гл. 3-53. Сквозь снег и метели - к заветной цели

ВОСЕМЬ КРУГОВ БЫТИЯ
или Жизнь Ивана Булатова

Семейный роман-эпопея

Книга 3.  ЛИШЬ ПОРОХ ДА ТУМАН
или Главная фронтовая награда


Глава 53. СКВОЗЬ СНЕГ И МЕТЕЛИ – К ЗАВЕТНОЙ ЦЕЛИ

На подступах к Висле. – Зачистка приосских лесов от немецких диверсантов. – Первая боевая атака учебной роты юго-западнее села Бург-Бельхау. – Зачистка привисленских лесов от рассеявшихся там групп немецких солдат. – Начало стояния 186-й дивизии на реках Висла и Осса.

*   *   *
За две недели после начала январского генерального наступления войск Второго Белорусского фронта подразделения 186-й дивизии, входившей в состав 46-го стрелкового корпуса 65-й армии, с боями, которые велись днём и ночью, прошли более двухсот километров в основном по землям многострадальной Польши и немного – по Восточной Пруссии, являясь в глазах местного населения не очень желанными освободителями, а то и очередными захватчиками.

К концу января 1945 года в реке Висла на большом её протяжении от города Торн на юге до города Эльбинг на севере вплотную подошли войска 70-й, 65-й и 2-й ударной армий, наступавшие левее шедшей впереди них 5-й гвардейской танковой армии, которая образно стала неотразимым наконечником острого «балтийского меча» маршала Рокоссовского, который одним махом надвое рассёк восточно-прусскую группировку гитлеровских войск.

Из-за того, что наступление наших войск развивалось как бы в виде «неправильного» веера, который больше «прирастал» справа, соответственно растянулись и правые фланги всех трёх указанных армий. Но наиболее сильно растянулись части и соединения 48-й армии, которая наступала справа от гвардейцев-танкистов и своими сильно вытянутыми в одну линию войсками замыкала кольцо восточно-прусского котла окружения немецких войск.

*   *   *
Из ЖБД 2-го БЕЛОРУССКОГО ФРОНТА за 27.1.45:
В течение 27.1.45 войска фронта в результате наступательных боёв на правом (*50-я, 49-я и 3-я армии) и левом (*65-я и 70-я армии) крыле продвинулись на 10-15 километров, в центре (*48-я, 5-я гв. танковая и 2-я ударная армии) вели ожесточённые бои, отбивая атаки противника на участке 48-й армии.
В связи с продвижением наших войск в северном, северо-западном и западном направлениях линия фронта расширилась с 300 до 430 километров, в том  числе:
- 50-я армия в составе семи дивизий (*остальные армии имели по девять дивизий) действовала на фронте шириной 44 км,
- 49-я армия – 24 км, 3-я армия – 56 км, 48-я армия – 92 км, 2-я ударная – 72 км, 65-я армия – 54 км, 70-я армия – 90 км.
Наибольшее напряжение войск имела 48-я армия в связи с атаками крупных сил пехоты и танков противника на её участке...
...В ночь на 27.1.45 противник, окружённый в Восточной Пруссии, в связи с выходом наших войск к Балтийскому морю севернее Эльбинг начал атаки, пытаясь прорваться в западном направлении. В течение дня с рубежа Гутштадт, Вормдит, Граунсберг, по фронту свыше шестидесяти километров, частями танковой дивизии «Великая Германия»,  18-й моторизованной дивизии с полком «Бранденбург», 299-й и 170-й пехотных дивизий, 28-й легкой пехотной дивизии, 1-й танковой дивизии «Герман Геринг» противник предпринял ряд атак силой от роты до полка, пытаясь прорвать фронт наших войск с целью пробиться за реку Висла и соединиться с частями 2-й армии. В результате боя противник в направлении Либштадт незначительно потеснил наши части...
...По показаниям пленных, 24 танка из состава танковой дивизии «Великая Германия» были подорваны по причине отсутствия горючего, и в дивизии осталось до 30 танков...

* В это время на помощь 48-й армии срочно были переброшены часть сил 5-й гвардейской танковой армии и 3-го гвардейского кавалерийского корпуса, а во втором её эшелоне была развёрнута на восток часть сил 2-й ударной армии. И на этом «восточно-прусский капкан» для гитлеровцев окончательно захлопнулся.

В то же самое время на левом фланге 65-й армии две дивизии из состава 105-го стрелкового корпуса под сильным воздействием вражеского артиллерийско-миномётного и ружейно-пулемётного огня форсировали р. Висла, захватили на её левом берегу в районе Браттвин ряд мелких плацдармов и в течение дня вели бой за их расширение.

Пленный из штрафного батальона (сын главного инженера фирмы «Блом и Фосе» полковника Келлер-Панса), захваченный в районе юго-восточнее Грауденц, на допросе показал, что несколько дней назад видел в городе солдат и офицеров из 3-й танковой дивизии СС «Тодтенкопф», от которых узнал о предстоящей переброске этой дивизии на данный участок фронта вместе с мотополком «Нарва», который укомплектован эстонцами и латышами.
Пленный лейтенант, командир роты 257-го пехотного полка 83-й пехотной дивизии показал, что их дивизия имеет название «штурмовая» и предназначена для действий на основных направлениях обороны войск. В ротах полка осталось по десять-пятнадцать человек, поэтому полк сведён в одну боевую группу.

*   *   *
Во второй половине дня 27 января части 186-й дивизии вели бой на рубеже в одном километре восточнее  Бург-Бельхау – западные окраины Фоссвинкель. В течение этого дня 251-й танковый полк находился в составе средств усиления дивизии, участвовал в боях за Замок Роггенхаузен, селения Роггенхаузен, Скурьев и Бург-Бельхау. После боя к исходу дня полк находился в лесу западнее Бург Бельхау. В строю осталось всего шесть танков Т-34. В стрелковых подразделениях также катастрофически не хватало личного состава или активных штыков, как тогда говорилось на фронте.
А события того дня разворачивались следующим образом.

Из ЖБД 46-СК за 27.1.45 г.
...186-я дивизия – с утра сковывая противника действиями 238-го стрелкового полка на рубеже в районе развилки дорог восточнее Пренчево, обходным манёвром 298-го стрелкового полка овладела селением Роггенхаузен.

Из ЖБД 186-СД за 27.1.45:
Во второй половине дня, прикрываясь слева 238-м стрелковым полком по северо-восточному берегу реки Осса (*совр. – Мантава, M;tawa) в районе северо-восточнее Танненроде (*совр. – Шверкочин, ;wierkocin) и ВВЕДЯ В БОЙ УЧЕБНУЮ РОТУ*, которая с юго-запада обошла селение Бург Бельхау (*совр. – Бялочёво, Bia;ochowo), дивизия комбинированным ударом (*совместно с 251-м танковым полком, как это указано в ЖБД 46-го корпуса) овладела Бург Бельхау и в течение ночи на 28.1.45 продолжала вести огневой бой по зачистке восточного берега реки Висла.

* В боевых документах той поры редко упоминаются действия учебной роты: разве что когда они становились очень значимы для общего успеха в действиях дивизии. Но удивляться тут нечему: героика тех дней была очень высокой, тем наступления – очень высокий, так что тут свои действия успеть бы зафиксировать. Но пехоте постоянно помогали артиллеристы, миномётчики и танкисты, а также кавалеристы и лётчики, о взаимодействии с которыми в журналах боевых действий стрелковых частей и соединений тоже почти ничего не говорится. 

Из ЖБД 238-СП за 27.1.45 года:
В 6-00 сбив противника, полк преследовал его по маршруту: Пренчава (*совр. – Budy) - Фоссвинкель (*нем. – Лисьи Углы; совр. – Lisie K;ty).
В 8-00 снова встретил сопротивление противника на рубеже господского  двора Пренчава и развернулся в боевой порядок. Противник попытался остановить продвижение полка. В 9-00 полк стремительно атаковал противника, прорвал его оборону и начал преследование.
В 14-00, на рубеже Фосвинкель прикрывшись с юга резервным взводом, полк во взаимодействии с учебной ротой дивизии (*и танкистами 251-го танкового полка) начал наступление, к 17-00 овладел Бург Белхау и вошел в лес в одном километре западнее. Противник отошёл к югу за реку Осса и занял прочную оборону на её юго-западном берегу, оказывая сильное огневое сопротивление.
Правый и левый соседи отстали (*соответственно – 413-я СД из своего 46-го СК и 37-я гв. СД из соседнего 18-го СК).
В 18-00 по приказу командира дивизии полковника Величко батальоны отошли назад (за реку Осса) и заняли оборону по южным скатам высот южнее Фоссвинкель, оседлав шоссейную и железную дороги (*это район современной железнодорожной станции Овчарки на северо-восточной окраине города Грудзёндз).
Трофеи полка: склад с авиаоборудованием и снаряжением, гараж с мотоциклами.

*   *   *
После участия в освобождении города Ласин, с трудными боями в течение суток совершённого частями 186-й дивизии, учебная рота снова была выведена во второй эшелон для зачистки территории от диверсантов и прочих враждебных элементов. Основное внимание было оказано хуторам, расположенным в озёрно-лесистом районе южнее города. Особую опасность здесь представляли пойменные леса, протянувшиеся вдоль речи Осса от хутора Слупски Млин до замка Роггенхаузен: по показаниям местных жителей там были отмечены действия немецких автоматчиков.

Действиям диверсионных групп в тылах наших войск в то время способствовала погода, до этого продержавшаяся пару дней относительно неплохой. Но ещё во время освобождения Ласина она испортилась, установилась пасмурной и время от времени припускала снегопадом. Правда, снега пока было немного, поэтому дороги оставались вполне проходимыми для всех видов транспорта, не говоря уже о кавалерии и пехоте.

Ну, из своей кавалерии в дивизии был только взвод конной разведки. А отдельные лошади для отцов-командиров и конный состав для артиллерии и гужевого транспорта – эти четвероногие безропотные фронтовые трудяги были не в счёт. Высланные вперёд конные разведчики подтвердили сведения местного населения о наличии в небольших приосских лесах группы немецких солдат с автоматами, но сами таковых не заметили.

Получив новую боевую задачу, командир учебной роты капитан Анатоленко выстроил в походную колонну свои взводы, которых после освобождения Ласина оставалось только три, и то все они были в неполном комплекте, после чего вывел их из города в юго-западном направлении. Дорога эта вначале шла по низменной местности вдоль тянувшегося слева хвоста Ласиньского озера. Дорога была автомобильно-гужевой и находилась в относительно неплохом состоянии: больших боёв здесь не было, они проходили севернее города. Особенно упорные и яростные шли в районе железнодорожной станции, поскольку по дорогам с запада и северо-запада к немцам постоянно подходило свежее подкрепление.

Шедший в составе своего отделения и взвода Иван Булатов передёрнул плечами, невольно вспомнив про недавний рукопашный бой на рассвете. Тогда он едва не погиб в горячке схватки один на один, потому что его штык застрял в груди молодого немца. И какое же большое спасибо не раз уже про себя сказал он куму Василию Понятовскому, успевшему убить второго немца, а также артиллеристам, снявшим остальных гитлеровцев, выскочивших из-за куста шиповника позади этих первых двоих. Про «а иначе» Ивану думать не хотелось, потому что ему, молодому мужу и отцу, просто отчаянно хотелось жить.

Километров через пять-шесть дорога поднялась на крутой пригорок, на котором располагалось небольшое придорожное сельцо Мале Щепанки. Отсюда открывался вид на два озера внизу слева, одно из них было поменьше, а второе – большое. Хорошо видны были также и начинавшиеся за ними и неширокой полосой тянувшиеся вправо приосские леса. Начать их зачистку командир учебной роты решил с отдельно стоявшего лесочка, стоявшего к югу от озёр и к востоку от хутора Слупски Млин.

Сразу за сельцом Мале Щепанки основную дорогу пресекала просёлочная. Оставив на их перекрёстке третий взвод под ответственность ротного политрука лейтенанта Росковского для прикрытия дороги на Ласин и последующего следования по правому берегу реки Оссы в направлении замка Реггенхаузен, капитан Анатоленко вместе с двумя взводами и старшиной роты Мальцевым выдвинулся вдоль озёр, по ходу дела рассредоточивая в цепь отделения второго, а затем и первого взводов.

Оставив на левом фланге старшину, командир роты первым начал выдвижение в стыке первого и второго взводов, следуя в направлении лесочка. Следом за ним пошли цепи обоих взводов, а затем и рассредоточившаяся за дорогой цепь третьего взвода. Особого смысла во всей этой церемонии Иван не видел, но решил: начальству виднее, что нужно делать, поэтому просто и тупо зашагал вперёд по полю какого-то польского крестьянина. Идти местами было совсем нехорошо: часть заснеженных полос была вспахана ещё с осени, и ноги здесь подворачивались на промороженных колдобинах.

В лесу, который по размеру был сравним со всеми тремя Михайловскими, взятыми вместе с Подлесьем и Берестами (*см. географическое вступление к роману – «Михайловские окрестности»), никого из немцев они не нашли, конечно. Только в истоке большого лесного ручья на крутом берегу были замечены свежие лисьи следы возле её норы. Но рыжую хозяйку леса солдаты не стали выкуривать: пусть живёт себе на здоровье и ближним польским курам на беду. Да и некогда было отвлекаться по таким пустякам, хотя кум Василий Понятовский совсем было разохотился:
- Вот поймаю эту лису, оторву хвост и по почте отошлю его Лиме на воротник.
Шутил он, конечно, вот все и посмеялись его шутке, и веселее всем стало идти дальше по снегу, которого в лесу всегда бывает больше, чем в полях в такую ветреную погоду.

За лесом сразу же вышли на большую дорогу, по которой они пришли из Ласина. За дорогой сразу же протекала река Осса, на другом берегу которой стоял большой хутор Слупски Млин с водяной мельницей, естественно. Реку перешли частью по мосту, но в основном – прямо по льду. Быстро зачистили хутор, никого подозрительного не выявили и двинулись дальше.

За хутором некоторое время шли по полям – то цепью, то колоннами по отделениям. Снова рассредоточились в одну цепь перед ручьём, за которым начинался большой лес, который по склону левого берега реки протянулся вдаль километров на пять-шесть, а в ширину достигал километра и более. Лес был не очень густой, старых деревьев в нём вообще не отмечалось. Но довольно трудно было идти по заснеженному лесному склону, сильно пересечённому оврагами и пригорками.

Примерно через полчаса с правого открытого берега прибежал вестовой от политрука Росковского. Оказалось, что третий взвод выдвинулся немного вперёд, достиг селения Нойбрюк, из которого перед ним выскочила группа неизвестных в количестве до шести человек и без боя по большому облесённому оврагу ушла в сторону реки Осса и за неё. Жители подтвердили, что это были немцы с автоматами. Видимо, это были те самые немецкие автоматчики, которых искала рота Анатоленко.

Новость с того берега реки и успокоила и насторожила одновременно: во-первых, немцы нашлись, и их было немного. Во-вторых, оставалось неизвестным, все ли это были немцы, или же только их разведгруппа, например. Поэтому дальше пошли настороже, чутко прислушиваясь ко всем лесным звукам. И вскоре завязался огневой бой на левом фланге первого взвода, шедшего ближе к западной опушке леса и по его окраине.

Оказалось, что первыми огонь открыли немцы, когда наши бойцы стали приближаться к какому-то безымянному хуторку, состоявшему из двух домов и нескольких хозяйственных построек. Сразу же был убит один наш боец и ранены трое. Первое отделение первого взвода тут же залегло и открыло ответный огонь. К нему из леса стали подтягиваться бойцы из других отделений, а также из соседнего взвода.

Наш огонь становился всё интенсивнее, а с подходом третьего взвода становился уже и в обхват хуторка, поэтому немцы бежали. Ушло не более десяти человек, а на хуторе остался лежать только один тяжело раненный автоматчик, который сдался без боя: он был обессилен и вскоре умер от большой потери крови. Были найдены также два немецких трупа: один на чердаке сарая, откуда этот автоматчик вёл огонь, и ещё один валялся на дороге от хутора на запад – этого наши убили во время отхода немцев.

Капитан Анатоленко отправил второй взвод вдогонку за немцами. Ушли те недалеко, поскольку километров через пять-шесть нарвались на фланговое сторожевое охранение гвардейцев из соседней 37-й дивизии. В ходе короткого и яростного огневого боя автоматчики не смогли прорваться к Грауденцу, а тут с тыла их начали огнём прижимать и бойцы из учебной роты 186-й дивизии.

Оставшиеся в живых четверо немцев, в том числе двое раненых, сдались в плен гвардейцам, а те пожадничали и не стали ни отдавать их, ни делиться ими с соседями, преследовавшими автоматчиков. Лейтенант Гашков был очень недоволен из-за такого поступка гвардейцев, а старшина Мальцев вообще откровенно плевался перед ними: мол, на фронте боевые товарищи так не поступают!

*   *   *
Выполнив боевую задачу, учебная рота заночевала в замке Реггенхаузен, куда временно переместился штаб дивизии, и где солдаты ночью несли боевое охранение. Утром рота получила новую боевую задачу: выдвинуться вслед за 238-м полком в район Фоссвинкель и временно вступить в распоряжение командира полка. За две недели боёв и маршей ставшим бывалыми бойцам, получившим дополнительные патроны и гранаты, сразу же стало понятно, что роте предстоит очередной огневой бой на передовой.

Примерно десятикилометровый марш от замка до указанного селения был довольно трудным. За ночь погода и вовсе «распсячилась», как говорят поляки, то есть, стала и вовсе худой. Поднялась очень сильная метель, а следом и усилился снегопад – резкий и колючий, безжалостно секущий в лицо. Дороги вскоре настолько сильно замело и занесло, что они стали труднопроходимыми для гужевого транспорта и вовсе не проходимыми для автомобилей.

В дороге Василий Понятовский, случайно узнавший от кого-то из знакомых штабистов, что название того селения, куда они шли, означает – Лисьи Углы, пошутил:
- Вот, не смог я в лесу раздобыть лисий хвост жене на шубу, так может быть теперь в этих самых углах и раздобуду чего-нибудь для неё.

Посмеялись его шутке скупо: лишний раз раскрывать рот никому не хотелось из-за свирепо дувшего в лицо ветра со снегом: метель разыгралась уже вовсе не на шутку. А идти сквозь снег нужно было, да ещё и быстро идти, поскольку роту ожидает выполнение боевой задачи. Что это за задача, никто пока не знал, но что она будет обязательно поставлена перед ними – в этом никто не сомневался.

А вот и не нашлось никаких лис в польской деревне под немецким названием Фоссвинкель. До недавнего времени рядом с ней был большой немецкий аэродром. А до войны на том же месте был польский аэродром. Теперь он, наверное, временно станет советским полевым. Об этом бойцы узнали на каком-то большом господском дворе перед этой деревней, где в то время находился командный пункт полка и где был объявлен кратковременный отдых, пока ротное начальство узнает, что делать дальше.

Стоять на ветру во время снежной метели было очень холодно, поэтому бойцы быстро забились в какую-то большую конюшню без лошадей, конечно. Здесь хоть не дуло, вот и ладно, вот и согрелись слегка общим дыханием в тесноте. Но вскоре марш учебной роты продолжился, они пересекли какую-то однопутную железную дорогу и стали выдвигаться на западную большого селения, оказавшегося тем самым лисьим Фоссвинкелем.

Здесь бойцам дали всего полчаса для согрева и перекуси сухпайком, для чего их рассредоточили по ближним домам. Ивану есть не хотелось, зато сорванная в Бухарестском кончентрари спина побаливала, и он сразу же отрубился в короткий и крепкий сон. А его кум Василий получил у старшины банку консервов – одну на двоих, но открывать её не стал: жаль было будить уснувшего Ивана. Закинув за щеку сухарь для рассасывания, Понятовский кое-как примостился рядом и, едва слегка согревшись, сразу же стал кемарить. Поспали они всего чуток, но и этого хватило почувствовать себя немного посвежевшими. А до построения роты для дальнейшего марша оба кума успели ещё и поесть. Иван потеплевшим взглядом только и смог поблагодарить кума за его заботу, а тот и без слов всё понял, только и хмыкнул в ответ, мол, да ладно тебе...

Но дальше рота пошла не в походном марше по дороге, которая сразу за деревней начинала полого забирать куда-то наверх, где была слышна жидкая перестрелка, видимо, на передней лини ведения огня. А следом за взводом стрелков из 238-го полка пошли по просёлочной дороге, которая петляла вдоль правого берега реки Осса. Стрелки сказали, что сразу за рекой стоят немцы, поэтому по ходу выдвижения они рассредоточивались группами по два-три человека для флангового охранения полка.

Иван изумился: да какая же это река? Она будет не шире их родного Чулука. А за ней, на расстоянии меньше километра, в просветах между зарослями приречного кустарника и деревьями, виднелись какие-то дома. Их было много, они тянулись вдоль всей речки с той стороны. И что, там уже сидят немцы? Ну, и какая же это передовая линия наступления, если её, этой самой передовой, и нет вовсе? Немцы остаются сбоку, а им нужно идти куда-то вперёд, где, как сказали бойцы из 238-го полка, «а там никого нет из наших». И что же это за дела такие намечаются? Роту с открытым правым флангом через эту речку отправят в огневой бой?..

Но на этом размышления Ивана были прерваны, потому что в это время справа показались какие-то большие и округлые строения. По-видимому, это были ангары для самолётов. И – да, это и был тот самый польско-немецкий, а теперь уже вроде как бы наш советский полевой аэродром. Заметили бойцы и остов обгорелого самолёта, наиболее целыми у которого оставались только концы крыльев и хвостовое оперение.

- Василий, так может быть, ты хотя бы хвост от немецкого самолёта вышлешь своей жене, пусть порадуется, – съязвил кто-то из своих.
Кажется, это был Василий Варголенко, но оборачиваться хохотнувшему Ивану не хотелось: рота продолжала идти против не унимавшегося ветра и вновь припустившего порошить снегопада, и шла насколько быстро это было возможно. А раздражённый Понятовский лишь огрызнулся:
- Вот только этого горелого немецкого добра у меня дома и не хватало...

Выдвинулись они до какой-то большой рощи и вошли в неё. Далее впереди виднелся мост через речку, какие-то дома и даже верхушка костёла за большой насыпной дорогой. Но сама дорога была совершенно пустынной на всём её протяжении от видневшегося справа наверху леса до речки внизу и далее.

И каково же было изумление солдат, когда их начали готовить для наступления, развернув спинами к речке, за которой как раз и находились немцы. Но, как потом оказалось, немецкий гарнизон стоял и за дорогой, в сельце Мокрау, а также и наверху, в сильно укреплённом немцами селении Бург Бельхау, которое в восьми километрах к северо-востоку от города-крепости Грауденц стояло на важном узле автомобильно-гужевых дорог и было превращено немцами в сильный опорный пункт обороны. На него-то они и должны были наступать в гору одновременно с частями 238-го полка, батальонами других полков дивизии и танкистами, которых в Фосвинкеле никто из «учебников» в глаза не видел.

Ротный капитан Анатоленко занервничал: он и сам не ожидал, что окажется в роли флангового прикрытия для 238-го полка в то время, когда у самой учебной роты будет открыт левый фланг, со стороны напичканной немцами Вислы. А слева от дороги, ведшей на Бург Бельхау, начинались леса, которые тянулись далеко влево, возможно, до самой реки: о том, что она уже очень близко, капитан узнал ещё в замке Роггенхаузен. По всему выходило, что ещё до начала атаки рота попала как бы в окружение: сзади за речкой, слева за дорогой и спереди на горке были немцы!

При этом наступать рота должна была совершенно голенькой – то есть, без поддержки артиллерии и танков, которые в это же самое время должны были наступать с северо-востока практически навстречу учебной роте, со стороны взятого нашими войсками Скурьева. Надежда была только на свои ручные пулемёты: даже станковых пулемётов в роте не было, хотя по штату в ней должны были быть пульвзаод и взвод миномётчиков. Слабо утешало только то, что справа, сразу за аэродромом, разворачивались для наступления какие-то роты 238-го полка, и среди них были замечены родимые наши сорокапяточки. Должны были там быть и миномётчики.

Командир роты тут же отправил к соседям политрука Росковского, чтобы дать о себе знать, во-первых, но больше – чтобы попросить о помощи поддержать огнём пушек в случае чего. Комбат удивился просьбе неожиданных даже для него соседей, но распорядился сместить на левый фланг батальона ещё один миномётный расчёт и пообещал поддержать огнём при необходимости – и на том ему было большое спасибо.

Командир учебной роты посматривал на наручные часы: в два часа пополудни с трёх сторон – с юго-запада, юго-востока и северо-востока должно начаться общее наступление дивизии на сильно укреплённый пункт обороны противника. А, пока для этого была возможность, капитан Анатоленко лично обходил свои взводы и в каждом отделении кратко напоминал бойцам о действиях во время атаки. Слушали его очень внимательно: перед лицом смерти каждое умное слово может много значить на весах, поставленных для измерения именно твоей личной жизни.

На передовой сложнее всего приходится командиру в то время, когда его подразделение готовится к наступлению. Тогда каждая минута дорога для последних наставлений. Поэтому строгий командир роты ещё более строго напоминал бойцам, чтобы в цепи они всё время соблюдали между собой интервал в шесть-восемь шагов и не сбивались в кучу, ведь куча – это отличная мишень для пулемётчиков врага. Наставлял, чтобы в случае открытия противником огня, каждый тоже немедленно начинал стрелять в него прямо на ходу – независимо от того, видит он цель или нет. Главное – навскидку и всем вместе интенсивно стрелять в сторону окопов противника. И чем дружнее будет стрельба, тем сильнее можно будет прижать противника к окопам, тем меньше будет наших потерь.

Говорил капитан и о том, что пространство перед вражеским окопом необходимо преодолеть как можно быстрее, при этом умело пользуясь рельефом местности, прикрываясь кустами и другими естественными укрытиями. А если противник часть цепи выведет со строя, то прямо на бегу надо смещаться к центру цепи, сохраняя дистанцию с соседями и оставляя фланги открытыми.

Особенно сильно убеждал в том, что в бою каждому бойцу надо быть спокойным, чтобы руки не тряслись. Хочешь жить – держи нервы в узде, проявляй выдержку. И становись злым, как в драке. Когда увидишь, что враг упал, бей следующего. Главная задача – больше убить, и тогда у тебя будут шансы самому остаться в живых.

На пронизывающем ветру со снегом недлинной была наставительная речь командира роты поочерёдно перед отделениями всех трёх взводов, но своей уверенностью в успехе атаки он каждому из них задал боевой настрой и успокоил, обнадёжил бойцов.

*   *   *
В нужный момент, когда наступавшие справа и несколько сзади роты 238-го полка подтянулись на одну линию наступления с рощей и аэродромом, капитан Анатоленко дал отмашку, и одинокая учебная рота жиденькой цепью ходко пошла в атаку, имея во втором эшелоне третий взвод, а целью – южную опушку леса справа от дороги.

Странное дело, но когда началась общая атака, и взводы учебной роты цепью вышли из рощи в направлении на Бург Бельхау, ни с юга из-за речки сзади, ни с запада из-за дороги слева никакой стрельбы не было. Видимо, метель и снегопад сыграли на руку нашим бойцам: ветер дул со стороны Мокрау, и их передвижение осталось незамеченным для противника. Да и гарнизон в Мокрау был хлипеньким, как позднее выяснилось: видимо, на этом участке обороны немцы больше рассчитывали на соседнее, стоявшее за речкой сильно укреплённое  Танненроде.

Но тут произошло совершенно неожиданное: едва первая цепь роты вышла из рощи, как с чердака стоявшего в ста метрах севернее от неё одного из домов, стоявших на подворье какого-то брошенного немцами господского двора, ударил пулемёт. Ротный едва успел крикнуть «Ложись!», как бойцы и сами попадали на землю, после чего кто ползком, кто перебежками все откатились назад в рощу: атака роты захлебнулась, не начавшись толком.

Комроты негодовал: но как же так! Ведь из каждого взвода он послал по отделению для того, чтобы бойцы разведкой боем, если понадобится, проверили и этот господский двор, и стоявшее от него в полукилометре к востоку одинокое подворье. Бойцы проверили, никого там не нашли и вернулись, оставив там сторожевые секреты, как им и было приказано. И вдруг оттуда стреляют по нашим!

Успокоившись, капитан Анатоленко перестроил провинившийся первый взвод в две цепи и послал его брать этот господский двор, вдруг оказавшийся живым. А второй взвод переместил правее метров на двести, вплотную к аэродрому, и приказал немедленно следовать вперёд в атаку, потому что соседи справа уже выдвинулись немного вперёд от аэродрома. Сам комроты с третьим взводом оставался пока в роще, чтобы принимать решения по ходу развития событий.

Немецкий пулемётчик пока очень экономно постреливал с чердака дома. Но раз он ввязался в перестрелку, понятно было, что там он находится не один. Так оно и оказалось: как только наши бойцы приблизились на достаточное расстояние, возле господского двора завязалась ожесточённая перестрелка с двух сторон. При этом наши бойцы не могли продвинуться ближе пятидесяти метров, потому что по ним начали бить ещё и автоматчики.

Но вскоре возле этих построек стали рваться мины. Судя по фонтанам разрывов, это били соседи справа: молодцы, не забыли про своё обещание! Погода была отвратительной, дул встречный ветер, и снегопад не прекращался, хотя был не очень интенсивным. Тем не менее, с четвёртого выстрела миномётчики попали в огрызавшийся огнём дом.

После этого бойцы первого взвода довершили начатое дело: уцелевшие немцы хоть и отстреливались с других огневых позиций, и даже пулемёт их бил некоторое время, но обозлённые солдаты яростно пошли в атаку, скоро в ход пошли гранаты, и в какие-то десять минут бой на этом господском дворе был закончен. Дальше рота уже без этой досадной помехи пошла вперёд на Бург Белькау.

Вскоре командир первого взвода доложил капитану Анатоленко: троих своих бойцов из сторожевого охранения они нашли вырезанными. Видимо, солдаты выпили для согрева и уснули, так как в фляге одного из них были найдены остатки спирта. Кроме того, в доме была обнаружена приставная лестница, которую немцы, видимо, подняли за собой на чердак, который никто даже не подумал проверить.

Вот и выпили ребята «для сугреву» да на свою смерть... А ведь и командир роты, и командир взвода, и ротный старшина не раз обращали внимание бойцов на то, что перед ответственным заданием, тем более перед атакой, пить нельзя, потому что у выпившего бойца реакция замедляется. А на фронте один миг может стоить очень много – твоей жизни: на миг опередишь врага и живым останешься, на миг опоздаешь – и он порешит тебя. А вот после боя для успокоения нервов и за помин погибших можно выпить...

...Трудным был этот трёхчасовый бой дивизии за ожесточённо огрызавшееся огнём село Бург Бельхау, а для учебной роты в особенности: неудачно начавшись, её атака так же тяжело и продолжалась. Из-за какой-то полевой дороги, оказавшейся впереди роты, они трижды с запада атаковали западную опушку южной окраины леса, стоявшего западнее села. И трижды откатывались назад за эту дорогу: то из леса сильно били станковые пулемёты и миномёты, то затем впереди оказалось минное поле, которое, как впоследствии выявилось, от речки было протянуто вдоль всей большой дороги, делавшей поворот перед этим лесочком. Так что «учебники» только по чистой случайности не наткнулись на него раньше: попросту немного не дошли.

Но обходы минного поля слева и справа по той полевой дороге встречали сильное огневое сопротивление: к этому времени к бою подключился, видимо, и гарнизон, стоявший за большой дорогой в Мокрау и до поры до времени ведший себя спокойно, прикрывшись минным полем. Поневоле пришлось учебной роте прижиматься к соседям справа. Общими усилиями с бойцами этой роты взяли злополучный лесок, наконец-то, и оседлали дорогу, ведущую из села на юго-запад.

А вот сдержать отступавших из села немцев не смогли: силёнок было маловато, чтобы отбиваться даже от засевших за дорогой немецких пехотинцев, а не то что от бронетранспортёров. Несколько штук их вместе с автомобилями, армейскими телегами с артиллерией вперемешку с пехотой вдруг хлынули из опорного пункта под натиском наших войск с востока и танков, с северо-запада подоспевших на помощь частям 186-й дивизии. Конечно, при этом паническом отступлении успели гранатами кое-что подбить на большой дороге, ведущей к Грауденцу, но значительная часть немецких войск ушла по лесу и дороге вдоль него на северо-запад, в сторону больших привисленских лесов.

Второму взводу учебной роты повезло, что он в это время воевал южнее дороги: вместе с соседями вёл упорный бой за какой-то очередной господский двор южнее Бург Бельхау. А вот второму взводу, воевавшему на дороге, и третьему взводу, воевавшему севернее неё, досталось очень сильно, потери там были большие. Зато в отделении Кумукова к исходу этого тяжёлого боя было только двое легко раненных бойцов, и то это были не земляки Ивана Булатова. Повезло им на этот раз очень крупно.

После боя учебную роту отвели во второй эшелон дивизии для приведения бойцов в порядок и пополнения боеприпасами. Сначала пошли в Скурьев, но вскоре роту вернули в Бург Бельхау для боевого охранения штаба и спецподразделений дивизии.
 
Но и отправленный вдогонку за немцами батальон 238-го полка, который на плечах противника проскочил через речку Осса, но сразу за мостом встретил сильное огневое сопротивление, комдив вскоре вернул назад: за рекой была зона ответственности соседей-гвардейцев из 37-й дивизии, которые значительно отставали или же с ними образовался значительный разрыв.

Так что вырвавшейся вперёд 186-й дивизии нужно было срочно растянуть часть сил вдоль реки Осса для прикрытия левого фланга 46-го корпуса со стороны очень сильно укреплённого немцами города-крепости Грауденц. Эту задачу и начал тут же выполнять 238-й стрелковый полк, в то время как 290-й и 298-й стрелковые полки дивизии продолжили наступать на Вислу, до которой было уже вообще рукой подать.

*   *   *
На следующий день азарт наступления на главную польскую реку продолжился в даже ещё более худших метеоусловиях: стояла очень низкая и сплошная облачность, снегопады не только не прекращались, но стали даже плотнее. Так же не унимались сильные метели, ветер поднимался до 5-8, а временами до 8-11 метров в секунду, высота снега достигла пятнадцати сантиметров на открытых местах. О сплошных заносах дорог говорить не приходилось: они стали вообще непроходимыми для любых видов транспорта. Но успешное наступление советских войск на всех участках ведения боёв шло своим неотвратимым ходом.
 
Из ЖБД 2-го БЕЛОРУССКОГО ФРОНТА за 28.1.45:
...65-я армия на всём фронте подошла к Висле и на левом фланге вела бои за удержание небольших плацдармов на западном берегу реки, отражая непрерывные контратаки противника силой от батальона до двух полков пехоты с 10-30 танками усиления каждая.
К 19-00 войска армии вели бой на рубеже: ст. Либенталь, Руссенау, Монтау (на западном берегу реки Висла), южные окраины Грауденц, и далее ведут бой за удержание небольших плацдармов на западном берегу реки Висла в районе Браттвин, Юнгензанд, Юнген.

Из ЖБД 65-А за 28.1.45:
В ночь на 28.1.45 войска 65-й армии на правом фланге продолжали бои за выход на правый берег реки Висла, а на левом фланге производили переправу войск и материальной части на северо-западный берег реки Висла.
...В первой половине дня соединения 46-го стрелкового корпуса с боями продолжали продвижение и к 11-00 вышли на отдельных участках к реке Висла. 413-я стрелковая дивизия одним полком форсировала реку Висла и на её левом берегу вышла к шоссейной дороге в районе Монтау. 186-я стрелковая дивизия вышла к правому берегу реки Висла на участке: два километра севернее Закрау – /иск./ Парскен (*это привисленское селение находится южнее устья реки Осса).
Во второй половине дня соединения 46-го стрелкового корпуса продолжали переправу войск и вели бой за расширение плацдарма.
К 19-00 занимали следующее положение:
- 413 СД – одним полком форсировала р. Висла, завладела на её правом берегу пунктом Монтау и двумя полками зачистила правый берег реки Висла на участке: Руссенау, Закрау.
- 186 СД – одним полком форсировала р. Висла и захватила плацдарм на левом её берегу в районе южнее Монтау, двумя полками вышла к реке Висла.
 Погода: Пасмурная. В течение суток снежные осадки, глубина снежного покрова 10-15 сантиметров. Температура минус 8-10 градусов. Видимость плохая. Дороги труднопроходимые для колёсного транспорта.
...Пройдя с боями до 200 км, войска армии израсходовали боеприпасы и горючее, а поднявшаяся и длившаяся в течение двух суток метель занесла дороги, что в значительной степени повлияло на подвозку боеприпасов и других материалов, необходимых для ведения боя. Исходя из сложившейся обстановки командующим армией было принято решение: в течение 29.1.45 провести подготовительные работы для прорыва обороны противника на западном берегу реки Висла...

Из ЖБД 46-СК за 28.1.45 г.
...Противник, отброшенный с рубежа Гарнзее, Шёнталь, Фоссвинкель, оказывал сопротивление на рубеже южнее Мариенвердер и на западном берегу р. Висла в районе Монтау.
Взятые в районе Закрау и Шанкендорф пленные показали, что на западном берегу реки Висла, за шоссе Нойенбург – Гросс-Любен, имеются две-три линии сплошных траншей и проволочные заграждения.
...К 4-00 части 413-СД и 186-СД вышли на восточный берег реки Висла на рубеже Кляйн-Вольц, Закрау. С 5-00 корпус указанными частями начал форсировать реку Висла. Преодолевая упорное сопротивление противника ружейно-пулемётным огнём из-за дамбы на западном берегу реки Висла и артиллерийско-миномётным огнём из глубины обороны, корпус к 16-00 в районе Монтау занял плацдарм по фронту два километра и в глубину до дамбы...

Из ЖБД 186-СД за 28.1.45
...в течение ночи на 28.1.45 дивизия продолжала вести огневой бой по зачистке восточного берега р. Висла. Овладев селениями Мокрау и Закрау, в 8-00 дивизия двумя полками (*290-м СП и 298-м СП) с ходу форсировала реку Висла, закрепившись на её западном берегу и отбивая контратаки противника силою от роты до батальона при поддержке самоходных артиллерийских орудий.

*   *   *
Наутро после боя за Бург Бедьхау учебная рота вследствие малочисленности личного состава была сведена в два взвода: остатки третьего взвода влили в первый взвод, а взвод лейтенанта Гашкова остался в прежнем составе, хотя при этом оказался меньше по численности. По просьбе командира второго взвода капитан Анатоленко быстро решил вопрос по урегулированию численности личного состава, лично перебросив во второй взвод пятерых бойцов из бывшего третьего взвода.

Новички в отделение «везунчика» Кумукова не попали: у него и так был почти полный комплект бойцов. Поэтому командир роты перед строем бойцов поблагодарил ефрейтора Кумукова за достойное несение боевой службы и своевременное выполнение боевых задач при минимальных потерях личного состава. Рекомендовал другим командирам отделений брать с него пример и приказал политруку Росковскому провести беседу с командирами отделений по обмену опытом ефрейтора Кумукова.

Но благое это дело пришлось пока отложить, поскольку учебная рота вскоре получила новую боевую задачу: совместно со штабной ротой автоматчиков ликвидировать в лессах севернее Вальддорф и Шёнталь обнаруженные там рассеянные группы немецких солдат, представлявших угрозу тылам 298-го полка, батальоны которого вместе с батальонами 290-го СП форсировали реку Висла и вели бой на западном её берегу.

Поскольку огромный этот лес находился теперь в тылу также и соседней 413-й дивизии, то ротам, выделенным для его зачистки, свои действия нужно было выполнять координированно с соседями. Главной задачей для рот, особенно для автоматчиков, было: не дать возможности гитлеровцам прорваться в тылы батальонов 298-го полка.

Построившись в походную колонну с автоматчиками впереди, роты выдвинулись из Бург Бельхау на северо-запад в сторону Вальддорфа. Подойдя к этому большому селу всего за полчаса, роты разделились: автоматчики начали зачищать село, чтобы сразу за ним войти в лес и продвигаться дальше на север по левой его части, ближней к Висле. А «учебники» свернули на правую дорогу и пошли дальше на север, зачистили вначале село Шёнталь и за ним тоже углубились в лес.

В селе нашли троих сбежавших от своих немецких автоматчиков: те сдались без боя, решив ценою плена спасти свою жизнь. Зато в лесу учебная рота никого не встретила: лес был чётко поделен просеками на прямоугольные участки, так что зачистка их прошла легко. Небольшую стычку имели только автоматчики в районе восточнее селения Гросс Вольц – это была уже зона ответственности соседей.

На шум вскоре затихшего боя подтянулись бойцы из флангового сторожевого охранения 413-й дивизии и подтянувшаяся с севера рота, выделенная для зачистки этого же леса. В плен сдались семеро немцев, в том числе двое раненых. После короткой «торговли» командиров рот обоих раненых и двух здоровых к ним в придачу отдали соседям: всё же это были «свои ребята» из дивизии, которая плечом о плечо шла рядом с Сероцкого плацдарма на реке Нарев.

Троих немцев автоматчики увели с собой, и ещё трое были у «учебников», так что все остались довольны: зачистка большого леса прошла успешно и без потерь – что на фронте было главным. Возможно, кто-то из конвоируемых ими немцев впоследствии всё же выжил в долгом советском плену, работая на стройках при восстановлении дорог и различных объектов разрушенного народного хозяйства...

Продолжение следует.