он самолично побывал на месте происшествия и был шокирован зрелищем ужасным и мерзостным. Ему вдруг захотелось по-смотреть на воительницу.
– Нахожу, – ответила Маргарита. – Юные баронессы не разгуливают по свалкам, а такие чудовища, насколько я знаю, далеко за пределы свалок не вылазят.
– То есть чудище не могло сожрать девочку в окрестностях Баронского замка?
– Как далеко от замка до свалки?
– Около трех миль.
– Вы говорите, что девочка пропала два дня назад. А випер уже жил на свалке вторую неделю. Я думаю, девочку похитили, убили и за-рыли на свалке, где её нашел и проглотил випер.
– Странно, что похитители или похититель не потребовал с барона выкупа и даже не снял сережек со своей жертвы.
– Возможно, девочку похитил маньяк. Или её принесли в жертву.
– Мы это выясним. Спасибо, я услышал то, что хотел.
Из собственного богатого опыта начальник сыска знал, насколько может быть обманчива человеческая внешность. Но даже когда он выходил из трактира, в его голове всё еще не укладывалось, как такая молодая, такая красивая девушка могла разделаться с таким чудовищем?! Не иначе, как призвав себе на помощь могучего демона.
*       *       *
Она не спеша поднималась по холму и не уставала любоваться открывающимися видами. Пейзаж почти не изменился – стал немного мрачнее, но не утратил красоты. Когда-то она любила смотреть вдаль, стоя между зубцами самой высокой башни.
Дорога, ведущая к воротам замка, почти не угадывалась. Ворот не осталось. Ров засыпали, вал срыли, стены обрушили. Странно, что во-обще не сровняли с землей. Наверное, не хватило времени, ведь оставались еще другие сепаратисты. А потом руки не дошли.
Как заросло всё! Вот здесь был зал парадной столовой, собирались гости, играла музыка.  А  дальше – маленький парк, в котором она игра-ла с кузеном, и гуляла с мамой. Воспоминания детства – самые неизгладимые. Отрывочные, но ясные они сменялись одно  другим. 
Маргарита легко вскарабкалась на остатки стены. Черный плющ, похожий на гигантскую кривоногую мухоловку , распластавшуюся по камням, едва заметно потянулся к ней. Она спокойно прошла мимо. Вот почему тут не играют мальчишки  – боятся. Не известно, что еще здесь обитает.
В развалинах башни, где была её спальня, выросло дерево. А вон там бил фонтан. Даже не верится, что она здесь когда-то жила. Но ком не подступал к горлу, слезы не навертывались на глаза. Это было так давно, словно в прошлой жизни. И все-таки неопределенное щемящее чувство наполнило душу.
«Зачем я здесь? Восстановить этот замок невозможно. Только от-строить заново. Но это не в моих силах».
После гибели Мариуса, она думала, что только в родных местах обретет душевный покой, если вообще обретет его когда-нибудь. Но неожиданно покой в её душе воцарился значительно раньше. Покой или безразличие ко всему на свете? Неважно!
Она выбралась на самый верх разрушенной башни и уселась по-удобнее. Отсюда снова была видна даль.
Любила ли она Мариуса? Да. Какое-то время после его смерти она как бы и не жила вовсе. Но однажды на дороге ей повстречался отряд желтоглазой баронессы Иллии. Баронесса готовила штурм замка барона Фарха.
– Я знаю, кто ты. Ты умеешь драться и колдовать, – сказала Иллия. – Девочка, ты нужна мне! А тебе нужны  деньги.
– Мне не нужны деньги.
– Брось, деньги нужны всем! Просто тебе нужно встряхнуться.
Маргарита не искала смерти. Но и не бежала от неё. «Может, убьют» – подумала и согласилась.
Странно, что она выжила. Никогда в жизни ей не забыть этого штурма! Потом у неё еще неделю болели мышцы. А заклинаний она про-изнесла столько, что на целый месяц лишилась своего дара. Победу праздновали две недели. И совершенно бездумно она отдалась молодому остроухому офицеру. Забеременела, но, опомнившись, без особого труда спровоцировала выкидыш. Потом у нее были еще другие мужчины и да-же настоящий, бурный, хотя и короткий, роман с Бернским колдуном, но она была максимально предусмотрительна. Она шла сюда целых два го-да. Нет, наверное, она шла сюда все пятнадцать лет! И теперь, когда она поднялась на этот холм, покоя вновь как не бывало.
 «Нахрена я сюда ехала?! Может, и вправду выйти замуж, родить? Пока не поздно!» – ей уже исполнилось двадцать, а женщины, часто при-бегающие к магии, всяким снадобьям и прочим ухищрениям, рано становятся бесплодными. Так говорят.
Щебень скрипнул под чьей-то ногой. Она обернулась и увидела внизу желтоглазого.
Черт, как близко он подобрался! Они это могут.
– Здравствуйте, графиня, – сказал желтоглазый.
*       *       *
 – Где, воительница Маргарита? – спросил сержант. С ним в трак-тир вошел еще один солдат. Оба одеты по полной форме.
«Неужели натворила чего?» – Зиммер не всегда был старым трактирщиком.
– Уехала, – ответил он.
– Куда?
– Не могу знать. Она мне не докладывает.
– А вернется когда?
– Да что она мне дочка что ли?! Приходит и уходит, когда вздумается! А в чем собственно дело?
– Банда монстров снова объявилась. Маргарита говорила, что мо-жет помочь.
– Вот напасть-то какая! А я и рад бы вам помочь, да не могу.
*       *       *
– Здравствуйте, – ответила Маргарита. – Кто вы? И с чего вы взяли, что я графиня?
– Зовите меня просто Эшш. Вы очень похожи на свою мать, – ему было лет пятьдесят. Для желтоглазых это еще тот возраст, когда силы и выносливость только начинают убывать, как у человека лет в сорок. Худощавый, жилистый, одет неброско, но, если приглядеться, дорого. Ши-тая золотом вязь заклинаний-оберегов змеилась по вороту дорожной куртки.
– Вы знали моих родителей?! – она встала, чтобы спуститься к нему.
– Мы встречались несколько раз. А однажды я останавливался в этом замке. Сидите, сидите, вы там так удобно устроились, – он по-мальчишески проворно взобрался к ней и устроился рядом.
– Вы были заодно с ними?
– Я не политик. Я ученый. Ваши родители были просвещенными людьми. Мы больше говорили о науке, об искусстве.
– Они погибли в бою? В том самом?..
– Да.
– Вы знаете, где они похоронены?
– Нет. Увы... Победители не ставят памятников побежденным.
– Расскажите, что вам известно.
– Право, я даже не знаю с чего начать.
– Начните с самого начала.
– Ну, как скажете. Когда-то Иль-Зафр, по-вашему «Перекресток», был отдельным и независимым миром-государством, но стал частью империи. Спустя восемьдесят лет семеро самых влиятельных господ, в том числе ваш отец, выступили за отсоединение «Перекрестка». Но кое-кто из местной  знати  не поддержал эту идею. Император послал против сепаратистов армию под командованием великого герцога Хелмского. В ре-шающий  момент сражения, состоявшегося под Кирстом,  двое сомневающихся баронов перешли на сторону герцога. Сепаратисты были наго-лову разгромлены, и имперская армия начала осаду замков тех, кто не захотел сдаться на милость победителю, или кого император не хотел пощадить.
– А мой отец, он не захотел сдаваться?
Эшш замялся.
– Он хотел сдаться, чтобы предотвратить тотальное истребление обитателей замка. Но… Император был беспощаден к нему.
– И герцог Хелмский тоже?!
– Естественно.
– Продолжайте, пожалуйста.
– Тогда многие сепаратисты и все, кто им помогал – маги, друиды, люди, желтоглазые и остроухие – ушли в леса, ища спасения. С тех пор мир изменился в худшую сторону. Вы и сами знаете: невероятные создания появились в горах и лесах, подступили к людскому жилью. Нарушилось равновесие. А мы пытаемся его восстановить. Вот, собственно, и всё.
– Мы – это кто?
– Совет Мудрейших.
– А причем здесь я?
– Без вас равновесия не получится.
– Вы серьезно так думаете? – она скептически улыбнулась.
– Да, Ваше Сиятельство.
– Да какое из меня сейчас сиятельство! Звучит как издёвка! Можете называть меня Маргаритой, Ритой или Марго.
– А можно Риточкой или Маргариткой? – он рассмеялся по-своему, по-желтоглазому.
– Только не сиятельством, – усмехнулась она.
– У вас удивительно красивое и гибкое имя. Такое же, как вы сами.
– Мы отвлеклись от темы. И что же я должна делать?
– Не знаю. Вам виднее.
– Вот те раз.
– Оставайтесь собой.
Они посидели молча. Все вокруг подернулось вечерней дымкой, окрасилось в теплые красноватые тона.
– Марго, у меня для вас подарок. Идемте.
В кустах у развалин арсенала на глаза ей попался свежий труп бес-тии.
– Ваша работа?
– Прыгают тут всякие… – небрежно бросил он.
– Да вы не только ученый!
– Времена такие.
И вдруг она увидела своего Пратта. Конь был привязан там, где когда-то была конюшня. Но, подойдя ближе, Маргарита поняла, что это не Пратт.
– Это вам, – скромно сказал Эшш.
Конь был великолепен.
– Боже мой, какой красавец! – взглядом знатока она осмотрела жи-вотное и не нашла ни одного изъяна, приласкала – вот только угостить нечем.
Она не привыкла к таким дорогим неожиданным подаркам. Мари-ус подарил ей Пратта только после двух лет совместной жизни.
– Так это мне?! – словно маленькая девочка, она не верила в свое счастье. 
– Вам, вам. Осторожно, это горячий конь.
Одним прыжком она оказалась в седле, подняла коня на дыбы. Он понес её через поросший кустарником плац, вокруг развалин главной башни. Когда они вернулись, то уже были друзьями. Разгоряченная бешеной скачкой, с горящими глазами, она была счастлива и прекрасна.
– Спасибо, Эшш!
– Вы не представляете, как приятно видеть вас вот такой!
– Но, как же вы? Это ведь ваш конь?
– Нет, не мой. Я купил его позавчера специально для вас, когда узнал, что вы своего потеряли. А я все еще прекрасно бегаю. До свидания, графиня Марго, – он достал из кармана куртки какую-то вещицу, шепнул заклинание и перед ним открылся портал. Точно такой, в какой Маргариту увел жрец пятнадцать лет назад.
– Эшш, мы еще увидимся?
– Даже не сомневайтесь, – сказал он. Через секунду его словно и не было.
*       *       *
Пешие прогулки – это, конечно, приятно. Но одно удовольствие мчаться на бесподобно красивом и баснословно дорогом коне наперегонки с ветром!
Она была в восторге от его скорости, легкости, понятливости. Но не стала испытывать на выносливость. Сегодня первый день их знакомства. Конь – это не  тупое средство передвижения. Он тоже чувствует, понимает, как к нему относятся. Конь должен быть верный как пес, умный как пес. Конь – это четвероногий друг. Ей еще предстоит многому научить его, ко многому приучить. Она не сомневалась в его выносливости.
«Но с чего это Эшш так расщедрился? Как он, вообще, нашел ме-ня? Зачем я нужна Мудрейшим? Кто они? Впервые о них слышу! И разве может от меня что-то зависеть?» – она задумалась. – «И когда я решила, что буду мстить герцогу Хелмскому? Как? Все это часть какой-то большой игры! Мудрят эти Мудрейшие! Ох, мудрят! Сыр бесплатный только в мышеловке! А я, дура, жую и радуюсь. Ладно, пожуём – увидим».
В вонючий город ехать не хотелось, хотя погода портилась. Хоте-лось заночевать под открытым небом, как бывало с Праттом. Но на неё вдруг напала икота.
«Кто это меня вспоминает? Не начальник ли гарнизона?» – это полушутливое предположение вдруг превратилось в уверенность.
Маргарита почти два года прожила среди простых людей, считав-ших это верной приметой. Она погнала коня быстрой рысью и не заме-тила, когда икота оставила её.
*       *      *
Стемнело, но городских ворот еще не закрывали.
– А вы разве монстров бить не поехали? – удивилась стража.
Выяснила, где и когда объявились старые знакомые: на главной дороге, милях в двух к востоку от города, в сумерках. Подумалось: час поздний, начальник гарнизона уже со службы вернулся – зачем в дом к женатому человеку ломиться?
Она галопом пронеслась через почти обезлюдевший город, выехала на дорогу, сосредоточилась. Место бы не проскочить!  Куда ушла банда, а за ней погоня? Вправо? Влево? Шепнула словечко, и воздух пе-ред ней слабо засветился. Сияние сгустилось в бледное, не слепящее гла-за, подобие шаровой молнии – свет мягкий, рассеянный – не ярче обычного факела, но гораздо безопасней. Ведь подстрелить факельщика даже издали проще простого. Маргарита пустила светящийся шар ярдах в пя-ти перед собой так, чтобы отсвет на неё не падал. 
Кажется, сюда! Точно – обломанные ветки, следы большого коли-чества лошадей. Внутреннее чутье тоже подсказывало, что сюда. Она углубилась в дебри и вскоре почувствовала в неподвижном воздухе за-пах чадящих факелов, конского и человеческого пота.
Часа через полтора путь ей преградил обширный участок непролазного глушняка. Ну и натоптали! Она прислушалась. Не смотря на медленное продвижение сквозь чащу,  она не сомневалась, в том, что по-чти нагнала солдат. Где-то далеко, по ту сторону бурелома послышались голоса.
*       *       *
На небольшой поляне сгрудилось с полсотни конников. Многие спешились, некоторые тушили факелы. В воздухе витали озлобленность и раздражение.  Маргарита заметила несколько желтоглазых: «Так я и думала – без них преследователи не ломанулись бы в лес на ночь глядя. Желтоглазые – это хорошо».
– Маргарита?! Как вы нас нашли?! – изумился капитан, командующий отрядом. 
– У меня свои методы. Почему стоим?
– Дальше топь. Почти на милю. Сунулись переходить. Эти твари в проводника с арбалета гвазданули!
– Насмерть?
– Пока живой. Сами знаете, желтоглазые они ведь живучие.
Над проводником колдовали двое. Болт прошел на вылет, на ладонь правее пупка. Проводник скрипел зубами и матерился. Пока его перевязывали, Маргарита пошептала над раной, останавливая кровотечение.
– В город его надо.
Перед топью за корягою залегли и всматривались в темноту еще двое желтоглазых.
– Видно кого? – она осторожно легла рядом и невольно позавидовала их кошачьему зрению.
– Затаились, твари. Они уже у себя дома, они никуда не торопятся. Расползлись меж трясинами.
– Не возьмем мы их, – подполз пессимистично настроенный капитан.  – Беда с этой нечистью. Не выманишь её ничем, как обычных разбойников. Ни черта ей не надобно. Только убивать. Это война на истребление. Настоящая партизанская война. И чем дальше, тем партизан больше.
– Чем дальше в лес – тем толще партизаны, – шутливо отреагировал другой желтоглазый.
– Места тут проклятые.
– А, по-моему, все складывается не так уж и плохо, – Маргарита уже составила план действий. – Где проход через топь?
– А вот прямо. Вон до той кочки, а потом до того деревца. Видишь, где небо в воде отражается?
– Вижу. Дайте мне лук, кто-нибудь.
– Тебе что, сударыня, жизнь не дорога?
– Дорога. Я сейчас немного поколдую. А если, что не так пойдет, вы  смотрите, откуда в меня стрелять будут. Стрелков у них только двое. Первый – мой. Вы – второго не упустите. На худой конец хоть двоих уложим. Лук дайте.
– Дайте барышне лук со стрелами.
– Эй, мазила, ты здесь? – крикнула Маргарита вражескому арба-летчику.
– Только покажись, сука! – донеслось с болота.
– Тебе в меня все равно не попасть! Слышите меня, уроды? Вы гнались за мной – не догнали. Вы бросали в меня дубинами и стреляли в спину – не попали. Вы не сможете мне ничего сделать. Знаете почему? Таково мое слово! И оно верно, как то, что сейчас над болотом зажжется светящийся шар!
 Маргарита выжала из воздуха свет – яркую звездочку. И звездочка стала мерно пульсировать, в ритме ударов шаманского бубна. Просто бубна под рукой сейчас не было.
Рядом и за её спиной прокатился удивленный, взволнованный ропот –  люди и желтоглазые тоже увидели «чудо».
– А теперь слушайте меня! Будьте спокойны – мне не нужны ваши жизни. Вы долго бежали. Вы устали. Вы чертовски устали за минувшую неделю. Но, наконец-то, вы в безопасности, на этой благодатной трясине. Почти как дома. Вы расслабились. Вы отдыхаете и потешаетесь над глу-пыми людьми, которые вас не достанут. Приятно полежать на мягкой кочке…
У неё был красивый, глубокий, завораживающий голос. Он вливал-ся в душу, как голос возлюбленной. Её хотелось слушать даже тогда, когда она начинала говорить с нажимом, властно и повелительно.
– Когда я сосчитаю до трех, вы заснете…   А теперь ты, взявший мой меч, верни мне его. Подойди ко мне.
Маргарита поднялась из-за коряги. Отступить под прикрытие леса? Но оттуда не достать арбалетчика! Она ступила в болото. «Если что-то пойдет не так...» – погнало её дальше. Осторожно, стараясь не шуметь, держа стрелу на тетиве, она забрела почти по грудь. Монстр двигался ей навстречу. Вот уже показался его тёмный силуэт, вот уже в отсвете пуль-сирующей звезды в его руках блеснула гарда её меча.
За её спиной ночную тишину разрубил, как удар топора, арбалет-ный выстрел. Монстр с пробитой грудью взревел, выхватил меч из ножен, но упал под градом стрел.
Маргарита сама чуть не выстрелила, услышала:
– Сука!
И, прежде чем болт оцарапал её бок, пустила свою стрелу в темно-ту. Нечеловеческий вскрик – попала! Она окунулась с головой в стоялую, вонючую воду! Смерть пронеслась в дюйме над ней –  всем нутром почувствовала. А желтоглазые уже бьют из луков, вон там рычит и плещет-ся вражеский лучник – молодцы! Левее, словно огромная рыбина плюх-нула – «мой арбалетчик ноги уносит». «Где же ты?» – бросила ярко вспыхнувшую звезду вправо, повела над топью, спугнула еще одно чудище: «Получи своё!»
Её стрела впилась в горбатую спину монстра. Он прыгнул, скрылся под водой.
– Бей! Бей тварей! – получившие возможность видеть, подключи-лись люди. Стрелы засвистели, зашлепали по воде, зашуршали по сухостою.
Маргарита вдруг услышала, как раненный арбалетчик, проваливаясь и падая, поднимая фонтаны брызг, по кочкам ползком на брюхе ри-нулся в темноту, в глубину топи. Светящийся шар погнался за ним. Она выстрелила вдогонку, но поняла, что промахнулась.
– Сударыня, подсвети! – требовательно орали на левом фланге, где потеряли из вида вынырнувшего монстра со стрелой в горбу.
В азарте преследования кто-то тоже прыгнул в болото с факелом. Кто-то швырнул факел. И вдруг из воды поднялся темный корявый ствол, выпустил ветви-щупальца, схватил факельщика, и потянулся к ней.
– Засохни! – крикнула Маргарита и влепила ему сгустком силы.
«Дерево» содрогнулось, окатив её брызгами,  щупальца съёжились и уронили человека.
Она бросилась к берегу, слыша, как стрелы застучали по новой мишени. Но тонкое, как бандитская гаротта, щупальце захлестнулось во-круг её шеи, дернуло, опрокинуло, и холодная грязь сомкнулась над ней. Её потащило. Маргарита потеряла лук, нашарив кинжал, одним движеньем перерезала удавку. Вынырнула совсем рядом с деревом перепуган-ная, задыхающаяся. Ноги не достали дна, вязкая жижа мешала плыть. Перерезала ремень, на котором висел колчан. Не помогло. Она сама по-пыталась схватить дерево за веточку. А к дереву уже бросились с меча-ми, секирами. Первого оно сбило с ног, второго вбило в грязь, третьего схватило, и он закричал страшным голосом, но четвертый – желтоглазый – прорвался и до половины всадил полутораручный меч в ствол. Ветви впились в него, но их уже рубили набежавшие солдаты. Проигрывая битву, дерево отшвырнуло желтоглазого, забросило в болото кричащую жертву, отмахнулось от остальных и повалилось в воду, втягивая щу-пальца. Двое желтоглазых прыгнули следом, вцепились когтями в ствол, скрылись под водой, вынырнули дальше, потерялись в темноте.
– Тону! – закричала Маргарита, снова зажигая шар, о котором со-всем забыла.
– Хватайся за  ножны! – раздалось поблизости.
Через несколько мгновений сильные мужские руки вытащили её на твердую землю.
– Эти не упустят! – прокомментировал, её спаситель, вслушиваясь в отдаляющееся рычание, плеск воды и удары мечей. – Ты как?
– Чуть не утонула. Спасибо, – сердце еще колотилось как бешенное.
– А ты вообще молодчина!
Растревоженное болото некоторое время еще издавало какие-то приглушенные звуки, как будто тяжелые вздохи и посвист. Вскоре все стихло.
– Эй, на берегу! – послышалось издалека.
– Греби к нам?! – радостно откликнулось, столпившееся на краю болота, воинство.
– Не утоните там! – крикнул спаситель Маргариты.
Маргарита тут же «подсветила».
Двое желтоглазых, сидящие на неподвижном черном бревне, отса-лютовали мечами.
– Проводник еще здесь?! – она подхватилась на ноги.
– Куда ж ему деться.
– Сюда проводника! Эй, на бревне, подождите! Сидите там!
*       *       *
– Правее, левее! Иди за шаром! Да! Да! Шар прямо! – уже через минуту командовал проводник, совсем не выглядевший тяжелораненым.
На берегу желтоглазых «дровосеков» встретили как героев.
*       *       *
– Кто всё пересрал?! – слов других не было. – Кто выстрелил без моей команды?! – сурово крикнула Маргарита.
В ответ молчание.
– Чтоб тебе жена не давала!
Воинство хохотнуло.
– Смилуйся, сударыня!!! – тут же жалобно выкрикнул молодой го-лос. – Рука дрогнула! Ведь за тебя испугался, когда такое уёбище к тебе подступило!
К ней пробился перепуганный солдатик.
– Отслужишь мне – возьму своё слово обратно, – чуть смягчилась Маргарита.
– Чё хочешь, сделаю!
– Иди и найди мой меч. Он тут недалеко от берега.
*       *       *
Недосчитались только одного. Двоих дерево слегка покалечило. Монстров же подстрелили троих, «арбалетчик, сволота, убёг».
– Стрела в нем – далеко не уйдет, – сказала Маргарита. – Четверо их осталось.
– Проводник, ты как? – спросил капитан.
– Худо мне.
– Чиф, Зереш, немедля возвращайтесь с ним в город! Становимся лагерем здесь! Завтра прочешем окрестности, может еще какую нечисть спугнем! А вам, сударыня, премного благодарен.
В свете факелов он вдруг заметил, что у сударыни зуб на зуб не попадает. Похолодало, а она как ездила в замок в одной батистовой рубашечке – так и сюда примчалась. Переодеться не во что, обтереться не-чем.
«Нет, все-таки лучше путешествовать с близким мужчиной, на ху-дой конец с подругой» – ей мучительно захотелось снять с себя мокрую, перепачканную зловонным илом одежду. 
До капитана вдруг дошло, что рядом с ним очень молодая, очень красивая и промокшая до нитки женщина.
– Сейчас, сударыня, сейчас, – в нем проснулся куртуазный рыцарь. Рыцарь стянул с себя кольчугу и подкольчужную куртку. – Наденьте, не то еще простудитесь.
– Спасибо, – она схватила куртку и юркнула в темноту, разделась донага, как и хотела, отжала вещи, вытерлась. Куртка пришлась ей чуть выше колен.
Развели несколько костров, начали сушиться, делиться впечатлениями, посмеивались, поругивались, не стесняясь в выражениях, посматривали на неё с любопытством, с уважением, с вожделением – по-разному.
– Вот ваш меч, сударыня, – появился грязный, мокрый, продрогший солдатик.
«Надо же и ножны нашел» – этот меч был ей дорог не только потому, что стоил столько, сколько мечи всех этих солдат вместе взятые, но еще и как память о Мариусе.
– Беру назад свое слово, – улыбнулась она.
– И теперь у меня все будет нормально?
– Я не гадалка и не предсказательница. Я взяла слово. Иди себе с богом.
Она просто сушила у костра волосы, потом рубашку, лифчик, тру-сики, а для всех этих остолопов, словно представление показывали.
Где-то на окраине сознания мелькнула пугливая мыслишка: если всей этой солдатне вдруг вздумается с ней потешиться – ей ни меч, ни ма-гия не помогут. Отымеют всем войском и в болоте утопят, а в городе скажут: «погибла воительница Маргарита в битве с монстрами. Бывает»...
*       *       *
За четыре года гражданской войны ей довелось видеть, на что спо-собны и «свои», и «чужие». С тех пор солдаты не изменились. Она не за-была, что делалось в замке убитого барона Фарха.
*       *       *
...и взыграет ли женская солидарность у двух желтоглазых воительниц, что сидят у соседнего костерка? Заступятся ли? Армия баронессы Иллии на четверть состояла из женщин – в основном желтоглазых и остроухих. У желтоглазых женщины вообще наравне с мужчинами. У людей все не так. И она здесь одна.
– Может помочь? – с улыбочкой спросил её спаситель, атлетично сложенный, светловолосый парень.
Её тонкие брови вдруг сдвинулись, глаза глянули в упор, остановились с грозным, притягивающим выражением, зрачки стали огромны-ми. Она видела, как под её змеиным немигающим взглядом парня охватил холодный ужас сверхъестественного.
 – Не дай бог искрой пропалишь… – она протянула ему штаны, и вдруг улыбнулась, мягкой, дружеской улыбкой.
Его «отпустило» и он принял из её рук мокрые, грязные рейтузы, как величайшее сокровище.
– Попал ты сержант! – рассмеялся капитан.
*       *       *
Она вернула себе самое ценное – меч. А лук, книга заклинаний и дорожная сумка с эликсирами и сменой одежды – не потеря. Книга ей тоже досталась от Мариуса – старая, истрепанная, в простом кожаном переплете, она принадлежала еще его бабке – заурядной  чародейке. По мнению Маргариты, ничего особенного в книге не было. Вот кольчугу жалко. Превосходная была кольчужка – прочная, тонкая, по фигуре плетеная, а какая красивая!
Ладно, что упало, то пропало.
Полагаясь на своё чутье и надежные мужские руки, держащие страховочную веревку, сплетенную из стеблей ползучих растений, она могла бы провести отряд через болото. Но снова плескаться в гнилостной жиже несколько часов кряду задаром ей не хотелось. Холера с ними, с этими четырьмя недобитками! Маргарита не стала предлагать свои услуги капитану. С неё хватит!
Весь день они пробирались сквозь чащу. Видели лешего. Но лешие испокон веку жили в мире Перекрестка, как и сами люди, желтоглазые, остроухие и серокожие. Пришлыми были только демонические создания – от них все зло.
Около полудня набрели на полуразрушенную, пустую землянку. Капитан рассказал, что здесь когда-то жил странный мужик со своей се-мьёй. И в одночасье все они бесследно исчезли. Потом у землянки находили пугающие следы, не то человеческие, не то звериные. Но вследствие послевоенного нашествия нечисти, предание это утратило актуальность, хотя места по-прежнему пользовались дурной славой.
За весь день, кроме вепря, порченного магией – «мутанта», как сказал бы Мариус – они так никого и не убили. Желтоглазые – сами еще те монстры (только очень красивые) и прирожденные охотники, – в два счета загнали огромного, уродливого кабана. Люди едва поспели на рас-праву. Заскучавшие солдаты, увлеклись забавой, и это чуть было не сто-ило одному из них жизни. Маргарита оказалась в нужном месте в нужное время и бросила в обезумевшего, отчаявшегося зверя сгустком силы. Че-рез полчаса она и думать об этом забыла.
В город вернулись поздно вечером.
– Ванну! – с порога потребовала она у Зиммера. 
*       *       *
Они росли по соседству и дружили с детства. Теперь они вместе служили. Но так получилось, что Марк участвовал в охоте на монстров, а Оскар нет.
– Ты даже не представляешь… Эта воительница Маргарита, такая ляля! Охренеть! Я весь день рядом ехал – вроде, как и пялиться негоже, и глаз отвесть сил нет!
Марк уже рассказал другу, и о ночной схватке на болоте, и об охоте на ужасного вепря. Но ему не хватало слов, чтобы передать свой вос-торг от знакомства с молоденькой колдуньей.
– Так она остроухая?
– Нет. Обычная девчонка. А на вид ей и двадцати лет не дашь.
– Ну, так чё ты? Не знаешь, что дальше делать?
– А ты бы решился?
– На твоем месте – да! Ты её от смерти спас! Это твой шанс! И я так понимаю: она не маменькина дочура-целочка!
*       *       *
Она выспалась и долго нежилась в постели. Позвонила в колокольчик.
– Нет, это все-таки ужасно ждать, пока горничная принесет твою единственную приличную одежду!
Чтобы не терять времени даром она понежилась еще чуть-чуть. Будить себя Маргарита категорически запретила. Впрочем, горничная не заставила себя долго ждать.
Рубашка опять была выглажена небрежно. Но хоть выстирана безукоризненно.
Маргарита спустилась, с аппетитом позавтракала, поболтала с Зиммером, и вылазка в лес с ночевкой показалась ей весьма занимательным приключением.
В качестве пешей прогулки она отправилась к портному на предварительную примерку, но по дороге повстречала начальника гарнизона.
– Здравствуйте, сударыня. Как хорошо, что я вас встретил!
– Здравствуйте. Я тоже рада вас видеть в хорошем настроении.
– Если вы не слишком торопитесь – пообедайте со мной. 
– Я недавно позавтракала. Но можете угостить меня чашкой чаю, – она заметила, что его отношение к ней несколько изменилось.
Вполне уютная закусочная оказалась поблизости.
– Все солдаты, участвовавшие в охоте на монстров, сегодня полу-чат небольшое денежное вознаграждение. Я подумал, что будет не справедливо, если вы не получите ничего. Здесь четыре марки серебром, – он достал  маленький мешочек. – Для вас это более чем скромные деньги, но не побрезгуйте.
– Спасибо. Я ценю вашу заботу, – она взяла деньги. – Для простого солдата это приятная прибавка к жалованию.
– Рядовые получат вполовину меньше. Это сержантские премиальные.
– Все равно я удивлена щедростью городской казны.
– Маргарита, если вы собрались осесть в нашем городе, почему бы вам не устроиться ко мне на службу?
Такого оборота она не ожидала.
– Нет. Это не для меня. Ранние подъемы, дисциплина… – она впервые улыбнулась ему своей мягкой, чуть ироничной, непередаваемо очаровательной улыбкой.
– Но ведь вы состояли на службе у баронессы Иллии.
– Ого! – снова удивилась она. – Вы неплохо обо мне осведомлены!
– Ваша слава идет впереди вас.
– Вот только льстить мне не нужно. Видите ли, у баронессы  все было немного по-другому и очень недолго.
– Но ведь и я вам предлагаю не простым солдатом служить. Будете штатным боевым магом. Подумайте о карьере. У остроухих женщины на офицерских должностях – не редкость. У желтоглазых даже армиями командуют. Не спешите отказываться, подумайте. Я буду ждать вашего от-вета.
*       *       *
Портной  был уже наслышан о её скромных подвигах и пообещал, что платье завтра будет готово. Она не разочаровалась в его мастерстве и поняла, что попала в число его особых клиенток.
В качестве конной прогулки она продолжила ознакомление с окрестностями города и замка, а заодно «вплотную» занялась конем. Они очень не плохо и с пользой  для дела провели время. В деревеньке, повстречавшейся на пути, Маргарита одному деду бесплатно извела до-мового, докучавшего корове.
– А что чудища лесные сильно досаждают? – спросила она старосту.
– Не так уж сильно, но досаждают, проклятые. Теперича в одиночку ни по дрова, ни по грибы не выйдешь. Да что там! Ночью за двор выйти боязно.
– Ну, или сами деньги собирайте, или идите в Белег, ипату жалуй-тесь. А я помогу.
–  Да мы баронские.
– Так идите к барону.
*       *       *
В трактире у Зиммера её дожидался средних лет человек весьма представительной наружности, но одетый скорее как слуга, а не как господин.
– Госпожа Маргарита, барон Эзр желает беседовать с вами и при-глашает вас в гости. Завтра...
– Во второй половине дня, – добавила она безапелляционно.
– Как вам будет угодно.
*       *       *
Сливки местного общества более-менее регулярно собирались у градоправителя.
– Как, вы говорите, её зовут? – пренебрежительным тоном спроси-ла стареющая госпожа Корбетт.
– Маргарита фон Кейрош, – ответил начальник гарнизона.
– А она не родственница покойному графу Кейрошу?
– Тому, чей разрушенный замок стоит над городом?
– А разве был еще какой-то Кейрош?
– Не знаю: был, не был. И на счет этой девчонки тоже не знаю, – из всей собравшейся компании он терпеть не мог только госпожу Корбетт, безмерно гордившуюся своим древним дворянским происхождением, хо-тя титула у неё не было. Барона Эзра – дворянина до мозга костей и настоящего мужчину – она за глаза называла выскочкой и невежей. Ба-рон не посещал вечеринки  у ипата.
– Так надо бы узнать.
«Вот дурище!» – начальнику гарнизона вдруг захотелось, чтобы Маргарита  на самом деле оказалась графиней. Понаехало из империи всяких Корбеттов – корчат тут из себя...
– Обращайтесь к начальнику сыска, – ответил он.
– Будет нужно, всё узнаем, – поспешил угодливо улыбнуться начальник сыска, накладывая себе в тарелку салату. Сейчас ему было не до Маргариты. Убийство баронессы по-прежнему сидело занозой в заднице.
– А хотя б и родственница, что с того? – отозвалась госпожа Пак. – Ей не на что здесь претендовать.
– Не в этом дело. Фамилия Кейрош в приличном обществе уже пятнадцать лет не произносится! А эта девка всего неделю в городе, а её имя уже у всех на устах.
– Так имя же, а не фамилия, – улыбнулся начальник гарнизона.
– Неважно. Прям-таки народная героиня! Любимица черни. То ли еще будет? Своим появление и своим бесстыдством она нарушает обще-ственное спокойствие! Она ведьма! Гнать её нужно!
– Ну, зачем же так! – ипат с трудом оторвался от, сочащегося жиром, жареного сома. – Девушка издалека приехала. Сразу видать, якшалась с желтоглазыми и остроухими. А к нашим порядкам ей еще привык-нуть надобно! Чуду-юду вон как распанахала! Монстров выслеживала, билась наравне с солдатами! Чуть не утопла! А мы её пинком под зад? Не по-людски это!
*       *       *
Приснилось: она стоит над голой совсем еще юной девушкой. А де-вушка, словно принцесса из сказки в стеклянном гробу. Подходит чело-век в белом. Говорит, что-то о крепости костей,  силе мышц. И отчего-то мурашки по спине. 
– Ты бы меня хоть простынкой накрыл.
– Зачем же прикрывать такую красоту…
Такая вот ерунда.
*        *       *
Маргарита  чувствовала себя отдохнувшей и полной сил. Нет, энергия прямо-таки переполняла её.
«Эх, мужика бы сейчас хорошего!» – ей вдруг так захотелось, что даже в дрожь бросило. Сердце затрепыхалось, забухало. Животное, живущее внизу живота, пустило сладкие слюни…
– Ой-ёй!.. – она умылась, попыталась отвлечься мыслями: «Нужно забрать платье, нужно ехать к барону…»
 «У барона горе. Можно попробовать утешить. Тьфу, черт!..» – она заставила себя подумать о том, как, должно быть, отвратительно выглядит женщина, которой приспичило, и она лезет на мужчину, а он с ней не хочет… Немного помогло – она не желала, чтобы кто-то видел её с поволокой в глазах.
*       *       *
Мариус приучил её постоянно работать над собой.
– Ты должна постоянно совершенствоваться! Потому что однажды наступит время, когда ты сможешь лишь поддерживать форму.
С тех пор, пешие и конные прогулки, пробежки, фехтование и всяческие, в том числе магические, упражнения сделались для неё физической необходимостью, такою же, как сон, еда и мужчины.
Организм требовал: Рита, сегодня с собой нужно что-то делать.
*       *       *
Людей в таверне с утра всегда было мало. И она сразу заметила своего спасителя сержанта. Надо же, с цветочками приперся!.. Её это вдруг развеселило.
– Здравствуйте, Рита. Это вам.
– Спасибо, – она взяла цветы, понюхала с удовольствием, одарила благодарной улыбкой.
– У меня сегодня свободный день. Я подумал, может быть… Мы… Сходим куда-нибудь, погуляем…
– Ну, если хотите, можете проехаться со мной…
*       *       *
Его звали Марком. Они снова перешли на «ты».
– А ты не боишься связываться с колдуньей? – спросила она, вспомнив, как нагнала на него страху ночью у костра. Только этим она могла объяснить  его обращение к ней на «Вы» сегодня утром.
– Рита, ты мне так нравишься, что я не могу с собой ничего поде-лать…
Они проехались по окрестностям, мчались наперегонки. Впрочем, это было неравное соревнование. Он – крупный мужчина, на беспородном, посредственном жеребце, она – легенькая, верхом на дьяволе в кон-ском обличье. Он вполне удачно шутил (как славно она смеется!), потом с интересом наблюдал, как она дрессирует своего Стрижа. А потом она занялась собой – зрелище не для изголодавшихся по женской ласке впечатлительных мужчин.
– Это у тебя выходной, а у меня обычный день. И я должна успеть все сделать, – сказала Маргарита. – О прогулках у меня свои представления. 
Когда-то совместные занятия с Мариусом были для неё обычным делом. Только теперь она была учителем, Марк – учеником. Ему захотелось попробовать. 
Передохнули, прогулялись, ведя коней под уздцы. Болтали о ка-ких-то пустяках – он вспоминал что-то забавное, она что-то вспоминала. Он был простоват, грубоват и темноват, но человек как будто неплохой. Когда ей надоело его слушать, она предложила пробежаться.
Наверное, с милю он любовался, её легкой упругой рысцой. А то, как она дышит, как подпрыгивает у неё грудь, не смотря на тугой лифчик – завораживало. Но потом они пробежали еще пару миль, не снижая темпа.
– Ни фига себе ты бегаешь! – он с трудом переводил дыхание. – Слушай, мы в такую глушь забрались! Тут места опасные.
– Выберемся. Мне кажется, где-то по близости есть река, – своим чутким ухом она уже различала шум водопада.
Он попытался сориентироваться.
– К востоку должна быть.
– Пойдем. Ты хорошо фехтуешь? – на глаза ей попалась длинная, ровная как меч палка.
– Не жалуюсь.
– Ану-ка давай…
– Да ты что?..
– А ты не бойся меня ударить.
Он боялся, и она «уделала» его дважды. Мужская гордость была задета. Но это не помогло. Маргарита уделала его в третий раз. Все равно отыграюсь! – зажглось в его глазах, но он вдруг спохватился. Как-никак перед ним очень ловкая, но хрупкая девушка, и если он её ударит, то сам себе не простит.
– Хватит, Рита. Твоя взяла.
– Ты только не подумай, что я перед тобой выпендриваюсь. Просто для работы надо. Ты солдат – сам понимаешь…
– Понимаю. Нас капитан тоже дрессирует, как ты своего Стрижа.
– Подожди меня здесь, я быстренько, – вдруг сказала она и убежала. Она вспотела, и желание освежиться превратилось в навязчивую идею.
«Ну, что ж девушка по нужде не может отлучиться?» – подумал он. Но Маргарита задерживалась, и уже отчетливо различимый шум водопада натолкнул Марка на другое предположение. Любопытство стало непреодолимым.
*       *       *
Водопад был в два человеческих роста, но очень живописный и очень удобный с точки зрения купания. Она вдруг увидела Марка, возбужденного, торопливо снимающего рубашку.
– Делай со мной, что хочешь! Хоть убей! Хоть в жабу преврати! Только после! – он смело, даже дерзко встретил её удивленный и него-дующий взгляд. – С ума от тебя схожу!
 «Разве я не знала, чем это кончится?!» – упрекнула она себя.
*       *       *
Однажды на реке Лиссе,  тоже у водопада Мариус сказал ей:
–  Марго, жизнь твоя сурова и опасна. И если ты перестанешь по-лучать от неё удовольствие, жить станет в тягость… В тебе от природы столько положительного, что ни жизнь, ни даже я не смогли развратить тебя. Ну, разве что самую малость. Ты можешь, ты должна быть выше плебейский предрассудков.
– Мариус, зачем ты мне это говоришь? Мы с тобой третий год во грехе живем!
Он нежно поцеловал её в губы.
– Я не хочу, что бы ты считала себя грешницей. Ты сама не знаешь, какая ты светлая!
А потом они вытворяли такое... Отдаваться ему было острейшим, высочайшим наслаждением.
*       *       *
– Марк посмотри на меня! – сказала она повелительно. Вода доходила ей чуть выше колен. Никогда в жизни он еще не видел такой пре-красной, такой безупречной наготы.
– А теперь посмотри мне в глаза!
Темная бездна её глаз поглотила его. Он уже расстегнул пояс и ширинку, но забыл снять сапоги, запутался в штанах и упал, как идиот, а когда снова поднял взгляд,  Маргариты уже нигде не было.
*       *       *
«Нет» – вдруг сказала она себе со злорадной улыбкой. Иногда обуздывать себя для неё было почти таким же удовольствием, как обуздывать коней и мужчин. «Или я не хозяйка себе?!»
Она спряталась за камнем, за которым на первый взгляд невозможно было спрятаться. Марк не заметил её. Он зачем-то перебрался на тот берег, и она слышала, как он зовет её, поднявшись по течению выше водопада. Чтобы обсохнуть, Маргарита выбралась на солнышко. Легкий ветерок приятно овевал тело, она зажмурилась от удовольствия. Вернул-ся Марк, пробежал мимо  ярдах в десяти от неё, но снова не заметил. В народе это тоже называют магией.
– Марк! – она окликнула его, когда уже одетая сидела в седле и держала под уздцы его коня.
*       *       *
Некоторое время они ехали молча. Он обиделся. Она почувствовала себя немного виноватой и даже придумала себе оправдание: «Любовь не терпит суеты. А времени уже в обрез».
– Марк, ты в курсе, что порядочные девушки на первом свидании не отдаются даже своим спасителям?
Он еще помолчал, осмысливая.
– Извини. Ты только не подумай, что я подумал, что ты… 
Ага,  он уже почувствовал себя виноватым.
– Но я как увидел тебя – голову потерял. Рита, ты такая красивая!
 – А ты такой смелый. Даже в жабу превратиться не побоялся!
Когда она так улыбается, словно солнышко светит – он почувствовал, что ему простили его нелепую выходку. Они рассмеялись.
– Иди ко мне, – она притянула его за шею и поцеловала. Он обнял её так страстно, так сильно, чуть с седла не стащил.
Почти всю обратную дорогу они говорили мало и время от времени целовались. Последнее не мешало ей прекрасно ориентироваться. И путь к городу напрямик через лес, через луга занял около часа.
– Ты есть хочешь? – предложил он.
– Времени уже нет. Извини, у меня еще дела.
– А ты не можешь их отложить?
– Не могу. Честно.
– Мы увидимся завтра?
– Может быть. Зайдешь к Зиммеру. Ну, будь здоров!
На прощанье она еще раз поцеловала его долгим страстным поцелуем.
*       *       *
Портной слово сдержал. Платье пошил – не придерешься.
Маргарита вдруг подумала, что ехать во всем своем желтоглазо-остроухом бесстыдстве к человеку, недавно потерявшему дочь, по меньшей мере, бестактно. Но в глубине души ей вдруг вздумалось немного разыграть барона и в какой-то смысле проверить его «на вшивость».
– Мне срочно нужно женское седло. Пошлите кого-нибудь… – она протянула Зиммеру два серебряных четвертака.
Волосы она по обыкновению  собрала в простой узел на затылке, прекрасно зная, что у неё красивый овал лица, красивая форма головы. Надела свое новое идеально чистое, идеально наглаженное платьице, туфельки на высоком  каблучке. Подкрасилась самую малость и очень нежно, надушилась самым нежным, едва уловимым, но чертовски стой-ким ароматом. Только широкий ремень, туго охватывающий её тонкую талию, и кинжал вносили диссонанс в её новый образ скромной город-ской девушки среднего достатка.
– Рита, вы не перестаете меня поражать! – восхищенно воскликнул Зиммер, когда увидел её.
Меч она без труда приладила к седлу. Сочетание «меч – юбка» казалось ей по-прежнему смехотворным.
Все это время человек барона никуда не уезжал, и терпеливо ждал её в отведенной ему комнате.
*       *       *
Она без труда разговорила слугу, и по дороге успела проникнуться атмосферой, которая царила в баронском замке.
Стоял ли здесь этот замок 15 лет назад? – Вряд ли. Ни древности, ни величия, ни основательности не чувствовалось в его постройках. Скорее не замок, а большая, отгородившаяся от мира усадьба. И не трудно догадаться, откуда были привезены камни для строительства этих стен – «с холма над городом, с развалин настоящего замка моих родителей». И только большой двухэтажный хозяйский дом – массивный и угрюмый – дышал стариной.
*       *       *
Даже угнетенный своим горем барон удивился. Ему только что до-ложили, что прибыла воительница Маргарита, а в гостиную в сопровождении дворецкого вошла молоденькая скромная девушка, свежая и нежная как цветок. Он даже не заметил кинжальчика на её поясе. Но он был разочарован. Это не та женщина, которую он хотел увидеть. Ему нужна опытная, мудрая, настоящая воительница, заматерелая в борьбе со злом,  которой можно доверить факты страшные и необъяснимые, у которой можно испросить совета, попросить о помощи.
– Здравствуйте барон, – сухо сказала Маргарита, останавливаясь. Она прочитала в его лице всё, как в открытой книге. – Приношу вам свои соболезнования.
Она и не подумала сделать книксен, лишь коротко кивнула головой, приложив руку к груди, на манер желтоглазых. Она обращалась к нему как к равному, и он невольно поднялся ей на встречу, чего никогда бы не сделал перед обычной городской девчонкой.
– Да, спасибо... Присаживайтесь, пожалуйста… – его вдруг поразил её стальной, пронизывающий и бесконечно равнодушный взгляд.
«Какая-никакая, а все-таки воительница», – он уже знал все городские слухи о ней.
Несколько мгновений они рассматривали друг друга. Ему было лет тридцать пять – смуглый, черноволосый, полноват, лицо чуть опухшее, одет траурно. От него шел слабый запах перегара и давно немытого тела.
– Маргарита, скажите, как вы убили чудовище на свалке?
– Проломила ему кочергой череп и прикончила кинжалом.
– Я хотел с вами поговорить о некоторых обстоятельствах исчезновения и гибели моей дочери…
– Я слушаю, – её взгляд стал более человечным, равнодушие исчезло.
– За неделю местная полиция ни на йоту не продвинулась в этом деле. Городская магичка – старая, выжившая из ума, ведьма. Я ей не доверяю…
*       *       *
 – Эленитэ была умной, но странной девочкой, словно погруженной в себя. А иной раз таким взглядом глянет, что не по себе делается. Но все давно привыкли к её странностям. И так получилось, что никто не ви-дел, когда она ушла, и уходила ли из замка вообще. Словно сквозь зем-лю провалилась.
Я не знаю, как сопоставить эти факты, но что-то изменилось в замке с тех пор, как к нам повадился виконт Хайм – мой дядя, родной брат матери. Много лет мы вообще не общались. А в последнее время он вдруг зачастил – как будто бы хотел наладить отношения. Дескать, что было – то травой поросло. Но отношения не складывались. Почему? Будь проклята эта гражданская война! Хайм воевал на стороне сепаратистов. А мой отец остался верным слугой императора. Мне было восемнадцать, и я пошел воевать  вместе с отцом, но «получил свое» в первом же серьез-ном столкновении, рана загноилась, и меня отправили умирать домой. Мать каким-то чудом выходила меня...
Похоже, Хайм долго не мог простить сестре того, что она разделяла взгляды своего мужа и не повлияла должным образом на сына. А она не могла простить брату того, что её муж погиб при штурме его замка. 
– ...Мне кажется, что в этот раз они поссорились не на жизнь, а на смерть. А через три дня после отъезда Хайма, пропала Эленитэ.
«Ого, как все запутано!» – подумала Маргарита.
– Из-за чего они поссорились?
– Не знаю. Мать молчит. Совсем замкнулась, через день ездит в го-род. Говорит, что у неё там подруга. Она и сейчас у неё.
– Значит, вы подозреваете своего дядю?
– Не знаю, что и думать. У полиции он вне подозрений. Он состоя-тельный и весьма влиятельный человек на Перекрестке. Его прежние гре-хи прощены. Но мне трудно доверять человеку, который присягал на верность императору, потом воевал с ним, потом снова присягал. И, гля-дя на него, я готов поверить в то, что ему каким-то образом удалось под-чинить себе демонов. Говорят, именно поэтому его замок так и не был взят, даже после девятимесячной осады. Герцог тогда подписал с ним мирный договор, что тоже многих удивило. А теперь мой дом пропитан чертовщиной. Вот я и подумал, демоны – это по вашей части, Маргарита.
*       *       *
Года три назад она и Мариус сослужили хорошую службу графу Энку. И граф показал себя с самой лучшей стороны. Даже сейчас в случае чего, она могла бы обратиться к нему за помощью, и он не отказал бы – Маргарита не сомневалась в этом. Потом она случайно узнала, что Энк воевал против сепаратистов. И баронесса Иллия воевала против них, и барон Фарх. Кто был прав, кто неправ в той войне, кем был её отец: государственным преступником или героем? – она не знала. Она живет сегодняшним днем, и все люди для неё делятся на порядочных и непорядочных. Глупо видеть врагов во всех тех, кто не погиб тогда от императорского гнева и не сидит в тюрьме. И себя она не считает обиженной судьбою. Просто мир изменился. Но разве ей плохо живется? Сейчас она видела перед собой только несчастного человека.
*       *       *
– Барон, что конкретно вы называете чертовщиной?
Она выслушала его, пронизанный суеверным страхом рассказ, да-же глазом не моргнув.
– Я заплачу вам сотню марок, если вы возьметесь за это дело.
Маргарита усмехнулась в душе: «Одеваться нужно лучше, чтобы стеснялись столько предлагать». Но тут же сказала себе назидательно: «Нехорошо на чужом горе наживаться. Бароны здешние, судя по всему, небогаты».
– Я сделаю все, что смогу. Но я не полицейская ищейка. Я боевой маг и охотник, поэтому познания мои специфичны.
– В любом случае ваши старания не останутся без вознаграждения. И еще: приходили мои люди, вы предлагали им очистить окрестности деревни от монстров. Сколько вы возьмете за работу?
– Это зависит от того, какие монстры, сколько их, и сколько времени займет их истребление.
– Понятно, – он вдруг почувствовал себя в неудобном положении. Он – здоровый мужчина в расцвете сил, рыцарь – предлагает женщине, почти девочке, избавить его имение от монстров.
– Я хочу получить аванс – пятьдесят марок. Ровно столько мне за-платил ипат за випера, – сказала она.
– Разумеется.
Лакей доложил о том, что «кушать подано».
– Маргарита, прошу вас, отужинайте с нами, – он вдруг переменил отношение к ней. Ему показалось, что эта странная, серьезная, красивая девушка – единственный луч света в этом мрачном, проклятом доме.
Она любезно согласилась. В глубине души Маргарита рассчитывала поужинать у барона. Есть хотелось мучительно. Они перешли в столовую.
За столом уже сидела баронесса – худая, болезненного вида женщина и мальчик лет семи – наследник. Барон представил  Маргариту. В присутствии жены и сына ему не хотелось говорить о демонах, магии и прочих ужасах, тем более о погибшей дочери. Баронесса задала пару вопросов. Маргарита отвечала скромно и немногословно.
Кто она на самом деле? – думал он, украдкой наблюдая, как Маргарита, держит за едой руки, как, не спеша, аккуратно кладет в рот кусочек; как уверенно держится; и говорит она не как простолюдинка.
Но барон не заметил, как сам осушил два вместительных кубка крепкого вина.
За окном совсем стемнело.
– Маргарита, оставайтесь ночевать у нас! – вдруг выдал он. Голос у него был слегка пьяный. – Тем более, если вы возьметесь за дело, вам будет полезно осмотреть замок.
– Спасибо. В таком случае я займусь осмотром замка сразу после ужина. Предупредите челядь, чтобы не подумали чего.
– Конечно.
*       *       *
Она понятия не имела с чего начать расследование. Что искать? – «Зацепки». Какие? – Любые!
*       *       *
В комнате  Эленитэ все осталось нетронутым,  словно девочка вы-шла на минутку.
Симпатичные мягкие игрушки: собачки, кошечки, куклы в кружевных платьях… Явно сшитые с любовью. Но брошены небрежно.  Маргарите показалось странным, что некоторые из них перепачканы сажей, другие мелом. Малолетняя баронесса была неряхой? Или просто любила порисовать? Где?
Пол под кроватью был исписан углем из камина. Почерк детский, неумелый: магические знаки,  имена демонов. Выглядело все это бессвязно, бессистемно, и от того еще более пугающе.  Какая омерзительная ка-ша в голове у ребенка! Кто учил её этому?!
Покои старой баронессы были заперты. Ключи – только у хозяйки. Попытка вломиться с помощью заколки – закончилась неудачей. Отмычку бы!..
 Года за два до знакомства с Мариусом, оказавшись «на улице», Маргарита спуталась с плохой компанией подростков. Поначалу её использовали для отвлечения внимания во время краж. Но мальчик, которому она нравилась, научил её  вскрывать замки. Правда, её криминальная карьера на этом и закончилась. Как только старшие попытались ей донести, что девочка с её внешностью может гораздо больше зарабатывать по-другому – она  сбежала. За всю свою жизнь сбегать от чего-то, и от кого-то она научилась в совершенстве!
…Энергетика в доме угнетала. В одном из закоулков относительно небольшого подземелья нашлись застарелые пятна крови. Судя по отсутствию помета, крысы  сюда заходить боялись. Значит,  кровь крысиная. И Маргарита не придала этому значения. Если бы это было местом убийства девочки – она бы почувствовала. В её работе главное чутье! Здесь действительно «воняло нечистью». И, тем не менее, в настоящий момент охотиться было не на кого!
*       *       *
– Вы нашли что-нибудь, чего не заметила полиция? – не вытерпел барон за завтраком. Баронесса и наследник перестали жевать и выжидательно уставились на Маргариту.
– Над домом тяготеет проклятье, – прямо ответила она.
Барон побледнел.
– Вы можете его снять?
– Да. Более того, можно узнать, кто наложил его.
*       *       *
Чтобы снять проклятье люди считают, что лучше всего пригласить священника, остроухие обращаются к святым сестрам, желтоглазые – к жрецам и жрицам, серокожие – к шаманам. Но все, без исключения, регулярно пользуются услугами магов или сами прибегают к народной ма-гии, которая, впрочем, сплошное суеверие. А после войны, когда в этот мир повалили существа, на которых молитвы действуют не сильнее, чем на бешеную собаку, магия стала особенно популярна.
*        *       *
Перед восходом солнца нужно срезать во имя дьявола ореховую палку, затем вымести пыль из углов дома, собрать  её в мешок, завязать его, и, положив на пороге двери, бить по нему палкой во имя дьявола. Каждый удар по мешку чувствуется сердцем того, кто наложил проклятье, столь болезненно, что вынуждает его снять колдовство. – Какой «великий» маг это придумал?! Драматург хренов!
Впрочем, тому, кто мало-мальски умеет управляться с энергиями и тем более раскалять кочергу в руке, не обязательно разыгрывать весть этот спектакль. Но люди платят за представление.
*       *       *
– Мне нужен веник, савок, небольшой мешок и свежесрезанная ореховая палка, – сказала Маргарита.
Пока допивали чай, слуга принес все необходимое.
Уже через четверть часа она вышла на порог дома, бросила мешок, несколько раз с силой ткнула в него палкой, словно копьем или посохом, добавила «визуальных» эффектов, по-новому обыграв старый фокус  со светящимся  шаром.  Немногочисленная  баронская челядь смотрела на неё с интересом и не без суеверного страха.
Барон и баронесса дожидались её в гостиной.
– Если проклятье наложил ваш дядюшка, его самочувствие сегодня очень резко ухудшится, – сказала Маргарита. – Найдите повод, осведомитесь о его здоровье. Если с ним все в порядке, проверьте друзей, знакомых, челядь. Поинтересуйтесь,  не захворала ли подруга вашей мате-ри. Баронесса, у вас есть подруги?.. Сами понимаете: врага всегда полез-но знать в лицо.
*       *       *
Барон вышел проводить её. Только теперь он заметил, что воительницу в ней выдает еще и походка – в каждом её движении сила, лов-кость, кошачья грация. Он хотел помочь ей забраться в седло, но не успел. Она с невероятной легкостью запрыгнула сама.
Стриж произвел на борона неизгладимое впечатление и очень повысил её статус в его глазах.
– У вас изумительный конь!
– Спасибо.
– Я сам заядлый лошадник, хотя в последнее время езжу верхом не так часто.
–  Так прикажите седлать коня и покажите мне  окрестности замка.
– Охотно. Подождите минутку.
*       *       *
– Барон, я хочу вас немного успокоить, – сказал она, когда они остались наедине. – Почти вся, чертовщина, о которой вы говорили – на самом деле охранная магия. Кстати, плохая, какая-то варварская. И этим занимается кто-то из ваших женщин, или они обе. Но вот чего или кого они боятся, я вам не скажу. Поговорите с ними на чистоту.
И еще… Кто-то обучал Эленитэ черной магии, и это не могло не сказаться на душевном здоровье девочки. Расспросите сына, быть может, Эленитэ по-сестрински делилась с ним впечатлениями или даже своими секретами.   
Когда Маргарита уехала, ему показалось, что лучик света, озаривший его «темное царство», исчез.
*       *       *
– Ну, как? – при встрече первым делом спросил Оскар Марка. Гля-дя на своего друга, он приготовился выслушать восторженный  рассказ со всеми подробностями, но Марк ответил:
– Нормально.
– И это всё?
– А что тебе ещё?
– Да ладно тебе!.. Ходишь счастливый такой, аж светишься. И сол-даты тебе по фиг, и капитан – по барабану. Неужто дала?
– По-твоему, она на давалку похожа?!
– Нет, что ты! – Оскар не ожидал от него такого свирепого взгляда.
– Мы просто погуляли, верхом проехались. Было хорошо... – мечтательно смягчился Марк, и тут его прорвало на подробности. – Ох, и шустрая девчонка! А конь – что ветер! Во весь опор мчит, она на стреме-нах привстала, пригнулась к конской шее, а ты чуть сзади...  М-м-м, какая у неё жопа!.. – самому по ушам резануло. Он вдруг почувствовал, как ему неудобно говорить о ней по-мужицки, по-солдатски, как в казарме говорят о бабах. – Нет, не жопа! Попа! И вообще, ты не представляешь!.. – он вовремя спохватился: «О конфузе у водопада, рассказывать точно не следует!»  – она необыкновенная девушка!..
– Ну, вот видишь, как все замечательно получилось. А ты боялся. Воительницы – они тоже бабы…
Как можно назвать Маргариту бабой?!  Но Марк промолчал – конец разговора.
*       *      *
На полдороги к городу она свернула «в кустики по-маленькому», уже подобрала юбку, присела и вдруг почувствовала: смерть в обличии ужасном ходит поблизости.
«Подожди, некогда мне» – сказала ей Маргарита. А потом любо-пытство и охотничий инстинкт погнали её по следу. Она обнажила меч, и повела Стрижа под уздцы, не представляя, как можно сражаться верхом, сидя в седле по-женски. Но длинная юбка все время за что-то цеплялась – ужас!
Первое, что она увидела – это горящие глаза, горящие не отражен-ным светом, как глаза обычных животных ночью или в полумраке, а го-рящие средь бела дня, как раскаленные угли!
«Огнеокий! Ничего себе!» – она видела эту тварь только однажды, на картинке в книге у бернского колдуна. Випер по сравнению с огне-оким просто гадкий утенок.
Раскаленные глаза метнулись навстречу, исчезли на мгновение, по-явились ближе.
«Не нужна я тебе!» – испуганно бросила она чудовищу, прыгнула в седло и помчалась прочь.
– Вот ещё! Не буду я с тобой в новом платье драться!
Она вынеслась на дорогу, заставила себя остановить коня, прислушалась. Тихо, погони нет. Значит, магия слова действует на огнеокого! Или ему просто лень? Не голодный? А как различить, когда магия дей-ствует, а когда лень?
Она заехала к ипату:
– В полумиле по дороге, что ведет к баронскому замку, я наткнулась на огнеокого. Это настоящий воплощенный демон третьего порядка. Я убью его за сотню золотых.
– Господи, и откуда оно всё берется! Нету у меня сейчас таких денег! Я лучше солдатиков пошлю.
– Дело ваше.
– Не обижайтесь, сударыня! Мне для вас этой сотни не жалко. Но казна городская не бездонная. И не я ей распоряжаюсь. А у солдатиков служба,  жалование.
– Чего ж тут не понять. Но солдатиков предупредите: такого демо-на без магии обычным оружием просто так не возьмешь. Если на дорогу разъезд поставить человек семь – демон нападать не решится. Но если они попробуют загнать его как кабана или волка – беда будет!
– За совет спасибо.
*       *       *
Раз уж денег нет – значит, демон подождет. Для начала Маргарита решила избавить крестьян от лесных монстров, а на досуге поразмыслить над разгадкой убийства баронской дочки. У оружейника она подобрала себе лук, купила еще одну робу – «один черт, жить в деревне, по лесам шастать, кто там на меня смотреть будет». Зиммеру сказала, что по делам уезжает на несколько дней.
– Да хранит тебя бог, девочка, – догадливый трактирщик явно рас-строился.
– Не волнуйтесь. Помните, мы с вами договаривались…
*       *       *
У неё было одно серьезное преимущество. Она не разделяла народных суеверий, не испытывала того ужаса перед сверхъестествен-ным, что леденит душу любого обыкновенного человека. Истинная при-рода «нарушения равновесия» была ей неведома, но Маргарита знала о нечисти столько, сколько нужно знать охотнику о дичи. И отправляясь на свою охоту, она боялась не больше, чем боится обычный охотник, идя на кабана или медведя. Да, это опасно для жизни, и однажды можно не вер-нуться. Но ведь от этого не переводятся азартные охотники.
*       *       *
Уже на следующий день в замок снова пожаловали крестьяне.
– Воительница велела энту пакость Его Светлости доставить. Пус-кай, значить,  работу принимает, –  сказал старший.
Барон спустился посмотреть. Сын увязался следом.
– Ребёнка-то зачем пугать! – возмутилась жена.
– Мужчину нужно растить, а не барышню кисейную! – возразил барон. – Пойдем, Юргис.
На возу лежало человекоподобное, долговязое, непередаваемо отталкивающее существо. Скрюченные, когтистые ноги и руки, на длинной полустарушечьей, полусобачьей морде застыла мука и тоска смертельная. Желтозубый оскал был такой, будто этой твари в душу плюнули. У барона по спине мороз прошел.
– Это э-э-э… Мора.  Не, кики-мора, – пояснил крестьянин с таким видом, будто сам эту «кики-мору» убил.
– Какая мерзость! Отвезите это на свалку.
– Па, это Маргарита убила?
– Ну, а кто ж еще.
Еще два дня подряд от Маргариты приходили посылки одна страшнее другой, а потом барон не выдержал – перепоясался мечом и поехал к ней.
*       *       *
Почти всю дорогу к деревне он промчался галопом – боялся не за-стать её.
– Где остановилась воительница Маргарита? – спросил барон у де-ревенского старосты.
– У Казулихи, вон в той хате.
«Опоздал!» – он с порога окинул взглядом всю хату. Старая, и, по-видимому, глуховатая Казулиха, продолжала возиться в углу у печи.
К нему повернулась девушка в грубой мужской робе.
– Барон?!
– Маргарита? – удивился он.
– Зачем вы здесь, барон?
Он сам себе не смог бы этого объяснить.
– Маргарита, не ходите в лес. Ну их к черту этих монстров! – он шагнул к ней навстречу, и они вдруг оказались так близко друг к другу.
Она улыбнулась. И он вдруг осознал, какая мягкая, какая прекрасная у неё улыбка.
– И вы мчались сюда на ночь глядя,  чтобы сказать мне это? – она посмотрела на него снизу вверх.
И голос у неё был мягкий, бархатный. В вечернем полумраке она вся была словно бархатная, словно из света и тени. Оказывается, она по-чти на голову ниже его. Он глянул на неё с высоты своего роста и вдруг понял, что никогда не видел женщины с таким красивым разрезом глаз – огромных, темных, чарующих. Увидел, какая аккуратненькая у неё го-ловка, маленькие ушки, точеная божественная шея и глубоко расстегну-тый ворот. Словно ото сна пробудившись, он вспомнил, какой видел её три дня назад – ладной, тоненькой, женственной, – и это грубое рубище, в которое она сейчас была одета, показалось ему рубищем идущей на смерть. Сейчас она уйдет в лес. Как она будет убивать этих ужасных отвратительных тварей? Он не смог этого представить. Но он не нашелся, что ей ответить и сказал только: «Да, Маргарита».
– Но я должна закончить работу. Я не люблю, не хочу бросать начатое.
– Тогда я пойду вместе с вами.
– Вы отважный человек, барон. Но я очень прошу вас остаться. По незнанию, вы можете все испортить.
Она решительно направилась к двери, и ему пришлось чуть раз-вернуться, чтобы дать ей дорогу.
– Я прекрасно фехтую! – он вслед за ней вышел на двор.
– Не сомневаюсь. Но этого мало. Поверьте, если бы я умела только фехтовать, то уже давно бы в земле гнила. Так что успокойте свою ры-царскую честь.
За хатой в заброшенном, начинающем разваливаться хлеву стоял её конь.
– Обещайте, что не поедете за мной, – она вдруг посмотрела на ба-рона в упор.
– Маргарита, вы такая бледная…
– Так надо. Барон, дайте мне честное слово!
Ей невозможно было перечить.
– Даю слово…
– Вот и хорошо. Послушайте, оставайтесь здесь, раз уж приехали. Вы весь упрели с дороги. Банька тут не плохая – уже чистая во всех от-ношениях. Можете отоспаться в моей постели, если не брезгуете.
Она вывела коня, легко бросила себя в седло, конь затанцевал на месте, заволновался, у барона дух захватило.
– Я буду ждать вас, – сказал он ей.
– Не ждите. Я сама не знаю, когда вернусь. Спокойной ночи, – она ударила коня пятками, и он с места, легко, как лань, перемахнул через покосившийся тын.
*       *       *
Он не нашел в себе сил вернуться в замок. Там его тяготило всё.
Истопили баньку, накрыли стол. А какая ж банька без девок? Оно, конечно, горе у барона, но авось захочет утешиться. Не захотел! Ну да ладно! Сразу видно – человек положительный.
Староста предлагал ему ночлег под своей крышей. Старая Козулиха предлагала чистую постель. Он отказался.
Сон не шел к нему. Он корил себя за мягкотелость, за то, что не по-ехал с Маргаритой. Он так и не смог до конца унять свою рыцарскую со-весть. Его мысли, мчась по какому-то заколдованному кругу, постоянно возвращались к этой необыкновенной девушке. Он вдруг понял, что бо-ится за неё. Скорей, скорей бы она вернулась. Ложась в её постель, он хотел почувствовать её запах. И этот едва уловимый запах молодого, здорового, чистого женского тела тоже мешал ему уснуть. Барон вдруг представил Маргариту обнаженной...
*       *       *
В кои-то веки господин барон собственной персоной пожаловал к ним! Эти простые люди искренне сочувствовали ему в его горе, благодарили за заботу, за Маргариту. Теперь и жить не так страшно, и на такого заботливого господина работать веселее. Неужели они любят его? Неужели он и вправду хороший господин? И он вдруг подумал, что, наверное, тоже должен любить своих подданных. Но Маргарита не воз-вращалась. И он все медлил с отъездом.
– Ну, всё, всё, оставьте меня. Занимайтесь своими делами!
Староста предложил порыбачить:
– Рыбалка у нас тут отменная! Рядом совсем! Знаете, как душу успокаивает!
Чтобы как-то скоротать мучительно тянувшееся время барон согласился, прихватив с собой бутылку Козулихиного самогону.
Под вечер на взмыленном коне примчался из замка конюх.
– Ваша Светлость, баронесса беспокоится…
– Выпей со мной…
Он никогда в жизни не нарушал честного слова, но как может нор-мальный мужчина относиться к тому, что красивая, совершенно невообразимая девушка  отправляется одна в лес, искать встречи с чудовища-ми?!
*       *      *
Она приехала под утро. К её удивлению в хате стоял тяжелый сивушный дух, а  барон храпел в её постели. Пришлось идти спать на сеновал.
Когда он узнал, что она вернулась, то вдруг понял, что не радовался целую вечность.
«Жива!» – и на душе полегчало.
– Где она?
– На сеновале спит.
«Господи, какая же я скотина!»
Ему захотелось  расспросить её обо всём, поговорить хоть о чем-нибудь, и почему-то извиниться. Он пошел посмотреть на неё. Сеновал у него ассоциировался с деревенскими девками, но Маргарита не девка, он не посмел разбудить её.
*        *       *
– Маргарита, почему вы так долго пропадали?
– Объезжала окрестности. Хотела убедиться, что все чисто.
 – Так, значит, вы закончили свою работу? – обрадовался барон.
 – Да.
 «Не для успокоения своих рыцарских чувств он здесь больше су-ток сиднем сидел, – она это видела, чувствовала. – За меня волновался, иначе бы не ждал, уехал. Самогон хлыстать у него и в замке неплохо получалось».
– Слава богу! – он не отпустил бы её саму в лес еще на одну ночь. В этот раз она притащила за собой на веревке, только огромную серую, когтистую руку. Даже страшно представить, каким был весь монстр, но размером с медведя – это уж точно.
– Барон, вы ставите меня в неудобное положение. Что подумает баронесса?
– Я расскажу ей правду, и она поверит.
Скептическая улыбка искривила губы Маргариты.
– Да, да. У нас особенные отношения.
– Вы говорили с ней о магии?
– Это не она. Это мать. А мать до сих пор не приехала. Оказывает-ся,  подруга захворала.
– А как здоровье вашего дядюшки?
– Я посылал к нему Якова, предупредить о моем скором визите. Дядюшка рад меня видеть. Выглядит хорошо. Но у челяди Яков выяснил, что на днях виконту нездоровилось. Не знаю, что и думать. Но я по-чти уверен,  что это он обучал Элените всякой гадости! 
– Сын рассказал вам что-нибудь?
– Немного… С тех пор как объявился  «дедушка», Эленитэ стала еще более замкнутой. «Дедушка» гулял с ней, рассказывал ей разные ис-тории, показывал интересные книжки, а когда Юргис спросил: «А мне можно посмотреть и  послушать?». Она ответила: «Нет. У тебя есть ба-бушка, вот и иди к ней». Он обиделся.
– Теперь совершенно очевидно, что у Эленитэ был «дар», и  ваш дядя  это заметил! Но… Это по-прежнему не объясняет всего происшедшего…
– Ах, ничего бы этого не произошло, если бы я больше внимания уделял дочери!
– Но разве не женщины должны заниматься воспитанием девочки? Вы воспитывали сына, – попыталась поддержать его Маргарита.
– Это меня не оправдывает! Вашим воспитанием точно не женщины занимались.
*       *       *
Дорога в замок показалась конюху как никогда долгой и мучи-тельной. Его все еще мутило.
– Госпожа баронесса, не извольте беспокоиться, Его Светлость поправляет душевное здоровье на лоне природы. Когда вернется – сам не знает.
Глядя на его помятую, изнуренную чрезмерными возлияниями фи-зиономию, она поверила сказанному. Ей живо представилось, каким об-разом барон поправляет свое душевное здоровье.
Стало быть, воительница на монстров охотится.
*       *       *
«Какой разной может она быть!» – подумал барон, не без удовольствия поглядывая на Маргариту. В её обычных эррийских штанах и батистовой рубашечке он видел её впервые. А профиль у неё такой, что хоть на монетах чекань, и это были бы самые красивые монеты.
Она ехала рядом, и в голове барона теснились  ожившие мысли, эмоции, впечатления. Он вдруг подумал, что на самом деле Маргарита дала ему очень мудрый совет, остаться в деревне. Все то время, что он думал о ней, он не думал о своей дочери.
Пятнадцать лет назад ему доводилось видеть желтоглазых и остроухих воительниц. Но они были не такие, как Маргарита. И  уже тогда он был помолвлен с баронессой и даже влюблен в неё. Он считал её дамой своего сердца и собирался хранить ей верность, а это не способствовало отношениям с другими женщинами.
Ему очень хотелось спросить Маргариту, как она стала воительницей. Но он не решился. Это все равно, что у проститутки спросить, как она дошла до жизни такой. Маргарита – дитя войны – и вряд ли судьба её была счастливой, а жизнь легкой. Но как, как она могла остаться та-кой, какая есть?!
– Маргарита, скажите, откуда берется вся эта нечисть? Ведь раньше такого не было, – спросил он для поддержания разговора.
– Раньше ведь как было: злых духов называли демонами. И как бы там они по-своему людям не досаждали, но оставались бестелесными. И человечество в большинстве своем жило, как ни в чем не бывало, множилось, не смотря на войны, эпидемии, и всех этих духов. Кое-кто даже не верил в их существование. А теперь демоны стали воплощаться в материальные тела. Словно это уже их мир, а не наш. Что-то изменилось. И продолжает меняться.
– И неужели нельзя это остановить?
–  Нет таких «врат», которые можно было бы закрыть, как сепаратисты пытались разрушить порталы в империю. Воплощение происходит повсюду в местах дурных, проклятых, безлюдных. И неизвестно, как оно происходит. 
– Значит, это конец света?
–  Один мудрый колдун и лекарь рассказывал мне, что вселенная, как человек, рождается, развивается, стареет и умирает. И как в стареющем теле, в этом мире тоже слабеют какие-то силы, накапливаются вред-ные отложения, жизнь постепенно уступает место смерти.
– Вы так много знаете...
– Теперь вы об этом знаете почти столько же, сколько и я, – усмехнулась она.
*       *       *
До чего же приятно получить деньги сразу после проделанной работы. Маргарита, не колеблясь, поехала в замок, где барон отсчитал ей еще сто тридцать марок золотом.
И все-таки у неё хорошая профессия – опасная, но интересная, прибыльная и востребованная временем. В Ав-Феше у портного она случай-но познакомилась с девушкой, которая оказалась проституткой – из дорогих. Клиенты у Дины были сплошь высшие чины, купечество и дво-рянство – десять марок за ночь! И что же это за работа – изо дня в день в душном клоповнике с похотливыми мужиками кувыркаться! А тут пять суток, наедине с природой, вольная как птица – и сто восемьдесят марок в общей сложности! Для Марка – это вообще  годовое жалование!
*       *       *
Поскольку Маргарита проспала большую часть дня, в замок они приехали в сумерках и, расплатившись с ней, барон подумал, что было бы не гостеприимно не предложить ей ночлега. Она не горела желанием остаться. Но ему так захотелось снова видеть её за своим столом, что он стал уговаривать её. И она вдруг согласилась.
Жена и сын уже поужинали. Наконец-то вернувшаяся из города мать спала. «Как хорошо, что не нужно на них отвлекаться, соблюдая приличия. Теперь он может смотреть только на Маргариту! И это никого не раздражает! Только он и она – один на один». Слугу, взявшегося при-служивать за столом, барон отпустил.
Они почти не разговаривали. Маргарита почти не поднимала на него взгляда. Но ему было достаточно следить за тем, как порхают её длинные, густые ресницы.
Блестящие, каштановые волосы, гладко зачесанные и уложенные в аккуратный узел на затылке – чего уж проще, но, черт возьми, как кра-сиво, даже аристократично! Строгая черная приталенная рубашка, целомудренно застегнутая на все пуговки, но от этого тесная в груди – подчеркивает естественное совершенство форм! – Чтобы восхищать, этой девушке не нужны ни туго затянутые корсеты, ни глубокие декольте, ни мудреные прически.
*       *       *
– Ты отдал ей сто восемьдесят марок?! Сто восемьдесят! Подумать только! Да эта задрипанная деревня в год больше шести сотен не приносит! – жена барона была возмущена до глубины души.
– Тебе что на жизнь не хватает?
– Йонас, не в этом дело!
– Ну конечно, я не потратил эти деньги на тебя! А то, что люди бе-гут из наших мест – об этом ты не подумала? За прошлый год четверо удрало! Мне их кто-нибудь нашел? Мне их кто-нибудь вернул? И это не потому, что мы такие жестокие эксплуататоры! А потому, что время от времени в поле, в лесу или на реке крестьяне находят изувеченные трупы своих односельчан! Всё, я больше не желаю об этом говорить!
Он вдруг подумал: какая старая у него жена! Они были ровесники, знали друг друга с детства, когда-то она даже казалась ему симпатичной. Но он уже забыл, когда испытывал влечение к ней. Даже в лучшие свои годы она относилась к исполнению супружеского долга без малейшего энтузиазма. Он старался и так, и этак – без толку. А после рождения вто-рого ребенка, когда её здоровье сильно пошатнулось, он оставил её в по-кое. Они даже спали в разных спальнях.
*       *       *
Город небольшой, гарнизон маленький, нарядов по службе – не продохнуть! То караул на воротах, то разъезды на дорогах, то ночной патруль, то капитан, явился злой как собака, учения вздумал  устраивать – жена, что ли, ему не дает? А тут еще Рита куда-то запропастилась!
– Уехала по делам. На несколько дней… – отвечал ему трактир-щик.
– Куда уехала?
– Не знаю.
Когда объявили, что по окрестностям рыщет воплощенный демон третьего порядка, вползла в душу тревога нестерпимая. Это ж Рита на демона пошла! Марк выпросился командовать разъездом на баронскую дорогу.
– Приказываю с дороги в лес не сворачивать! Встречи с демоном не искать. В бой вступать только по необходимости, – жестко сказал ему капитан.
Но он нарушил приказ.
– Черт, ну и дебри! Где искать, в какой стороне? Не заблудиться бы, – злой от собственного бессилия он вернулся.
– О том, что демона искали – никому! Иначе за чисткой  сортира  умирать будете! – пригрозил он солдатам.
– Господин сержант, мы ж один взвод! Команда!
 Каждый свободный вечер он бежал в трактир Зиммера, чтобы услышать:
– Госпожа Маргарита еще не приехали.
Оскару с трудом удалось вытащить друга на приятельскую пирушку.
– Ты чего такой дерганый?! Озверел совсем. Солдат загонял.
– Тошно мне. Рита пропала, – Марк твердо решил напиться до беспамятства. – Может, её уже и в живых-то нету. Демоном убитая лежит где-то в лесу, волки доедают… И всем на это насрать!
– Эй, да ты чё, успокойся. Живая она!
– Ты откуда знаешь?!
– Знаю, люди говорят…
– Что?!
– Только ты спокойней, спокойней. Я смотрю ты в неё втюхался по уши.
– Не твое дело!
– А что ж с Лизой ты вообще завязал?
– Не люблю я её. Ты мне про Риту говори!
– С бароном твоя Рита снюхалась. Из благородных она. Тебе не ровня! Может, там и ночует.
– Врут люди! Жена у барона!
– И три деревеньки. Живет твоя Рита в одной из них, а барон к ней наезжает утешиться. А ты тут…
– Заткнись. Не то в морду дам! 
*       *       *
Вырвавшись из под гнетущих сводов баронского дома, она ехала не спеша, с удовольствием принюхиваясь к ароматам грибного дождика. Сегодня отчетливо пахло осенью. Хорошо! Вот только какое-то смутное недоброе предчувствие тяготило душу. По дороге повстречался разъезд.
– Что о демоне слышно? – она притормозила коня.
– Двое желтоглазых вот уж два дня как на охоту подались. И с тех пор – ни слухом, ни духом. Ихняя община обеспокоилась, с утра ищут.
– А что с проводником? – Маргарита приметила среди солдат знакомое лицо.
– Помер наш проводник. Загноилося у него внутрях.
– Да упокоит Господь его душу!
Предчувствие не пропало, и чем ближе она подъезжала к городу, тем тягостней оно становилось.
У Зиммера веселились. Заезжий менестрель развлекал публику.
– Маргарита, давайте к нам! – весело крикнул кто-то из завсегдатаев трактира.
Но во взгляде некоторых посетителей, как и во взгляде солдат на дороге читалось что-то предосудительное. Трактирщик встретил её как родную, но и он как-то подозрительно всматривался, словно искал в её глазах опровержение тому, во что не хотел верить. Всё с вами ясно!
– Угощаю всех! – крикнула она. «Что, сволочи?! Оказывается, не такая уж я и плохая!»
Глазки у «сволочей» заблестели.
*       *       *
Вот так ждешь её, душой тлеешь, извелся весь, а она тут пьянствует, как ни в чем не бывало, не понятно с кем! И всё-таки от души отлегло – живая! Он хотел уйти. Но она заметила его, окликнула, встала со скамейки, помахала рукой, поманила взглядом, и он как телок пошел.
– А ну, подвиньтесь! – обняла, поцеловала жарко, усадила рядом с собою. В глазах радость. И уже нет ему дела до городских сплетен. Ка-кое удовольствие вот так сжать её в объятьях, целовать её, сидеть, при-двинувшись к ней вплотную, за тесным столом. И всё-таки...
*       *       *
Маргарита усмехнулась. Извечный вопрос: «Где ты была?!» Только разные мужчины, разным женщинам, при разных обстоятельствах задают его по-разному.
– У барона в деревне жила, на чудищ охотилась. Ну, а ты как?
– А что я? Служба... – ответил Марк и вдруг рассказал, как беспокоился, как  ходил в лес искать её.
У менестреля были какие-то свои представления о воительницах. Маргарита не произвела на него особенного впечатления. Он сиял в лучах своей собственной славы. Его песни здесь знают, и сам он поет заме-чательно, а играет превосходно.
Маргарита, тоже знала одну его балладу. В самом деле, хорошая баллада. И слушать его приятно.
Марк пил мало, он ждал, когда опьянеет она. Но Маргарита тоже почти не пила.
Компания постепенно начала «терять» людей. «Уквасился» менестрель, и в нем вдруг пробудился интерес к Маргарите. Кажется, он ре-шил, что произвел на неё неизгладимое впечатление, и пора этим вос-пользоваться.
Марк не выдержал.
– Рита, – он повернулся к ней, обнял обеими руками за талию, по-целовал в ушко, и прошептал, – пойдем к тебе.
– Марк, не сегодня, – её ответный поцелуй был словно утешительный приз.
«И все же она под хмельком» – сержант решил не отступать, но снова получил жесткий отказ. Не всегда, когда женщина говорит «нет», это означает «да».
Он вдруг помрачнел. Хватил полную стопку.
– Скажи честно, ты из благородных?
– А какая тебе разница? – насмешливо сощурилась она.
«Одна даёт, другая дразнится» – чуть зло не сказал он:
– Мы слишком мало знаем друг о друге. Ты не ответила. 
– Глупенький, тебе не нужно обо мне ничего знать, – улыбнулась она и встала. –  Давай на воздух выйдем. Душно.
– Рита, Рита, посиди еще с нами! – загалдели самые стойкие.
– Спасибо за компанию, с вами весело, но мне уже хватит.
Они вышли на улицу. Стемнело.
– Может, расскажешь, что тут обо мне уже насочиняли? – спросила она.
– Нет, не спрашивай, я не могу этого повторить, я не верю.
– А хочешь, я угадаю?
– Не хочу.
– Марк, мне незачем тебя обманывать. С бароном я не спала. И не обижайся – мне сейчас нельзя. Знаешь, есть у девушек такие дни. 
*       *        *
Вернувшись к себе, она, не зажигая лампу, разделась, легла, и гла-за сомкнулись сами собой, но как будто бы всего на минутку. Она вдруг боковым зрением уловила движение в самом темном углу комнаты. Сердце ёкнуло. Маргарита бросила сгустком силы, метнулась к мечу, рубанула, не глядя, с разворота, и у маленькой полупереваренной де-вочки вывалились кишки. Но в это же мгновенье раскаленная кочерга пронзила Маргарите левую надключичную впадину, перебила ключицу.
Обе закричали и упали на пол. Перехватив меч, Маргарита пригвоздила к полу то, что когда-то называли Эленитэ. Материализовав-шийся призрак снова стал таять.
– Не уйдешь, пока не отпущу! – прошипела Маргарита, сквозь боль.
Мутные глаза маленького чудовища злобно выпятились, рот ис-кривился.
– Все равно ты сдохнешь!
– Кто послал тебя?
– Хайм, будь он проклят!
– Это он убил тебя и скормил виперу?
– Да. Пусти, курва!
– Иди к черту, и не возвращайся! – сознание стало заволакивать темно красной пеленой.
На полу осталась только липкая лужа и кочерга.
Маргарита добралась до колокольчика, позвонила, упала на по-стель и лишилась чувств.
*       *       *
– Маргарита, вы видели, кто это сделал? – спросил начальник сыска, невольно наклоняясь над её постелью. Его поразила происшедшая в ней перемена. Куда подевался здоровый цвет лица, живость, энергия. Она была похожа на умирающую.
– Это не важно. Но за этим стоит тот, кто убил дочку барона Эзра, – ответила она.
– Кто?
– Виконт Хайм. Но это невозможно доказать.
– Я постараюсь.
– Только барону ничего не говорите.
– Разумеется! Выздоравливайте.
– Спасибо.
– Выпей, голубушка, выпей, полегчает, – жена трактирщика, дородная, все  еще сильная женщина лет шестидесяти, которую язык не по-ворачивался назвать старухой, поднесла ей чашку отвара.
Сил не хватало даже на горшок подняться.
*       *       *
 Все старания лекаря оказались тщетны. Городская магичка – та самая, выжившая из ума, старая ведьма, колдовала над ней ночь напролет. Не помогало ничего. В течение трех дней Маргарита медленно уга-сала. Все это время она была в ясном сознании. Боль перестала мучить её, она лежала спокойная и умиротворенная.
*       *       *
Зиммер плакал.
– Рита, доченька, да что же это ты умирать надумала! А помнишь, мы договаривались? Я обещал за тебя не волноваться, значит, и ты должна выздороветь.
– Похороните меня в платье, как нормальную женщину, а не как воинствующую дурочку, – сказала она ему. – Все мои деньги – ваши.
– Зачем мне старому твои деньги? Детей у меня нету. Вот ты объ-явилась, смотрю: хорошая девочка, умная, сильная. Замуж бы вышла, я бы тебе трактир оставил.
– Не судьба, значит...
*       *       *
Марк был рядом уже вторые сутки подряд. Он так надеялся, что она поправится, пытался вселить в неё надежду, отвлечь разговором, а потом только держал за руку, целовал в губы, и время от времени его душили слезы.
– Тебя со службы выгонят, – сказала она ему.
– Не выгонят. Рита я люблю тебя.
– Марк, это конец. Позаботься о Стриже. Он теперь твой.
*       *       *
Примчался барон. Совершенно пришибленный и растерянный, сгоряча послал не известно куда, за неизвестно каким, но самым лучшим доктором.
– Молодой человек, я все понимаю, – он только глянул на Марка и все понял, – но позвольте мне хоть на минуту  остаться наедине с Маргаритой.
Марк вспыхнул. Сейчас он не может отойти от неё. Есть у тебя совесть, барон?! Как у тебя язык повернулся просить об этом?! Марк не мог, не хотел понять барона.
– Маргарита, я умоляю, скажите ему! – барон опустился на колени перед её кроватью.
– Мальчики, только не нужно ссориться из-за покойницы. Марк выйди на минутку.
Барон впервые мог дать волю своим чувствам. В кои-то веки Его Светлость влюбился! Не на шутку влюбился. И что же? Любовь его уми-рает. Впервые он держал её руку в своей, целовал её пальчики. Но ему хотелось кричать от отчаяния. Он даже не знал, что ей сказать.
– Барон, не стесняйтесь, поцелуйте меня.
Ей было приятно почувствовать его поцелуй на своих губах...
«Меня любят – можно умирать...»
– Рита! Рита! Рита! Рита...
Она отключилась.
*       *       *
Интересно, я встречусь с Мариусом?
Был бы Мариус обычным человеком – они купили бы дом и до сих пор жили бы душа в душу. Она тоже стала бы обычной женщиной, хло-потала бы по хозяйству, растила бы детишек.
Но Мариус умел только охотиться на монстров, скитаясь по свету. Деньги у него всегда водились. Просто жить по-другому он не мог. И ей нравилось скитаться вместе с ним. У него было столько интересных знакомых по всему Перекрестку, в том числе высокородных, и среди людей, и среди желтоглазых, и среди остроухих, даже среди серых. А она везде была его юной, прекрасной спутницей. Он любил её. А чтобы она не бы-ла ему обузой в пути, научил её всему, что сам знал и умел. И она стала ему помощницей. И ей нравилось быть не такой как все. С ним она по-чувствовала себя сильной, уверенной в своих силах, женщиной.
Он подобрал её четырнадцатилетней неумытой девчонкой. И пер-вое время она жила в постоянном ожидании: когда же этот странный дядька полезет к ней под юбку. Но странный дядька только посмеивался и изредка целовал её в щечку. Через полгода она была влюблена в него по уши. Она первая поцеловала его в губы. Он стал её первым мужчиной. И он всемерно поощрял в ней женское начало, потакал её маленьким женским прихотям и даже баловал.
– Рита, я учу тебя фехтовать и жестоко драться, но ты не должна забывать, что женское очарование – это тоже оружие. Ты женщина, и в этом должна быть твоя сила, а не слабость. Ты умная и красивая, ты самая необыкновенная из всех женщин, что я видел! Я хочу, чтобы все мужчины, глядя на тебя, завидовали мне!
Он хотел видеть рядом с собой прекрасную амазонку, а не огрубелое мужеподобное неизвестно что. И он был всегда нежен с ней, вежлив и честен. Но он всегда оставался учителем, она – ученицей.
В чем-то жизнь их была похожа на жизнь преступников: сколько веревочке не виться... И Мариус сумел привить ей соответственное отношение к жизни. И к смерти тоже.
Когда его не стало, она нашла в себе силы жить дальше. А теперь воспоминания о нем – это светлая грусть и светлые слезы – смахнешь рукой, и их как  не бывало.
Обо мне хоть кто-нибудь так вспомнит?
И что ТАМ? Как ТАМ?
*       *       *
Когда она снова открыла глаза, священник бубнил над ней какие-то молитвы. Марк и барон стояли рядышком, а вместе с ними Зиммер с же-ной, горничная, повар и даже вышибала, здоровенный серокожий парень полутроль, с которым Маргарита пару раз играла в шашки. Все такие несчастные.
– Слава богу! – сказал священник. – Теперь ты можешь облегчить душу, дитя моё.
– Всем выйти!!! Живо!!! – вдруг прогремел в тишине, похожий на звериный рык, голос желтоглазого.
Возмущенный ропот, шарканье ног.
– Святой отец, вас это тоже касается!
– Побойтесь бога!
– Живо, я сказал!!!
Она увидела над собой Эшша.
– Маргарита, что с вами?
 «Не дадут спокойно умереть!» – отчетливо изобразилось на её ли-це.
– Эшш... 
– Рассказывайте! Это важно! 
Сделав усилие над собой, она рассказала.
– Хайм, говорите... Интересно, интересно... – при этом он внимательно осматривал её рану. Что ему интересно?
– Графиня, вы здоровы как лошадь! Все, что с вами приключилось – лишь убийственно страшный сон! Через две недели я хочу видеть вас прежней – сильной, ловкой и жизнерадостной!
Он вдруг сорвал с неё одеяло.
– Встань и иди, Маргарита!
*       *       *
Она лежала пред ним совершенно голая. Рефлекторно одна рука дернулась, чтобы прикрыть грудь, вторая шевельнулась прикрыть ло-бок. От его хамства и этого идиотского «встань и иди» – зло взяло. Но когда он взял её за руку, потянул к себе с безжалостной силой, глянул глаза в глаза, она почувствовала, как его сила передается ей. И холодок пробежал по спине. Перед ней стоял могущественный и страшный желто-глазый маг.
*       *       *
– Ну, вот, видите, какая вы умница! Все хорошо!
Не столько от нехватки сил, сколько от облегчения, она упала в его объятия. Он прижал её к себе, запустил руку в её разметавшиеся волосы, бесцеремонно похлопал по попке.
– Займитесь собой, Марго! И знайте, вы не по зубам Хайму, каким бы магом он себя не воображал!
– Еще никто никогда не сравнивал меня с лошадью, – улыбнулась она.
– Простите, я ужасно выразился. Но в вашем маленьком прекрасном теле здоровья на троих хватит.
– Спасибо вам, Эшш.
– Марго, я счастлив быть вам полезным. Встретимся вечером. А пока отдохните, перекусите, выпейте крепкого чайку для бодрости.
*        *       *
Если народ толпится перед дверью, за которой происходит что-то эдакое – слух человеческий имеет свойство невероятно обостряться.
– Вы слышали, он назвал её графиней?!
– Да, да, слышали...
А потом этот грозный желтоглазый господин вышел и сказал, что теперь с Её Светлостью будет всё в порядке. Всего лишь один жест, инто-нация – и это прозвучало как: «Не мешайтесь, идите и пейте за её здоровье!»
«Вы слышали: с Её Светлостью графиней Маргаритой всё в порядке!» – разнеслось по трактиру.
«Вы слышали?..» – поползло по городу.
«Это чудо! Хвала Всевышнему! Хвала этому желтоглазому, кем бы он ни был! Она жива!» – переполняло душу тех, кто успел привязаться к ней. И плевать на то, что говорят о ней черноротые.
Они были счастливы, когда она вышла перекусить и попить чайку – все еще бледная, как будто бы немного смущенная, с нежной девичьей улыбкой на лице светлом и прекрасном.
В трактире Зиммера праздник шумел, покуда у пирующих сил хватало.
– Она графиня, я ей не ровня, – любовь осталась, но в душе, что-то поникло. Марк упился до неподвижности.
«Она моя!» – почувствовал барон, глядя на Марка. Раньше его не смущало то, что Маргарита простая девушка, сейчас его не смущало то, что она титулом выше. Он был счастлив вдвойне, если такое только воз-можно. 
*       *       *
– Эшш, неужели, все, что со мной приключилось, было убийственным сном?
– Очевидно, не всё. Вообще, насылать на врага убийственные сно-видения – магия высочайшего порядка. Но многое тут зависит от впечатлительности, физического и душевного здоровья жертвы. Помимо материального тела, каждый человек имеет еще и, так называемые энергетические оболочки. Кстати сказать, у вас они столь же замечательны, как и телесная.
– Вы это видите?
– Вижу, когда хочу. Так вот, от них тоже очень многое зависит.  Если бы вам приснилось, что Эленитэ схватила вас за сердце, вы могли бы умереть во сне от остановки или разрыва сердца. Но могли бы и не умереть, а просто проснуться в холодном поту, как от обычного кошма-ра. Для верности Хайм решил проломить вам кочергой голову. Наверное, это была какая-то мощная энергетическая посылка. Вернее, это была комбинированная атака. Но вы увернулись. Я всю жизнь занимаюсь ис-следованием подобных явлений, но, увы, современная наука не может до конца объяснить природу данного феномена. В том, что это была настоящая материализация мертвой Эленитэ, я сомневаюсь.
– А моя рана, она ведь настоящая?
– Почти. Вам ли не знать, что от настоящей раскаленной кочерги рана была бы просто ужасной. А об этой вы через месяц забудете.
– Как это всё странно. Я так отчетливо помню, как на полу осталась кочерга.
– А вы уверены, что она вам не приснилась?
– Хм, – Маргарита улыбнулась. – Но тогда откуда берутся все те монстры, на которых я охочусь? Они тоже снятся всем нам?
– Это началось пятнадцать лет назад. И явление сие малоизученно. Несомненно лишь одно: до того, как они появились здесь, они реально существовали где-то. Есть предположение, что Древнее Зло, некогда побежденное «Старшими», каким-то образом возродилось во время ми-нувшей войны  и возвращается в этот мир.
– Я ничего об этом не знаю.
– Четыре тысячи лет назад в войне с этим злом пришли в упадок и рухнули цивилизации «Старших», некогда раздвинувших пределы вселенной. Кто такие «Старшие»? Были ли они людьми, желтоглазыми или другой разумной расой – никто уже не знает. Чем был Перекресток во времена той войны, откуда это название – никто не помнит...
*        *       *
– Бедненький, никто с тобой не гулял! – она погладила своего Стрижа, поцеловала в мягкую бархатную морду, но еще пару дней не рисковала сесть в седло, опасаясь из него вывалиться. Во время прогулок он сопровождал её как пес, по команде отставал, догонял её, убегал прочь, бросался вперед, резвился вокруг неё, если получал волю, лас-кался, радуясь выздоровлению хозяйки.
*       *      *
Теперь, каждое утро она, как прилежная ученица отправлялась в развалины замка, на свежую голову постигать всё то, чему вознамерился обучить её Эшш. Потом обедала, отдыхала, «гуляла» с бароном, ужина-ли они тоже вместе.
Поначалу она чувствовала себя немного неловко, словно в чем-то изменяла Марку. Но Марк куда-то запропастился.  И она вдруг подумала, если он самоустранился, испугавшись её благородного происхождения – это его личное дело. Дурак! Но черт дернул Эшша за язык! Нет, намеренно ведь сказал, Член Совета Мудрейших, мать его за ногу! Теперь она «её сиятельство госпожа Маргарита»! И это наложило отпечаток даже на её отношения с Зиммером.
Она начала с пеших прогулок и легких пробежек. Но силы быстро возвращались к ней, левая рука обрела былую подвижность, тренировки день ото дня становились дольше и жёстче, упражнения – разнообразней.
– Рита, зачем вы так истязаете себя? – спросил барон, пораженный её упорством.
– Я уже не могу по-другому. Представьте себе, это даже доставляет мне удовольствие!
– Но человеческая женщина не создана для боя! У вас фигура танцовщицы, а не бойца! Вся эта суровая жизнь, эта ваша чертова работа погубят вашу невероятно женственную красоту!
– Я скорее погубила бы её, если бы с юных лет сидела в сыром зам-ке над вышиванием гобеленов и чтением рыцарских романов. У меня бы-ла бы сутулая спина, круглый выпяченный живот, дряблые отвислые ягодицы…
– Рита, прекратите! Вы говорите ужасные вещи!
Она рассмеялась тому, как искренне он  ужаснулся.
– Йонас, считайте, что я танцую с мечом. А поскольку партнеры у меня чудовища – мне приходится много репетировать.
На глазах у барона слабая больная девушка, словно по волшебству,  превращалась в сильную, ловкую амазонку. Созерцание этого уди-вительного перевоплощения захватило его. Общение с Маргаритой ока-зывало на него самое благоприятное воздействие. Он вдруг сам решил «подтянуться». Рядом с ней время пролетало незаметно.
Вскоре между ними установились отношения теплые и доверительные. Как собеседник он был не в пример интересней Марка. И когда он однажды не приехал, Маргарита поймала себя на том, что без него ей скучно, что ей не достает его общества. А потом объявился Марк.
– Не гони меня, Рита! Холопом при тебе буду! Жизнь без тебя не в радость!
*        *       *
– Ой, можно подумать!.. Притворилась больной, чтобы всех разжалобить. Хитромудрая стерва! – поделилась госпожа Корбетт мыслями со своей подругой. – Графиня, значит! – это особенно её раздражало. – Народ должен знать правду! Она – фон Кейрош, дочь изменника и бунтовщика, для которого не нашлось милости у императора! Она ведьма – солдаты видели, как демоны покоряются ей! Она специально призывает их сюда, чтобы делать на этом деньги! За все это время её никто ни разу не видел в церкви! И это более чем подозрительно. К ней приходил желтоглазый некромант и изгнал от неё священника – еще одно доказательство! И теперь она отдается ему каждый день в развалинах своего замка. Вообще неизвестно, чем еще она там занимается! Не иначе, как поклоняется дьяволу и предается разврату в самой разнузданной и извращенной форме!
– Вы думаете, в это поверят?
– Вы не знаете нашего народа. Чем грязнее слухи, тем охотнее в них верят. Черни хочется в такое верить. Ибо чернь – она и есть чернь! Я хочу, чтобы жизнь в нашем городе для этой пигалицы стала невыносимой!
*       *       *
За завтраком за её столик бесцеремонно подсели двое.
– Надо понимать, ты здесь надолго?
– Пока не надоест, – Маргарита с первого взгляда поняла, что это за фрукты.
– Короче так: ты бабки за чуду-юду поимела, с барона тожеть слупила – надобно делиться.
Она оценивающе посмотрела на них и подумала, что в маленьком городе и преступность маленькая. Это в столице на «дне» такие «мон-стры» водятся, что связываться страшно.
– Я с упырями не делюсь.
– Ты думаешь, ты такая крутая? Да мы таких графинь на хую вер-тели! И барон тебе не поможет. Ты поняла, дура?!
– Вы сами отсюда уйдете, или вам помочь? – взгляд у неё сделался страшным.
– Ну, как знаешь... – вымогатели поднялись. – Пожалеешь еще.
– Не долго вам, дуракам, осталось воздух коптить, – она видела, как один из них побледнел от страха.
У того, что говорил с ней, был характерный едкий запах пота. Именно о таких обычно говорят: вонючий, как козел. Пожалуй, этот за-пах она могла бы выделить среди сотен других. От второго просто пова-нивало, и нужно было быть желтоглазой, чтобы пойти по его следу.
Давно пора завести друзей среди здешних желтоглазых! Но у неё уже появились знакомые среди мальчишек, что жили по соседству и ча-сто отирались возле трактира. Завидев её, они всегда почтительно здоровались, но при этом не забывали посмотреть ей «туда» и «туда». Трое и сейчас резались в кости «на щелбаны» неподалёку. Она тихонько свист-нула.
– Видите вон тех двух хмырей? Мне нужно знать, куда они направляются, – она протянула ребятам серебряный четвертак. – Получите еще один, если узнаете, куда пойдет каждый из них.
*       *       *
– Чего ты ждешь, Анна? – сурово сказала невестке мать барона Эзра. – Что, надоело тебе здесь? К папе с мамой захотела?
– Нет, что вы!
– Или не знаешь, что делать?
– Я как раз собиралась поговорить с Йонасом.
– Тебе же этот разговор боком выйдет. Тут не говорить, тут наго-варивать нужно.
– Но я не умею.
– Так я тебе подскажу...
*       *       *
– Черным лесом, старым болотом, при сырой траве, шла старая волчица, а за ней злая собака, а за собакой облезлая кошка. Все остановились бы да клубком свились бы. Шерсть с них летела бы, а я на них смотрела бы. Чтоб раба Маргарита и раб Йонас дрались, ругались, клубком свивались. Любили бы друг дружку так, как волчица собаку, как собака кошку. Аминь.
Баронесса Анна переоделась  в платье служанки и отправилась в город. Сейчас, чтобы выглядеть дурнушкой, ей не нужно было прилагать особых усилий.
*       *       *
Вернувшись с прогулки, Маргарита увидела у порога своей комнаты рассыпанную соль. Она сразу всё поняла.
«Ох уж мне эти колдуньи!» – пренебрежительно усмехнулась она. Думала «ответку» послать, чтоб неповадно было, но сдержалась.
Горничная подмела соль.
*       *      *
– Мы можем видеть воительницу Маргариту?
– Её сейчас нет, – соврал трактирщик, глазом не моргнув. – Может, передать что?
– Мы подождем её.
– Видите ли, доктор Эшш рекомендовал ей побольше дышать све-жим воздухом. Поэтому вернется она не скоро.
– Ну, тогда мы заодно у вас пообедаем.
– А что, собственно, случилось? Снова демоны какие?
– Вы разве не слышали? Этот горящеглазый, что охотников в лесу порешил  – неведомо как в город перебрался! Вчера он убил женщину. Оказывается, уже вторую! 
– Да что вы говорите? – Зиммер прекрасно об этом знал, но до сих пор ему удавалось оградить Маргариту от этих новостей.
– Госпожа воительница обещала ипату убить демона за сотню золотых. Мы вот деньги собрали. Родственники погибших, соседи...
– В жопу себе засунь эту сотню! – вдруг взорвался трактирщик. –  Идите к ипату! Пусть солдат гонит! А иначе на хрена нам эти солдаты?! Дайте девочке в себя прийти! Болеет она еще! Совести у вас нету!
– Да мы ж не знали! Мы ж подумали, и нам хорошо, и ей при-быль...
– А самому за сотню слабо демона извести?!
– Что за шум, а драки нет?
Они обернулись и увидели Маргариту, спустившуюся  со второго этажа.
*       *       *
Она категорически запретила ему называть её госпожой и тем более Сиятельством, под страхом того, что она переедет в «Зеленый дом».
– Ганс, не огорчайте меня. Я привыкла слышать от вас «Рита». И мне это очень приятно. Договорились? – сказала она ему тогда.
Когда такая женщина, улыбается тебе такой улыбкой, отказать ей не в силах человеческих.
– Рита, бросайте это ваше чертово ремесло! Оно сведет вас в могилу! – Зиммер, ужасно расстроился, когда она согласилась убить горящеглазого. 
– Вот скоплю себе на приданное и брошу.
– Этот трактир будет вашим приданным! Я не шучу.
– Ганс, поверьте, я от души благодарна. Даже не знаю, чем я за-служила вашу доброту, – она вдруг вспомнила все, что он говорил ей, умирающей. – Но демона я все-таки убью.
*       *       *
Зачем огнеокий пришел в этот мир? – Убивать. Почему он перебрался в город? – Здесь людей больше. Чем больше он убивает – тем сильнее становится. Как он сюда пробрался? – скорее всего, через кана-лизацию. Белег – бывшая столица бывшего графства – канализацию здесь прорыли еще лет двести назад. Где теперь прячется огнеокий? – Где угодно! В той же канализации, на любом чердаке, в подвалах, на складах, в заброшенных домах и опустевших квартирах. Как убить его? – «Глаза выколоть» – говорилось в книге Бернского колдуна. Легко ска-зать!
*       *       *
Весть о том, что воительница Маргарита собралась убивать воплощенного демона, облетела город.
*       *       *
– Рита, я не позволю вам! Вы еще не совсем здоровы!  Вы погубите себя! К черту это ваше проклятое ремесло! Обещайте мне оставить его! Я все равно не пущу вас! – барон, как всегда в таких случаях, не знал, что еще сказать.
– Рита, не ходи!!! Себя не жалеешь, пожалей тех, кто любит тебя! – Марк сразу сказал все, что хотел.
Она не ожидала от него таких мудрых увещеваний.
«Что напугала я вас? – в душе она улыбалась. – Ну, подумаешь, чуть не сдохла. Какие нынче впечатлительные мужчины пошли!»
– Мои милые, храбрые воины, беритесь за мечи... Я предлагаю вам составить мне компанию! Есть желание сразиться с демоном?!
– Да, моя госпожа! – в приступе щенячьей радости Марк кинулся целовать ей руки.
– Рита, я всегда к вашим услугам, – с достоинством сказал барон, усмехнулся и добавил. – Давно бы так!
Остановить эту женщину было совершенно невозможно.
*       *      *
Кое-какую лабораторную посуду она приобрела сегодня у аптекаря.
Было, о чем задуматься.
Она перерезала себе венку и нацедила полсклянки крови, останови-ла кровотечение, добавила немного своей мочи...
Вот, наметился поворот в её жизни. Судьба благосклонна к ней. Выходи замуж и живи, как все.
...понюхала, добавила еще чуть-чуть мочи, пару раз плюнула и перемешала.
Барон вполне созрел для развода с баронессой. Отчего ж ему не жениться на графине? А хочешь, отеши Марка. И деньги есть, и в приданое предприятие прибыльное дают. 
...намотала на палочку хлопкового волокна, про запас сделала еще  один такой же «помазок», сунула меч прямо за пояс.
И главное, нашлись хорошие люди, которым ты небезразлична. Чем тебе не семья? Вот тебе «женское счастье»!
Уже сидя в седле, она закрыла глаза, представила себе четко и ясно огнеокого воплощенного демона третьего порядка  и позвала:
«Я нужна тебе! Ты помнишь меня? Тебе нужна только я!»
Макнула помазок в склянку и оставила на стене дома свой крова-вый пахучий след.
*       *       *
То, что оба её ухажера столкнулись нос к носу в трактире Зиммера не было случайностью – это она устроила. И ей было приятно, что сейчас они впервые не смотрели друг на друга волком, не вырывали её друг у друга взглядами, мыслями. Ей не хотелось разрываться между ними. Она не хотела оттолкнуть напористого, страстного сержанта, ради семейного барона. Она не хотела отталкивать куртуазного барона, ради неотесан-ного сержанта. Просто сейчас нужно перевести их отношения в немного иную плоскость, а там жизнь подскажет. Или сердце.
Все её пахучие метки сходились на пустыре.
Маргарита велела мужчинам вымыться в бане, целый день ничего для храбрости не пить, не ужинать (не известно почему) и надеть доспехи.
– Представьте себе, что вы охотитесь на обычного леопарда, –  ска-зала она, чтобы они чувствовали себя спокойней и уверенней.
Но они никогда не охотились на леопарда.
– Я тоже, – улыбнулась она. – Просто у Мариуса был знакомый охотник, вполне заслуживающий доверия. – На словах все очень просто. Там, где хищника видели в последний раз, привязывают приманку – жи-вую белую козу. Иногда рядом с козой еще кладут белый камень, который тоже видно в темноте. А охотники прячутся в  засаде и ждут. Я буду козой, вы – охотниками. Разница только в том, что демон – существо ра-зумное, но не слишком.
Она рассказала им о горящеоком все, что сама знала.
Пустырь был небольшой и полностью просматривался. Еще при свете заходящего солнца барон скорчился в ложбинке,  Марк улегся в разросшемся бурьяне. Вокруг каждого Маргарита для верности насыпа-ла тертым мелом едва заметные, очень тесные и не очень ровные круги.
– Демон придет либо оттуда, либо оттуда. Он вас не заметит,  не учует и не почувствует вашего присутствия,  даже если пройдет очень близко. Только замрите, как мышки. И поклянитесь без моей команды в бой не вступать!!! Иначе гибель! Что бы вам ни привиделось – только по команде!
Она заставила их принести клятву.
– А откуда ты знаешь, что он вообще придет? – спросил Марк.
– Я назначила ему свидание. Сомневаюсь, что у него хватит духу отказать мне. Моя магия сильнее, нас больше, мы победим! – сказала она и уехала переодеваться.
*        *        *
Она появилась снова, когда уже совсем стемнело. На ней была бе-лая, свободная рубашка на выпуск, отлично видная в темноте. Маргарита что-то принесла с собой, положила в центре пустыря, некоторое время возилась над ним, а потом отошла и стала ждать.
Яркие, но холодные и равнодушные звезды; крикливые, безмозглые сверчки – словно ничего не должно произойти. Одни будут светить, другие  трещать, даже если через полчаса эта девушка умрет.
У барона волосы на всем теле встали дыбом, когда демон прошел всего в нескольких ярдах от него. И самое страшное в этом исчадии ада было то, что оно походило на человека.
*       *       *
Маргарита стала в стойку, на кончике её меча вспыхнула яркая пульсирующая звездочка, почти такая же, какую Марку доводилось ви-деть во время схватки на болоте.
*       *       *
– Моя сладенькая дурочка! – демон остановился на расстоянии вы-тянутого клинка от Маргариты – самоуверенный,  беспечный –  посмотрел оценивающе, словно предвкушая удовольствие.
«Ну, дурочка...» – мысленно согласилась она.
Всегда немножечко страшно, когда делаешь что-то опасное новое. А если всего за полсотни золотых – кто ж тебя умной назовет? Горящеглазый был действительно страшен.
Ей приходилось убивать демонов и более высокого порядка, но на переправе у Зириона рядом был Мариус, а под Логвом она уже знала, что конкретно нужно делать. Сейчас рядом не было никого, кто мог бы подсказать что-то дельное! «Нужно было купить кольчугу, хоть какую-нибудь! Но если все пойдет не так,  как задумала – ни кольчуга, ни Йонас с Марком не помогут».
– Какой ты умненький, – её улыбка не сулила ничего хорошего. – Хотя бы палку прихватил. Или думаешь взять меня голыми руками?   
– Взять, взять – это ты точно сказала, – демон сделал неприличное движение. – У меня найдется для тебя палка.
– А ты знаешь, умник, что бутерброд всегда падает маслом вниз?
– Ну и что? – он чуть подался к ней с наклоном туловища в сторону, словно проверяя на крепость её нервы, но остриё её меча тут же сме-стилось ему на встречу.
Маргарита только с ноги на ногу переступила, собранная, готовая в любой момент отпрянуть или напасть. Было видно, что свет на кончике её меча режет демону глаза. Только не нужно смотреть ему в глаза! Нельзя!
– Здесь на пустыре спрятан всего один капкан, – она подумала: «Пусть обеспокоится, подонок горящеглазый. Пусть посматривает, куда ногу ставить!»  – Считай, ты уронил свой бутерброд.
– Наивная, глупенькая, сладенькая дурочка!
Она вдруг отчетливо почувствовала, как он  потянул из неё жизненную энергию: «Ах ты, вампир проклятый!»
 Она ударила его силой.
Демона согнуло, и в следующий момент у него по идее  должна бы-ла отвалиться голова.
 – Не тебе, дураку, мои сладости вкушать!
Но её меч завяз в его жесткой плоти.
*       *       *
Яркая звезда стремительно чертит в воздухе странные линии, бросается светом и тенью в сражающихся.  До них всего ярдов двадцать. Смотреть на них изнурительно – нервы ноют от напряжения – но ото-рваться от этого зрелища невозможно!
Он гораздо сильнее, чуточку быстрее, и у  неё нет никаких шансов остаться в живых. Но что-то с ним не так. Горящеглазый промахивается, ошибается в выборе дистанции, раз, еще раз, его страшные когти рвут на ней рубашку, пролетают на волосок от её виска, но она остается неуязвимой, смещается и жалит без промаха. Нормальный человек уже свалился бы от таких ран, но он демон. Боже, как она прекрасна! Боже, она еще не совсем здорова! Ей не пережить его третьей атаки! Это конец! Но она ускользает! Это чудо! Наконец-то он замедляется – раны дают о себе знать! Звезда с острия меча вдруг срывается куда-то вправо и вверх, а сам меч по невидимой траектории входит в голову демона. Обманула! Купился! Гаснет один его страшный глаз! Демон отпрыгивает, оступается, оглашая окрестности жутким криком – это капкан вгрызается в его ногу. Это крик  отчаяния! Её меч пронзает его бок, и она снова вне досягаемости. Но, почему кровь стремительно расползается по рукаву её рубашки?
– Мальчики!..
Они срываются и мчатся к демону, не оставляя ему времени отделаться от капкана. Завидев их, он бросается наутек. Даже с капканом на ноге он ковыляет невероятно быстро. Но все же они быстрее.
Маргарита бросает вдогонку демону все, что еще осталось от её  силы, а за одно и свою «звездочку». Упал-таки! Довольная она обессилено приседает на корточки, зажимает вены, шепчет, пытаясь остановить кровотечение, и наблюдает...
Получи, гад! Получи!..
Гад вдруг сбивает с ног барона, успевает подняться...
– Йонас!!!  – у Маргариты сердце ёкнуло.
Но Марк тушит второй огненный глаз.
Дело сделано! Нет?! Проклятье!
Ослепший, но все еще живой демон, отмахиваясь, умудряется поймать Марка за руку,  дергает на себя и валится вместе с ним.
– Марк!!! – она бежит на помощь.
Её опережает меч, вскочившего на ноги барона, раскалывая череп демона до самых зубов. Наконец-то! Вот, что значит мужская сила! Барон с трудом выдергивает клинок. Враг повержен! Хрип, бульканье, агония. 
Марк бледен, но поднимается легко. Падая, он перелетел через де-мона, и тот не успел подмять его под себя.
– Ты цел? – Маргарита уже рядом.
– Вроде цел.
– Йонас?..
– Я в порядке. Ты ранена! – он даже не заметил, как перешел с ней на «ты».
– Не глубоко. Только венку порвал, гад когтистый, – она свистнула, и, откуда ни возьмись, появился её конь. Спирт, бинты  и целебные снадобья всегда в седельной сумке. Она хотела заняться Марком, осмотреть Йонаса, но они ей не дали. Йонас оторвал рукав её рубашки. Тонкая ткань потяжелела от крови, он испачкал руки, но не выбросил рукав, су-нул за пазуху.
– Зачем? – удивилась Маргарита.
– Рита, это ведь твоя кровь! – сказал он так, будто это была кровь святой Линды или спасителя Кевина.
Она не решилась иронизировать.
Они усадили её. Барон вытирал её окровавленную руку, дул на рану, чтобы не так пекло. Марк помогал дуть, и кривился так, будто это ему что-то прижигали.
– Рита, да что с тобой? – барон, заметил, что она до сих пор тяжело дышит.
В, еще тлеющем над их головами, волшебном сиянии её красота, её бледность, её кровь воспринимались в, сводящем с ума, контрасте болезненно остро.
– Просто очень устала, – она прочитала в глазах мужчин  встревоженные чувства, мысли – улыбнулась, чтобы успокоить, пояснила:
– Оказывается, этот засранец может высасывать жизненную силу. Не беспокойтесь, я быстро восстанавливаюсь.
– Отчего же ты так мало колдовала?!
– Йонас, я на неделю вперед наколдовалась!
– Когда же ты успела?
– Светящийся шар зажгла, сглазила демона еще на подступах, потом в разговоре чуть добавила, иначе он достал бы меня в первом же броске! Силой два раза ударила, удачу от него отвернула, ведь в капкан попал всё-таки он, а не я. Думаешь, это просто?! Это не в восковые фи-гурки булавочками тыкать.
Подключился Марк:
– Но почему ты не позвала раньше?! Сразу! – он был взволнован, почти возмущен. Ему тоже тяжело далось ожидание в засаде. – Зачем было тянуть кота за хвост?! Зачем было так рисковать?!
– В команде каждый делает свое дело. Я обеспечиваю победу, вы побеждаете. И тогда успех гарантирован. А как бы я себя чувствовала, если бы он убил кого-то из вас? Я благодарна вам за дисциплинированность.
– Ну, вот и всё. Не давит? – Йонас закончил с перевязкой.
– Спасибо, ты настоящий доктор! А теперь показывайте, что там у вас!
Она обработала глубокие царапины на запястье Марка. Осмотрела ляжку Йонаса, разрезав штанину. Вот уже и первые шуточки. Она, наконец, отдышалась, оживилась, повеселела. Но их мнение по поводу того, что ей нужно бросать это «проклятое ремесло» не изменилось.
– Разве вам не понравилось? – в её лукавом взгляде читалась незлая издевка.
– Я в восторге! Чуть в штаны не наделал, когда он меня схватил! – ответил Марк.
Барон только глаза выкатил.
– Это с непривычки, – ей вдруг захотелось поболтать с ними. – Знаете, однажды в лесу я повстречала старую ведьму. Было ей лет во-семьдесят. Сгорбленная, иссохшая, морщинистая. Беззубый рот запал, нос с подбородком встретились. Глаза, когда-то голубые, выцвели и ста-ли водянистыми. Руки трусятся. Сама еле шкрёбает. Безобразная, жал-кая. И в углу за кроватью я нашла у неё ржавый меч, под женскую руку кованый. И стало мне страшно. Это ведь я сама лет через шестьдесят! До этого я вообще на старух внимания не обращала, и ни о чем таком не задумывалась. Старость – это самое страшное чудовище! Лучше уж моло-дой погибнуть!
– Нет, лучше  лет в пятьдесят, – отозвался Марк.
– Куда ты собираешься тащить эту гадость? – удивился барон, когда она стала разматывать притороченную к седлу веревку.
– Пусть старина Зиммер публике показывает. Ему деньги нужнее, чем городской казне. Кстати о деньгах. Йонас, Марк, мне сорок процентов, вам – по тридцать. Думаю, это справедливо, – она решила увеличить их долю.
– Рита, у меня достаточно денег, и я счастлив, что могу быть тебе полезным, – ответил барон.
– Хоть обижайся, хоть не обижайся, я тоже ничего не возьму, – за-явил Марк.
– Только не говори, что тебе деньги не нужны.
– Рита, быть сержантом очень даже неплохо. У меня нормальная служба и нормальное жалование. А у тебя кроме этого чертового ремесла нет другого заработка! Это все равно, как у тебя из кармана выта-щить! За кого ты меня принимаешь?! 
– Мои милые компаньоны, но ведь вы тоже рисковали! Вы довершили дело!
– Рита, пожалуйста, больше ни слова о деньгах.
*       *       *
– О том, что меня демон зацепил, никому ни слова! – особо не таясь, она зашла за своего коня и сменила разорванную, забрызганную кровью рубашку на свою обычную черную из седельной сумки.
– Как скажешь, – Марк и Йонас глазом моргнуть не успели.
Прежде всего, она беспокоилась о душевном покое старика Зиммера.
*       *       *
Звезды сверкают, сверчки поют, Рита рядом, и уже ничего не случится – ночь хороша! «Мы победили!!!» – и у мужчин закономерно по-явилось желание  выпить. «Причем так легко отделались!» – как же после этого не выпить?!! И не менее закономерно желание проводить девушку домой. С ней вообще трудно расставаться, а сегодня особенно. И каждый затаил еще одно жгучее желание.
Она не сомневалась в том, что в трактире её дожидаются.  Не спал трактирщик, вышибала, вечный постоялец господин Конрад, и еще двое завсегдатаев – её поклонников.
«Хорошо – Марку и Йонасу будет с кем выпить, чтобы окончательно прийти в себя» – чувствовалось, что после пары бокалов крепкого пива или вина их эмоции так и полезут наружу.
Мертвый демон произвел впечатление. И только глядя на Зиммера, Маргарита подумала, что зря притащила сюда страшилище. Деньги, деньгами, но теперь старик будет еще больше волноваться за неё. Лучше ему не видеть того, с чем ей приходится  иметь дело.
Сама она выпила совсем чуть-чуть и пошла спать. Ей даже не пришлось ссылаться на усталость и извиняться. По ней всё было видно.
*       *       *
От господина Зиммера не укрылось то, какими влюбленными глазами барон и сержант провожали «его Риточку». И захмелевший старый трактирщик проникся отеческим подозрением по поводу чистоты их помыслов: «Ну, уж нет, барон, сперва разведись, потом женись, а потом всё, о чем ты сейчас возмечтал! А тебе, сержант, в пору пуговицы на лоб пришивать! Ишь, раскатил губу на графиню!»
Последние пару лет дела шли не лучшим образом. Конкурировать с более новым, большим и комфортным «Зеленым домом»  становилось все трудней. И только с появлением Маргариты заметно увеличился по-ток посетителей. С каждым днем она делает славу его заведению. Но не в этом дело! Злые языки скажут: влюбился на старости лет в молоденькую! Нет, он полюбил её, как родную!
Ганс Зиммер как и в прошлый раз разогнал публику.
– Хватит, господа, шумим, Рите спать мешаем! Господин барон, господин сержант, покойной ночи...
– Да уж утро скоро...
– Счастливо добраться. Всегда рад вас  видеть.
– А у вас...
– Как назло все номера заняты.
*       *       *
– Что, графского титула захотелось? – спросила мать. И барон сразу понял, что разговор будет неприятным.
– Ты это о чем?
– Думаешь развестись с Анной  и жениться на Маргарите?
– А почему бы и нет? – жестко ответил он.
– Дурак, ей только этого и надо! Ты забыл, кто такой граф Станислав фон Кейрош?
– Я все помню.
Его отец был вассалом графа Станислава. Но вместо того, чтобы воевать вместе с сюзереном, он воевал против него. Для отца граф был государственным изменником, отец для графа – предателем.
– Ты знаешь, что эта воительница Маргарита его дочь?
– Знаю.
– Ты знаешь, зачем она приехала сюда?
– Жить.
– Мстить! Пятнадцать лет её носило по свету, чтобы она стала той, кто она есть. Она шлюха и ведьма. И теперь она приехала, чтобы отомстить за своих родителей! Она погубит тебя. Она погубит всех нас!
– Ты испугалась девчонки?
– Она околдовала тебя! Как змея вползла тебе в душу! Раскрой уши!..
– Я не верю слухам.
– Опомнись безумец, о сыне подумай! Ты таскаешься за ней как ко-бель за сучкой! Позорище!
*       *       *
Господин градоправитель с явным удовольствием потягивал холодное пиво, как ни в чем не бывало, но Маргарита сразу поняла, что он явился именно к ней, чтобы сказать что-то приятное.
– Сударыня, слава о вашей красоте и ваших подвигах достигла ушей Великого герцога!
Наверное, он думал, что, по меньшей мере, она сейчас просияет. Вместо этого Маргарита многозначно прокашлялась и посмотрела куда-то в сторону.
– Представляю, себе...
– Маргарита, вы что-то не то себе представляете. Объезжая свои владения, Его Высочество специально решил завернуть в наш город, дабы увидеть вас.
– Он что так и сказал? – она вдруг проявила живейший интерес.
– Он сказал, что непременно желает видеть воительницу Маргариту на приеме, который состоится завтра в семь вечера.
– Боже мой, вы не могли предупредить меня раньше?!
– Вчера вечером только гонец прискакал. Но в чем проблема?
– Мне совершенно не в чем показаться на приеме!
– Извините, я как-то не подумал.
 – Ладно, не берите в голову...
«Врага нужно знать в лицо! Я должна быть на этом приеме!» – Маргарита помчалась к портному.
– Милый Эрендиль, моя судьба в ваших руках!..
Даже если всё, что о ней говорят, правда – ему все равно нравится эта красивая, сумасшедшая и щедрая девчонка. Но люди злы, завистливы и чернороты! Ему ли не знать этого! Когда она спросила, сможет ли он пошить для неё приличное платье за сутки, он ответил, что сможет.
Чтобы облегчить ему работу, она сказала:
– Давайте остановимся на чём-нибудь эррийском, чтобы было просто и эффектно.
– Да, да что-нибудь по фигуре, без всяких излишеств! Только превосходная ткань и дорогая отделка: что-то вроде серебряного сверкаю-щего ошейника и широкого браслета повыше локтя... Я вижу вас в чер-ном – гибкую и грациозную, словно пантера! Можно еще в нежно бирюзовом, или нет, в нежно-нежно-волшебно-зеленом!.. Вы словно лесная нимфа или богиня-охотница. С вашей-то фигурой! Ваша Светлость, я сделаю из вас богиню!
Он уже перебирал эскизы.
*       *       *
Когда она глянула в зеркало, то не узнала себя.
– Эрендиль, вы великий маг! Что вы делаете в этой глуши? Ваше место в столице!
– Есть причины, по которым мне лучше не появляться в столице, – немного грустно улыбнулся он.
У неё никогда не было такого красивого, такого дорогого платья. Она знала, что хороша собой, но не думала, что настолько!
– Рита, у вас есть драгоценности? Понятно. Пойдемте. Мы одолжим что-нибудь на время у моего друга ювелира.
*       *       *
Марк «удостоился чести» сверкать начищенными доспехами в по-четном карауле. Он засмотрелся на неё, но как будто не сразу поверил своим глазам. 
– Рита?!!!! – едва слышно прошептал он, потрясенный.
Она улыбнулась и подмигнула ему, проходя мимо.
Барон Эзр появился под руку с супругой, в сопровождении матери. Он горько пожалел об этом, когда увидел Маргариту. Он проклял при-личия и свою глупость.
Начальник гарнизона, начальник сыска, ипат – все с женами, с дочерьми, с сыновьями, кузенами и кузинами. Наверное, Маргарита была самым одиноким человеком на этом приеме. Но ей было не в тягость это одиночество. До чего же приятно, когда ты настолько хороша, что тебя не узнают! Неподдельное восхищение читалось в глазах мужчин. Черная зависть и раздражение – в глазах женщин. И вот уже каждый, из тех, с кем она знакома, почитает за честь для себя представить её своим друзь-ям и близким. Ипат просто счастлив представить её герцогу. Он даже простодушно гордится тем, что в своем богом забытом Белеге может удивить Его Высочество прекрасной воительницей Маргаритой.
*       *        *
Когда объявили: «Его Высочество герцог Хелмский...», она ожидала увидеть человека пожилого. Но герцог оказался всего на пару лет старше неё. Он не мог воевать против её родителей. Значит, враг, на которого она хотела посмотреть, умер. «Сын врага – твой новый враг» – тут же напомнила она себе и решила присмотреться повнимательней. Он держался с изяществом и величавостью настоящего вельможи, гордый, даже чуть надменный, но как будто бы бремя забот бросило тень на его лицо.  «Что, трудно без папеньки?» – Маргарита недобро ухмыльнулась в душе. Она с улыбкой наблюдала, как представители высшего общества города Белега робеют, волнуются, расшаркиваются, выпячиваются или солдафонят перед Великим герцогом и его свитой. А она – шлюха и ведьма – еще не решила, как с ним держаться.
С холодной учтивостью она сделала книксен, но когда поняла, что произвела впечатление даже на герцога, то решила держаться с ним любезно.
«Господи, все эти мамаши и дочуры меня со свету сживут» – подумала Маргарита, когда герцог, раздав все «долги вежливости», вдруг вернулся к ней.
– Маргарита, позвольте сегодня быть вашим кавалером.
У него была приятная улыбка.
– Почту за честь.
Она  волновалась совсем чуть-чуть. Но это простительно, ведь выше герцога Хелмского нет никого во всем Перекрестке.
Говорить о чем-то серьезном на светских приемах не принято, но она не смогла бы поддерживать разговор о модных поэтах, писателях, музыкантах, она не знала толка в живописи и скульптуре, не особенно следила за веяниями моды. Но о жизни, о своем ремесле она могла говорить с юмором и иронией, а, останавливаясь подробней на демонах и ма-гии, могла и страху нагнать. Всю жизнь она скиталась, где только не бы-ла, историй знала, впечатлений сохранила – за один вечер не расскажешь. Она была хорошей рассказчицей. Живость её ума, уверенность в своих силах и поразительная независимость приятно удивили герцога. Казалось, что ей ничего не стоит сказать «извините, у меня дела» и уйти. Но в её движениях, мимике, словах ему виделась какая-то врожденная изящная умеренность. И он не даст ей повода уйти.
Герцогу было интересно с ней и, пользуясь этим, Маргарита, старалась  направлять разговор в нужное русло.
Присутствие большого количества прекрасных дам, музыканты на балконе – не миновать танцев! Герцогу решили оказать прием по полной программе! Нет, чтобы наесться, напиться и спать завалиться! Ох уж мне это культурное влияние желтоглазых!
Гомон утих, музыка грянула громче.
 «Этого мне еще не хватало!» – она чуть  ли не силой потащила Великого герцога куда подальше «дышать свежим воздухом».
– Маргарита, потанцуйте со мной!
– Я хочу вам показать маленький фокус.
Она достала из волос шпильку, разогнула её, и конец шпильки вдруг стал накаляться.
– Вы так умеете? – спросила она его.
– Нет, – только и ответил он.
– А я не умею танцевать. Вы разве еще не поняли, что я дикарка?
– Даже не подозревал об этом. Послушайте, но танцевать – это очень просто. Смотрите, как делают другие, – он потащил её обратно.
И, правда, ничего сложного не было.
– Запомнили?!
– Постойте!
Он не ожидал такой силы в её маленькой руке.
– Все равно заметно, когда ты что-то делаешь в первый раз. Меня потом засмеют!
– А хотите, я научу вас?
– Где?
– Идемте!
Они ворвались в какой-то кабинет, где уже целовалась парочка.
– Черт!.. – и прежде, чем парочка опомнилась, герцог потащил Маргариту дальше.
Оказавшись в следующей комнате один на один, они все еще держались за руки. Герцогу понадобилось лишь мгновение, чтобы понять, что он хочет Маргариту прямо здесь, немедленно. Но она глянула на него таким взглядом, что могла бы остановить и тигра людоеда. Наверное, такой её видят монстры, когда она приходит убивать их. 
– Графиня, вы мне не враг, – он снова стал вельможей. – Вы можете мстить мне за гибель своих родителей, и за все, что выпало на вашу долю по вине моего отца. Но он мертв. А я, я бы многое отдал, чтобы вы виде-ли во мне друга.
– Для начала научите меня танцевать, – она улыбнулась только глазами. Как выразительны могут быть глаза женщины!
У неё была прекрасная двигательная память и хорошее чувство ритма.
А потом по просьбе герцога музыканты сыграли еще раз то, что доносилось в комнату, когда он учил её танцевать. И всем на зависть она танцевала с герцогом Хелмским.
– Я буду счастлив видеть вас своей гостьей. Приезжайте на ново-годние праздники, – сказал он ей, прощаясь.
– Спасибо. Счастливого пути.
Он не пожалел о том, что заехал в Белег, но нужно было спешить. Сейчас, когда сепаратисты снова подымают голову, когда старый пройдоха Хайм снова что-то затевает,  герцогу было важно знать, что это его город, его люди, и что Маргарита фон Кейрош, если еще не друг, то уже  не враг. Сейчас от неё ничего не зависит. Но она из тех, кто, либо удачу приносит, либо беду накликает. Мудрая баронесса Иллия не пренебрегает такими людьми. И баронесса Иллия блестяще разделалась с таким сильным противником как барон Фарх. Маргарита сражалась на её сто-роне.
 Кроме того, представления герцога о воительницах и, вообще, о красивых женщинах были поколеблены и во многом пересмотрены.
*       *       *
Маргарита могла собой гордиться. Нет, не только потому, что устояла перед герцогом.
Глупо мстить могущественному врагу, если можно сделать его своим другом. Вообще, возможность сделать врага другом – это подарок судьбы. Это дар божий! Если бы она закрыла за собой дверь, и свет из коридора не падал бы на её лицо, если бы полная зеленая луна не светила бы прямо в окно, если бы были задернуты тяжелые шторы и в комнате царил мрак, если бы герцог был более матерым, более похотливым, бо-лее глупым – катастрофа была бы неизбежна.
Он властно дергает её к себе, а она бьёт его сгустком силы. Он па-дает, задыхается. А она стоит над ним. Ему отказали в столь оскорбительной форме – он цедит сквозь зубы проклятья. А она отвечает:
– Герцог, вы не боитесь, что ваш труп найдут здесь через полчаса, а меня еще долгие годы будут искать по всему Перекрестку?
И что дальше?
Понял ли он тогда, что она действительно могла его убить?
Все это пронеслось в голове Маргариты, словно ей приснился, яркий запоминающийся сон.
А еще она могла бы отдаться ему, но тогда бы он понял, что всё, что о ней говорят – правда. Он не стал бы приглашать в гости провинциальную шлюху. При герцогском дворе шлюх и без неё  хватает.
«Я все сделала правильно!» – после светского приема она чувствовала себя победительницей.
*       *       *
Причина её успеха была быстро найдена. Господин Липницкий ви-дел, как герцог и Маргарита искали комнату для уединения. Конечно же, она отдалась ему!
*       *       *
Наверное, ни одну воительницу нельзя назвать порядочной жен-щиной в общепринятом смысле слова, – рассуждал барон. –  Потому что все они крутят с мужчинами, где придется и сколько вздумается. Дескать, что не считается зазорным для солдата-мужчины, не должно быть зазор-ным и для солдата-женщины – и те и другие одинаково под богом ходят. Весь этот разврат от желтоглазых! И Маргарита в этом ничуть не лучше других.
Барон был разочарован. Но до чего же она хороша! Сил нет! Он тоже её хочет!
*       *       *
Он начал за ней ухаживать. Но Маргарита чувствовала, как барон превращается в ревнивое чудовище, с которым все труднеё и труднее.
*       *       *
Когда человек, которого ты любишь, вдруг изменяет тебе с первым встречным – как продолжать любить его, если разлюбить не можешь? – Маргарита задумалась о том, каково сейчас Йонасу. – И то, что первый встречный – Великий герцог – не оправдание. «Но  мне не в чем оправ-дываться!»
*       *       *
– Йонас, мне жаль наших добрых, дружеских отношений. Они рушатся. А другие у нас не складываются. Нужно остановиться, пока не поздно.
– Рита, но я не хочу тебя терять! Я люблю тебя!
– Я знаю. Ты совсем измучился, представляя, как я отдавалась гер-цогу в кабинете. Думаешь, я не замечаю, не чувствую?! А у меня ничего с ним не было! Только разговор. Тебе даже не пришло в голову, что отец герцога погубил моих родителей, лишил меня всего, что я могла бы иметь... Кто я, по-твоему? Я так не могу.
– Прости меня! Да... Я осел! Воистину, каждый судит по мере своей распущенности. Прости! Но я глянул на свою рубаху, перепачканную твоей кровью, на тот рукав и подумал: ты святая  – тебе можно!
– Я не святая.
– Я люблю тебя такую, какая ты есть! Ты вернула меня к жизни!
– Вот и хорошо. Йонас, я не хочу, чтобы мы вспоминали друг о друге дурно или со злобой. Наверное, только поэтому я всё это говорю тебе, – в её глазах печаль.
–  Рита, ты словно прощаешься со мной?! Только не говори, что мы больше никогда не увидимся!
– Не знаю, Йонас. Сейчас, ничего не знаю. Поезжай к себе.
*       *       *
– Марк, мы тут с матерью посовещались и решили женить тебя на Лизе, – отец – воплощение непреклонной воли и суровости.
– Я Лизу не люблю и в жены её не возьму, – он ответил, словно вы-зов бросил.
– Зато она тебя, дурака, любит! Так что стерпится, слюбится.
– Не стерпится и не слюбится!
– А как же ваша помолвка?! – воскликнула мать.
– Подумаешь, дело большое!
– Я тебя не спрашиваю. Дело это уже решенное. И перечить мне не смей. Иначе без наследства останешься!
Марк взбеленился.
– Ах, вот как?! Тоже мне наследство! Испугали! Ничего мне от вас не нужно, пусть сеструха все забирает!
– Ежели не женишься – не сын ты мне боле!
– Батя, какая шлея тебе под хвост залетела?! – Марк был в хоро-ших отношениях с родителями и не ожидал, что дойдет до такого.
Мать вдруг испугалась.
– Сыночек, миленький, ну не нравится тебе Лиза, найди себе другую хорошую девушку! Что ж ты спутался с этой шалавой воительницей?! Погубит она тебя – ведьма проклятая!
– Бегаешь за ней, что холоп! Самому не стыдно?!
– За графиней, батя, и побегать не стыдно.
– Да у неё ж хахалей было больше, чем у тебя девок! – продолжала мать. – Чем тебе Лиза не хороша? Девушка приличная, целомудренная.
– Да что ж я еще погулять не могу?! Вот погуляю еще малость и женюсь на ком-нибудь. Не бойтесь, без внуков не оставлю! – примири-тельно улыбнулся он, беря себя в руки.
*       *       *
– Бриджит!
– Марго!
 Они познакомились под знаменами баронессы Иллии. Бриджит, она же Бригитта, насылала на врага порчу, сглаз, заставляла Удачу улыбаться баронессе и поворачиваться задницей к барону. В общем, колдовала, как могла, и как показало время – небезуспешно. А между делом врачевала раненных. Она была щупленькой и на стены с мечом в руках не лезла. Но природа не обидела её женскими прелестями, и мужчинам это очень нравилось. В войсках баронессы она имела оглушительный успех, и как лекарь, и как колдунья сделала себе имя.
 После штурма они еще  с полгода скитались вместе. А потом в Вейзеле Бриджит влюбилась в какого-то шевалье и сказала: «Марго, я остаюсь». С тех пор они больше не виделись.
Подруги горячо обнялись.
– Ну, как ты? – первая потребовала Маргарита.
– Не поверишь! Я замужем была!
– Что-то недолго. Тебе не понравилось?
– Я поняла, что это не для меня. Хотя поначалу было очень даже неплохо...
*       *       *
Настоящим подругам после столь долгой разлуки найдется, о чем поговорить – хватило бы вечера. Явился Марк, чтобы сказать, что у него завтра увольнение. Но он не помешал им.
*        *       *
«Разве я хочу кому-то что-то доказать?» – спросила себя Маргарита. Она не утерпела.
Он ничего особенного не умел, но был страстен, здоров и вынослив как жеребец. И она не пожалела. Все получилось восхитительно.
Полуденное солнце ярко светило в незашторенное окно. Она легла на спину, расслабилась, жадно ловя отголоски медленно уходящих бурных ощущений, и без стеснения позволила Марку любоваться ею.
– Какая ты красивая! Такой красоты не бывает! Ты околдовала меня!
– Целуй меня, где захочешь, только легонечко.
Длинный кривой шрам под её левой грудью ужаснул его.
– Рита, кто это тебя так?!
– Не отвлекайся.
Он видел, как снова учащается  её дыхание, напрягаются соски... Она вдруг с неожиданной силой опрокинула его:
– А теперь все будет так, как я хочу…
Он никогда не думал, что это будет длиться так долго, так сладко, так остро. Он подчинялся ей как раб, лишь бы это продлилось еще хоть чуть-чуть. И вдруг она содрогнулась, забилась в его руках, вскрикнула,  стала обмякать и медленно валиться, словно неживая.  Он словно во сне уложил её бережно себе на грудь и обнял нежно-нежно.
– Риточка, что же ты со мной делаешь?! Я ж без тебя жить не смогу!
Вместо ответа она слабо поцеловала его в плечо.
Через четверть часа она сказала ему:
– Ну, еще разок...
*       *       *
Подкрепились фруктами, вином. «Хорошо!» ¬– она прижалась к Марку, зажмурилась от удовольствия. Уметь бы мурлыкать! Но откуда-то пришло предчувствие беды. Да что же это такое?! Ах, если бы еще знать, чего и откуда ждать!
– Марк, тебе пора. Я обещала Бриджит помочь, кое в чем.
– Риточка, солнышко, я хочу еще, – он приподнялся над ней, поцеловал в губы – долго, нежно. А потом, распаляясь все сильнее и сильней, стал ласкать её грудь, целовать живот – все ниже, ниже... Ему вдруг захотелось прикоснуться губами к внутренней стороне её изумительных бедер... Он упивался каждым прикосновением к её прекрасному телу, чувствовал её ответ на каждое прикосновение. Здесь нечего срамиться! Эта женщина воплощение замысла божьего! Именно такой Создатель за-думал женщину! Маргарита оценила его смелость, улыбнулась и уступи-ла. Задохнулась,  затрепетала...
*       *       *
– Передавай привет Джи, – сказал он, уже одеваясь. Вчера вече-ром, впервые в жизни ему довелось гулять «под ручку» сразу с двумя столь ослепительными женщинами! Бриджит произвела на него приятное впечатление. Даже третьей лишней не показалась. Чувствуя их прикосновения, слушая их милую болтовню, поглядывая на Риту и иногда на Бри-джит, ловя их взгляды, он сам простодушно лучился от счастья. Сказать, что это льстило его мужскому самолюбию – значит, почти ничего не ска-зать!
– Марк, у тебя на лице написано всё, чем мы тут занимались. Постарайся не попасться на глаза старику Зиммеру. Я не хочу его огорчать. Он верит, что я порядочная девушка.
Он вдруг стал серьезным.
– Рита, ты порядочная девушка. Ты душой светлая и мыслями чи-стая. Ты честная! И благородная не только по рождению. Я бы убил того, кто распространяет все эти грязные слухи!
– Спасибо за доброе слово, – улыбнулась она. – Ты не перестаешь удивлять меня. Для обычного сержанта, ты очень четко можешь выражать свои  мысли.
– Я даже читать умею! – сыронизировал он.
– Тебе нужно в офицерскую школу. Серьезно. Поступай на службу к остроухим. Проявишь себя – возьмут. Они больше ценят способности... – вовремя спохватившись, она не договорила: «и меньше смотрят на происхождение». – А тут так и останешься в сержантах.
– Хорошая мысль. Я люблю тебя, – он поцеловал её на прощанье и вышел.
*       *       *
Он добился своего?! Он с графиней!.. Он может гордиться собой! Но ведь большего ему не светит!  «О, я несчастный!» – вечер в кабаке с сослуживцами показался ему пустым, скучным и нестерпимо одиноким, будущее – серым и беспросветным, как и прошлое. Никогда, ни с кем ему не было так хорошо, как с Ритой! Никого он не любил так горячо и нежно, не хотел так страстно. Сегодня она научила его любить! И другой такой, как Рита, уже никогда не будет! – «Она никогда не выйдет за меня!»
*       *       *
Звон разбитого окна. В комнату что-то влетело. Маргарита проснулась, открыла глаза и вскочила с кровати почти одновременно. Ночь. На полу разливалась горящая лужа.  Нефть!
– Пожар!
Маргарита набросила на огонь одеяло, потом матрац, но загорелась простынь и что-то в углу. И нет никакой магии против огня, кроме подушки в руках. Она опалила себе волосы, порезала ногу осколком стекла, закашлялась. Дым, жестоко резанул по глазам. Дверь в коридор, как назло не открывалась. Где ключ?
Спасайся! Пока не поздно! Куда в одних трусах?! Маргарита вы-бросила свои вещи в окно и выпрыгнула со второго этажа. Она умела прыгать с большой высоты. Она прыгала, как кошка. Вот только огонь победил.
Первый этаж тоже горел. И все, кто был в доме, уже боролись с огнем. Она помчалась на конюшню спасать лошадей. Только и того, что рубашку набросила.
*       *       *
Прибывшей пожарной команде и всем, кто помогал тушить пожар, можно было поставить в заслугу только то, что огонь не перекинулся на соседние здания. Трактир Зиммера полностью выгорел. Из добра спасти удалось немногое. Слава богу, никто не погиб. Серьезно обгорел только Бьёрн – вышибала полутролль, оказавшийся очень самоотверженным парнем.
Впервые Маргарита видела Зиммера таким расстроенным, даже потерянным.
В банке она сняла всё, что успела скопить в Белеге, вернее, что не успела растратить. Продала своё золотое колечко и скромное платье.
– Ганс, где вы теперь будете жить?
– Поживем у Бьёрна. Жанна будет за ним ухаживать. А я найму пару работников и  начну потихоньку отстраивать трактир.
– Возьмите, здесь двести тридцать золотом.
– Рита, я не бедный человек, у меня на счету полторы тысячи! Оставьте себе свои деньги. Ваше приданное сгорело, а вы мне последнее отдаете!
– Ганс, я настаиваю. Это из-за меня сгорел ваш трактир.
– Нет, нет и нет! Сколько раз вы рисковали жизнью, чтобы это за-работать?!
– Ну, тогда считайте, я вкладываю эти деньги в наше общее пред-приятие. Я не умею ничего делать, но я хочу участвовать в восстановле-нии трактира. Я хочу, чтобы новый постоялый двор «У Зиммера» был лучше, чем «Зеленый дом».
Старик улыбнулся. Она обняла его крепко, поцеловала в губы. Он слегка опешил, и, пользуясь этим, она всучила ему кошель с деньгами.
*       *      *
Улица Эвек, дом номер восемь – сюда, по словам мальчишек, вошел один из вымогателей. Вполне приличный район, старый добротный трехэтажный дом – не похоже на оплот местного бандитизма, если не считать особенностей подступов к дому.
Ей открыл швейцар.
– Вам кого? – он  не горел желанием впустить её.
– Передай, что воительница Маргарита согласна поделиться.
Некоторое время ей пришлось ждать под дверью.
– Проходите,  – швейцар, казавшийся вежливым, уступил ей дорогу. «Значит, я по адресу» – она принюхалась и отчетливо уловила знакомый «козлиный» запах пота. Совсем близко.
«Что, не ждали? А я приперлась!» – на всякий случай она приготовилась получить по голове и очнуться связанной в одной из комнат. Рас-считывать на то,  что её встретят, проведут в кабинет к боссу, где она из рук в руки передаст принесенные деньги – было бы наивно. Первый во-прос, которым должны были озаботиться вымогатели: «как эта сучка здесь оказалась?!» Второй – «что с ней делать?» От демонов, всевозмож-ных существ и прочей нечисти она привыкла ожидать самого худшего и действовала соответственно.
У неё был хорошо поставленный удар  правой. Мариус был прекрасным учителем, она – способной ученицей. Переступив порог, Маргарита без лишних слов проломила нос швейцару, чтоб не скалился, и метнула силой в нарисовавшегося справа «козла вонючего». Швейцар попытался позвать на помощь, и получил рукоятью меча в висок.
Осмотрелась. Встала над все еще корчившимся на полу «вонюч-кой». Он никак не мог отдышаться.
– Кто кого, на чем вертеть будет? – она не сильно пырнула его в самый низ живота. Он вскрикнул, кровавое пятно стало быстро расползаться по его штанам.
– Смилуйся!
– А ты знаешь, что такие оскорбления кровью смывают?
– Прости, графиня. Пощади! – он повалился к её ногам, чуть не плача. Но она отступила быстрым, мягким кошачьим шагом.
– Веди, и, быть может, я тебе ничего не отрежу.
Третий этаж, направо.
– Сюда!
– Вперед! – она пнула его под зад, выхватила кинжал.
В обширном, красного дерева кабинете, у окна стояла полная, немолодая, остроухая женщина.
В одного телохранителя Маргарита снова бросила силой, в другого кинжалом.
– Отдай! – безжалостной рукой она вырвала кинжал из раны.
– Тебе нужны мои деньги, старая грымза?!    
*       *       *
Пожар в доме номер восемь по улице Эвек начался с третьего этажа.
*       *       *
– Прощайте, Ганс. Прощайте, Жанна, – тихо сказала она, чтобы не будить Бьёрна.
– Рита, вы покидаете нас?!
– Не привыкла я на одном месте сидеть. Да и ничего хорошего из этого не выходит.
– Когда же вы вернетесь?
– Не знаю. Может быть, зимой. Или весной.
– Но ведь вы вернетесь?
– Обещаю. Вы только не волнуйтесь. Помните, мы договаривались?
*       *       *
В банке  братьев Теккерей у неё оставалась небольшая сумма, но если купить на осень куртку такую, как хотелось, то на приличную кольчугу уже не хватит.
«Марго, ты сама себя засунула в задницу. Изволь выкарабкиваться! Кажется, тебе это даже доставляет удовольствие!»
*       *       *
Бриджит о чем-то болтала с Эшшем, которого зачем-то понесло в Левиц.
До чего же красивые здесь места!
Маргарита ехала молча, жадно ловя каждый запах, каждый звук, каждое мимолетное ощущение. И чем дальше она удалялась от города Белега, тем спокойней и светлее становилось у неё на душе.