Часть I. Глава 11. Как варить бульон. Рецепт бабуш

Да, мои золотые, Яков Самуилович ушёл в мир иной, и с этим уже никто ничего поделать не мог. Сара Абрамовна все тридцать дней ходила в трауре и не снимала свою чёрную шляпку с вуалью. Надо сказать, что платье стало сидеть на ней свободнее: у Сары абсолютно пропал аппетит. А, может быть, дело было в том, что Сарочка не хотела есть пишу, приготовленную кем-то, но не её Яшенькой. Дома готовила в основном Лея, но Лея – не Яша.

Вечером Сара ложилась спать и долго ворочалась,  сожалея о том, что так редко позволяла Яше посещать их супружеское ложе.  Портреты пана Вотрубы и пани Катарины Сара сняла, как и было ей завещано, но легче ей от этого не стало: они стали почти родственниками и расставание далось нелегко.
Лёжа в кровати, Сара каждый вечер говорила со своим мужем.
– Эх, Яша, Яша! Как же мне плохо без тебя! Я никогда не задумывалась об этом, но может, я тебя, всё же, трошки любила? Сейчас кажется, что таки да. Ну, не совсем да, а немного да. Ты никогда не был прЫнцем моей мечты, Яша, но ты был чудесным мужем. Придурок, что это за завещание ты оставил? Как мне научиться готовить, скажи? Я и в девичестве не прикладывалась ни кухонному ножу, ни кастрюлям… И я не знаю, что будет с нашим «Кабачком», Яша… Шмулик и Беня готовы выйти на работу, но они хорошие исполнители, в то время как ты был сердцем и мозгами «Кабачка»…

Кафе через месяц открыли, но посетителей с каждым днём становилось  всё меньше и меньше, и Арику больше не надо было помогать Лее обслуживать их. А Лея больше не носилась по залу, как это было при отце, а с каждым днём всё больше времени проводила у стойки бара в ожидании, что раздастся звон колокольчика у двери и посетители пойдут косяком, как прежде…

Арик слонялся по залу совсем без дела, и в его голову не приходило ни одной нормальной мысли по поводу того, как сделать, чтобы некогда прибыльный бизнес папы не пошёл ко дну. Арик даже стал поправляться, потому что Беня и Шмулик заставляли его пробовать то, что они приготовили по рецептам, записанным ими, когда Яша был ещё жив. Но Арик не находил никакого сходства с папиными изысками, о чём открыто говорил двоюродным братьям.
Арик хотел сделать Милочке предложение, но нужно было выдержать траур и Милочка согласилась немного подождать, хотя выражение её милого личика говорило об обратном.

Про тетради Яшиной мамы сначала все почему-то забыли – было не до того.
Лишь один раз Сара вспомнила о них и попросила Арика поискать тетради в Яшином кабинете. Арик с Леей заглянули в кабинет, посмотрели на полках, залезли в стол – тетрадей не было. Арик перечитывал записи Шмулика и Бени и ничего не понимал: ну вот же, всё так, а не так…  Арик сказал маме что тетрадей он не нашёл, и что Милочка  больше ждать не хочет. Сара посмотрела на сына и сказала:
– А что, у неё прямо таки есть выбор? Яша, ты слышишь? Прямо очередь из мужчин стоит, чтобы взять её в жёны с её корявыми ручками! Ты такой хороший мальчик, Арик, добрый, отзывчивый, вежливый! Ещё бы эта зараза Кацман не ждала! И пусть ждёт, сколько потребуется!

О рецептах Яши Ленивкера складывали легенды. Одни говорили, что их нашёптывает сам сатана, потому что они были чертовски прекрасными, а другие говорили, что по ночам Яша идёт на речку, стоит на берегу и смотрит на воду. И на воде, как будто, огненными буквами, прямо рябью; идут письмена. И что якобы конкуренты, которые следили за ним, видели это, но не смогли разобрать ни одной буквы.
Через Месяц Саре позвонил всё тот же Изя Фельдман.
– Сарочка, здравствуйте, как ваши дела?
– Изя, спасибо, все плохо.
– Что так?
– Изя, ты спрашиваешь, как будто это не ты устраивал похороны.
– Сара, тридцать дней уже прошли и надо понемногу возвращаться к жизни. Я слышал, Сара, что вы похудели? И ещё я слышал, что вы ни разу не появлялись в «Кабачке».
– Ой, Изя, что я буду там делать? Дети готовят, иногда приносят поесть из кафе, но это не та еда… Не Яшина.
– Скажи, ты нашла тетради Ханны?
– Дети сказали, что их там нет.
– Дети плохо искали. Пошли их, пусть ещё ищут.
 
Тетради Яшиной мамы, всё же, нашлись, и нашёл их именно Арик. Он решил забрать отцовский кабинет себе и пригласил мастеров, чтобы вытащили старый хлам и сделали там маленький ремонт. Мастера нашли в  шкафу небольшой сейф, прикрытый скатертями. Сейф закрывался на ключ, который Арик нашёл в кармане отцовского белого халата. Открыв сейф, он увидел три потрёпанные тетрадки, увесистую пачку денег и конверт. Раскрыв конверт, Арик прочёл:
«Арик, если ты первым нашёл письмо, отдай его маме, а сам, так и быть, занимай мой кабинет. И береги тетради. Их писала твоя бабушка. Тетради бесценны!»
Арик позвал Лею и показал ей находку. Потом он взял тетрадь и раскрыл её. Тетрадь в полустертую клетку была исписана корявым бабушкиным почерком. Но бабушка, окончившая три класса еврейской гимназии, писала странно: все тексты были написаны русскими буквами, но СПРАВА НАЛЕВО, как принято писать у евреев. Арик чертыхнулся.
– Шо такое, Арик? – спросила Лея.
– Глянь! – сказал Арик и сунул тетрадь в руки Леи. Лея раскрыла тетрадь, и тут пришло время удивиться Арику:  Лея, почти не умеющая читать нормальные тексты, сразу и бегло начала читать то, что написала когда-то её бабушка Ханна. Бабушка писала очень безграмотно, но Лею это почему-то совсем не пугало и не останавливало…

«Бульон. Яша, бульон по-нашему будет «юх». Запомни это. Чтобы взять и сварить настоящий бульон, нужно пойти на базар и купить пару маленьких цИплят. Только не надо ехать далеко, шлемазл. Надо ИЙТИ на наш маленький базарчик. На нашем тИбя не обманут. ЦИплят бери у Шлёмы – он чеСНый. Мойша подкладывает браковаНых цИплят под шикарную курицу, и пока ты донесёшь Шлёмкиных цИплят до дома, половина передохнет…»

Лея посмотрела на брата. Брат посмотрел на Лею.
– Ты что-нибудь понимаешь? – спросил Арик сестру.
– Понимаю, что надо идти на базар за цыплятами, чтобы сварить юх.
– Какой базар, Лея, какие сейчас цыплята? Кто сейчас ходит за цыплятами – девяносто пятый год на дворе?
– Арик, я не дура. Но раз написано, надо идти.
– Читай дальше, – вздохнул Арье, глядя в красивые, голубые глаза Леи.

«Купить штук пять цИплят на случай, если пара таки сдохнет…»

– Я не понимаю, почему они обязательно должны сдохнуть, Лея?
– Потому что все умирают, Арик. Папа умер, дедушка умер, бабушка Хана умерла. И цыплята умрут… Все…
– Читай, Лея, – ещё тяжелее вздохнул Арик.

«У Шлёмы хорошие цИплята – они растут быстро. Очень быстро. За два месяца они вырастают до почти двух килАгрАмоФ. Это очень хорошие цИплята, Яша».

– Лея, как ты думаешь, причём цыплята к бульону? Хотя, кого я спрашиваю… Читай давай.

«Когда цИплята станут два килАграма, их уже можно будет резать...»

Лея посмотрела на брата и из её глаз полились слёзы.
– Арик, они не сами умрут?
– Лея, подумай, прошу тебя: цыплят покупают для того, чтобы они умерли? Или как?
– Или как?
– Хорошо, Лея, пойдём с другого конца: ты любила папин бульон?
– С кнедлами?
– С кнедлами, с мацой, с домашней лапшой, с гречкой, с чем угодно!
– Любила.
– А как ты думаешь, из чего его делали?
– Из курицы.
– Правильно, а где курицу брали?
– На рынке.
– Так, а из чего курица выросла?
– Из яйца.
– То есть, ты хочешь сказать, что из яйца сразу появляется курица?
– Ну, да… - неуверенно сказала Лея.
– А цыплята откуда берутся, Лея? – почти кричал Арик.
– Так из курицы, Арик! – пробормотала Лея.
– Лея, цыплята берутся из яиц, а яйца сносит курица. А цыплята вырастают и становятся курами или петухами! Поняла?
– Поняла, я же не дура. А петухи откуда тогда берутся?
– Читай, Лея, - вздохнул Арик.

«Позови шойхета Шлёму…»

– Арик, но Шлёма это тот, у кого нужно покупать кур!
– Да, видимо этот Шлёма их и резал, раз он занимался куриным бизнесом.
– Какой страшный человек был этот Шлёма, да?
– Да, Лея, да. Читай!

«Сам не смотри, когда куру будут резать. Это не очень красивое зрелище. Когда кура будет мёртвой, нужно повесить её вниз головой; чтобы стекла кровь…»

Лея с ужасом подняла глаза на Арика.
– Арик, а ты уверен, что это писала наша бабушка Хана? Она была такой доброй женщиной!
– Лея, чтобы съесть бульон, нужно зарезать куру. Всё. По-другому ты его не съешь.
«Поставь кастрюлю с водой на огонь. Пусть кипит. Пока кипит, возьми таз с кипятком и положи туда куру: так легче ощипывать. Ощипай куру. Сыми с неё все перья. Перья отложи в мешок – пойдут в подушку…»
– Арик, я не могу это больше читать. Наша бабушка была не тем, за кого она себя выдавала! Глубокое разочарование! Глубокое… – выдала Лея услышанную где-то фразу.
– Лея, давай дойдём до бульона, наконец!

«Засунь руку внутрь курицы и достань потроха. Почки и кишки выкинь на вон. Выкинь, я тебе говорю. Потом промой куру. Разрежь её, как положено: шейку не трожь, будет гефилте елдзыл (фаршированная шейка). Промой куру в пяти водах. Так нужно. Отдели ножки, крылышки, попу выкинь на вон. Жирок не выкидывай, растопишь на смалец. Кагда будишь делать кнейдлах, положишь в них смалец.
Возьми большую кастрУлю и сложи в неё куру. Всю залей холодной водой из колодца. Стой наготове с шумовкой: как только закипит, сымай пену. Всю сымай. Пока юх не станет прозрачным и жёлтым, как моча. Когда ты был маленьким, ты так писал. Я всегда сравнивала: если юх такого же цвета, как твои сцыкуны – бульон получится хороший…»

Лея подняла голову на Арика. В её глазах стояли слёзы и немой вопрос…
 Арик покраснел и сказал:
 – Зато мы теперь знаем, что папа был не святой: он таки писал и какал… Читай.

«Когда бульон станет чистым, брось в неё головку лука и морковку. Лук не чисть до конца, морковку чисть до конца, Яша. Делай огонь маленьким и иди загорай на два часа. И делай кнейдлах. Перед тем, как выключить юх, – посоли. Пака кура и кнейдлах варится, иди и убери свою кровать…».
Арик взял у Леи тетрадь, полистал её и сказал:
– Всё?
– Дальше написано как делать кнейдлах… Папа вкусно их делал, помнишь, Арик?
– Помню, Лея… Мне кажется, у папы должны быть другие тетради. Ну не мог же он готовить по этим!

Брат и сестра посмотрели друг на друга. И тут оба почувствовали, как ветерок колыхнул простую, ситцевую шторку на окне. Потом ветерок скользнул по их лицам, и им обоим как-то сразу стало хорошо и спокойно…


Продолжение: http://proza.ru/2021/12/06/1566