МСТЯ МСТИ

Утренняя служба закончилась. Прихожане – в основном, бабушки далеко за 60 – расходились из церкви, крестясь и тихо переговариваясь. Отец Николай, настоятель храма, которому было 36 лет, устало брел по полутемному коридору. У самого выхода его неожиданно кто-то взял под локоть и мужской голос сказал:

- Мир Вашему дому…

Священник пригляделся. Осторожно высвободил локоть, спросил:

- Мир и Вашему дому. Кто это?

Человек выступил на светлое место.

- Фу… Александр – вздохнул Николай. – Зачем же так неожиданно, да ещё из тьмы? Дело, ко мне какое? Или на службе были?

- Вы же знаете, я - неверующий, - Александр говорил тихо. Но в тембре голоса чувствовалась тревога. – Пришел поговорить по важному для меня делу. Вопрос греха и праведности. Мне кажется, я готов совершить страшный поступок. Понимаю, что он плох, но ничего не могу с собой поделать. Нужен совет…

Священник молчал. С одной стороны, можно было пригласить гостя на исповедь. Недели через две, когда будет большой православный праздник. С другой стороны, Александр был не из той части людей, которым можно отказать.

Они познакомились лет пять назад. Позвонили ребята из поискового отряда – проводили раскопки в соседней области на месте боев в годы Великой Отечественной войны. И нашли останки наших бойцов. Пригласили провести  обряд отпевания. Николай тут же поехал. Ходил по местам раскопок, слушал рассказы о боях зимой 1942 года, страшных потерях Красной Армии, провел обряд отпевания погибших.

Сашка был журналистом областной газеты, писал про поисковиков. Сам участвовал в раскопках, знал историю боев, разбирался в оружии. Оказалось, они с Николаем окончили один факультет одного и того же института с разницей лет в 10. Немало общих знакомых. Однако Николай через три  года работы на заводе увлекся религией, пошел служить в церковь, стал священником. А Сашка, испробовав несколько профессий, пришел в журналистику.

Они подружились. Долго говорили, спорили. Неверие в бога Александра не пугали Николая. Человек жил честно, знал и читал Библию, старался не лгать и делать добро. Ну, не молился. Однако праздники, в основном, соблюдал. Детей окрестил. На храм – жертвовал. Опять же, воинов погибших искал…

* * * * *

Сидели в маленькой церковной комнатке, громко называемой трапезная, и пили чай. Сашка рассказывал свою историю.

Все 90-е годы ХХ века и начало «нулевых» третьего тысячелетия – очередной излом жизни в России. Социализм умер, более-менее человечный капитализм не родился. Настало время бандитов. Деньги решали всё. Нет закона - есть цена. Нормальная власть исчезла. Выживали сильные и наглые.

В яму нищеты упали почти все. В первую очередь – пенсионеры. Денег хватало на оплату коммунальных взносов и – на самую дешевую еду. Нормально лечиться стало не на что. Старый люд копался в огородах, на дачах, болел и умирал. Многие – спивались...

Их было пятеро. Один ветеран войны 85-ти лет от роду, три пенсионера в возрасте 65-75 лет, и Сашкин одноклассник - 48 лет. Они не были алкашами. Просто наступила пятница, им – по старой привычке - захотелось выпить. Тем более, раньше работали вместе, на одном предприятии. Купили три бутылки «самопала». На настоящую водку денег не хватало. Пили между сараями. Поболтали и разбрелись по домам. 

Первым умер одноклассник. На следующий день. Еще через пару дней скончались два пенсионера. Самый опытный – ветеран войны – пил ведрами воду и касторку. Попал в реанимацию, но выжил. Смерть пришла через три года. От старости.

А отец Сашки занемог. Крепкий организм сопротивлялся. За его жизнь бились три недели. Врачи, переливания крови, введение в кому… На 19-й день аппарат принудительного дыхания отключили. Официально написали – от почечной недостаточности. В 74 года. Устно же сказали, что в смеси, которую мужики пили, был не только этиловый, но и метиловый спирт. Яд.

Сашка выждал три дня после похорон. После чего за пару суток «пробежал» небольшой поселок, где жил. Почти все местные выпивохи были его школьные приятели. Вскоре он знал, откуда спирт, кто привез, кто смешивал, а кто - продавал. Участники процесса – тоже земляки. Организатор – сосед-уголовник, продавец – бывший инженер, «работник» - шофер.

Твари. Суки… 

И тут журналист сглупил. Решил наказать виновных по закону! Наивный идиот.

Встретился с полковником Колей из госбезопасности, с которым учился в школе. Рассказал. Тот через пару дней дал координаты сотрудника милиции. Мол, все ему расскажешь, он поможет. Моложавый капитан в райотделе. Специалист по борьбе с экономическими преступлениями. Увиделись. Внимательно послушал. Обещал «принять меры». 

А через месяц Сашка, так и не получив ответа на свое заявление, застал его в городе на рынке. В кафе. Сидел в гражданской одежде за одним столом с бандитом – организатором поставок спирта – и инженером-продавцом. Пили коньяк, ели шашлык, хохотали.

Бандит Сашку заметил. Встал, подошел. Говорил вежливо. Ты мою биографию знаешь. Четыре ходки, 17 лет. Серьезные дела. Люди, которые мешали, теперь неживые. Но мне лишние жмурики ни к чему. Однако если вякнешь еще раз – не пожалею. Ни тебя, ни детей. Это - НАШ бизнес. За отца – не специально.

Развернулся, ушел…

  * * * * *

Сашка допил чай. Священник молчал.

…Я в Москву скатался, продолжил рассказчик. К другому приятелю-бандиту. Вместе на заводе трудились. Он теперь рэкетом занимается. Тоже нехороший человек. Спросил его, сколько стоит заказ – сделать из человека инвалида. Чтобы сидел в кресле, молчал и моргал. Лет пять пил бы лекарства и жидкую манную кашку, под себя «ходил». А потом – сдох бы. Долго и мучительно.

Он сумму сказал. Недешево. Но такие деньги у меня есть. Я – согласен. За зло нужно карать. Сейчас, немедленно. А в Божье наказание - не верю. При жизни нужно рвать таких тварей…

Значит, не веришь в силу Отца небесного? – тихо спросил проповедник. – И кого ж наметил в жертву? Главного бандита? 

Сашка молчал. Собеседник не торопил.

Нет - ответил гость. – Продавца.

Главаря, значит, уважил – сказал священник. – Или испугался? Ушибить может…

Несправедливо говоришь, отец Николай, прошептал гость. – Он - убийца. У него – оружие. Четыре жизни на нем висят. А наказали - за две. Остальные - не раскрыли. И бандиты - с ним. Отомстят. Я - не сумасшедший так  рисковать.

Да, решил. Инженер тоже убийца. Сознательный.

Но – сомневаюсь. И срок исполнения заказа пока не назвал. Позвонил приятелю - сообщу позже. Вот, уже неделю не сплю ночами. К тебе пришел за советом…

Чего ждешь от меня? – медленно спросил Николай.

Отговори от мести – журналист вытер пот со лба. - Убийцей ведь буду. А, с другой стороны, нужно остановить продавца, чтобы не травил людей! Убедить? Не получится - деньги сожрали его совесть. Если догадается про меня, побежит к шефу. И - месть детям. Тупик.

Ещё одно… У продавца – тоже дети. Школьники. Как у меня, дочь-сын. Жена - хороший человек. Я – запутался.

…Не буду я тебя отговаривать, - сказал после долгого молчания священник. – Ты сам всё понимаешь. Нет, у тебя права быть судиёй. Не ты жизнь человеку дал, не тебе – отбирать. Да, он продает смерть. Но спасение есть для всех. Значит, Бог и ему укажет путь.

Ага, сказал Сашка. Только за это время ещё десяток мужиков раньше срока попадут в рай или в ад. Какая ж это справедливость?..

Высшая, - ответил Николай. – Пусть не пьют шмурдяк…

Ты, что, дурак? – заорал, вскочив с места, Сашка. – Как при такой жизни не пить? Бандиты в золоте, а трудяги – в говне!!! Им, что, опять за вилы и ножи-топоры браться, друг друга резать???

Батюшка встал, пошел к выходу. Сказал: не марай святое место бесовскими словами…

Помолчали. Сашка тоскливо смотрел в небо.

Отец Николай пошел прочь, бросив напоследок – не поддавайся гневу. Остынь. Выжди два-три года. Гнев должен быть холодным, от разума. Тогда – проговорим… Приходи в храм. Постой с людьми. Смотри, как они верят. Ты же добрый человек, Александр, а злоба - сжигает. Защита и любовь – в Боге…

Год, оставшись один, сказал себе журналист. Не больше. Хрен с тобой, батюшка, подожду. А потом – если он, сука, не перестанет продавать – быть ему уродом-инвалидом на горшке…

* * * * *

С этого момента в организме Сашки появился «будильник». Он тихо щелкал раз в день. Было 365 суток, осталось – 364. «Мститель» попробовал силой воли убрать хронометр из головы - не вышло. Ага, вот и первый признак душевной болезни. Только этого нам не хватало.

Но через несколько месяцев случилось событие, которое поставило Сашку в жуткий тупик. Он не верил в чудеса и проклятия. А тут - такое…

Наступил ноябрь, пошли первые морозы. На дорогах замерзали лужи, после дождя появлялся гололед. Ездить стало опасно. И однажды рядом с их поселком случилась авария. Небольшой автобус занесло на повороте, он «лег» на бок. Не сильно. Никто из пассажиров не пострадал – люди успели сгруппироваться, уцепиться руками, упереться ногами. Отделались синяками и ушибами.

И только одна женщина, задремавшая в дороге, не успела. Она улетела в другой конец салона. Сильно ударилась, повредился позвоночник, отказали ноги. Инвалид. На всю оставшуюся жизнь.

Это была жена бывшего инженера, который торговал спиртовой смесью.

После столь страшной кары продавец словно сошел с ума. Он увеличил объемы продаж, а все заработанные деньги тратил на лечение супруги. Возил по больницам, знахарям, на святые источники. Ничто не помогало…

Сашка почернел душой. Сходил еще в одну церковь, поставил свечу у иконы и, глядя в грустные глаза Христа, прошептал – Зачем же так? Я не просил! Не виновата она! Верни ей, Господи, здоровье!!!

Увы, женщине становилось всё хуже. Через месяц Сашка пришел к отцу Николаю, отвел в сторону и сбивчиво стал просить помочь исправить несправедливость в отношении супруги продавца спирта. Священник аккуратно отцепился от журналиста: не было у нас с тобой никакого разговора. Ты, наверное, что-то перепутал. Приснилось. Сходи на могилу отца, помолись о своей и его душе. А о здоровье рабы Божьей я сам помолюсь…

Сашка ушел из храма в лес, где, обняв березу, долго плакал и жутко ругался. Клял себя. Про Небо – глядя вверх - молчал. Неделю пил, чем несказанно испугал родных и знакомых, потом, вроде бы, успокоился.

* * * * *

Так прошло полгода. Ничего не менялось. Экс-инженер продавал шмурдяк, возил жену по врачам, бывал в храме и истово молился. Наступило лето. И однажды «внутренний будильник» тихо  напомнил – годовая «отсрочка» закончилась, пора наказывать продавца. Звони своим бандитам…

Измученный дурными мыслями, журналист в тот день отпросился с работы. Приехал в родной поселок. Едва отошел от автобусной остановки, на него налетел один из бывших одноклассников. Был полупьян, что-то кричал. Схватил Сашку за руку, потащил в сторону сараев.

Возле одного из них стояла кучка людей. Там были милиционеры, в том числе капитан, что обещал прекратить торговлю спиртом. А чуть в стороне – бандит-«спиртовик», который курил и криво ухмылялся.

На земле лежало накрытое куском материи тело. Какой он маленький, подумал Сашка, сразу догадавшись, кто это. Надо же, именно в день, когда истек «срок». В такие случайности журналист не верил. Значит, так кому-то нужно.

Повесился – шептал нетрезвый попутчик. Сам. Только что сняли. Не выдержал. 

Ага, совесть замучила. Или кто-то помог ему уйти в мир иной.

Журналист поднял глаза в небо. Пусто. Когда опустил взгляд вниз, увидел рядом бандита. Успокоился? – спросил тот. - Злодей покарал себя сам.

Ну, да, так я и поверил… Сашка, чтобы не здороваться с уголовником, сунул руки в карманы, молча, не прощаясь, пошел прочь. На душе было пусто и холодно… 

Теперь он - ЗНАЛ. Не мог продавец бросить жену и детей. Его наказали. Кто? Неважно. «Копать» дальше - нет смысла. Тут действовали совсем другие силы.

С того дня Сашка только следил за неспешным развитием сюжета. Он был уверен: всё кончится по справедливости. Потратил полтора десятка лет, но – не пожалел о долгом ожидании финала. А главное - не стал убийцей!!!

…Через два года порезали бандита. Свои же. Он, правда, оклемался, но еще через год его нашли мертвым в лесу. Дело не раскрыли. На похороны «спиртовика» никто из одноклассников и соседей не пошел. Сашка стоял вдалеке, нехорошо улыбался, глядя на бандюков в кожаных куртках, которые несли гроб...

Вдова продавца вместе с детьми уехала. Вернулась через несколько лет. Взрослая дочь вышла замуж, родилась девочка. Вдова – снова ходит. Правда, с палочкой, но – вполне прилично. Возится с внучкой.

Сын стал доктором. Специалист по мозгам, черепам и костям. Однажды Сашка попал к нему на приём. Хороший врач. Осмотрел, сделал укол, выписал лекарства. Веселый, симпатичный малый. Лечение помогло.

…И журналист набрался смелости - пришел в храм. Слушал проповедь, смотрел, как молятся люди. Красиво. Завидовал. Им есть, к кому обратиться за помощью. Сашке – нет. Один. Сам себе Сын и Отец. Своя Вселенная.

Подошел к иконе со Спасителем, зажег свечу. Не крестился – не умел. Однако на душе - спокойно. Постоял у храма, глядя в небо. Вот и глаза. Наконец-то. Дождался. Где-то он их раньше видел.

Священнику сказал «спасибо», но тот разговаривать не стал. И пусть.

Каждый пошел от храма своей дорогой.