1. Медведь

    Витю Короткова все девчонки в институтской общаге любили – просто обожали. Он был невысок, но сложён как Аполлон, силён как Геркулес, и мог на руках весь коридор в общаге пройти — от первой комнаты и до последней, а там было метров восемьдесят, наверное. И лицо у Вити было такое мужественное, как из гранита вырубленное. И усы черные.
     Витя был человек серьёзный — женатый, детный и уже отслуживший в армии, но девчонки его всё равно любили — просто так.
    Однажды он зашёл по каким-то делам к девчатам в комнату и увидел на полке флакон с шампунем.
    — Девчонки, – попросил он, — отлейте мне чуток вашего шампуня — голову помыть.
    — Ну куда мы тебе отольем? Флакон пустой надо.
    — Не надо флакон. В стакан вот отлейте – и хорошо.
    Ну они и отлили ему шампуня полстакана примерно – мой, Витечка, голову хорошим шампунем, ничего для тебя не жалко!
     Отнёс он этот стакан к себе в комнату и поставил на подоконник, а сам куда-то отвалил. Через некоторое время вернулся с занятий Вова и увидел этот стакан, заполненный до середины чем-то золотистым и аппетитным на вид.
    –  Мёд! – подумал Вова, вспомнив любимый с детства вкус, и проглотил слюну. – Давно я мёду не пробовал!
    – Это чей? – спросил он у соседей по комнате – Санька и Шурика, показывая на стакан.
    – Витькин.
    – А где взял?
    – Девчонки наши дали.
    – Ну и везёт же некоторым! А не много ему одному?
    – Да раза на три хватит.
    Вова не совсем понял про "три раза", а может, и не расслышал.
    – Ладно, ничего, не будет, если я немного возьму — только попробовать! – быстро, пока никто его не остановил, выпалил Вова, схватил стакан и опрокинул его в рот.
    Мёд, противу ожиданий, оказался ни разу не густым и вместо того, чтобы медленно стечь по стенке стакана, сразу весь перетёк внутрь Вовиного организма. Пацаны смотрели на всё это как заворожённые, выпучив глаза, открыв рот и ничего не понимая.
    Вова тоже выпучил глаза, открыл рот, пустив летать по комнате большой радужный пузырь, и рванул на выход. Но у самой двери, сообразив, что до туалета в конце коридора ему не дотянуть, резко развернулся, сделал зачем-то отмеченный вереницей пузырей круг по комнате, после чего переломился пополам и стравил весь «мёд» вместе со столовским  обедом на пол.
    – Ну, Вован, ты даешь! – пришел в себя Шурик, быстро заскакивая на кровать. – Сказал бы сразу, что хочешь пол с мылом помыть, я бы тебе, так и быть, своё дежурство уступил. На фига было Витькин шампунь выпивать? Тем более после борща. Шампунь с борщом вообще плохо сочетается – все знают.
    – Даже я знаю! – встрял со своей кровати Санёк.
    Санёк, в отличие от ехидного Шурика, был по жизни валенок и тюха, за что и становился регулярно объектом Вовиных подколов и розыгрышей. Но сегодня праздник был на его м-м-м… кровати.
    – Признавайся, гад! Зачем шампунь выпил?
    – Я… – шлёп! – надулся и лопнул на Вовиных губах яркий мыльный пузырь.
    – Думал… – шлёп!
    – Что это… – шлёп-шлёп!
    – Мё-о-о-д, – шлёп-шлёп-шлёп-шлёп-шлёп!
    Пацаны еще немного поглазели с кроватей, как Вова чертыхаясь, матюгаясь и пуская пузыри елозит тряпкой по полу, а потом ушли, от греха. Потому что если долго смеяться без перерыва, то можно начать икать, а тогда уже не ты, а над тобой смеяться будут.
   
    Когда Витя вечером вернулся домой, стакана на прежнем месте не было.
    – А где мой шампунь? – строго, по-армейски спросил он пацанов.
    – А шампунь твой Вовка выпил, – радостно наябедничал Санёк, показывая головой на немного бледного и сильно скучного  Вову.
    – Как это – выпил? Что значит – выпил? Шампунь?!
    – Ну выпил, – слабым голосом отозвался из своего угла Вова, – жалко тебе?
    – Ты что ... (тут идет непечатное слово)?!! При чем тут – жалко? Это шампунь, голову мыть!
    – Я думал, мёд…
    – А с какого ... (тут опять идет непечатное слово) ты думал, что это мёд?!!!
    – Сам не знаю. Я как увидел, сразу решил, что мёд. В стакане же!
    – Хоть вкусно было?