1 В глубоком будущем Гл. 3 Возвращение в детский..

Возвращение в детский пансионат

Наталья Михайловна ждала их на крыльце. Завидев приближающийся автомобиль, она сбежала с крыльца. Первой выскочила Наташка с планшетником в руках, остановившись в неожиданно охватившем ее смущении. Потом вышел Виктор, и автомобиль тут же уехал искать место для стоянки. Конечно же, Наташка должна была представить друг другу Виктора и Наталью Михайловну, но она стояла в нерешительности и смущении.

Виктор первым подошел и протянул руку:

- Здравствуйте, я – Виктор Федорчук…

- Конечно же, Виктор Николаевич, я знаю Вас, хотя ни разу живьем не видела. Меня зовут Наталья Михайловна…

- Наверное, я знаю про Вас больше, чем Вы про меня, хотя тоже вижу в первый раз. Наташка столько про Вас рассказывала. Она же тащится от Вас.

Несмотря на сдержанность Натальи Михайловны, видно было, что последние слова были ей приятны, то ли чисто по-человечески, то ли от профессиональной гордости.

- Ну, проходите. Я сняла для вас две комнаты. Наташа, а ты что стоишь? Подойди ко мне, я столько времени тебя не видела…

Наташка медленно приблизилась. Ее удивило то, что Наталья Михайловна стала еще меньше ростом. Наталья Михайловна поцеловала ее в щеку:

- А ты по-прежнему голая бегаешь. Ты же теперь солидная женщина, и бюст уже почти женский.

Наташка покраснела от смущения.

- А я хотела провести вас на детский участок. Там же голые только дети бегают. Пошли ко мне, сошью тебе платье… Виктор Николаевич, пойдемте с нами, поможете подобрать фасон. У меня система моделирования одежды и швейная машинка с ЧПУ, все это займет не больше пяти минут.

Хотя время было еще не позднее, детский участок был пуст. Только два голых мокрых карапуза, пыхтя, тащили ведро с водой – ведро было полным наполовину, остальное, видно, расплескалось по пути. Виктор подхватил ведро, карапузы в испуге заколотили по его руке крошечными кулачками:

- Мы сами! Мы сами!

Когда шли мимо той комнаты, где раньше жила Наташка, она остановилась:

- Наталья Михайловна, а кто теперь в моей камере сидит?

- Откуда вы набрались таких словечек?

- Все так говорят…

- Ты хоть знаешь происхождение этих слов?

- Нет…

- Ну и не надо… Там сейчас мальчик Миша, совсем маленький, только недавно поступил.

- А можно заглянуть?

Наталья Михайловна задумалась, не решаясь, потом все-таки сказала:

- Хорошо, только тихо-тихо. Он, наверняка, уже спит…

- Так рано?

- Бегает целыми днями, вот и устает к вечеру.

Они пошли дальше по коридору, и вскоре стало ясно, отчего детский участок был пуст – в одной из комнат взрослый мастер настраивал компьютер, и комната была полна детей. Только поблизости шла уборка. Наташка, завидев знакомую попу, подкралась тихонько сзади и шлепнула Ольгу. И только после этого со стыдом и ужасом вспомнила о последнем конфликте, когда они с Ольгой чуть не подрались. Ольга развернулась, замахнувшись тряпкой, чтобы заехать со всей силы нежданному баловнику, и вдруг радостно закричала:

- Наташка!!!, - и обняла ее.

Тряпку она из рук так и не выпустила, и вода стекала по Наташкиной спине – к счастью, тряпка была хоть и мокрой, но не грязной – чистота у Ольги была идеальной. Наташке стало еще более стыдно от такой радостной встречи: с Ольгой у нее никогда не было слишком уж близкой дружбы. Нередко на занятия Ольга приходила голой, объяснив это тем, что было много работы, и она не успела зайти к себе в камеру одеться. И ей делали снисхождение. А когда Наташка заявлялась голой, ее всегда выгоняли одеться. Ольга садилась обычно на первую парту, и Наташка, поглядывая на торчащие Ольгины лопатки, подумывала про себя, что Ольга так делает, чтобы позлить ее, Наташку, которую она отчего-то недолюбливает.

- Наташка, рассказывай, как на воле устроилась…

- Да я еще не была на воле.

- Как же так, ты же давно откинулась.

- Я в секс-пансионате срок мотала.

- Правда? Как здорово! Я тоже собираюсь, да вот никак, в девках засиделась. Наверное, выйду вместе с Машей и Сережей. Я себе уже мужчину выбрала, ждет он. А у тебя как?

- А вон мой мужчина…

Ольга обернулась и обомлела:

- Да это же Виктор Федорчук…

- Он самый.

- Ну, подруга, ты даешь…

- Даю, но не каждому. Вот Витеньке моему уступила…

Вскоре немногочисленные Наташкины сверстники, выходящие из комнаты, позвали ее в спортзал.

- Наталья Михайловна, можно я схожу с ними?

- Иди, ждем тебя к ужину.

Вечером Наташка пришла голая, держа платье в руках:

- С возрастом все труднее поддерживать спортивную форму. Я вся мокрая, приму душ…

Она направилась в ванную комнату, и тут до нее дошло, что вообще-то она в гостях. Наташка остановилась:

- Я схожу в свой номер…

- Да ладно, собралась, так иди здесь, мы тебе разрешаем, - обняла ее за талию Наталья Михайловна, - а это тебе зачем?

- Простирнуть, я же вспотела…

- Дай-ка сюда, - Наталья Михайловна взяла из Наташкиных рук платье и небрежно, не глядя, но точно кинула его на стиральную машину. Наташка заворожено наблюдала, как от тяжести платья тут же раскрылись створки, платье провалилось в бак, в который тут же стала поступать вода. Она до сих пор ни разу не видела, как работает стиральная машина.

- Добро пожаловать к нашему столу, - сказал Виктор, когда Наташка вышла из душа. Он протянул ей рюмку.

- Что это?

- Самогон…

- Я не умею пить… Ни разу не пробовала.

- Попробуй. Ты же уже большая. Ну, за нашу встречу…

Наташка, выпив рюмку, с удивлением произнесла:

- Как интересно… Вроде самогон холодный, а внутри тепло стало. Почти так же, как когда Виктор в меня кончал…

- Не отвлекайся, закусывай. Больше наливать тебе не будем, тебе еще рано.

- А я и не прошу, мне и одной рюмки во как хватило... Жаль, что не удалось познакомиться с мальчиком Мишей…

- Еще бы не жаль, - тепло улыбнулась Наталья Михайловна, - такой замечательный малыш. Обожает животных, целыми днями с ними возится. А когда первый раз увидел живую корову, никак не могли его оттащить от нее, и потом всю ночь не мог уснуть. Мама с детства пыталась приучить Мишу к компьютеру, считала, что это ему обеспечит блестящее будущее, да перестаралась – теперь его за компьютер не затащишь. Прочих детей мы отвлекаем от компьютера подвижными играми и хозяйственными делами, а Мишеньку от компьютера воротит. Ну, это не страшно, со временем все наладится. И, конечно, результат маминых усилий – гиподинамия. С этим проще справиться, лишь бы тоже не перестараться. Но мы с Алиной все мои действия заранее согласовываем. Сегодня, например, когда ходили кормить животных, я специально взяла на пару пакетиков корма меньше. Сделала вид, что расстроена оттого, что просчиталась, пошла назад, а потом говорю ему: «Я уже взрослая, быстро бегать разучилась, а щенки голодные. Может, ты сбегаешь?». Как он несся за этими пакетиками, наверное, были бы соревнования, какое-нибудь место бы занял.

По поводу гиподинамии – я пыталась связаться с местными детскими врачами, которые должны были наблюдать за ребенком, но ничего вразумительного от них не добилась. Придется ехать туда и, на месте, глядя им в глаза, пытаться выяснить, в чем дело, как они проглядели. Да вот не соберусь никак – слишком много работы, может, только если выходные будут.

- Это же не входит в ваши обязанности.

- Знаю, не входит, но я должна. Ладно, считайте, что я этим собираюсь заняться из прагматически-эгоистических соображений – чтобы самой в дальнейшем не сталкиваться с подобными трудностями. Как Энгельс писал: заботу об уходе за детьми и об их воспитании должно взять на себя общество. Неплохие ученые были Маркс и Энгельс, да вот только попутал их революционный бес. К тому же, их последователи потом устроили грандиозный революционный фальстарт... Вот я от лица общества и забочусь о Мишеньке, да еще и достается от его мамы за то, что неправильно забочусь. Мама его родила его, когда ей не было пятнадцати, сейчас в армии, служит санитаркой в больнице. Не сдала ни одного экзамена на аттестат зрелости, и совершенно искренне убеждена в том, что совершала подвиг, отдавая все силы своему Мише. А он таким ее подвигом подавлен, никак не может опомниться. Когда мама приезжает к нам сюда, мне приходится за руку отводить его на участок родственников. Продолжалось бы такое мамино подвижничество, - вырос бы эрудированный натасканный специалист, этакий вундеркинд, убежденный в своей исключительности, и сколько бы он потом испытал мук, когда его стали бы обходить коллеги, более склонные к компьютерным технологиям по своим способностям и наклонностям.

Пока общество было сословным, каждый знал, как воспитывать своих детей, в соответствии с установками своего сословия. Рыцарь учил своего сына держать меч, а землепашец – плуг. А когда все границы между сословиями размыты, нередко родители пытаются воплотить в своих детях свои самые безумные мечты. Если просуммировать все такие случаи за последние двести-триста лет, сколько мы насчитаем миллиардов искалеченных судеб…

Наташке было страшно интересно это слушать, но тема ее не захватывала – сама она уже не была ребенком, по крайней мере, не считала себя ребенком, а о собственных детях думать было еще рано. Масса впечатлений, изнурительные забавы в спортзале, да еще и стопка самогона сверху навалились на нее таким непосильным грузом, что она, сама не заметив как, заснула за столом. Виктор на руках отнес ее в ее комнату.

Утром Наташка проснулась бодрая, полная сил. Это ее удивило – она ожидала, что у нее после выпивки будет болеть голова, трястись руки, и ее должно шатать. Умывшись и принявши душ, она тихонько пошла в комнату Виктора, осторожно приоткрыла дверь, опасаясь, что Виктор, может, еще спит, и остановилась в дверях от неожиданности – Виктор, оказывается, не спал, а рядом с ним на кровати на животе лежала Наталья Михайловна и беззаботно болтала голыми ногами. Она, вообще-то, и вся была голая…

Продолжение: http://proza.ru/2021/12/07/236
Начало: http://proza.ru/2021/12/05/374