3. Круговорот воды в природе

    Было в моей жизни два удивительных случая, когда «слово – не воробей» вылетев, возвращалось ко мне, проделав длинный, извилистый путь, иногда даже с новыми пёстрыми перьями в хвосте. И оба раза финальным звеном в цепочке этого круговорота был Вовка.
   
    case 1:
    На втором курсе института было. Сижу я как-то на лекции по физике, конспектирую. А рядом со мною Танька Сизикова листает глянцевый женский журнал. Ну наглая! И вот на одном развороте она зависает. Я заглядываю – что там? Какие-то белые цилиндрические хреньки в коробочке. Я Таньку спрашиваю шёпотом:
    – Чего это у тебя там на картинке?
    – Электро-бигуди.
    – А зачем?
    – Волосы завивать.
    – А зачем?
    – Кудри делать.
    – А зачем?
    – Причёска чтобы пышная была.
    – А зачем?
    – Чтобы красиво было.
    – А зачем?
    – Просто так.
    – Просто так даже кукушка не кукует.
    – А зачем она кукует?
    – Самца зовёт.
    Как-то само собой получилось, на автомате. И кому-то из пацанов я потом этот диалог пересказал. Пересказал – и забыл. На самом деле кукует, как раз, самец, но это неважно.
    Прошёл год.
    Подходит ко мне как-то на перемене Вовка, и говорит:
    – Ты анекдот про Зачепу слышал?
    А Зачепа – это препод такой у нас был, очень прикопистый, теорию вероятностей читал и под Максима Горького косил – и ростом, и лицом, и причёской.
    – Нет, про Зачепу – не слышал.
    – Секи: Зачепа на лекции смотрит – все конспектируют, а одна – журнал читает, не видит и не слышит ничего. Он так подкрался, и пальцем в журнал: тык! – «Кулебякина! Что это такое?!» – А она: «Электро-бигуди» …
    – А зачем? – продолжил я.
    – А-а-а… Так ты знаешь! А чего врал, что не знаешь?
    – А того, что не Зачепа это был, а я, и не Кулебякина какая-то, а Танька Сизикова, и не на тервере это было, а на физике. Ты сам-то где это слышал?
    – В институте все рассказывают, только про Зачепу.
    – Ага! Ушло в народ, но вернулось к истокам. Чего только ни бывает!
   
   
    case 2:
    Работал я одно время в одном НИИ, и был у нас в группе математик – Александр Аронович Ботвинник, из Академгородка.
    Приходит он как-то лохматый сверх обычного и с красными глазами. Я ему:
    – Ароныч, ты что – с бодуна?
    – Не-е-е, я не с бодуна. Я с большого бодуна!
    – А что это тебя так подвигнуло?
    – Да сам виноват. Вот зарекался же я водку с Курляндчиком пить. А он: пойдём, да пойдём, пульку распишем, нам как раз одного не хватает. Знает, гад, куда надавить!
    – Так ты Курляндчика знаешь?
    – Ха! Мы с ним на одной площадке живём, у нас дети в одной песочнице играют и в один садик ходят. Спрашиваешь! А ты откуда его знаешь?
    – Стажировался у них в отделе, я там всех знаю.
    Этот Курляндчик трудился на ВЦ СОАН СССР в Отделе Информатики, которым руководил академик А.П.Ершов. Внешний его облик удивительно сочетался с его смешной фамилией: это был довольно молодой, невысокий, хорошо упитанный, но живой и подвижный, бойкий и, я бы даже сказал, шебутной представитель древнего племени, которое за бесплатно подарило миру Христа.
    Когда я там стажировался после института, Лёня Курляндчик как раз был занят разработкой оболочки на стандартную операционную систему БЭСМ-6 под названием «Интеграл». Как-то раз он даже собрал весь отдел, и меня тоже на семинар по этому «Интегралу». По его словам выходило, что после того как разработка завершится, и «Интеграл» будет установлен, настанет светлое будущее, потому что существующая ОС жутко неудобная, и все в ней сделано через жопу. А «Интеграл» всё это закроет, перекроет и предоставит такие фантастические удобства, что про удобства во дворе все сразу забудут, и создателей «Интеграла» будут на руках носить. Очень он был увлечён этим проектом.
    «Интеграл» был таки закончен и, на беду, установлен. Почему на беду? Да потому, что при эксплуатации сразу выяснилось, что он жутко тормозит все процессы, жрёт ресурсы и снижает производительность. Обещанные «удобства» оказались не столь радикально удобны, а неизбалованные удобствами программисты и на старой ОС прекрасно себя чувствовали. Лавина жалоб на злосчастный «Интеграл» быстренько смыла его в небытие. Возможно, именно тогда Лёня стал присматриваться к бутылке.
    Всего этого я, конечно, Аронычу рассказывать не стал, да он, наверное, и сам знал эту печальную историю.
    В другой раз Ботвинник пришёл на работу взлохмаченный, но с нормальными глазами, и прямо с порога, оглядев комнату, возопил:
    – Народ! Есть у кого-нибудь справочник по интегралам Рыжика?
    Справочника ни у кого не оказалось.
    – А тебе зачем?
    – Халтурка подвернулась, «Рыжик» срочно нужен. Где же мне его взять?
    И тут в голове моей мгновенно сложился пазл. Буквально через десять минут я бойко отстучал на машинке следующее:
   
Каждому овощу свой фрукт
Басня

К Курляндчику Ботвинник заявился
Под Новый год, сердечно извинился
И, сев за стол, хозяину сказал он:
– Есть справочник у вас по интегралам?
Хоть «Рыжик» есть? – Присевши на скамью,
Сказал ему хозяин удивлённый:
– Ты выпей, закуси: вот рыжик есть солёный.
А «Интеграл» не поминай – убью!
   
    Естественно, я тут же побежал показывать очередную «нетленку» Ботвиннику. Тот прочитал внимательно, и уставился на меня с сомнением:
    – Ты откуда заешь, что Курляндчик заядлый грибник?
    – Вообще не знаю.
    – Ладно. А откуда ты знаешь, что он  хлебосольный и гостеприимный?
    – Тоже не знаю.
    – Так зачем же ты пишешь, чего не знаешь?
    – А что – неправда?
    – Да в том-то и дело, что правда. Я только врубиться не могу: как это так получается, что в голове твоей этой правды нет, а на бумаге – есть.
    – Ну это… дар поэтический… прозрение. Вам, математикам, нас, поэтов не понять!
    – Так ты мне дашь экземпляр?
    – Дам, конечно.
    Прошло лет, этак, пять. Владимир к тому времени закончил институт и работал на ВЦ в рамках проекта «Эльбрус».
    В очередную нашу встречу он возбуждённо сообщил:
    – Слушай, у нас в отделе такой прикольный стишок прочитали про Курляндчика – прям в точку. Только я не понял, при чём там Ботвинник.
    – Какой Ботвинник?
    – Ну Ботвинник, шахматист, чемпион мира бывший.
    – Это, Вова, не тот Ботвинник, а совсем другой, Александр Аронович его зовут.
    – А ты откуда знаешь?
    – А я оттуда знаю, что это я сочинил. И не стишок это, а басня.
    – Что, правда – ты?
    – Не веришь? – и я прочитал ему текст по памяти.
    – Фантастика! А давно это было?
    – Да лет пять тому.
    – Обалдеть! Интересно, каким же путём оно до нас дошло?
    – А вот это, Вова, предмет отдельного расследования, которое нам вряд ли удастся завершить. Ушло в народ, но вернулось к истокам. Чего только ни бывает!