Часть I. Глава 12. Кнейдлах

Сара Абрамовна впервые после Яшиного ухода решила пойти в «Кабачок». Она скорее заставила себя это сделать, чем её потянуло туда. И, потом, ей нужно было как-то выполнять  условия завещания, а Арик сказал, что дневники Яшиной мамы нашлись, «будь они неладны вместе с Яшиной мамой Ханной».

У этих двух женщин всегда были не очень приятные отношения, если выражаться интеллигентным языком. Ханна недолюбливала невестку с тех пор, когда Сарочка переселилась к её Яшеньке ещё до свадьбы. Этого никто из родных ни с одной стороны не понял и не принял. Ханна была женщиной строгих правил и с сильным, почти мужским характером: она одна вырастила детей и хотела для них самого лучшего будущего. Но она была женщиной умной и сумела переступить через своё «не хочу эту женщину», ибо понимала, что её Яша никогда не был красавцем, к тому же хромал на одну ногу и ему вообще не везло с девушками. Вы спросите: почему? Потому что Яша, имея золотой характер, от которого была бы счастлива любая, даже самая вздорная принцесса, был робок и застенчив от природы. Зато Ханна сумела привить ему любовь к кухне, – так говорили все, кто знал, как готовила сама Ханна.

Ханна не успела приобщиться к воспитанию внуков: она умерла от воспаления лёгких, когда дети были совсем маленькими. Но когда родилась Лея, все говорили: «Это же надо! Вылитая Ханна Ленивкер!» Сара сопротивлялась этому сходству как могла, но и она замечала внешнее сходство девочки с бабушкой.
Сара Абрамовна вошла в зал «Кабачка» и замерла: зал был почти пуст. Правда за одним столиком сидели два шаромыжника странного вида и пили пиво с воблой.
Сара редко приходила в кафе, пока был жив Яков Самуилович, но, глядя на пустой в обеденное время зал, она поняла: теперь только от неё зависит состояние Яшиного детища. Своим она его никогда не считала.
«С чего начать, Яша? С чего начать?» – крутился постоянно в голове Сары один и тот же вопрос, на который она не знала ответа.

Сара села за столик. Арик вышел из кухни, увидел маму и направился к ней.
– Мама, как хорошо, что ты пришла! – воскликнул Арик.
– Пан Арье, у меня до вас дело.
– Какое, пани Сара?
– Обслужи меня, пожалуйста. Я хочу сделать заказ, – серьёзно сказала Сара.
– Мама, с тобой всё в порядке? – спросил Арик.
– А что, я не могу сделать заказ? – ответила вопросом на вопрос пани Сара Абрамовна.
– Конечно можешь, но это так неожиданно… Мама, мы нашли тетради и…
– Сначала заказ, – безапелляционно сказала Сара.
– Лея! Иди сюда! У нас клиент! – закричал Арик на весь зал.
Из кухни выбежала обрадованная Лея, но, увидев маму, остановилась, как вкопанная.
– Мама, а ты что здесь делаешь? – спросила Лея.
– Ша, Лея, мама – сейчас не совсем мама. Она – клиент. Пани Сара просит, чтобы её обслужили. Тащи меню.
– А шо его тащить? У нас сегодня только бульон с кнейдлами и куриная котлета с картофельным пюре. Ой, ещё компот из яблок. Что будем заказывать, пани Сара? –спросила Лея и встала в выжидательной позе.
– А что, доця, разве у меня  есть выбор? Неси весь ассортимент, – приказным тоном ответила Сара Абрамовна.

Лея побежала на кухню, а Арик встал у барной стойки, испуганно глядя на мать.
Через тридцать минут Лея принесла обед. Шмулик и Беня вышли в зал посмотреть, как хозяйка заведения будет пробовать их стряпню. Сара взяла ложку, осмотрела её внимательно, вытерла о подол платья и зачерпнула бульон. Попробовала, поморщилась, потом ложкой разрубила кнейдл и положила кусочек в рот. Все работники кафе замерли и напряглись. Прожевав кнейдл, Сара запила его ещё одной ложкой бульона и отодвинула тарелку с таким видом, будто там был не бульон, а какие-нибудь отбросы. Работники неотрывно следили за действиями новоиспечённой хозяйки.

Сара подвинула тарелку со вторым блюдом, воткнула в котлету вилку и откусила кусок. Прожевав этот кусок, она отодвинула тарелку и взяла стакан с компотом. Покрутив стакан, она посмотрела через него на свет. Отхлебнув глоток, она поставила стакан на стол  уставилась на четверых застывших в ожидательной позе работников заведения.
– Ну как, мама? – еле слышно спросил Арик.
– Говно! – громко, на весь зал произнесла Сара. Так громко, что два мужика, пивших пиво с воблой, стали ей аплодировать.
– Что, так плохо? Может, ты просто не голодна? – спросил Арик
– Вкусную еду, мой мальчик, приятно есть и без аппетита, – строго ответила Сара и позвала Лею:
– Лея, иди-но, сядь тоже.

Лея на полусогнутых ногах подошла к столу и села на краешек стула.
Сара смотрела на детей и мысленно продолжала разговор с Яшей:
«Посмотри, что делается, Яша! Пару человек со своей воблой в зале, и никакой очереди! Яша, засранец, как тебе это удавалось? Эти два халамидника на кухне, твои племянники, пытаются повторить то, что за столько лет они могли выучить наизусть! Ты же говорил, что они даже вели какие-то записи и что-то продавали конкурентам! Да, Яша, интерьер оставляет желать лучшего: столики стали старыми, картины выцвели… И что, что это не картины, а репродукции? Какая, собственно разница, если они закрывают потёртости и брызги на обоях? Эх, Ленивкер, Ленивкер! Никогда не думала, что ты так со мной поступишь! Убить тебя мало! Хотя, о чём это  я... Так тебе и надо, Ленивкер! Ну, тебе ладно. А мне-то за что? С чего начать – ума не приложу…»
– Лея, Арик сказал, что вы нашли бабушкины тетради. Принеси их, доця.
Лея выбежала и через минуту вбежала со старыми тетрадками бабушки Ханы в руках. Она улыбалась.
– Доця, что случилось? Почему у тебя такой вид, как будто ты нашла клад?
– Мама, мы таки нашли клад! – сказала Лея и положила тетради перед мамой.
– Это тот хлам, что оставил нам Яша в наследство?  – спросила Сара Абрамовна, брезгливо поморщившись.
– Арик сказал, что это вовсе не хлам, а дорога к счастью.
– К чему счастью, доця?
– К нашему, мама! Арик сказал, что если расшифровать то, что здесь написано, мы таки ещё станем мильонщиками!
– Расшифровать? Ваша бабушка что, работала шифровальщицей во время войны? А ну, дай посмотрю! – заинтересовалась Сара и взяла в руки тетрадь. Открыв её, она попыталась прочесть, что там было написано. Потом перевернула тетрадь вверх тормашками, но и после этого ей не удалось разобрать ни одного слова.
– Интересно, как это дорога к счастью может быть такой запутанной? Куда идти, доця?
– Мама, я могу это прочитать. Арик сказал, что если перевести эти тетради на русский язык, то получится папин сборник рецептов. Только знаешь, что я тебе скажу…
– И что ты мне можешь сказать такого, чего я не знаю?
– Бабушка Ханна не та, за кого она себя выдавала.
– А за кого она себя выдавала?
– За порядочную женщину.
– А кем она была на самом деле, если не секрет?
Лея придвинулась к матери, оглянулась, проверив, нет ли кого вокруг, и шёпотом произнесла:
– А на самом деле она была убийцей!
– Кем? – спросила Сара и её брови поползли вверх.
– Душегубкой. Она их сначала мучала, потом умерщвляла, а потом опять мучала.
– Арик, что за бред несёт твоя сестра?
– Пани Лея, что ли?
– Она. Что не так с бабушкой Ханной? Она, конечно, была ещё той занозой, но про её садистские наклонности я не слышала. И трупов не видела… И что с этим хламом делать, если это невозможно прочитать?
– Это кулинарные книги бабушки Ханны. Она писала их папе. Читать их может только наша пани Лея, потому что она такая же сдвинутая на всю голову, как и бабушка Ханна.
– Там есть что-то ценное?
– Мама, ты правильно сказала: хлам. Но в этом хламе есть изюминка.
– И что за изюм, пан Арье?
– Если отбросить всё лишнее, как, например, садистские замашки нашей бабушки, то можно попробовать кое-что приготовить. Так, для пробы.
– Лея, доця, а ну, почитай тетрадь. Арик сказал, что у тебя хорошо получается!
– Мама, мне надо протереть ещё пару бокалов… А вдруг кто придёт?
– Лея, мама сказала читай, значит читай, – угрожающе сказала Сара. Лея тут же взяла в руки тетрадь и, перелистнув пару страниц, где было написано, как готовить бульон, приступила к чтению.

«Яша, сейчас я напишу тебе про кнейдлах. И если ты, сволота, изменишь хоть одно правило, так и знай, толку из тебя не будет. Это тебе пишет твоя мама.
Ты прочитал, как делать юх из курицы? Если да, то читай дальше. Если нет, можешь не читать, ибо кнейдлах без юха, как юх без кнейдлах: это пустое место в желудке…»

– И что тут страшного, доця?
– Страшное было, когда бабушка варила юх.

«Возьми мацы из коробки. Много не бери. Если испортишь – не будет так дорого. Листов восемь. Нет, восемь – много. Попробуй из половины. Теперь иди на базар и купи яйца у Оксанки. У неё хорошие яйца, хоть баба она злая. Молча бери, не спорь с ней. Вообще не разговаривай. Подойди и скажи: дайте-но мне десяток яиц. И положи деньги. Сколько попросит не давай, дай на десять копеек меньше. Яша, я тебя знаю. Ты щедрый, значит, будешь бедный. Экономь, сынок. Хорошая кухня – это бедная кухня. Где ты видел, чтобы евреи делали богатую кухню? Евреи делают вкусную кухню!
Так, яйца купил? Мацу взял? Мацу надо пропустить через мясорубку. Как мясо. Можешь ломать, но лучше крути. Чтобы получился ровно стакан маци-мел.
  Берёшь полстакана бульона, два яйца и немного смальца. Из того рецепта, что ты готовил юх. Помнишь, я тебе писала, чтобы ты жирок снял и сделал смалец? Это всё нужно хорошо перемешать венчиком. Можно ложкой. Теперь смотри: кидаешь мацу, пока не забьёт жижу. Ну не так, чтобы как ком, а чтобы не лилась. Теперь соли. Посолил – бросай траву. Какая есть в доме: петрушка, укропчик. Нет травы – иди на базар за травой. А миску поставь в холод. Маца разбухнет, пока будешь ходить за травой. Принёс траву – иди и промой в трёх водах, бо там могут быть жучки. В трёх Яша! Запомни, мой мальчик, евреи выжили потому, что всегда учились и всегда мыли руки. Меня учили мало, но я, хоть и с ошибками, а пишу. И это только такие засранцы, как ты, лезут руками в пах, а потом идут готовить. В трёх водах, Яша…»
Лея оторвала голову от тетради.
– Мама, а зачем засранцы лезут в пах?
Сара посмотрела на Лею, потом на Арика.
– А шо вы на меня так смотрите, пани Сара? – покраснев, спросил Арик.
– Сколько раз я била тебя по рукам, а ну, скажи, пан Арье?
– Мама, так Арик у нас засранец? – спросила Лея и тоже посмотрела на Арика.
– Читай уже давай, – сказал сестре покрасневший пан Арье.
– Ничего, сына, поднимем бизнес и я тебе найду такую невесту, что ты забудешь и про руки, и про пах. Верь маме, пан Арье.
– Мама, но я хочу жениться на Милочке Кацман.
– Она проститутка. В парикмахерской может работать только проститутка. Она трогает чужих мужчин. Как ты сможешь с этим жить, Арик?
 – Мама, прекрати! Милочка никакая не проститутка. Она парикмахер.
- Арик, она пока скрывается под маской парикмахера. Но последний слог её профессии явно намекает на то, что она скрывает.
– Ты хочешь сказать, что все парикмахеры – проститутки?
– Про всех не знаю, но у неё буква «Б» масляной краской на лбу написана.
– А мне, мама? – прервала разговор Лея. – Мне ты найдёшь мужа?
– И на твою голову шлемазл найдётся. Давай, читай дальше.
«Берёшь юх, отливаешь в другую кастрюлю половину, ставишь на маленький огонь и делаешь бульки. Пока идут бульки, достань из холода мацу и катай шарики. Маленькие не делай – не будет проку от них. Они просто скользнут в живот, и ты не почувствуешь вкуса. Делай средние и кидай их в бульки. Если кнейдлах всплыл – хорошо. Если нет, выбрасывай на вон, иди на базар и требуй у Оксанки назад свои деньги. Кладёшь два или три кнедла на тарелку и заливаешь юхом из первой кастрюли. Он прозрачный, как твои сцыкуны. Понял, Яша? Повтори и запомни на всю жизнь…»
Лея закрыла тетрадь. Пани Сара Абрамовна в задумчивости смотрела на детей.
«Совсем взрослые… И что им Бог ума не дал, Яша? Арик ещё ничего, а вот с Леей беда. Хотя… Я вот не смогла прочесть тетрадь твоей ненормальной мамы, а она ничего, читает! Яша, ты там попроси у Бога, чтобы подогнал нам парочку для этих детей! Я их очень люблю, Яша… Странно, раньше я с тобой почти не разговаривала, а сейчас ты мне так нужен!»

Сара Абрамовна взяла тетради, пролистала их.
– Смотрите, здесь некоторые страницы залиты, ничего не видно… – сказала растерянно Сара.
– Ничего, мама. Я буду записывать, а Лея диктовать. Разберёмся. Но я имею тебе возразить: Милочка всё-же не проститутка.
Сара посмотрела на Арика и поняла: спорить бесполезно, ибо мальчик влюблён. Посмотрела на стоявших Беню и Шмулика и устало произнесла:
– А вы что стоите, шмаровозники? Идите домой. Толку от вас мало пока что.
Арик закрыл опустевшее кафе и они отправились  домой. Дома Сара Абрамовна помылась, надела ночную рубашку, выпила таблетки и легла спать.

Когда Морфей сомкнул глаза одинокой женщины, она отчётливо услышала голос Яши:
«Сара! Сарочка! Проснитесь, пани Сара!»


Продолжение: http://proza.ru/2021/12/07/1824