Жених для психопатки

За ним следили тысячи чертей. По одному за каждую погубленную жизнь. Да, он душегуб. Но разве у него был выбор? Был, наверное. Надо было идти учиться на зубного техника, как мама хотела, а не в армию. Но, сейчас уже ничего не переиграешь. Так чего же они его преследуют каждое полнолуние, эти прислужники преисподней?
Обведя тяжелым взглядом темное помещение, он решительно опрокинул содержание стакана себе в глотку. До забвения осталось полшага.
- Хорош таращиться на меня! – прошипел он.
- Это вы мне?!
- И тебе тоже, - не слишком уверенно подтвердил он.
Звук шел из того самого темного угла, который тревожил его последние полчаса. Ему уже давно казалось, что за ним наблюдают, но старался держать себя в руках.
– Какого хрена?! - вспылил он внезапно. - Пошли вы все…, мать ва-ашу…
Уронил голову на сцепленные в единый кулак ладони, но промахнулся и приложился лбом к столешнице. Звук получился звучный, но боли он не почувствовал. Пришло великое Бессознательное и накрыло его с головой.
- Что, ваш дружок достиг кондиции? – жизнерадостным тоном осведомился у нее официант.
- Мой дружок?!
- Ну да, вы же вмести пришли.
- Я пришла с ним?!
- Ну да. А разве нет? Вы же все время болтали и заказывали, - он неопределенно повел рукой над бокалами.
- О господи, конечно нет!
- Так, девушка, я не понял? Вы что не хотите платить?
Она ему сразу разонравилась. Он давно работал в общепите, чтобы правильно уловить настроение клиента. Эта явно пыталась слинять под шумок. Она смоется, а у него на руках останется неплатежеспособный клиент, будет тогда мороки.
- Нет, я вообще не понимаю, почему должна за него платить? С какой радости? За себя я заплачу, конечно. А он пусть сам…, потому что мы не вместе… Я его вообще первый раз вижу!
Она так нервничала, что дернула замок сумки слишком сильно, и его заклинило. Пальцы не слушались, замок выскальзывал и не желал двигаться с места. Официант, почуяв неладное, тут же принял стойку, как гончая со стажем.
- Так, минуточку, девушка! Ваш дружок выпил в десять раз больше вас. А вдруг у него денег нет?
Она попыталась протиснуться мимо него к выходу.
- Я заплачу только за себя!
Официант решительно преградил ей дорогу.
- То есть как это - вы заплатите за себя, а за него кто будет платить, я?
- Да кто угодно! Поймите, я его знать не знаю. Это вовсе не мой дружок, как вы изволили выразиться! В общем, всё, давайте счет и я ухожу.
Она, наконец, справилась со своей сумкой, добыла из ее нутра кошелек и достала довольно крупную купюру.
- Сколько я там вам должна? Вот, возьмите деньги.
- Не надо спешить, - вкрадчиво предложил официант. – Я сейчас позову администратора, пусть он с вами разбирается.
- Послушайте, да что вы в самом деле тут устраиваете? Что вам от меня надо? Я пришла сюда одна. Выпила…, - она покосилась на бокал и кофейную чашку, которые все еще не были убраны с ее стола. – Я не буду платить за него!
- Какие-то проблемы?
Администратор материализовался словно из воздуха.
- Приятель дамочки отключился, а она не желает оплачивать счет, говорит, что заплатит только за себя, - наябедничал официант.
- Он не мой приятель.
- Ее, ее, - закивал официант, - они весь вечер тут шушукались. И заказывали одновременно.
- Наглая ложь, - возмутилась она. – Он все время с кем-то говорил по телефону. У него хэндс-фри. Вот со стороны и казалось… то есть могло казаться…
Она снова смешалась. Ей никогда не удавалось достойно отбивать обвинения, особенно огульные. Эти было огульные.
- Вы не имеете права меня задерживать, - пискнула она фальцетом, понимая, что почти проиграла сражение.
- Они вместе пришли и все время болтали. Теперь он отрубился, а она сваливает, то есть уходит, - поправился он под жестким взглядом начальства.
- Счета разные? – сурово уточнил администратор.
- Один, я у них сразу уточнил.
Они победили, а она проиграла.
- Ну, знаете, чтобы я еще раз зашла в ваше отвратительное заведение! Нате, держите, я заплачу за вашу подсадную утку! – она одну за другой вытащила из кошелька купюры. - Видно дела ваши идут совсем плохо, раз вам приходится зарабатывать на беззащитных одиноких женщинах!
- Так, стоп, давайте без истерик, - ухватил ее за локоток администратор, - раз мы разрешили наш конфликт мирным путем, то все пойдет по правилам. Федя!
Официант сорвался с места в галоп и через минуту притащил от стойки бара книжицу со сдачей.
- Вот ваша сдача, - сказал администратор, не отпуская ее руки.
- Оставьте ее себе не чай, - презрительно процедила она.
- Спасибо, не в этот раз, - отрезал администратор.
Ей насильно сунули в руки деньги и чек. Это было ужасно унизительно. Ей казалось, что все смотрят на этот кордебалет и осуждают ее.
- Позвольте пройти, - сквозь зубы пробормотала она.
- Конечно, конечно, идите, - поддержал ее администратор. - А мы поможем вам довести вашего друга до автомобиля.
- Что?! Ну, уж нет! Мало того, что вы заставили меня за него платить, так еще хотите, чтобы я его домой транспортировала?
- Девушка, давайте не будем начинать все с начала, - поморщился администратор. – Кому же, как не вам доставить вашего подпитого приятеля восвояси.
И они с официантом очень ловко подхватили под руки бездыханное тело упившегося клиента.
В тот вечер, обслуживающий персонал «Зеленого дракона» проявил невиданную бдительность и расторопность, и мог гордиться собой. Дамочка безропотно позволила загрузить в свой пижонский «Dodge Nitro» мертвецки пьяного товарища. Села за руль и покинула парковку заведения.

Сначала был свет. Ослепительный свет бил по глазам, и это было очень больно. Но затем включили звук и боль обрела новую окраску. Это было так, словно, кто-то резко повернул невидимый рычажок, и уши заложило от грохота. Грохот этот отдаленно напоминал музыку.
- Какого черта, - прохрипел Граф, и его перекосило от боли.
Болело все разом: спина и ноги, глаза и горло, а голова, так та просто разламывалась. Вот это он надрался! Лучше бы сдох вчера!
- Сделайте тише, мать ва-ашу!
Ему показалось, что он кричит, но он сипел, и его никто не слышал. Или не желал слышать. А он не мог пошевелиться, потому что тело затекло и не мышцы не слушались команд его мозга. Радио орало, как сумасшедшее. Теперь он вполне определил источник звука.
Так, где он черт возьми находится? Может в аду? Это, скорее всего, он чувствовал, что ему очень жарко. Так жарко, что одежда буквально промокла от пота. Но при этом его бил озноб. Впрочем, это всегда с ним бывает с похмелья. Но, если он уже в аду, то какое может быть похмелье?
Граф усилием воли разлепил веки и попытался определить себя в пространстве и времени. Это было непросто, в глаза будто песка насыпали. Кое-как сфокусировавшись, он вздохнул с облегчением. И никакой это был не ад. Просто его кто-то засунул в машину. Точно. Он был в салоне какого-то автомобиля, лежал на заднем сиденье, скрюченный, как эмбрион в утробе матери. Шофера за рулем не было. Воняло бензином.
«Мы на заправке», - подумалось ему.
Произошло какое-то быстрое движение, в таком состоянии ему сложно было улавливать причины и следствия. Хлопнула дверца. В голове его разорвалась противотанковая мина. Кто-то сел за руль и завел машину. Радио на секунду смолкло.
- Вы кто? – собрав всю силу воли в кулак, и приподнявшись на локте, прохрипел Граф.
- Фу, как вы меня напугали!
Голос был женский. Граф крепко зажмурился, потом медленно открыл глаза - из туманного облака прорисовался нечеткий силуэт. Граф напряженно вглядывался в ее лицо. Ни единого намека на узнавание.
Сзади засигналили, требуя освободить место у колонки.
- Я должна ехать, - извиняющимся тоном сказала незнакомка и отвернулась от него.
Граф точно знал, он никогда в жизни ее не встречал. Она была молода и породиста, как чистокровный ахалтекинец. Он понятия не имел, каким образом оказался в ее машине. Ясно было одно, вчера надрался до чертиков так, что совсем не помнил, где подцепил эту красотку. Или, может, она его подцепила? В любом случае, все это было очень странно.
«Провалы в памяти могут повторяться», - предупредил его лекарь из госпиталя при выписке, и вот, пожалуйста, предсказание сбылось.
- Вы кто? – предпринял он еще одну попытку.
И снова безрезультатно. У нее была отвратительная привычка игнорировать чужие вопросы.
- Вы пришли в себя? Отлично, - сказала она не естественным тоном. - Скажите, вы сможете добраться домой самостоятельно?
Он не был уверен, что способен хотя бы просто ровно сесть, но решил не нагнетать атмосферу.
- А где мы?
- В районе горпарка. Мне надо было заехать домой, переодеться.
Ее голос показался ему смутно знакомым. Он поморщился. Гул мощного мотора, запах кожи сидений… нет, ничего… никаких ассоциаций. Новая реальность, в которой он очнулся, не давала никаких намеков на то, как он в ней оказался…
- Вы спали как убитый, даже не шевелились за то время, пока я приняла душ и переоделась. Но, теперь, когда вы пришли в себя, я могу вас высадить, где вам будет удобно.
Ему показалось, что она нервничает. Так, так, оказывается, она ездила к себе домой, мылась-брилась или что она там делала, а он все это время валялся в ее джипе.
- Сейчас мне надо в центр. Вас устроит, если я высажу вас у метро? Или, где вы пожелаете?
Сейчас он пожелал бы себе место на тихом кладбище, настолько ему было хреново. У него все плыло перед глазами и сознание мутилось.
- А что было вчера? – подумав, спросил он.
- Вчера был четверг. Так, где мне вас высадить?
«Ага! – дошло, наконец, до него. - По ходу он ее совсем не удовлетворил, раз она так старается от него избавиться. А чего она от него хотела? Кто способен на сексуальные подвиги в таком состоянии?»
Вспыхнуло что-то типа приступа злости: «Чего она из себя тут изображает? Значит, сначала заманила к себе в машину, пока он не соображал ничего, а теперь вот вся в претензиях? Зачем вообще нужно было что-то начинать в дупель с пьяным мужиком, - подумал он недовольно, -  чтобы наутро недовольно фыркать в его сторону?!»
И тут красная пелена полностью закрыла белый свет. И он на мгновение отрубился.
- Эй, вам что, плохо?
Какой там плохо! Ему так хреново, что не понятно, как он до сих пор копыта не откинул. Кажется, она припарковалась. Иначе, как бы она смогла оказаться так близко? Она протиснулась между двух передних сидений и держала его обеими руками за голову. Глаза ее были расширенными от ужаса.
- Будете воду? – твердила она. – Воду? Это вас освежит.
Но даже не делала попыток предложить ему попить. В ее огромных глазах плескался ужас. Он уже однажды видел это выражение глаз. Тогда он и вправду умирал на руках Андрона и видел ужас в его глазах так же отчетливо, как и теперь в ее.
- Что с вами? – спросила она, заикаясь.
- Хреново, - признался он.
И испытал давно забытое чувство смущения. Ему было неловко, что она так испугалась из-за него.
- Я отвезу вас в больницу, - сказала она прерывающимся голосом.
- К черту больницу!
- К черту вас! – с неожиданным пылом воскликнула она.
Дальше он помнил не очень хорошо. Было жарко и холодно одновременно. Тошнило сильно. Кажется, его вырвало. Кажется не один раз. Потом снова было темно. Потом… потом пахло госпиталем. Блин, как же он не ненавидел этот мерзкий запах! Но, слава богу, пришло беспамятство.

Как она ненавидела этот запах! «Пуазоном» пахло от врачицы, которая сказала ей, чтобы она забыла о балете. «Пуазоном» пахло от мамы, которая хотела, чтобы Мелисса стала балериной. Десять лет жизни лучшие балетмейстеры ухлопали на нее, в надежде, что их воспитанница достигнет небывалых высот в мире балетного искусства. И что толку? Нелепое падение с лыжами и все – прощай сцена, прощай светлое будущее, а ведь в ней подмечали талант, ни больше, ни меньше!
«Как глупо!» - сказала мама, придя навестить дочь в больницу.
Она смотрела на нее с непередаваемой смесью сожаления и брезгливости. И ее красота всегда была идеально-холодной, но в тот момент - просто ледяной.
«Ничего, дочка, не плачь, что хорошего в этом балете? – утешал ее папа. – Я всегда говорил, что с твоим талантом к живописи, лучше идти в художники. На крайний случай станешь архитектором, как дед. Представь, по твоим проектам будут строить дворцы и замки! Здорово?»
«Здорово», - соглашалась она и ревела пуще прежнего.
«Зато теперь никаких диет! – не отставал папа. - Кости срастутся, и жизнь начнется заново». Но кости срастались плохо, сказалось ее постоянное недоедание.
«Чтобы выздороветь и встать на ноги, нужно этого хотеть, - заметила как-то докторица. – А она не хочет!»
Она и вправду не хотела. Столько лет она прилагала невероятные усилия, чтобы достичь цели, поставленной перед ней ее мамой и педагогами. И вот, цель оказалась для нее недостижимой. По идеи это должно было ее уничтожить, или хотя бы мучать каждую минуту. Но она ровным счетом ничего не чувствовала, совсем ничего.
Мелисса проводила большую часть реабилитационного периода в деревне у деда с бабкой. Дед обучал внучку азам изобразительного искусства, но она, обладая должными способностями, не желала прилагать должных усилий.
«Да она просто боится, - однажды сказала бабушка, когда думала, что Мелисса не слышит их разговора с дедом, - неужели вы не видите, что она боится снова стать предметом Больших Семейных Надежд? Ее мамаша могла бы быть чуточку менее эгоистичной, и любить ее просто за то, что она есть. Но как это объяснить ребенку?!»
Мелисса поняла, что хотя бы одна союзница у нее в запасе имеется. Но глубоко ошиблась.
Бабушка была профессором математики. Однажды, в шутку, она предложила Мелиссе решить какую-то логическую задачу. Мелисса очень не хотела идти на планер с дедом, поэтому сделала вид, что ее страшно заинтересовала бабушкина задача. Она удалилась в свою комнату и пару часов читала Пикуля, потом за пять минут решила задачу и спустилась в столовую. Бабушка пришла восторг от предложенного Мелиссой решения. Оказалось, что она пошла по самому интересному пути с точки зрения алгебраической логики. И чтобы убедиться, что это получилось не случайно, бабушка выдала внучке еще пару заданий.
Через неделю Большие Семейные Надежды ожили в отношении Мелиссы. Бабушка во всеуслышание провозгласила внучку гением математики и проявила не дюжую настойчивость по развитию именно этого направления в ее будущем. Маме и деду было даже не браться! Мелиссу перевели в математический лицей, и муштра началась заново. Олимпиады, конкурсы всея Руси, выигранные гранты.
Но и в этот раз она подвела семью. Вопреки всеобщему неодобрению, Мелисса влюбилась, выскочила замуж сразу после школы. Поступила в тот же вуз, что и ее муж, и с красным дипломом закончила экономический факультет. Они с мужем организовали консалтинговую компанию, и целых три года успешно вели совместный бизнес. Они были абсолютно счастливы, невзирая на то, что думали об этом родственники Мелиссы.
А потом им взбрела в голову идея отметить Новый год вместе с родителями в Австрии. Кинулись поздно, билетов не было, пришлось всем лететь порознь. Мелисса и ее свекровь вылетели на неделю раньше, у них были билеты на концерт органной музыки в Вене и на закрытую вечеринку модного фотохудожника. Они обе были большими его поклонницами. А самолет, в котором летели ее муж и ее родители, пропал в Альпах неделей позже. В том же году умерли и ее дед с бабушкой, ушли один за другим.
Так Мелисса превратилась в богатую и сумасшедшую вдову. Она не знала, как жить после того, как проводила на кладбище всю свою семью. Почти год она посещала психоаналитика, это был тот период, когда размышляла над вариантами суицида, ей казалось, что смысла в жизни больше не осталось. Потом бросила все разом: и размышлять о самоубийстве, и ходить к психоаналитику. Она поняла, что убить себя не сможет, но и возвращаться к нормальной жизни все еще не было никаких сил. Все казалось бессмысленным, ничтожным, неинтересным.
Она вела затворнический образ жизни, и тихо надеялась, что судьба, которая была с ней так жестока, уготовила ей еще какую-нибудь пакость. Но такую, чтоб уже окончательно и бесповоротно поставить на ней крест. В последнее время ей стало казаться, что до финальной развязки уже рукой подать.
Мелисса знала, что и раньше-то не казалась людям нормальной, а уж после трагедии и вовсе не могла себя принудить соответствовать общепринятым стандартам поведения в обществе.
Взять, к примеру, вчерашнюю ночь. Ни одна нормальная женщина не потащилась бы в тот бар одна. И уж тем более не согласилась бы, чтобы ей навязали общество упившегося до чертиков забулдыги. Ни одна нормальная женщина не стала бы оплачивать его счет за выпивку, и уже тем более не позволила загрузить к себе в машину этот полутруп. Вполне можно было бы дождаться полиции или даже самой вызвать стражей порядка, ведь она ничего противозаконного не делала. Но она струсила.
На самом деле она побоялась, что официант Федя окажется прав, и она действительно притащилась в тот бар с мужиком-пропойцей, но благодаря своему сумасшествию забыла об этом. Как ни печально, но факты вещь упрямая, последнее время она стала много чего забывать… Убедиться же в своем безумии благодаря официанту Феде было жутко, поэтому-то она и заплатила по счету чужого человека, и позволила загрузить его к себе в машину.
Мелисса, на самом деле, испугалась, что когда приедет полиция, то выяснится, что этот человек очень даже ей знаком – может они учились вместе или живут в одном подъезде. А что, психи жутко забывчивы, о чем угодно могут забыть!
И она предпочла забыть о мужчине в своей машине. Приехав домой, она оставила его валяться на заднем сиденье, машину не заперла – оставила ему путь к отступлению. А сама поднялась к себе в квартиру. Впрочем, незнакомец не воспользовался предоставленной возможности, так и провалялся в беспамятстве до ее возвращения. Наверное, она поступила с ним жестоко, не попытавшись как-то реанимировать, привести в чувство. Но что она могла сделать с этой тушей? Мужчина был просто необъятным, груда мускулов!
Мелисса долго тряслась под душем, пытаясь смыть все негативные эмоции разом. И попутно размышляла, почему Господь оставил ее в живых, ведь она, наверняка, и его уже сто раз разочаровала!
Потом она, как ни в чем не бывало, легла в кровать и заснула мертвецким сном, и только через три часа проснулась по будильнику. В глубине души она надеялась, что человек, спящий в ее машине, проснется и уйдет. Но, когда она, выпив кофе, спустилась на паркинг, чтобы ехать на работу, он все еще лежал на сиденье в той же самой позе, в какой она его оставила.

Она двигалась в общем потоке машин в сторону заправки, и вдруг увидела, как по улице идет Ангел – совсем юная девушка в очень коротком белом платье и красивыми крыльями за спиной. На мгновение Мелисса поверила в то, что это все «взаправду», что она увидела настоящего ангела! Но тут к девушке подскочил пес, а за ним подошел обычный парень в рванных джинсах и футболке, и буднично чмокнул ее в щеку. Пес скакал, девушка смеялась, парень помог снять с нее крылья.
Мелисса покачала головой: Какой идиотизм, думать, что по улице гуляют ангелы! Ах, если бы она была более решительна! Она пошла бы и сдалась в психиатрическую больницу, пусть бы ее там вылечили. Но нет! Она боится огласки. Она панически боится способов лечения и «желтого билета» на всю оставшуюся жизнь. Хотя, что ей делать с этой жизнью вообще не ясно. Что ж, она теперь боится всего на свете!

 На заправке мужчина пришел в себя на короткое время. А потом у него приключился приступ, сначала он потерял сознание, потом он очнулся и у него открылась рвота. Мелисса так сильно испугалась! Ей показалось, что он скончается у нее на руках. Она, едва успела довезти его до частной клиники и сдать на руки медиков.
Нет, она явно сбрендила, раз позволила в баре навязать себе такую обузу!
Впрочем, ничего в этом нет удивительного. Она просто сошла сума от одиночества и горя - слишком долго жила, как устрица в раковине, нигде кроме работы не появлялась, с людьми общалась только в связи с профессиональными обязанностями. И вот, доуединялась! С недавних пор Мелисса стала слышать потусторонние голоса, впадать в коматозные состояния, совершать множество необъяснимых поступков…
Слава богу, ее кузины взяли над ней опеку! Они, конечно, быстро поняли, что с ней не все в порядке, но это хотя бы свои, родные люди, они не будут распространять информацию о ней. А если эти странности начнут замечать окружающие? Что тогда, уйти в монастырь, раз в психушку страшновато?!
- Хватит! Немедленно перестань разводить сопли-слезы! Или иди, сдавайся врачам или возьми себя в руки! – сказала себе строго Мелисса.
 Нет, она никак не могла больше себе позволить углубляться в собственные переживания. Она решительно встала из-за стола, взяла свою сумку, подхватила со стола мобильник и вышла из кабинета. Работать сегодня не было никаких сил. Она просто выжата, как лимон и ни на что не способна!
 
Как же омерзительно пахло «Пуазоном» от ее секретарши.
- Вы еще вернетесь, Мелисса Вячеславовна? – секретарша смотрела немного озабоченно.
- Нет, пожалуй, я больше не вернусь, - призналась, Мелисса.
- Значит, встречу с рекламщиками отменяем? – секретарша, заглянув в ежедневник.
Мелисса едва не шмякнула себя по лбу. Ну, конечно же, она опять забыла о заранее запланированной встрече! Как быстро идет разрушение памяти. Какое это по счету упущение за неделю? Стоп, лучше не думать!
- Перенесите встречу на завтра, - распорядилась Мелисса деловым тоном, - но предварительно сверьтесь с графиком, чтобы не было накладок и уведомите меня по телефону.
Все правильно, когда на лицо «ляпсус» со стороны начальства, надо сделать морду кирпичом и завалить подчиненных указаниями. Хоть этого она не забыла!
- Всенепременно, Мелисса Вячеславовна, - закивала Верочка.
- До свидания, - буркнула Мелисса.
И с тяжелым сердцем покинула офис. Если так пойдет и дальше, то она начнет забывать к вечеру, что было утром. Надо принимать меры. «Но не сейчас», - поспешно добавила она про себя. Еще есть возможность все держать под контролем, надо просто мобилизовать волю, и… все будет хорошо.
Мелисса вышла на улицу и пошла на стоянку. Но тут кое-что заставило ее замереть на месте. Ее любимец «Додж» красовался неподалеку от входа в здание. Мелисса сглотнула и часто заморгала,  она готова была голову дать на отсечение, что поставила «Додж», как обычно на стоянку!
- Это не моя машина, - попыталась хитрить с собой Мелисса.
Добыла из сумки ключи и пиликнула сигнализацией. Увы, увы, увы! «Не-ее-машина» послушно открылась. Соответственно, это был ее родимый «Додж», совершенно самостоятельно подъехавший за своей хозяйкой со стоянки ко входу.
Мелисса села за руль, не совсем уверенная, что имеет моральное право в таком состоянии управлять автомобилем. Но выбора не было. Не известно, куда двинет распоясавшийся «Додж», если она возьмет такси, а его оставит здесь до лучших времен. Уж если твой авто пошел в разнос, то лучше его держать под рукой!
Мелисса решительно повернула ключ зажигания. Зазвонивший мобильник заставил вздрогнуть ее всем телом.
- Алло, - отозвалась Мелисса.
- Привет, куда ты запропастилась? Почему не отвечаешь на телефонные звонки? У тебя все в порядке?
Это была ее старшая кузина Кира.
- У меня все нормально, - сцепив зубы, уверила саму себя Мелисса.
 - Мы со Славкой за тебя волнуемся. Почему ты не перезванивала? Ты же знаешь, что у нас есть повод для волнений. Где ты была этой ночью?
И тут Мелисса разозлилась. Может она, конечно, и чокнутая, может, ее без намордника уже нельзя и на улицу выпускать,  может, без круглосуточного наблюдения ей уже и шагу нельзя не ступить, однако тотальная слежка выводит ее из себя! Она не позволит им превратить ее в овощ, она будет… сопротивляться!
- Мелисса, ты вообще, где? И, когда вернешься домой? – продолжала сыпать вопросами Кира.
- Извини, у мне важный звонок по второй линии, я перезвоню, когда освобожусь. И, Кира, не надо так уж за меня переживать. Я еще, слава богу, вполне вменяема! Все, до вечера.
Мелисса отключилась. Ее трясло мелкой противной дрожью. Ну, нет, она не поедет домой, туда могут примчаться кузины, и будут кудахтать с озабоченными лицами и тревожно переглядываться. Она должна побыть в одиночестве и хоть как-то развеяться. На работе это невозможно, дома тоже. И она придумала, куда отправится.

Он пришел в себя в палате. Это была какая-то особенная палата, чистая, светлая, оснащенная телевизором и холодильником. Граф осмотрел помещение, потом свою руку, в вену которой воткнули капельницу. Ни то, ни другое ему не понравилось. Одно дело, когда к койке тебя приковывает пуля, а другое – чуть не подохнуть от пьянки. Попахивало малодушием и слабачеством, и то и другое, вообще-то, не про него.
В палату заглянула медсестричка, ловко вынула иглу из катетера. Он тут же привязался к ней с расспросами, стало интересно, кто оплатил эти хоромы.
- К вам как раз пожаловала ваша спасительница, все вопросы к ней. Ну, а мне нужно еще укольчик сделать, повернитесь, пожалуйста, на бочок.
Медсестра всадила ему укол в зад и стремительной ланью рванула из палаты. Граф едва успел натянуть на себя одеяло, как на порог шагнула «спасительница» - та самая красотка из джипа. Граф обрадовался. Приятно, когда девица из глюка оказывается вполне реальной, да еще геройски спасает тебя от смерти.
- Здравствуйте, - неуверенно сказала она. – Как вы себя чувствуете?
- Теперь, как малосольный огурец. Спасибо, что не бросили на дороге.
- Это было бы очень трудно сделать, - серьезно сказала она, - вы тяжелый.
- Ну, да, у нас с вами разные весовые категории, - окинул ее с ног до головы Граф.
Было ясно как день, что даже если бы он легкий, как пушинка, она все равно не выбросила его из своей роскошной тачки. «Интересная мадам, - подумал Граф словами какого-то киношного героя. – Прям, принцесса!».
Он разглядывал ее в упор, она его украдкой. Как только встречались взглядом, она принималась елозить глазами по стенам.
Принцесса Графу понравилась: волосы у нее были темные, брови и ресницы тоже, а глаза ясно-серые. Фигурка точенная, как статуэтка. Красивая девочка, изысканная. Как же она умудрилась с ним схлестнуться?
«Не по Сеньке шапка», - бывало говаривал его дед, когда маленький Граф жаловался, что «Маша из соседнего подъезда» не хочет с ним играть в мяч. Какое-то время Граф не понимал о чем это он, и думал, что дед не улавливает сути проблемы. Оказалось, это он сам не улавливал, в чем суть социального неравенства. Маша была из богатой семьи, а мать Графа подъезды мыла. Так какие совместные игры могут быть между ними?
И эта краля, видать, была тоже не Графского разлива, хоть и приволокла его в больницу, и даже, вон, заявилась проведывать. Без апельсинов, конечно, хотя эта палата дорогого стоит, покруче всяких апельсинов в авоське.
А может, он вчера ей чем-то приглянулся? В принципе, не урод, и некоторые женщины влюблялись в него, почем зря...
Зря… вот именно, зря он губу раскатал… почем зря…! Эта «шапка» Мономаху была бы в пору, но точно не ему!
- Я справилась у врача, - внезапно сказала Принцесса, нарушив течение его мыслей. - Вы вполне здоровы и можете покинуть больницу. Но, если вы не уверены в себе, оставайтесь здесь до завтра, я все оплатила.
- А-пла-тила? – по слогам произнес он и мерзко ухмыльнулся. – Спасибо, конечно. Премного благодарен вам, за щедрость вашу безмерную!
- Пожалуйста, - серьезно ответила она.
Ему стало почему-то обидно.
- Да, пожалуй, полежу тут в комфорте, коли уплачено. Ведь такие условия расчудесные, уход на уровне, медсестрички шуршат!
Она молчала и никак не реагировала на его бредовые реплики. Он стал буравить ее взглядом сквозь прищур. Она старательно смотрела в стенку поверх его головы. Так длилось пару-тройку минут.
«Непробиваемая!» - с неожиданной досадой подумал он.

Мелисса молчала не просто так, она не знала, как бы половчее сбежать отсюда. Ей было страшно неудобно под его взглядом, тяжелым и прощупывающим. А еще, она ощущала себя голой перед ним, и еще казалось, что он способен читать мысли. Это, кстати, было совсем некстати, потому что мысли были странными. «Вы в ответе за тех, кого приручили», - билось в голове. Но она даже и не думала его приручать! И ей вовсе не хотела быть ни за кого в ответе, и уж тем более за этого горького пьяницу. К тому же он выглядел так, что было понятно сразу – дрессуре не подлежит! И брать за такого на себя ответственность – гиблое дело, себе дороже.
«Ты из дикого лес, дикая тварь?» - вспомнился ей любимый мультик детства.
Граф, кряхтя, приподнялся, ему не хотелось больше валяться в ее присутствии, как будто он размазня какая-то. Что она имела в виду, предлагая остаться в палате? Что ему, алкашу подзаборному, несказанно повезло оказаться в этой расчудесной палате? Посмотрите, какая благодетельница выискалась! Оплатила, видите ли, ему палату, как будто ее кто-то об этом просил! Нет, определенно она думает, что он бомж подзаборный? Пора было как-то ее встряхнуть.
- Спасибо вам за доброту и ласку, - продолжил он довольно едко, - только, что-то я совсем не помню, когда мы законтачились? Как я в вашей машине-то очутился, не расскажете? Я вчера надрался, как скотина, и если что пошло не так между нами, извиняйте, виноват, исправлюсь...
Мелисса изо всех сил старалась «сохранить лицо», при таком заявлении. Нервно переступила с ноги на ногу у его кровати, не зная, куда деваться под его взглядом. Кажется, этот гигант навоображал себе кучу глупостей. И, чтобы развеять возможные домыслы с его стороны, она кратко рассказала, как ей навязали его в баре и заставили оплатить счет.
- Ты оплатила чужой счет, и позволила незнакомого, пьяного мужика засунуть к себе в машину? – недоверчиво нахмурился Граф, перейдя на панибратское «ты».
Она кивнула.
Он еще раз осмотрел ее с ног до головы и обратно. У таких сто пудов имеются мужья, или любовники, или свой бизнес, такие, как она ездят с охранниками или даже летают на своих самолетах. Что-то с этой Принцессой явно было не так. И поверить в сказку, изложенную ею, было невозможно.
– Дорогуша, ты давай, мне не заливай! История твоя ни к черту! Или ты все еще злишься, что я вырубился в самый неподходящий момент?
Когда он злился, он хамил. А он сейчас уже злился. И не поверил ни единому ее слову! Какого черта? Чего она из него козла конченного делает?!
Скорее всего, они действительно вместе пили в том баре. Потом отчалили в сторону ее дома или его берлоги, чтобы продолжить знакомство. И пусть он этого как раз и не помнил. Но по его логике события должны были развиваться приблизительно в таком ключе. Потом он отрубился в ее машине, не выполнив своей мужской функции по причине абсолютного опьянения, ясный пень! Теперь она пытается внушить ему комплекс вины, мол, ни на что оказался не годен, ни как мужик, ни как кавалер с деньгами. А это для него, как красная тряпка для быка - альфонсом его еще никто не выставлял!
- Вы меня спросили, я вам рассказала, как дело было. А верить в это или нет, ваше право, - ее голос сделался острым, как бритва и она полоснула этой бритвой ему по губам, словно наказывая за хамство.
Ее взгляд из настороженно-спокойного превратился в презрительно-надменный. И у него, что-то противно перевернулось в животе и снова затошнило. Такая реакция организма на дамочку уже не лезла ни в какие ворота. Кажется, он разозлился по-настоящему.
- Ну, ладно тебе, малыш! - улыбнулся Граф акульей улыбочкой, - И за бабки свои не переживай. Заплатила? Молодец, я все отдам сполна, уж поверь, могу себе позволить. И за остальное, тоже не думай, за мной не заржавеет, - подмигнул он. - Это я вчера ни на что не годился, перепил потому что. А сегодня, очень даже готов, причем, хоть сейчас…
- Я не понимаю, о чем вы, – начала она и попятилась, как рак. – Но, чтобы вы там себе не вообразили, все было совсем не так…
И в то же мгновение он сделал рывок, стремительно схватил ее за руку, дернул на себя, сграбастал ее, как медведь, повалил на кровать и принялся целовать. Мелисса задохнулась от ужаса и забилась в конвульсиях.
От запаха ее кожи, от шелка волос, от упругости груди, у Графа закружилась голова. Ах, девочка, суперкласс! Он даже не сразу понял, что она вырывается по-настоящему.
А Мелисса молча боролась с ним, сжав зубы. Не хватало еще скандала в больнице! Но это животное могло ее разорвать, раздавить, придушить… И тогда она укусила его за губу. Он на секунду ослабил хватку, взревев обиженно.
И она рванула, что есть мочи, прочь из палаты. Промчалась по коридору, не обращая внимания на изумленные взгляды окружающих, и пулей вылетела наружу. И только возле своего «Доджа» сообразила, что ее сумка с ключами и документами осталась в палате.
И тут она заревела. Вернуться к этому бешенному дикому животному, которое накинулось на нее, было невозможно. И сил для объяснения с обслуживающим персоналом клиники у нее тоже не было. Но долго плакать она не могла себе позволить. Кое-как утерев слезы кулаками, она стала убеждать себя, что малодушничать нельзя, что без ключей ей не уехать. В конце концов, можно прийти в палату с врачом или охранником.
- Э-э-э, вы забыли это…
Она резко развернулась и обнаружила у себя за спиной «дикое животное». Мелисса в ужасе прилипла задом к своему автомобилю, прикидывая, начинать уже орать «помогите» или еще можно будет разойтись с ним без полиции.
- Пожалуйста, не бойтесь меня! Я погорячился, простите. Клянусь вам, я вас не трону!
Он был одет в джинсы и футболку, свитера не наблюдалось. Хотя вчера он на нем был, она это помнила отчетливо. В руках он держал ее сумку.
- Если вы прикоснетесь ко мне, я закричу, - предупредила она.
Осталось только выхватить у него сумку. Какое счастье, что можно, умчаться подальше от этого кошмарного алкоголика! Она протянула руку. И он безропотно вернул ей ее собственность. Мелисса лихорадочно шарила внутри сумки, пытаясь выудить ключи от машины.
- Слушай, ну, не уезжай, вот так, а! - он ухватился за дверцу, снова переходя на «ты». - Прости! Я вел себя как дебил! Да, погоди, ты, не бойся! Пойми, я решил, что ты меня дразнишь…
- Я? Вас? Дразню?!
У нее глаза сделались, как плошки.
- Ну, прости меня! – обрадовавшись, что она заговорила, заспешил он. - Я виноват, ты спасла меня, а я… Сколько я тебе должен, скажи? Скажи, я отдам тебе деньги и за бар, и за палату эту.
- Да причем тут деньги, господи! – ахнула Мелисса. – Не нужно мне ничего отдавать. И вообще, ничего мне от вас не нужно. Просто, оставьте меня в покое.
Он слегка подвинулся в сторону, и она, наконец, она смогла отпереть свой «Додж». Быстро нырнула вовнутрь и тут же захлопнуть дверцу у него перед носом. Заведя мотор, дала по газам и рванула с места. Он едва успел отскочить. Хватит с нее этого цирка!
Она завернула за угол. И тут зазвонил телефон.
Мелисса в шоке дала по тормозам – как такое возможно?! Заиграла мелодия, которая когда-то стояла на звонки ее мужа. Но она стерла его номер собственноручно, чтобы не рыдать, натыкаясь на него в телефонном списке контактов!
Номер на дисплее не высвечивался. И тогда она ответила на звонок.
 – Да! – ее голос предательски дрогнул.
- Киска, ты что так долго? Ты выехала из офиса сто лет тому назад. Попала в пробку? Я не могу тебя дождаться. Я в запале. Я хочу тебя!
Мелисса в ужасе отбросила телефон. Этого не может быть! Стас мертв! Стас мертв! Стас мертв!
Ее била дрожь. Господи, сколько она еще выдержит вот так? Где реальность, а где ее собственный бред?
Боковым зрением она засекла в зеркале какое-то движение. Из-за поворота вынырнула знакомая фигура. Мелиса перестала хватать ртом воздух.
Вот идет вполне реальный мужик из реальной жизни. Он не имеет никакого отношения к прошлому. Надо поговорить с ним. Неважно о чем, просто поговорить, как с человеком, которого вчера увидела впервые в жизни. И тогда уйдет наваждение.
Она сидела и наблюдала в зеркальце, как он медленно приближался к ее машине. Мелисса выжидала. Ей было просто необходимо побыть рядом с человеком, с которым ее ничего ровным счетом не связывало. Ей хотелось забыть о своем сумасшествии. Хотя бы совсем на немного.
- Меня ждешь? – спросил он, подходя к машине.
Мелисса, не глуша двигателя, выбралась наружу и протянула руку для рукопожатия.
- Мелисса Водопьянова-Вагнер, - представилась она.
- Графовский Олег, - ответил он на ее рукопожатие.
- Приятно познакомиться.
– Вообще-то, я тебя сто лет знаю, - улыбнулся он.
- Что? – жалко вякнула Мелисса.
Все поплыло перед глазами, зазвенело тоненько в ушах, и она почувствовала, как ее засасывает ватная темнота.
 - Эй, эй, красавица, ты чего? – его твердая рука удержала ее в вертикальном положении.
В обморок упасть не получилось. Она открыла глаза и с тоской посмотрела на него: вот и поговорили - Олег Графовский! Ей ровным счетом ни о чем не говорило его имя. А они, оказывается, сто лет знакомы!
- Мелисса, что с тобой? – повторил он.
Но ее глаза вновь сомкнулись, сознание все-таки улетело в дальние дали, отключая ее от этой страшной реальности.
Очнулась она уже на сиденье пассажира. Он сидел за рулем ее «Доджа», по-свойски, наверное.
- А мы давно знакомы? – вяло спросила она, покоряясь неизбежному.
- Без малого сутки, - ухмыльнулся он. – А чего ты так испугалась? Ты решила, что мы все-таки вчера переспали?
- Ты что, издеваешься надо мной? – спросила она, не в силах даже злиться на этого типа.
- Нет, с чего ты так решила?
- А зачем ты сказал, что мы давно знакомы?
- Это я так образно выразился, - хохотнул Граф, - просто однажды, я прочитал твою статью, об архитектуре будущего. Ты так смачно рассказывала о том, в каких домах будут жить наши правнуки, что я подумал – вот ради чего надо жить. Вот за что надо бороться. И там была твоя фотография. Но у меня была только половина журнала, и фотку я твою видел только вот так, - он провел себе ребром под носом. – Я понял, откуда тебя знаю, только тогда, когда ты представилась. Фамилия у тебя прикольная, запоминающаяся.
Мелисса слушала, как зачарованная. О, этот человек ниспослан ей свыше! Рядом с ним, кажется, что и сама она не так уж безумна, потому что он сам определенно псих. О чем он бормочет? Какие полжурнала? Какая статья?
Оказалось, она пробормотала это вслух.
- Я воевал, был ранен, - коротко объяснил он. – Меня заштопали в полевом госпитале. И я там валялся какое-то время. А почитать было нечего, кроме того журнала об архитектуре, его кто-то забыл в тумбочке.
Мелисса, наконец, вспомнила, о какой статье он говорит. В прошлом году она давала интервью о своем деде одному продвинутому журналисту.
- Отвезите меня домой, - попросила Мелисса и назвала адрес.
Она и не думала приглашать его к себе. Но когда они приехали к дому, где когда-то жили ее родители, она увидела свет в окне гостиной. Свет. В квартире, где никто не жил, кроме нее! И тогда она спонтанно позвала его на чашку чая, чтобы войти в квартиру не одной.
Она прекрасно помнила, что не включала света в гостиной, соответственно, не могла забыть его выключить. Кроме нее ключей от квартиры никто не имел, значит и свет зажечь там никто не мог. Таким образом, выходило, что кто-то или что-то ожидало ее в стенах родительского жилища.
В конце концов, этот Графовский был огромный и сильный, и даже воевал, если верить его рассказам. И потом, он был кое-чем ей обязан. Так пусть проявит свои мужские качества – выступит в роли ее телохранителя. Мелисса оценивающе покосилась на его бицепсы, силушкой бог товарища не обидел, и есть надежда, что он сможет ее при случае защитить.
- Ну, так как? Вы не слишком спешите, - поинтересовалась она.
- Я вообще никуда не тороплюсь, - протянул он, разглядывая ее.
И его тон ей страшно не понравился. Неизвестно о чем он там подумал, но явно о чем-то не относящемся к делу. Мелисса поморщилась, но выбор защитников у нее был скудный.
- Хорошо, пойдемте, - сказала она и вылезла из машины.

Барышня Водопьянова-Вагнер оказалась очень странной, нервной и, пожалуй, какой-то запуганной. Когда он читал ту статью, ему казалось, что она из другого мира, чистого и недоступного. Он прекрасно запомнил и ее глазища, и нелепую фамилию. Ему сейчас ему очень странно было осознавать, что бизнесменша из модного журнала, оказалась вполне живой женщиной. И он ее даже целовал в странном порыве, а она цапнула его за губу.
Всю дорогу до дома она вела себя, как мышь в подполье: ни слова, ни жеста. А как приехали, вдруг на чай позвала. Забавно, он готов был сто баксов поставить, что она его отошьет и телефона не даст.
Граф, парень не из робкого десятка, приглашение принял. Позвала к себе, и отлично. Он очень даже готов. И пусть там покойный дед нашептывает на ухо про Сеньку и шапки, ему плевать. Мелисса ему нравилась страшно. Пришлось признать этот факт.
Они вошли в парадное. Лестница широченная, ступени ковровой дорожкой покрыты. На входе консьержка сидит, с окулярами, куда там снайперу. На них так посмотрела, что чуть взглядом не прожгла!
Они поднялись в лифте на третий этаж.
- Проходите, проходите, нет-нет, разуваться не надо, - сказала Мелисса.
Они прошли сначала в просторную прихожую, затем прямо в освещенную комнату. И тут Мелисса побелела аж до синевы. Она таращилась на стол, и дышала тяжело, а там кроме посуды ничего и не было.
- Олег, - прошептала она, - можно попросить вас об одолжении? Вы не осмотрите квартиру. Мне кажется, что в мое отсутствие здесь кто-то побывал.
Он видел, что она не кокетничает, и не в спальню его заманивает таким образом. Она действительно чего-то сильно боялась.
- Без проблем, малы… - начал он и осекся, - посиди пока тут.
Он быстро и аккуратно обошел квартиру. Здоровая хата, пятикомнатная. Правда, обставлена как-то не очень. Мебель вся старая, сразу видно. Ковры на полу тусклые, стены без обоев, покрашены в светло-кремовый цвет. Ну, картин, конечно, много. Но в них Граф ничего не понимал.
- Все чисто, - сказал он.
- Просто, видишь ли, кто-то тут чаевничал, - сказала она, складывая на поднос чашки. - Это бабушкин сервиз, она привезла его из Англии, я никогда им не пользуюсь…
И вновь прозвенел звонок телефона, на этот раз стационарного. Она резко побледнела и уставилась на него. Граф машинально протянул руку к журнальному столику, на котором стоял аппарат и поднял трубку. Мелисса не пошевелилась даже.
- Алло, - сказал он.
- Э-э, простите, а где Мелисса?
- А кто ее спрашивает?
- Это ее сестра. А я с кем разговариваю?
- С ее другом.
- Каким еще другом? Как вас зовут?
Тут Мелисса всполошилась.
- Дайте мне, - протянула она руку.
Он молча отдал ей трубку.
- Алло, - сказала она с вызовом.
Видимо, сестра говорила ей что-то не слишком приятное, потому что на щеках Мелиссы зажглось два алых пятна. Она бросила на него косой взгляд и отвернулась.
Граф ухмыльнулся: как же сложно жить этим голубокровным сверхчеловекам. Внешне они вежливы и сдержанны, не проявляют лишних эмоций, при любых обстоятельствах держат марку. А внутри у них все горит и корчится. Одни сгорают от непобедимых болезней, другие заканчивают жизнь в психушке. Вот взяла бы она сейчас и послала сестрицу куда подальше, сразу бы стало легче.
Но Мелисса никого никуда не послала.
- Я еще раз повторяю, у меня все в порядке, - спокойным тоном сказала она, - я прекрасно себя чувствую. Нет, я останусь в городе, у меня завтра дела. Все, Кира, пока. Спокойной ночи.
Она положила трубку и с вымученной улыбкой посмотрела на Графа.
- Я обещала вам чай. Какой вы пьете?
Граф обычно пил крепкий чай с сахаром, шесть ложек на кружку. Он так ей и сказал. А она посмотрела на него с жалостью и кивнула каким-то своим внутренним мыслям.
- Шесть ложек на кружку. Подождите минуточку, - сказала она и ушла куда-то по коридору.
Он пошел за ней, потому что ему не хотелось сидеть в одиночестве. И глядя, как она колдует над заварником, он стал приставать с вопросами.
- Слушай, а давай ты мне все расскажешь, а? Я же вижу, у тебя какие-то проблемы. Я могу помочь, правда.
- Спасибо, но на самом деле, я могу справиться сама, - покачала она головой. – Это просто какое-то недоразумение.
И тут опять зазвонил телефон. Мелисса его опередила. И Граф уставился ей в лицо.
- Лиса, детка, мне не нравится твой новый знакомый, - сказал отец. – Ты так расстроила маму, что она даже разговаривать с тобой не хочет! Мы считаем, что он тебе не пара, пусть он немедленно уйдет из нашего дома…
Мелисса закусила губу, и аккуратно повесила трубку. За спиной засвистел чайник, она вздрогнула всем телом и заплакала. Графу приходилось видеть плачущих женщин. Его мать выла и причитала, сморкаясь в передник, его сожительница, на которой он так и не женился, рыдала, размазывая по щекам тушь. Эта плакала бесшумно, из широко распахнутых глаз просто одна за другой бежали слезы, и она их даже не вытирала.
- Олег, я передумала. Мне действительно нужна помощь. Выслушайте меня для начала. И если вы скажите, что это бред, я просто поеду к психиатру.
Интересное начало, подумал Граф.
- Три года тому назад, мои родители и муж погибли в автокатастрофе. В тот же год ушли и бабушка с дедушкой. Я осталась одна. У нас с мужем был бизнес, который требовала очень много сил и времени. И я вся ушла с головой в работу. Я не общалась ни с кем, кроме родственников, я жила очень замкнуто. И видимо, это сказалось на моей психике. У меня начались галлюцинации…
При этих словах, она тревожно заглянула ему в лицо. У Графа свело челюсть. Она была такой красивой, что он едва сдерживался, чтобы снова не полезть к ней с поцелуями. Ее губы, такие мягкие, сочные, чуть припухшие от слез…
- Какие галлюцинации? – спросил он и прокашлялся.
- После смерти родных, я часто видела их во сне, разговаривала с ними, а потом, они как будто снова вернулись домой. Сначала вещи стали исчезать и появляться в других местах, потом пришло письмо от папы, которое он мне присылал, когда ездил в Польшу. А еще, приснилось мне, что бабушка испекла свой фирменный «Рыжик». Приезжаю домой с работы, а торт на столе стоит, я его спрятала в холодильник, проснулась утром, а нет никакого торта. Дальше хуже, они стали мне звонить, и что-то требовать. И если я не выполняю их просьб, они начинают пакостничать, то вещи разбросают, то картины со стен снимут. Я уже и в церквях службы за упокой их душ заказывала, и квартиру осветила.
- Помогло? – спросил Граф.
- Не очень. Я потом еще к экстрасенсу съездила, тот сказал, что не упокоенные души могут возвращаться в свои дома. А самолет и вправду так и не нашли. Я переехала за город, неделю там прожила спокойно. А потом и там началось…
Она судорожно вздохнула. И, наконец, посмотрела ему в лицо.
- Ты веришь в мистику? – спросил он.
- Я стала верить во все это, иначе, надо признать тот факт, что я свихнулась.
- Они звонят только на домашний или на сотовый тоже?
- И туда, и туда.
- И чего хотят?
- Сейчас, например, чтобы я выпроводила тебя из квартиры.
- Ну, это-то понятно, - ухмыльнулся он.
Он покопался в ее мобильнике. Последний звонок с того света шел с закрытого номера. Граф позвонил кому-то и просил пробить номер, с которого раздался последний звонок на сотовый Мелиссы.
- И заодно пробей того, на кого зарегистрирована симка, - велел он.
С письмом все было просто, его вторично заклеили и бросили в почтовый ящик, кто-то, кто имел доступ к бумагам.
- Не так уж и просто, все ключи только у меня! – сказала Мелисса.
- Ты в этом уверена? – спросил Граф.
Естественно, она ни в чем уже была не уверена!
Затем он осмотрел дверь, следов взлома не наблюдалось. Значит, тот, кто приходит сюда с тортиками, а потом безобразничает в отсутствие хозяйки, имеет собственный ключ.
- Говорю же тебе, ключей ни у кого от квартиры нет, - покачала головой Мелисса. – Все комплекты, вон, в шкафу лежат. Увы, Олег, это не чьи-то там шуточки. Это действительно, необъяснимые и страшные вещи. Это длится полгода! Меня действительно преследуют призраки! Иногда мне кажется, что я не выдержу и сойду с ума. Я не готовлю в квартире, потому что в мое рагу однажды высыпали пачку соли, а в суп бросили тапки.
И она рассказала, что ее умершие родственники совершенно распоясались в последнее время. Они стали будить ее по ночам звонками, и  у каждого было свое мнение на тот счет, как ей следует жить. Мама не хотела, чтобы она носила ее украшения, отец хотел, чтобы она поддерживала отношения с его братом и племянницами. Муж требовал, чтобы она уволила старшего менеджера, который ей оказывает внимание. Дедушка с бабушкой настаивали, чтобы она продала квартиру и переехала жить за город.
- Понимаешь, я уже не знаю, что делать. Я ни с кем не могу поделиться! Любой решит, что я чокнутая,  – в отчаянии жаловалась Мелисса Графу. – Примерно через пару недель, когда это все только начиналось, ко мне приехали кузины, и я им все выложила. Представляешь, я пошла в ванную и обнаружила надпись на зеркале: «передай от меня привет племянницам». Проще было рассказать. И я рассказала, и надпись показала. Только девчонки не поверили.
- Высмеяли? – спросил Граф.
- Да нет, что ты. Они мне до сих пор в лицо ничего не говорят, но уверены, что я сама все это проделываю. С того дня, они стали сначала ко мне заезжать почти каждый день. А потом и вовсе поселились за городом, мы практически, одновременно переехали туда. Потому что я одна не справлялась.
- С чем?
- С ситуацией. Понимаешь, они очень за меня переживают, звонят, беспокоятся, еду готовят, убирают, носятся со мной, как с писаной торбой. Но я же вижу эти взгляды, и перешептывания, и переглядывания. Однажды я случайно услышала, как Кира говорила сестре, что их долг не оставлять меня в беде. Я, конечно, понимаю, что они так поступают из лучших побуждений, но они разговаривают со мной, как с душевнобольной. Это ужасно.
Граф смотрел на нее. И думал, что ужасно будет, если он прямо с ходу потащит ее в койку. А так хотелось! Так хотелось! Как школяру при виде смазливой учительницы. И тогда он решил, что пойдет более длинным путем, не будет сразу хватать и тащить, а проявит хитрость и изворотливость.
Сначала он повез ее в ресторан, и буквально заставил ее выпить грамм двести коньячку. Она к тому моменту совершенно расслабилась, видя что он не падает в обморок от ее рассказов и не вызывает ребят со смирительными рубашками. Коньяк пила неохотно, но все же пила. Потом, они прошлись немного «по свежему воздуху», буквально до ближайшего бара, где и продолжили разогрев организмов.
Граф однозначно понял, что это его женщина, и что он ее никому в обиду не даст. А когда вычислит этих призраков, то поймает и надерет задницы так, что они ни сидеть, ни лежать не смогут, только порхать в воздухе. Уж он сумеет ее защитить от кого бы то ни было, и будет всегда рядом, потому, что таких женщин в природе не существует, а ему вот, попалась. И пусть, он пока не знает, за что ему Небесная Канцелярия послала такой крутой куш, в виде Принцессы на горошине. Но это и неважно, главное, теперь не профукать все, что рухнуло с небес.
То, что она говорила, его совсем не тревожило, с этим он, конечно, разберется. А вот, как она это все говорила, сводило его с ума. Он сидел и все вечер прикидывал, что будет лучше: заманить ее к себе или напроситься к ней. Пришел к выводу, что к нему она не пойдет, даже под страхом смертной казни. А как к ней прорваться не знал.
Помогли призраки. У самого подъезда ей на сотовой позвонил покойный муж и попытался предъявить претензии, мол, где ее носит и с кем. Она опять разволновалась, заплакала, тут-то Граф ее и утешил, сгреб в свои медвежьи объятия, пока она не сопротивлялась. Алкоголь сделал свое дело, Принцесса ответила на поцелуй, и он физически ощутил ее возбуждение. Тут у Графа окончательно сорвало башню, и, как они оказались в квартире, помнил уже плохо. Но вот как цепочку на дверь накинул, это он запомнил отчетливо. В эту ночь, он не жаждал появления лишних свидетелей.

Наутро Мелисса проснулась другим человеком. Она смотрела на огромного чужого мужика в своей кровати, и думала, что, наверное, окончательно сошла с ума. Никогда, никогда на свете она не могла поступить так, как вчера поступила! С первым встречным в койку! Да, она ли это, на самом деле?! Наверняка нет, видимо переродилась в кого-то другого!
Но тут груда татуированных мышц пошевелилась и хозяйским жестом притянула ее к себе. Мелисса каждой клеточкой тела почувствовала свою наготу, и вдруг осознала, что не испытывает ни грамма раскаяния. Она слишком долго страдала от одиночества и страха. Впервые за несколько лет она ощущала свою полную защищенность. Этот чужой мужик перестал быть абсолютно чужим. За эту ночь она узнала о нем много такого, что делало его почти родным и знакомым!
И она не стала возражать, когда он, после утренней порции любви, велел позвонить в офис и сказать, что она на работу не явится. По его звонку в квартиру явилась куча народу. В ее квартире нашли жучки, в чае, в кофе и даже в специях - психотропные средства, отовсюду были сняты отпечатки пальцев. После чего, вся бригада загрузилась по машинам и отправилась за город.
Ее кузины отпирались не долго. История оказалась банальной до умопомрачения. Огромное наследство, которое досталось Мелиссе после гибели родных, стало предметом зависти двоюродных сестер по папиной линии. Им казалось, что будь они на ее месте, то нашли бы лучшее применение и деньгам, и ценностям, и недвижимости.
- Чокнутая! Она и так была чокнутая! – горячилась младшая кузина. - Получила столько бабла в наследство, и сидела в четырех стенах, только на работу ходила, все ей мало было этих денег!
А тут еще у старшей завелся очень предприимчивый дружок, который убедил подружку, что будет прикольно «пощипать» одинокую, богатую родственницу. Сначала все затевалось, как одноразовая акция по вытрясыванию денежек. Девушка живет одна, после гибели родных совсем замкнулась в себе, втереться к ней в доверие и выдурить немного денег труда не составит. Но тут, на свою беду, Мелисса рассказала кузине, что ей снятся странные сны о погибших.
- Она сказала, что как будто чувствует их рядом, - сказала Кира, - а потом добавила, что все время поступает с оглядкой: одобрит ли это папа, понравится ли это маме.
- Вот мы и решили, - подхватила Мирослава, - что ей будет только лучше, если она обратится к специалистам. А раз ей не нужны материальные блага, то пусть отдаст тому, кому они нужнее!
В общем, у них возникла идея довести Мелиссу до полного умопомешательства, и добиться, чтобы она переписала на них все свое добро, повинуясь, якобы воле умерших. Они устроили целую мистификацию. Уединенное существование девушки позволяло им полностью контролировать ситуацию. Это был беспроигрышный вариант, главное, никого к ней не подпускать.
Они придумывали все новые и новые «шуточки». На деньги самой же Мелиссы установили в квартире прослушку, и стали подсыпать ей в еду психотропные препараты. Кузины съехали с квартиры в дом Мелиссы, ездили на машинах тетки и дядьки, которые Мелисса не успела продать.
- И все равно промухали мое появление, - хохотнул Граф, подводя итог невеселой истории. – А что народная мудрость говорит? На каждую хитрую задницу, всегда найдется наказаньеце!
 
Сестер увезли в следственный изолятор. Разъехались представители правоохранительных органов. Друзья Графовского из прокуратуры уезжали последними.
- За мной поляна, - пожимая им руки, обещал Олег.
- Да ладно, ты нам готовенькое дело на блюдечке преподнес, чего там, - засмеялся один из них.
- Лучше на свадьбу не забудь позвать, - подмигнул второй.
И они все дружно посмотрели на Мелиссу.
- У девчонки нервная система железная, раз такой прессинг выдержала, может и тебя вынесет? – заржал третий.
И они, похохатывая, полезли в машину.
- Не слушай их, полные придурки, - заявил Граф, сияя, как начищенный пятак.
- Олег, может, ты теперь объяснишь, как тебе удалось развить такую бурную деятельность в милицейской среде?
- Мой самый лучший друг, который три дня волок меня по горам с развороченным пузом, это как раз брат того парня, который на нашу свадьбу напрашивался. Брат Андрона ходит в должности заместителя прокурора нашей области. Его жена - судья. Дядька у нее – большой чин в МВД. Короче, круговая порука!
- Ну, а ты сам – кто?
- Я – начальник военно-спортивной подготовительной базы, без пяти минут офицер запаса. Холост. Сейчас нахожусь в творческом поиске подходящей боевой подруги.
- Понятно, - устало улыбнулась Мелисса. - Все стало ясно. Никакой мистики.
- Ну, как сказать, есть один момент, который никак не укладывается в схему. Как я в том баре оказался? Мы ж пили с ребятами в другом районе, отмечали очередную звезду Андрона. И никто из них не заметил, когда я оттуда слинял. Они потом меня до утра искали. И сам я ни хрена не помню. Очнулся у тебя в машине, и то ненадолго. Так вот, я думаю, может это судьба?
- Поживем, увидим, все тайное когда-нибудь становится явным, - ответила Мелисса, а про себя подумала, что она так часто смирялась пред своей судьбой, что пора бы той уже и расплатиться по счетам.