Банный день

Деревня, где жила Ивановна находилась в 20 километрах от районного центра. К ней вела асфальтированная дорога. Но жителей в деревне было мало: несколько бабушек, да дед Саныч.  Были ещё две «молодые» пары лет пятидесяти с гаком. Летом, правда, деревня оживала: внуки приезжали к бабушкам, дачники заполняли пустующие дома. А сейчас…

А сейчас стояло  раннее декабрьское утро. Ивановна, по привычке встала раненько. Пока за окошком не рассвело, обряжалась в избе. Затопила русскую печь, дрова в ней накануне аккуратно были сложены колодцем, поставила в чугунке вариться картошку в мундире. Печь растапливалась быстро, нагревалась ровно.  Приятное  тепло растекалось по всей избе.

Пока печь топилась Ивановна, успела  почаёвничать. Когда дрова прогорели, начала она печь блины на вольных углях. Блинная чугунная сковорода у неё была необычная. На ней  сделан скол, чтобы сливать лишнее тесто. Блин получался тонким, и при жарке в печи не нужно было  его переворачивать. Привычно свернув вчетверо блин, положила его на тарелку и сразу же налила новый. Один к одному – вышла целая тарелка румяных блинов.

- Подруженьки придут, будет, чем угостить.

Перед тем, как закрыть трубу, поставила перловую кашу с курицей в глиняной плошке.

-Трое, ведь, нас будет, съедим, – решила Ивановна.

Справив дела домашние, пошла хозяюшка  носить воду в баню. С  соседками топили они баню по очереди. Мылись все вместе. Было, кому спинку потереть.  Дрова, опять же экономили. Любили подруженьки мыться в баньке у Ивановны. Печь в бане из кирпича сложена, не как у соседок – железные. Нагревалась долго, но и остывала медленно.  Сегодня была её очередь баню топить.

На улице, по зимним меркам, уже светло. На горизонте, сквозь голые ветви деревьев алела заря. Вот-вот солнышко проснётся и появится на небосклоне. Снега было мало, кое-где даже виднелась трава, так что огребаться пришлось только раз.  У немногочисленных соседей топились печки. Седой дым струился из труб, извиваясь то влево, то вправо и поднимаясь чуть-чуть к небесам. Небольшой морозец пощипывал щеки и нос.

Потерев варежкой лицо, размеренными  шагами пошла Ивановна  по протоптанной тропинке к колодцу, который находился  в конце огорода.  Колодец был старинный. Она помнила ещё те времена, когда сруб колодца был рубленый. Но время шло, сруб помаленьку гнил. И вскоре вместе с водой стали доставать гнилые деревяшки. Тогда сосед Василий, большоой начальник, распорядился отремонтировать колодец. Рабочие убрали деревянный сруб, вычистили колодец и поставили на его место бетонную трубу. С тех пор и служит колодец верой и правдой.  Только ворот несколько раз меняли, да крышу пришлось на дрова распилить – упала  от старости.

Поставив вёдра на снег,  стала опускать колодезное ведро. Колодец был не очень глубокий. Метров семь-восемь. Вёдра Ивановны взяла лёгкие, семилитровые.  А бывали времена, когда нашивала и двенадцатилитровые. Носила она воду на коромысле. Оно тоже было виды видавшее, ещё отцом Ивановны сделанное.  Достав ведро, поставила его на трубу, и только потом вылила в своё. Проделав это ещё раз, натужено подняла  коромысло с вёдрами на левое плечо и потихоньку, маленькими шажками пошла обратно к бане.

- Охо-хо, ножки, мои ножки, потопали вы по дорожке, – ворчала про себя Ивановна, в очередной раз неся ведра в баню.

Так и ходила она, пока не наносила полный котёл, ещё батей на семью ставленый.
Декабрь сей год стоял малоснежный, дул пусть не сильный, но резкий и холодный ветер. Вёдра заледенели и стали тяжелее. И решила Ивановна, что на холодную воду наносит опосля,  передохнув чуток. Затопив баню, дождавшись, когда дрова разгорятся, пошла в избу, снова почаёвничать, ну и отогреться…

…Вечером, когда уже начало смеркаться, соседки намылись в баньке. Чистые, распаренные, расселись они за круглым столом в горнице. Ивановна привычными движениями накрыла на стол. Подружки уплетали кашу с курицей, да нахваливали.

- Хороша кашка, навариста, – молвила Ильинишна.

- И курица,  будь-то с нами парилась, как раз по стариковским зубам, –   вторила ей Петровна.

Угощались блинами со сгущенным молоком и закусывали чай конфетами, привезёнными из города.

Слово за слово начался у них душевный разговор:
- А помнишь...
- А знаешь…
- А вот у моих-то…

Отдельная тема разговора Саныч. Ох, и икалось ему каждую субботу, когда бабоньки перемывали ему кости.

Наговорившись вволю, выпив не по одной чашке чая, стали подруженьки расходиться по своим избам.

- Попили, поели, в баньке намылись, пора буди и честь знать, –  молвила Петровна.

- Спасибо за хлеб-соль, – поддержала её Ильинишна.

Ивановна, проводив соседок, помыла за ними посуду и села у телевизора  посмотреть, что в мире делается. Но спустя минут десять, её глаза сами собой закрылись. Она тихо посапывала, сидя на диване.
Завтра снова взойдёт солнце и наступит новый день.